Бродяга

– Откуда такая информация?

– Это не информация. Это подозрение. Какими бы дикими мы ни были, но не заметить висящий на орбите рейдер невозможно. Даже когда он находится под системой маскировки. Про спуск на поверхность я уже не вспоминаю. Там столько всяких РЛС и радаров понатыкано, что все равно бы заметили, как ни прячься. Так что, думаю, некая договоренность там есть.

– Долго я этого ждал, – помолчав, высказался Дока. – Ты прав. Такая договоренность действительно существует. Властям разных стран платят технологиями, которые у нас давно уже считаются устаревшими, и взамен получают живой товар.

– То есть координаты моей планеты у тебя есть? – моментально сообразил Артем.

– Есть, – нехотя признался искин, и перед парнем возникла голограмма офицера с покаянно опущенной головой. – Прости, что не сказал раньше, но мне очень не хотелось тебя терять. По всем моим выкладкам, получив эти координаты, ты бы сразу отправился на родную планету, и тебя вынудили бы отдать корабль и меня властям. Я должен был дать тебе время успокоиться и все как следует обдумать.

– Понимаю, – помолчав, кивнул Артем. – Знаешь, а ты ведь прав. Я бы с перепугу так и сделал.

– Значит, ты не сердишься? – уточнил искин.

– Нет. Ты все сделал правильно. Но что нам теперь дальше делать?

– Как что? Летать. Я извлеку на борт все содержимое тайников пиратов, и мы с тобой отправимся исследовать новые системы. Поверь, я смогу обеспечить тебе комфортное проживание. И на борту, и на любой обитаемой планете.

– А у тебя есть координаты какой-нибудь планеты, где действительно есть остатки цивилизации Ушедших? – неожиданно спросил Артем.

– Есть координаты трех планет, но, насколько эти остатки там точно есть, мне не известно. А зачем тебе это?

– А подумать? – ехидно усмехнулся Артем. – У меня вообще-то их нейросеть стоит, а что с ней делать и как активировать, мы так и не знаем. Вот я и подумал. А что если найти импланты и учебные базы Ушедших, после чего можно будет стать настоящим экспертом по их имуществу?

– И на тебя откроют охоту все оставшиеся государства обитаемых миров, – хмыкнул в ответ искин. – Но идея толковая. Цивилизация Ушедших обладала технологиями, до которых нашим современникам еще расти и расти.

– Охоту? – мрачно усмехнулся парень. – Думаешь, ее и так не устроят? За такой корабль нас на клочки порвут и не задумаются.

– Тоже верно, – помолчав и пошуршав процессором, согласился Дока. – И какой вывод?

– Делай, что должен, и пусть будет, что будет. Мне кажется, это про нас с тобой.

– А разве мы должны что-то делать? – не понял Дока.

– Мы должны выжить. А для этого придется очень шустро шевелить булками. Это и есть наш долг.

– Не стану спорить, – кивнула голограмма. – Так что, стартуем по новым координатам?

– А куда торопиться? – удивился Артем. – Вычищаем схроны, а потом отправимся туда. Как говорится, решаем проблемы по мере их поступления.

– Согласен. Раз так, отправляйся в медсекцию. Мне нужно проверить, что с твоими имплантами.

– Думаешь, все плохо? – угрюмо поинтересовался Артем.

– Исходя из твоих параметров, импланты так и не начали действовать, – вздохнул Дока. – Кстати, разверни панель управления и посмотри, что там сейчас есть.

Прикрыв глаза, Артем послушно активировал панель нейросети и, просмотрев все имеющиеся значки, скривился:

– Ничего. Все так, как было до установки.

– В медсекцию, – скомандовал искин.

– Как же мне это надоело, – вздохнул парень и покорно поплелся в указанном направлении.

Улегшись в капсулу диагноста, он терпеливо дождался окончания процедуры сканирования и, выбравшись наружу, принялся одеваться, дожидаясь, когда Дока озвучит полученные результаты.

– Я был прав, – проговорил Дока после недолгого молчания. – Установленные тебе импланты действительно используются нейросетью не по назначению. Скажу больше, они начали растворяться.

– Как растворяться? Куда? – ахнул Артем, не веря собственным ушам.

– Сам ничего не понимаю. Импланты имеют биопластиковый корпус, и для его уничтожения применяется специальный раствор. При соприкосновении с таким раствором биологической массы она уничтожается. Проще говоря, у тебя уже должна была быть дырка в голове вместо мозга. Но ты жив, а импланты почти растворены.

– Твою мать! Да что это за судьба такая?! —вдруг взорвался Артем. – Что ни возьми, все через задницу.

– Хочешь выпить? – неожиданно спросил Дока, сбивая его с истерической волны.

– Хочу, – подумав, кивнул парень.

Ему и вправду нужно было оглушить себя чем-то, чтобы отпустить сжавшуюся внутри пружину напряжения. Спустя несколько минут в медсекцию вкатился дроид стюард, держа в манипуляторах поднос, на котором стояли бутылка с янтарной жидкостью и пузатый бокал.

– Я воспользовался фрагментом твоей памяти, – пояснил Дока, кивая на поднос. – Назвать этот напиток коньяком сложно, но алкоголь в нем присутствует в должной пропорции.

– Ну ты даешь! —восхищенно протянул Артем, попробовав напиток, налитый стюардом. – По вкусу от настоящего не отличишь.

– Я рад, что тебе нравится, – кивнул Дока.


– Не поверишь, я однажды пробовал настоящий, из Франции. Это место на земле, где производят лучший коньяк. Во всяком случае, так считается. Так вот, твой ничем не хуже. Ты его в пищевом синтезаторе сделал?

– Да.

– Мастер. Одно слово.

– Ты успокоился? – осторожно уточнил Дока.

– Да, – грустно усмехнулся Артем. – Почти.

– Я понимаю твои эмоции, но все не так плохо, как может показаться. Давай просто подождем.

– Дока, ты же помнишь, я уже был инвалидом. Там, в прошлой жизни, я не мог нормально передвигаться, а в этом не могу ничего нормально делать. Нейросети нет. И я снова инвалид.

– Зато у тебя есть я, – улыбнулся искин. – И поверь, я лучше любой нейросети.

– Малыш, я же лучше щенка, – рассмеялся Артем, припомнив старый мультик, который видел еще в детстве. – Я знаю, дружище, что ты лучше любой нейросети. Но я хочу ощущать себя нормальным, полноценным живым этого мира. Ведь я без сети даже ни одной базы изучить толком не могу. Тот суррогат, что мы пытаемся внедрить в мою память, не может заменить полноценное обучение. И ты это знаешь лучше меня.

– Знаю. Но ты напрасно так негативно относишься к мнемообучению. Скажу тебе по секрету, это была первичная фаза. Первый шаг к созданию нейросетей. Так что такое обучение вполне имеет право на существование. Особенно с твоим индексом интеллекта. Да, это будет медленнее и дольше, ты не сможешь использовать возможности сети там, где есть галосеть. Но это не конец света. Пока я нахожусь с тобой на связи, ты ничем не будешь отличаться от других.

– А если кто-то использует глушитель связи?

– Теперь, получив в свое распоряжение еще пару искинов и повысив мощность, я смогу пробить любой глушитель, за исключением армейских.

– А глушители СБ? – с интересом спросил Артем.

– С этими я могу бороться на равных. Мощность моего сигнала не уступит ни одному известному образцу СБ.

– Это по твоим старым данным. Не забывай, приятель, на силу всегда найдется другая сила, – вздохнул парень. – В нашей ситуации лучше действовать не силой, а хитростью.

– Хороший совет, – помолчав, кивнул Дока.

– Слушай. Я так и не понял. Мы двигаемся, или так и продолжаем висеть у планетоида?

– Давно уже двигаемся. Просто идем на разгонных. Микропрыжок в тех местах недопустим. Первый тайник устроен рядом со старой выработкой шахтеров. Много пыли и мелкого мусора. Но при выходе из прыжка врезаться в подобную свалку отходов все равно, что влететь в большой астероид. Никакие щиты не помогут.

– Понял. Значит, будем плюхать на разгонных, – отмахнулся Артем, лихо опрокинув очередную порцию коньяка. – Все, приятель. Я пошел спать. Не будить, не кантовать, при пожаре выносить первым.

– Прости, я не совсем понял последнее распоряжение, – озадачился Дока.

– Забудь. Это была шутка, – рассмеялся парень и отправился в свою каюту.

Проводив его задумчивым взглядом, голограмма пилота пару раз мелькнула и исчезла. Дока, пользуясь полной свободой в своих действиях, занялся тем, что любил делать больше всего. Расчетом возможных столкновений с пиратами в секторе, где находился первый тайник бывшего капитана. Искин отлично понимал, что с парнем не все в порядке, но древний, давно уже забытый в обитаемых мирах способ выхода из нервного срыва снова оказался действенным.

Да, искин мог сунуть Тему в медкапсулу и снять нервное напряжение, но в этом случае его не привыкший к подобным разгрузкам мозг мог бы создать так называемую негативную капсулу. То есть участок памяти, где все эти негативные эмоции оказались бы заперты и копились до очередного срыва. При наличии у живого действующей нейросети искин мог бы незаметно убрать подобные воспоминания, но не в этом случае.

На минуту включив камеру в спальне парня, Дока убедился, что Артем уже спит, и снова вернулся к анализу прошедшего дня. Этот странный парень вызвал у искина интерес и некое подобие эмоции, которую можно было бы описать словом привязанность. Он был интересен своей волей и умением упрямо идти к своей цели до конца. Тем, что сами люди называли характером. Дока знал, насколько болезненно живые относятся к некоторым вещам. В том числе к внешности и полноценности. И именно в этом он пытался как следует разобраться.





* * *


– Ну, и что это такое? – спросил Артем, с интересом разглядывая странный агрегат.

– Это средний копир.

– Исходя из названия, он должен что-то копировать. Я угадал?

– Да.

– И что он может копировать?

– Все, кроме биологических объектов. Любой механический или электронный аппарат можно скопировать, разобрав его на составные части. Просто сканируешь каждую часть в отдельности, потом программа обрабатывает скан в объемной модели, фиксирует все размеры до одной десятитысячной доли микрона и запускает изготовление. Главное, заложить в бункер все нужные ингредиенты.

– То есть просто засыпать всякий хлам и получить конфетку не получится? – с деланым огорчением уточнил парень.

– Нет. Хочешь конфетку, заложи в бункер то, из чего она состоит.

– Что, прямо в упаковке? – продолжал веселиться Артем.

– Можно и так. У этого прибора есть еще одна хорошая функция.