Бродячее шоу семьи Пайло
Часть 9 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дупи и Гоши продолжали таращиться на него.
– Парни? – позвал Джейми.
Из Гоши вырвалось злое шипение. Его губы растянулись, обнажив плоские белые зубы. Его глаза со слышимым хлопком вдвое увеличились в размере. Одно ухо отвалилось и осталось болтаться на тоненькой ниточке склизкого хряща. Он на прямых ногах вразвалку потопал к Джейми. Джейми мог только смотреть, как толстый клоун отпихнул его своим пузом обратно на кухонную лавку, и навис над ним, распространяя вокруг вонь гнилого болота.
"Нгммм, гнхммм, гммм, нгммм!" – раздался настойчивый высокочастотный вой.
Джейми сжался в комок. Это было даже страшнее, чем когда они угрожали ему топорами и монтировками. Он не мог понять, что спровоцировало это нападение.
– Убери его, убери!!!
Дупи наконец зашевелился.
– Ой, эй, ну же, – он потянул брата за плечо. – Ну-ка, Гоши, не будь злюкой, помнишь, я говорил тебе. Давай, перестань, это не Джей-Джей, это Джейми. Это другое, Гоши, это правда другое.
То, что его тянули назад, сделало Гоши еще более настойчивым. Он рвался вперед, его хрюканье сменилось пронзительными отрывистыми криками, которые как иглы вонзались в уши. Казалось, однако, что напуган был именно Гоши, причем даже больше, чем свернувшийся в комок и дрожащий Джейми. Цветок в нагрудном кармане Гоши брызгал в Джейми водой.
В комнату ворвался Гонко, схватил конец цепи, все еще закрепленной на шее Гоши, и силой оттащил его назад. Он рывком поднял Джейми на ноги.
– Не переживай. Это значит, ты ему нравишься. У него мозги взболтало в кашу во время нашего последнего задания. Это не его вина. Супергеройствовать нелегко.
Гоши лежал на спине, часто дыша. Джейми постепенно успокаивался. У него в голове все плыло и вращалось. Этот всплеск эмоций был чем-то без чего он явно мог бы прожить, но похоже было, что бедный умственно отсталый клоун пытался что-то сказать ему. Потом он вспомнил, что сделал Дин.
– Копы... слушайте, тут скоро будут медики, а может даже и полиция с ними. Не знаю, когда, может сегодня, может завтра. Мой сосед вызвал их. Они думают, я сумасшедший, и хотят допросить меня.
– Тогда нам пора отчаливать, – сказал Гонко, – или здесь приключится настоящий бардак. Дупс, хватай того нового баклана очень нежно. И не волнуйся, Джей-Джей, он уже идет на поправку.
Дупи бросился из комнаты за Дином, которого он нес, демонстрируя силу, совершенно не соответствующую его комплекции. Рафшод появился с перекинутой через плечо Джоди, ее лицо скрывало облако золотисто-каштановых волос.
– А с ней вы что собираетесь делать? – встревожено спросил Джейми.
– Некогда, дружище, – ответил Гонко. – Они оба в огромной опасности.
– О, знаешь, а вот это правда, Гонко. Потому что...
Гонко взглядом заставил Дупи заткнуться.
– Мы забираем твоих товарищей в наше секретное супергеройское убежище. Объясним позже, – Гонко взял Джейми за плечи. – Поверь мне. У тебя нет выбора. Хватай ту клоунскую одежду, что лежит в твоей комнате и надевай ее. Лучшие времена впереди. Веселье и хот-доги для всех. Будем бороться за правое дело. Покатаемся на поезде смеха. Что скажешь, Джейми?
Он с опаской взглянул на Гоши, который в данный момент перекатывался с боку на бок на ковре, негромко скуля, и слова "у тебя нет выбора" снова прозвучали у него в голове. Они все равно заберут Дина и Джоди, и он не сможет им помешать. Если он останется, ему придется объяснять властям невероятные вещи, а также их исчезновение, и это точно добром не кончится. Весь ковер был в пятнах крови Дина.
"Подыграй им, – предостерег его какой-то внутренний голос. – Подыграй, и что бы потом ни произошло, ты получишь ответы на вопросы, вроде того, что на самом деле случилось с тобой. И тебе лучше, по крайней мере, притворяться, что ты веришь тому, что они говорят, пока не наступит время, когда ты и в самом деле сможешь в это поверить..."
Так что он схватил свой клоунский наряд и быстро нацепил его. Смешиваясь с его сомнениями, его охватил новый всплеск беззаботного веселья, забавный, но слегка нездоровый, как будто головокружение от карусели.
– Тогда пошли, – сказал он.
4. ВНИЗУ
Джордж был слишком занят тем, что следил, чтобы все было готово к грядущему дню представления, чтобы беспокоиться о приходе и уходе клоунов. Приятно, что истерики и нервные срывы нового персонала (когда их прежние, старые "я" последний раз бунтовали против того, частью чего они стали) наконец сошли на нет, и это место выглядело вполне готовым для шоу. Как бы сильно он ни презирал их лично, если уж судить объективно, клоуны были полезным инструментом для бизнеса. Они пробыли в цирке дольше многих, и коль уж Джорджу понадобится вправить кому мозги, Гонко, по крайней мере, справится с этим лучше, чем лесорубы. Выступать они в ближайшее время не будут, нет, пока Джордж не увидит настоящее серьезное пресмыкательство, но их приятно помучить.
Кстати, о мучениях...
Когда вчера телефон в фургоне Джорджа зазвонил, ледяной голос сказал: "три дня". До того как раздались гудки, Джордж быстро крикнул:
"Подождите! Там у вас внизу есть кое-кто, кто нужен мне для шоу".
Последовала долгая настороженная тишина. Потом медленное:
"Я... не... внизу..."
Джордж задрожал и покрылся мурашками. Он не ожидал получить ответ, надеялся просто, что его хотя бы услышат, до того, как тот, та... это повесит трубку. Торопливо он продолжил:
"Мне нужно больше артистов. Мой брат Курт. Хочу сделать его частью номера. Уже все придумал. Я знаю, у него были проблемы с высшим руководством, но можно я заберу его? Уверяю вас, удовольствия от этого он не получит".
Трубку положили. Не "да", но и (насколько он понял) не отказ.
И сейчас он восседал на спине своего громилы, чьи стеклянные глаза смотрели прямо перед собой, а по подбородку стекала слюна. Они стояли в подвале Дома чудес вместе с четырьмя сильными лесорубами, которые провели последнюю неделю, сооружая тщательно продуманную клетку из дерева и железа. Она была вмонтирована в кокон из кольцевых ребер, которые можно было сжать сильнее поворотом массивных железных болтов. Даже в ночь своего буйства Курт наверняка не смог бы выбраться из этого хитроумного устройства, а теперь же он был истощен и слаб, как был Гонко, когда поднялся из глубины.
Длинная толстая цепь свисала в туннель под Домом чудес. Четыре сильных лесоруба держали ее конец, готовые начать тянуть, словно рыбаки, ждущие подергивания лески. Они ждали так уже два часа. Джордж спрыгнул со спины громилы и поднес к губам мегафон:
– Курт! Хватайся за цепь. Ты слышишь меня, Курт? Ты выходишь наверх. Я спасаю тебя.
Поползли еще более напряженные минуты. Может быть, Курту все-таки не разрешили подняться, или может следует придти завтра и попытаться еще раз. Но тут цепь тихо звякнула и натянулась. Джордж лихорадочно замахал руками и принялся отдавать приказы. Клетку подкатили на запланированное место. Лесорубы были коротко проинструктированы, чего ожидать. При первых признаках проблем Джордж крикнет заранее оговоренную кодовую фразу "бросай цепь", и в этот момент они должны бросить цепь и отправить Курта обратно вниз.
Лесорубы поднатужились, потянули. Постепенно фигура – даже еще меньше, чем Джордж ожидал, – появилась на фоне оранжевого сияния туннеля. Вскоре Курт оказался достаточно близко, что стало видно, что выше ключиц он относительно похож на человека. Нижняя же часть напоминала почерневший скелет из сплетенных вместе разнородных костей. Знакомые толстые губы изогнулись в удивленной улыбке. Джордж задрожал. Ненависть и удовольствие перемешались в нем. Он сказал в мегафон:
– С возвращением, брат.
– Джордж. Что все это такое? Весьма приятный сюрприз.
– О! И будет даже лучше, Курт, – еще более лихорадочные махи руками.
Силачи встали на свои позиции. Курт миновал устье туннеля, цепь прошла через клетку, и Джордж взвизгнул:
– Давайте! Сейчас!
Распорки были выбиты, запоры лязгнули. Метал и дерево упали на свое место. Улыбка Курта медленно сползла с лица и пропала где-то. Он уставился прямо перед собой. Джордж хихикал, плясал, хохотал, веселился. Лесорубы набросили на клетку черный брезент, оставив открытой только голову Курта. Они откатили его в шатер уродов, где голову Курта поместили в изготовленный особым образом стеклянный ящик. В темноте шатра, с правильно поставленным неярким освещением большая часть него была скрыта, создавая иллюзию, что от Курта осталась только одна голова.
После того как он вдоволь насмеялся и нашутился, Джордж сунул руку в аквариум и похлопал Курта по макушке.
– Поздравляю тебя с новой работой, – сообщил он.
К стеклянному ящику была прислонена острая палка, а в землю вбита табличка с надписью: "ткни урода – посмотри, как он изменится!"
– Братец Джордж, как насчет еды...
– О, разумеется, – отозвался Джордж. – Но лучше сначала мы испробуем это, как ты думаешь? Перед тем как сюда придут посетители. Тысячи и тысячи посетителей, Курт. Столько, что и не сосчитать, за все те годы, что ждут впереди.
Джордж ткнул первым. Курт по-прежнему смотрел прямо перед собой, его щеки и лоб становились все более осунувшимися с каждым уколом острой палкой. Медленно-медленно его щеки начали розоветь, пока не стали пунцовыми. Джордж продолжал колоть, пока у него не устала рука.
– Кто следующий? – спросил он, передавая палку ближайшему лесорубу.
К концу дня почти каждый побывал в шатре уродов, и Джордж следил лично, чтобы никто не отлынивал. Потребовались уколы пятнадцати балаганщиков, прежде чем лицо Курта расщепилось надвое, вытянулось и изменилось. Вырвавшееся из его горла рычание заставило всех служащих броситься вон из шатра. Прошло много часов с последнего тычка, прежде чем его лицо снова приняло более-менее человеческую форму. Что ж, весьма впечатляющее дополнение для шоу уродов, решил Джордж. Он бросил несколько хлопьев рыбьего корма в емкость и набрызгал немного воды.
– Ты будешь звездой, брат, – сказал он, ткнув Курта палкой еще пару-тройку раз, пока тот лакал еду, сверля взглядом пространство перед собой. Он все смотрел и смотрел прямо вперед, пока черная ткань не упала на его стеклянный ящик.
5. НАВЕРХУ
Джейми не мог удержаться от того, чтобы каждые несколько секунд не коситься на Гоши, опасаясь новой истерики, но клоун, похоже, был целиком поглощен своим новоиспеченным страхом перед миром, по которому они крались. Темные улицы и вечерний поток машин казались какими-то далекими, хотя безразмерные башмаки клоунов щелкали по асфальту подобно хлопкам публики, хотя свет фар, подобно прожекторам то и дело вгонял их в краску, выхватывая из темноты бесстыжие кричащие оттенки розового, красного, белого и зеленого. Время от времени праздничный воздушный шарик надувался из какого-нибудь клоунского кармана, включая карманы Джейми, и уплывал ввысь к луне. Головы Дина и Джоди болтались в такт шагам, но ни один из них не проснулся
И никто не остановился, чтобы поглазеть на них, как сделал бы Джейми, проходи или проезжай он мимо. Один или два человека повертели головами, словно заслышав что-то, их глаза озадаченно отметили мелькание карамельно-розовых и белых полосок, но никто по-настоящему не видел их. Тени поглотили их, обернулись вокруг клоунов словно одеяла или плащи, и несмотря на все его сомнения (и растущие подозрения, что все, что он слышит, по меньшей мере, преувеличение, – пока Гонко на ходу потчевал его историями про героические деяния клоунов), Джейми снова почувствовал то чужеродное щекочущее опьянение, бурлящее в нем с тех пор, как начал действовать грим.
– Итак, как я уже говорил, помогать людям – наша страсть, – продолжал чесать Гонко, пока они лавировали по улице, плотно забитой машинами. – Только с виду это может показаться не таким уж приятным тому, кто не знает, как все это работает, усек? Вроде как доктор, который разрезает кого-нибудь, чтобы вытащить плохое сердце. Если бы ты был не в курсе, ты бы подумал, что этот доктор убивает его, верно? У нас внизу есть одно место, называется Цирк Пайло. Когда ты присоединился к нам, после того как мы спасли твой филей от очень раскаленной сковородки, вот тогда этот злобный кусок дерьма по имени Джордж и захватил это место и стал использовать во имя зла, а не добра. Он убил всю мою труппу, и мне пришлось самому лично вытаскивать их всех из земли. Тебе, должно быть, удалось спастись. И теперь расклад такой: мы устраиваем свое собственное шоу здесь наверху, где живут простецы, чтобы конкурировать с ним, усек? Мы делаем все как надо, и уже скоро Джорджа не станет.
Рафшод прикусил кулак, чтобы сдержать смех. Дупи поднял руку, чтобы спросить, но Гонко проигнорировал его, хотя Дупи выглядел искренне удивленным. Он то и дело шептал своему брату: "Слышал, Гоши? Мы теперь хорошие парни, ты и я теперь хорошие парни. Правда, здорово?"
– Ну так почему я ничего этого не помню? – спросил Джейми.
Гонко передернул плечами и раздраженно провел ладонью по лицу.
– Без понятия. Похоже, Джордж все-таки добрался до тебя, может быть использовал на тебе старый добрый мыслесос. Ты не первый.
– Или может быть... – голос Дупи упал до шепота. – Может это был мистер Большестрах.
– Кто? – переспросил Джейми.
– Боже ж, мистер Большестрах. Мы видели его, до того, как Гонко откопал нас, там, где холодно и светло, и где тебя заставляют делать... заставляют делать... – Дупи тонко захныкал, поежился.
Гоши изобразил щенячий скулеж, и водопад испуганных слез хлынул у него из глаз.
– Хватит соплей! – заорал Гонко. – И больше ни слова ни о каком мистере Большестрахе. Джейми подумает, что мы рехнулись. Мистер Большестрах больше не сможет обидеть тебя, Дупс.
– Боже ж, Гонко, ты точно уверен? Потому что, понимаешь ли, он может делать разные штуки, странные штуки, и у него борода, и он сидит на своем большом-пребольшом стуле и говорит всем, что делать.
– Парни? – позвал Джейми.
Из Гоши вырвалось злое шипение. Его губы растянулись, обнажив плоские белые зубы. Его глаза со слышимым хлопком вдвое увеличились в размере. Одно ухо отвалилось и осталось болтаться на тоненькой ниточке склизкого хряща. Он на прямых ногах вразвалку потопал к Джейми. Джейми мог только смотреть, как толстый клоун отпихнул его своим пузом обратно на кухонную лавку, и навис над ним, распространяя вокруг вонь гнилого болота.
"Нгммм, гнхммм, гммм, нгммм!" – раздался настойчивый высокочастотный вой.
Джейми сжался в комок. Это было даже страшнее, чем когда они угрожали ему топорами и монтировками. Он не мог понять, что спровоцировало это нападение.
– Убери его, убери!!!
Дупи наконец зашевелился.
– Ой, эй, ну же, – он потянул брата за плечо. – Ну-ка, Гоши, не будь злюкой, помнишь, я говорил тебе. Давай, перестань, это не Джей-Джей, это Джейми. Это другое, Гоши, это правда другое.
То, что его тянули назад, сделало Гоши еще более настойчивым. Он рвался вперед, его хрюканье сменилось пронзительными отрывистыми криками, которые как иглы вонзались в уши. Казалось, однако, что напуган был именно Гоши, причем даже больше, чем свернувшийся в комок и дрожащий Джейми. Цветок в нагрудном кармане Гоши брызгал в Джейми водой.
В комнату ворвался Гонко, схватил конец цепи, все еще закрепленной на шее Гоши, и силой оттащил его назад. Он рывком поднял Джейми на ноги.
– Не переживай. Это значит, ты ему нравишься. У него мозги взболтало в кашу во время нашего последнего задания. Это не его вина. Супергеройствовать нелегко.
Гоши лежал на спине, часто дыша. Джейми постепенно успокаивался. У него в голове все плыло и вращалось. Этот всплеск эмоций был чем-то без чего он явно мог бы прожить, но похоже было, что бедный умственно отсталый клоун пытался что-то сказать ему. Потом он вспомнил, что сделал Дин.
– Копы... слушайте, тут скоро будут медики, а может даже и полиция с ними. Не знаю, когда, может сегодня, может завтра. Мой сосед вызвал их. Они думают, я сумасшедший, и хотят допросить меня.
– Тогда нам пора отчаливать, – сказал Гонко, – или здесь приключится настоящий бардак. Дупс, хватай того нового баклана очень нежно. И не волнуйся, Джей-Джей, он уже идет на поправку.
Дупи бросился из комнаты за Дином, которого он нес, демонстрируя силу, совершенно не соответствующую его комплекции. Рафшод появился с перекинутой через плечо Джоди, ее лицо скрывало облако золотисто-каштановых волос.
– А с ней вы что собираетесь делать? – встревожено спросил Джейми.
– Некогда, дружище, – ответил Гонко. – Они оба в огромной опасности.
– О, знаешь, а вот это правда, Гонко. Потому что...
Гонко взглядом заставил Дупи заткнуться.
– Мы забираем твоих товарищей в наше секретное супергеройское убежище. Объясним позже, – Гонко взял Джейми за плечи. – Поверь мне. У тебя нет выбора. Хватай ту клоунскую одежду, что лежит в твоей комнате и надевай ее. Лучшие времена впереди. Веселье и хот-доги для всех. Будем бороться за правое дело. Покатаемся на поезде смеха. Что скажешь, Джейми?
Он с опаской взглянул на Гоши, который в данный момент перекатывался с боку на бок на ковре, негромко скуля, и слова "у тебя нет выбора" снова прозвучали у него в голове. Они все равно заберут Дина и Джоди, и он не сможет им помешать. Если он останется, ему придется объяснять властям невероятные вещи, а также их исчезновение, и это точно добром не кончится. Весь ковер был в пятнах крови Дина.
"Подыграй им, – предостерег его какой-то внутренний голос. – Подыграй, и что бы потом ни произошло, ты получишь ответы на вопросы, вроде того, что на самом деле случилось с тобой. И тебе лучше, по крайней мере, притворяться, что ты веришь тому, что они говорят, пока не наступит время, когда ты и в самом деле сможешь в это поверить..."
Так что он схватил свой клоунский наряд и быстро нацепил его. Смешиваясь с его сомнениями, его охватил новый всплеск беззаботного веселья, забавный, но слегка нездоровый, как будто головокружение от карусели.
– Тогда пошли, – сказал он.
4. ВНИЗУ
Джордж был слишком занят тем, что следил, чтобы все было готово к грядущему дню представления, чтобы беспокоиться о приходе и уходе клоунов. Приятно, что истерики и нервные срывы нового персонала (когда их прежние, старые "я" последний раз бунтовали против того, частью чего они стали) наконец сошли на нет, и это место выглядело вполне готовым для шоу. Как бы сильно он ни презирал их лично, если уж судить объективно, клоуны были полезным инструментом для бизнеса. Они пробыли в цирке дольше многих, и коль уж Джорджу понадобится вправить кому мозги, Гонко, по крайней мере, справится с этим лучше, чем лесорубы. Выступать они в ближайшее время не будут, нет, пока Джордж не увидит настоящее серьезное пресмыкательство, но их приятно помучить.
Кстати, о мучениях...
Когда вчера телефон в фургоне Джорджа зазвонил, ледяной голос сказал: "три дня". До того как раздались гудки, Джордж быстро крикнул:
"Подождите! Там у вас внизу есть кое-кто, кто нужен мне для шоу".
Последовала долгая настороженная тишина. Потом медленное:
"Я... не... внизу..."
Джордж задрожал и покрылся мурашками. Он не ожидал получить ответ, надеялся просто, что его хотя бы услышат, до того, как тот, та... это повесит трубку. Торопливо он продолжил:
"Мне нужно больше артистов. Мой брат Курт. Хочу сделать его частью номера. Уже все придумал. Я знаю, у него были проблемы с высшим руководством, но можно я заберу его? Уверяю вас, удовольствия от этого он не получит".
Трубку положили. Не "да", но и (насколько он понял) не отказ.
И сейчас он восседал на спине своего громилы, чьи стеклянные глаза смотрели прямо перед собой, а по подбородку стекала слюна. Они стояли в подвале Дома чудес вместе с четырьмя сильными лесорубами, которые провели последнюю неделю, сооружая тщательно продуманную клетку из дерева и железа. Она была вмонтирована в кокон из кольцевых ребер, которые можно было сжать сильнее поворотом массивных железных болтов. Даже в ночь своего буйства Курт наверняка не смог бы выбраться из этого хитроумного устройства, а теперь же он был истощен и слаб, как был Гонко, когда поднялся из глубины.
Длинная толстая цепь свисала в туннель под Домом чудес. Четыре сильных лесоруба держали ее конец, готовые начать тянуть, словно рыбаки, ждущие подергивания лески. Они ждали так уже два часа. Джордж спрыгнул со спины громилы и поднес к губам мегафон:
– Курт! Хватайся за цепь. Ты слышишь меня, Курт? Ты выходишь наверх. Я спасаю тебя.
Поползли еще более напряженные минуты. Может быть, Курту все-таки не разрешили подняться, или может следует придти завтра и попытаться еще раз. Но тут цепь тихо звякнула и натянулась. Джордж лихорадочно замахал руками и принялся отдавать приказы. Клетку подкатили на запланированное место. Лесорубы были коротко проинструктированы, чего ожидать. При первых признаках проблем Джордж крикнет заранее оговоренную кодовую фразу "бросай цепь", и в этот момент они должны бросить цепь и отправить Курта обратно вниз.
Лесорубы поднатужились, потянули. Постепенно фигура – даже еще меньше, чем Джордж ожидал, – появилась на фоне оранжевого сияния туннеля. Вскоре Курт оказался достаточно близко, что стало видно, что выше ключиц он относительно похож на человека. Нижняя же часть напоминала почерневший скелет из сплетенных вместе разнородных костей. Знакомые толстые губы изогнулись в удивленной улыбке. Джордж задрожал. Ненависть и удовольствие перемешались в нем. Он сказал в мегафон:
– С возвращением, брат.
– Джордж. Что все это такое? Весьма приятный сюрприз.
– О! И будет даже лучше, Курт, – еще более лихорадочные махи руками.
Силачи встали на свои позиции. Курт миновал устье туннеля, цепь прошла через клетку, и Джордж взвизгнул:
– Давайте! Сейчас!
Распорки были выбиты, запоры лязгнули. Метал и дерево упали на свое место. Улыбка Курта медленно сползла с лица и пропала где-то. Он уставился прямо перед собой. Джордж хихикал, плясал, хохотал, веселился. Лесорубы набросили на клетку черный брезент, оставив открытой только голову Курта. Они откатили его в шатер уродов, где голову Курта поместили в изготовленный особым образом стеклянный ящик. В темноте шатра, с правильно поставленным неярким освещением большая часть него была скрыта, создавая иллюзию, что от Курта осталась только одна голова.
После того как он вдоволь насмеялся и нашутился, Джордж сунул руку в аквариум и похлопал Курта по макушке.
– Поздравляю тебя с новой работой, – сообщил он.
К стеклянному ящику была прислонена острая палка, а в землю вбита табличка с надписью: "ткни урода – посмотри, как он изменится!"
– Братец Джордж, как насчет еды...
– О, разумеется, – отозвался Джордж. – Но лучше сначала мы испробуем это, как ты думаешь? Перед тем как сюда придут посетители. Тысячи и тысячи посетителей, Курт. Столько, что и не сосчитать, за все те годы, что ждут впереди.
Джордж ткнул первым. Курт по-прежнему смотрел прямо перед собой, его щеки и лоб становились все более осунувшимися с каждым уколом острой палкой. Медленно-медленно его щеки начали розоветь, пока не стали пунцовыми. Джордж продолжал колоть, пока у него не устала рука.
– Кто следующий? – спросил он, передавая палку ближайшему лесорубу.
К концу дня почти каждый побывал в шатре уродов, и Джордж следил лично, чтобы никто не отлынивал. Потребовались уколы пятнадцати балаганщиков, прежде чем лицо Курта расщепилось надвое, вытянулось и изменилось. Вырвавшееся из его горла рычание заставило всех служащих броситься вон из шатра. Прошло много часов с последнего тычка, прежде чем его лицо снова приняло более-менее человеческую форму. Что ж, весьма впечатляющее дополнение для шоу уродов, решил Джордж. Он бросил несколько хлопьев рыбьего корма в емкость и набрызгал немного воды.
– Ты будешь звездой, брат, – сказал он, ткнув Курта палкой еще пару-тройку раз, пока тот лакал еду, сверля взглядом пространство перед собой. Он все смотрел и смотрел прямо вперед, пока черная ткань не упала на его стеклянный ящик.
5. НАВЕРХУ
Джейми не мог удержаться от того, чтобы каждые несколько секунд не коситься на Гоши, опасаясь новой истерики, но клоун, похоже, был целиком поглощен своим новоиспеченным страхом перед миром, по которому они крались. Темные улицы и вечерний поток машин казались какими-то далекими, хотя безразмерные башмаки клоунов щелкали по асфальту подобно хлопкам публики, хотя свет фар, подобно прожекторам то и дело вгонял их в краску, выхватывая из темноты бесстыжие кричащие оттенки розового, красного, белого и зеленого. Время от времени праздничный воздушный шарик надувался из какого-нибудь клоунского кармана, включая карманы Джейми, и уплывал ввысь к луне. Головы Дина и Джоди болтались в такт шагам, но ни один из них не проснулся
И никто не остановился, чтобы поглазеть на них, как сделал бы Джейми, проходи или проезжай он мимо. Один или два человека повертели головами, словно заслышав что-то, их глаза озадаченно отметили мелькание карамельно-розовых и белых полосок, но никто по-настоящему не видел их. Тени поглотили их, обернулись вокруг клоунов словно одеяла или плащи, и несмотря на все его сомнения (и растущие подозрения, что все, что он слышит, по меньшей мере, преувеличение, – пока Гонко на ходу потчевал его историями про героические деяния клоунов), Джейми снова почувствовал то чужеродное щекочущее опьянение, бурлящее в нем с тех пор, как начал действовать грим.
– Итак, как я уже говорил, помогать людям – наша страсть, – продолжал чесать Гонко, пока они лавировали по улице, плотно забитой машинами. – Только с виду это может показаться не таким уж приятным тому, кто не знает, как все это работает, усек? Вроде как доктор, который разрезает кого-нибудь, чтобы вытащить плохое сердце. Если бы ты был не в курсе, ты бы подумал, что этот доктор убивает его, верно? У нас внизу есть одно место, называется Цирк Пайло. Когда ты присоединился к нам, после того как мы спасли твой филей от очень раскаленной сковородки, вот тогда этот злобный кусок дерьма по имени Джордж и захватил это место и стал использовать во имя зла, а не добра. Он убил всю мою труппу, и мне пришлось самому лично вытаскивать их всех из земли. Тебе, должно быть, удалось спастись. И теперь расклад такой: мы устраиваем свое собственное шоу здесь наверху, где живут простецы, чтобы конкурировать с ним, усек? Мы делаем все как надо, и уже скоро Джорджа не станет.
Рафшод прикусил кулак, чтобы сдержать смех. Дупи поднял руку, чтобы спросить, но Гонко проигнорировал его, хотя Дупи выглядел искренне удивленным. Он то и дело шептал своему брату: "Слышал, Гоши? Мы теперь хорошие парни, ты и я теперь хорошие парни. Правда, здорово?"
– Ну так почему я ничего этого не помню? – спросил Джейми.
Гонко передернул плечами и раздраженно провел ладонью по лицу.
– Без понятия. Похоже, Джордж все-таки добрался до тебя, может быть использовал на тебе старый добрый мыслесос. Ты не первый.
– Или может быть... – голос Дупи упал до шепота. – Может это был мистер Большестрах.
– Кто? – переспросил Джейми.
– Боже ж, мистер Большестрах. Мы видели его, до того, как Гонко откопал нас, там, где холодно и светло, и где тебя заставляют делать... заставляют делать... – Дупи тонко захныкал, поежился.
Гоши изобразил щенячий скулеж, и водопад испуганных слез хлынул у него из глаз.
– Хватит соплей! – заорал Гонко. – И больше ни слова ни о каком мистере Большестрахе. Джейми подумает, что мы рехнулись. Мистер Большестрах больше не сможет обидеть тебя, Дупс.
– Боже ж, Гонко, ты точно уверен? Потому что, понимаешь ли, он может делать разные штуки, странные штуки, и у него борода, и он сидит на своем большом-пребольшом стуле и говорит всем, что делать.