Будь моей няней

Девочки с удовольствием включились в игру, придумывая неизвестных науке существ, и мы весело провели время до ужина.





Глава 37

ОПАСНАЯ ИГРА




Когда я спустилась к ужину, граф был в столовой один. Памелу я отправила умыться и привести себя в порядок. Камилла еще тоже не подошла.

— Как ваши успехи, мэлл Имма? — Глаза графа знакомо вспыхнули при виде меня, отчего внутри сразу как кипятком плеснули, и я опустила голову, чтобы он ничего не увидел в моих.

— Если честно, я выжата как лимон, но вы ничего не слышали. Я не жалуюсь, нет, — улыбнулась я как ни в чем не бывало.

— То есть у вас все хорошо, и вы пока справляетесь? Или уже собрали чемодан и придвинули его поближе к выходу? — посмеивался надо мной граф.

— Насчет чемодана хорошая идея. Периодически приходит в голову. Но не волнуйтесь, я так быстро не сдаюсь.

— Я рад, Имма, потому что я должен уехать, — сразил он меня новостью.

Я подняла голову и поймала его внимательный взгляд, в котором сквозила какая-то печаль.

— Когда? — спросила я. — Скоро?

— Подождать могу только пару дней, чтобы услышать от лекаря, что Элли идет на поправку и ей уже ничего не грозит.

Я вздохнула. Кивнула. Что ж, он сразу говорил, что для этого и ищет гувернантку, чтобы было на кого оставить детей, когда он вынужден уехать.

— Если я сейчас не поеду, Имма, я потеряю триста тысяч тинов. На моей фабрике в Носкавунье возникли проблемы, которые решить могу только я, — тоже вздохнув, посетовал граф.

— Ох! Конечно, мэллорд, езжайте и не переживайте. У нас будет все хорошо, — заверила я.

— Что у вас будет хорошо, мэлл Имма? — зайдя в столовую, издевательски спросила Камилла.

— У нас, Камилла, — поправила я. — Если все будет хорошо у меня, значит, будет хорошо у всех вас.

— Какая самонадеянность, — съязвила девушка.

— Камилла! — предупреждающе рыкнул отец, и та замолчала.

— Папа! Папа! — В столовую ворвалась Памела с ворохом рисунков и подлетела к отцу. — Смотри! Это мардердор! Это брыська, я его сама придумала! Это двигайноги — его Мири придумала. Это Иммин птицекот!

Она хаотично совала под нос графу рисунки, меняя их так быстро, что рассмотреть что-то было невозможно. Граф поднял на меня смеющиеся глаза. Я пожала плечами.

— Пэм, что это за чудища такие? — спросил граф дочь.

Она начала путано, взахлеб объяснять.

— Пэм, сядь и успокойся! — раздраженно прикрикнула Камилла. И обратилась к отцу: — А почему наша гувернантка молчит и не делает Памеле замечания, что за столом себя так не ведут? Она для чего у нас вообще?

— Я не делаю замечания, потому что считаю, что радость при виде отца важнее внешних приличий, — сочувственно посмотрела я на притихшую и поникшую Памелу. — Если постоянно одергивать человека, который выражает эмоции, он перестанет не только их показывать, но и чувствовать. А я не жажду, чтобы мои воспитанницы были тихие, но бесчувственные. Это ужасно.

Я перевела глаза на Памелу:

— Но Камилла права, сначала надо утолить дух телесный, потом уже духовный. Так твой папа лучше услышит, что ты хочешь ему сказать. И если уж речь о приличиях, то тебе, Камилла, замечание, — обратилась я к ней. — Неприлично одергивать человека при всех. Надо подождать, когда останешься с ним наедине, и корректно высказать критику.

Камилла скривилась как от зубной боли, схватила вилку и нацепила на нее рогалик так, словно хотела его проткнуть насквозь.

Граф с интересом наблюдал наш поединок и потом подмигнул мне и незаметно показал большой палец в знак одобрения.

— У нас есть пять минут, пока Ливия расставляет тарелки. Так что там, Пэм, у тебя на картинках?

Памела робко, но по мере рассказа все больше увлекаясь, рассказала про новую игру и показала плоды своей фантазии.

— Ты только Мирке не говори, что я тебе показала. Я тебе свои показала. А она хочет свои показать. Но просила тебе ничего не рассказывать.

— Хорошо, — потрепал по голове дочь граф.

— Какая тупая игра! — процедила Камилла.


— Сама ты тупая! — огрызнулась Памела.

— Памела! — строго окликнула я. — Воспитанные девушки не обзываются. И Мирками кличут только животных, но не людей.

— А Камилла…

— А кто сказал, что Камилла воспитанная? — оборвала я. — Ты должна не на других смотреть, а за собой следить.

Памела надулась и уткнулась в тарелку.

— А может, ты, Камилла, подскажешь интересные игры? А то мы переиграли во все, какие я знаю.

— Я не нянька, — огрызнулась та.

— А вы, граф? Во что вы играли в детстве? Может, вспомните какие-то интересные игры?

— Фанты, — пожал плечами граф. — Игра на желание. Впрочем, вам не подойдет, Элли должна лежать. А без движения неинтересно. Тогда! игра на вопросы. Либо «да-нет не говорить». Либо наоборот, на вопрос можно отвечать только «да» или «нет»… Иной раз это бывает непросто, особенно если задавать трудные вопросы и отвечать честно.

— О, а давайте сыграем прямо сейчас! — воодушевилась Камилла, и я сразу почуяла подвох. — Мы можем наложить магическое заклинание для этой игры, чтобы отвечать честно. «Все, кто играет в эту игру, будут честны, а я присмотрю. Тот, кто захочет игру прервать, должен об этом прямо сказать: „Я выхожу из игры“, — и тогда сможет он врать опять до поры».

Камилла произнесла заклинание для всех присутствующих раньше, чем мы успели согласиться. И теперь надо было либо честно отвечать на вопросы, либо вслух заявить о выходе из нее.

— Итак, начнем с простого. Памела, ты сегодня съела весь обед? — насмешливо спросила сестру Камилла.

— Нет, — потупилась девочка.

— Папа, ты сегодня устал?

— Да, — настороженно признался граф.

Он, как и я, чувствовал подвох.

— Мэлл Имма, вам нравится мой отец? И помните, солгать вы не можете.

— Да, — нисколько не смущаясь, ответила я.

— А вы влюблены в него?

— Камилла! — зарычал граф.

— Нет, — ответила я.

Еще нет, но уже почти близка к этому. Поэтому, чтобы не дать Камилле разогнаться, я сказала:

— Давай по очереди. Вопрос ты, вопрос я. А то так нечестно. Те два мальчика, что провожают тебя до дома с академии, твои друзья?

Камилла побледнела. А граф сразу вскинулся:

— Какие мальчики? Камилла! Какие еще мальчики?

— Второй вопрос от меня, Камилла. Затем твой. Ты влюблена в кого-то из них? Третьим вопросом будет, целовалась ли ты с кем-нибудь из них. А четвертым…

— Я выхожу из игры, — процедила Камилла.

— Что, не понравилось, что твою личную жизнь рассматривают под микроскопом? Или то, что выставили на всеобщее обозрение? — сделала я вид, что удивилась.

Наверное, нехорошо раскрывать перед графом секреты Камиллы, но она слишком далеко зашла. А как мне было ее проучить, если не поставить на мое место? Что, не понравилось? В следующий раз, может, подумает. К тому же мне не нравилось, что граф ничего не знает о парнях, которые вьются около девушки. Особенно с учетом того, что он уезжает, а Камилла остается на моем попечении.

— Камилла, ты ответишь мне или нет, о каких мальчиках говорит мэлл Имма? — допытывался граф.

— Мои друзья-однокурсники, — с ненавистью посмотрела в мою сторону Камилла.

— Так почему бы тебе не пригласить их к нам на обед или ужин? — поинтересовалась я. — Мы все хотим с ними познакомиться. Это лучше, чем прятаться и встречаться украдкой. В маленьком городке трудно что-то утаить. А репутацию потерять очень легко. Восстановить сложно. Если молодые люди достойные, пусть не прячутся, а приходят завтра на ужин. Правда, мэллорд?

Я выразительно посмотрела на графа, пока тот пыхтел под мою длинную речь и пытался принять новость, которую каждый отец принимает с трудом. Все мною сказанное было не только для Камиллы, но и для графа. У него три дочери, и рано или поздно ему придется знакомиться с их ухажерами.

— Да, — наконец выдавил граф, — я буду рад познакомиться с твоими друзьями, Камилла. Жду их завтра на ужин. А сейчас приступаем к трапезе. Молча.

Лицо Камиллы выразило удивление. А затем сменилось задумчивым выражением.



После ужина граф задержал меня и простонал прямо в ухо:

— Вы моей смерти хотите, Имма. Нельзя было повременить с такими новостями?