Бродячее шоу семьи Пайло

– Ниоткуда. Если ты не можешь доверять мне, для тебя уже слишком поздно.

– Вы знаете, что мы пытаемся сделать?

– Я знаю достаточно. Возможно, это немного успокоит тебя, но я уже не совсем тот человек, которым была, когда мы с тобой виделись в последний раз. Обстоятельства отняли у меня многие из моих приятных самообманов и слепых пятен, которые мне пришлось создать для себя, когда я была добровольной частью этого... предприятия.

Джейми пробежался по своим воспоминаниям о предсказательнице и обнаружил, что они довольно туманные. Он почти не сталкивался с ней в прошлый раз, кроме разве что того случая, когда Джей-Джей украл ее хрустальный шар, и, конечно же, ее лжи в тот день, когда он только-только появился здесь, от которой ему должно было казаться, что здесь ему будет лучше.

– Вы знаете, что мы хотим сделать. Удастся ли нам это?

Она не отрывала взгляда от тропинки, ведущей к Дому чудес.

– Предположим, что я знаю, что вы преуспеете, но если я скажу тебе это, то ты станешь слишком самоуверенным или чрезмерно храбрым, и тогда ты упустишь из виду какие-нибудь важные детали и потерпишь неудачу. А может быть ты достигнешь успеха, но неимоверной ценой, такой высокой, что ты побоишься совершить что-то, что в ином случае сработало бы. Или предположим, я знаю, что ты потерпишь неудачу, но твоя попытка откроет путь другим, которые попытаются сделать это когда-нибудь в будущем. Видишь, почему я не стану говорить всего, что я знаю?

– Да. Хотя, честно говоря, небольшое воодушевление не помешало бы.

– Что случилось во время прошлого захвата власти? Жильцы дома пострадали, мебель в нем была уничтожена, и был устроен чудовищный беспорядок. Но дом остался стоять, где стоял, и теперь его жильцы вернулись. Ничего не изменилось. Вам нужно сделать больше, чем в прошлый раз.

Джейми ничего не ответил. Он проследил за ее взглядом и увидел кучку перепуганных балаганных крыс, которые мчались по дороге, ведущей от Дома чудес.

– Оно идет! – крикнул один из них своему товарищу у фургона Джорджа.

– Теперь тихо, – сказала Шэлис. – Если оно взглянет в эту сторону, не смотри ему в глаза, а то оно узнает тебя.

На цирк опустилась тишина. Послышался тихий звук, похожий на шорох волочащихся по земле цепей. Джейми почувствовал это существо задолго до того, как увидел. Это было словно зимний ветер, который нес страх и угрозу вместо холода. Еще в нем чувствовалась ненависть и зависть ко всему живому и обладающему телом с горячей кровью и всякими другими вещами, которые оно могло имитировать, но никогда не могло иметь само. Фигура, показавшаяся в темном проходе между лотками и палатками, была выше любого человека, хотя и приложила некоторые усилия, чтобы облачиться в черный плащ с капюшоном, и сотворить себе конечности, которые неуклюже перемещали это существо неровными, дергающимися шагами. Позади него царила непроглядная ночь. Прихрамывая, оно медленно и с усилием переставляло ноги, словно человек, увязающий в песке. Его тонкие руки тряслись от гнева. Джейми заметил похожие на кости когти на месте того, что секунду назад казалось рукой в черной перчатке. Два огонька пламени горели на его лице. Раздался хриплый шипящий шепот: "Джордж... хааа... Джордж... шссс".

Оно не посмотрело в их сторону. Джейми увидел на лице этого существа изогнутые и изжеванные клочки костей, чешуи, кожи, – скрученные вместе в дрожащие куски. Потом оно скрылось из виду, направившись к фургону Джорджа. Тишину разорвали крики, которые быстро затихли. Послышался топот множества ног, все, кто находился радом с фургоном, бросились наутек, балаганщики помоложе побледнели от ужаса и еще раз засомневались в своем новом мире. Джей-Джей мчался впереди всех. Гонко в толпе бегущих они не заметили.

Они услышали треск досок, которыми у себя в доме был забаррикадирован Джордж. Они услышали крик Джорджа и внезапно упавшую после этого тишину. Медленно и неуклюже существо возвращалось тем же путем, что и пришло, волоча Джорджа за собой за ногу, пока наконец не скрылось из виду, и безмолвие осторожно не отступило. В отдалении снова послышались приглушенные голоса балаганщиков – благоговейным шепотом они пересказывали друг другу, что они только что видели.

Мимо, весело насвистывая, прошел Гонко. Он ненадолго остановился, посмотрел вслед удалившемуся существу, удовлетворенно вздохнул и направился к шатру уродов.



* * *



– Теперь ты понимаешь? – сказала Шэлис после долгого обоюдного молчания.

– Сколько их там таких, внизу? – спросил Джейми.

– Меньше, чем ты ожидаешь. Есть особи, поменьше той, что ты видел, таких там намного больше.

– Оно выглядело больным, судя по тому, как оно двигалось. А еще кажется, будто оно... будто ему не нравится находиться здесь.

Этих слов явно было недостаточно, чтобы описать все то, что он видел, особенно то, как существо возвращалось обратно к Дому чудес. Его очертания колыхались, и временами казалось, что оно вот-вот растворится в воздухе. Джейми видел, как местами оно словно распадалось на пиксели, вихрящиеся облачка черных точек, которые существо собирало вместе раздраженным движением руки.

– Оно не принадлежит этому миру, – сказала Шэлис. – Оно происходит из того места, или даже того времени, которое нам, рабам, никогда не было доступно. То, что мы называем магией – это некая нестабильность в реальности, вызванная их присутствием. Нестабильность, на изучение которой ушло много труда, чтобы в конце концов научиться управлять ею... изменять ее. Этот цирк – промежуточная точка между их миром и твоим. Это место заимствует законы обеих реальностей, смешивает их способами, которыми они не должны смешиваться. Ты видел, что плотность и материальность были неприятны ему даже в этой промежуточной точке... оно пока еще не может выдерживать физическую реальность. Также как и ты не можешь жить на дне океана или в открытом космосе. Ты не предназначен для жизни там, также как и они не предназначены для жизни в физическом мире. Все мои изменения истории, сделанные по их указке, должны были изменить твой мир, чтобы однажды они смогли выжить в нем и делать все, что им вздумается. Она встретилась с Джейми взглядом:

– С небольшим количеством физического вещества вокруг себя оно еще может справиться. Также как и ты сможешь стоять по пояс в воде – причиняет некоторое неудобство, возможно, но это довольно легко. Слишком много физической реальности навредит ему. Даже убьет, если смерть, как мы ее понимаем, можно считать подходящим термином для разрушения чего-то, что не является живым.

Джейми содрогнулся:

– Что нам делать, Шэлис? Вы можете помочь нам?

– Я не могу обещать больше, чем вот это. Гонко и остальные клоуны представляют для вас самую большую опасность и препятствие. Не единственную, но очень большую. Когда наступит срок, я могу удержать их от вмешательства. Вам же нужно дожить до этого дня. А насчет того, что вам надо делать, не мне об этом вам говорить.

– Почему нет?

– Я не вижу всего. Иллюзия, что это так, неплохо служила мне. Обрывки будущего являются мне в виде коротких вспышек, вот и все.

"Когда наступит срок". Предсказательница пошла прочь, не сказав больше ни слова, а Джейми обнаружил, что по какой-то причине именно эти ее слова засели у него в мозгу глубже, чем все остальное из сказанного ею. Этот день действительно приближался, он знал это, и приближался быстро.

Он вернулся к расшатанной доске, незамеченный по большей части никем, и отодвинул ее.

– Дин? – позвал он.

Ответа не было. Неохотно он выскользнул наружу и бочком-бочком стал продвигаться по узкой тропе, стараясь не смотреть вниз. Но потом он заставил себя посмотреть вниз и постараться не обращать внимания на пустую бездну. Если ему придется избавиться от Джей-Джея, это был самый очевидный способ – один небольшой толчок, после того, как он заманит его сюда под каким-нибудь предлогом. Того самого Джей-Джея, который в прошлый раз пытался свести его с ума, пытался в итоге убить его... того самого Джей-Джея, который сегодня вероятно спас ему жизнь.

Широкая платформа являла собой пустой островок из желтоватого камня. Дина на ней не было. Если он оступился и упал, следов, разумеется, не осталось бы никаких.




* * *



Большая часть вывесок "Джордж следит" уже была оторвана и разломана. Парочку Гонко забрал себе на сувениры. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя настолько счастливым, глядя на это лицо.

– А теперь пошли, нанесем последний слой глазури на самый огромный подхалимский торт, который когда-либо видел мир, – заявил он всей своей труппе, за вычетом одного из Джеев. Он с трудом различал, кто из них кто, но, похоже, в этот раз они поладили.

Однако Гоши из-за чего-то был сильно взвинчен. Он ходил взад и вперед примерно метра на три, постоянно наращивая скорость, пока наконец не превратился в сплошное цветное пятно, а под его ногами даже порой вспыхивал огонь. Обычно у Дупса получалось успокоить его, но в этот раз на это ушло очень много времени. Когда вернулся Джейми, клоуны уже собирались выходить, но от его появления Гоши завелся снова – поднятая прямая рука с вытянутым указательным пальцем, рот беззвучно хлопает, клубы пара вырываются из ушей, – всякая такая фигня.

– Что такое, Гоши? – спросил Дупи, поглаживая брата по рубашке. – Он пытается что-то сказать нам, Гонко, что-то очень-очень важное.

Они все смотрели и ждали. Джейми начал покрываться потом.

– Ну же, Гоши, скажи нам!

"Хлоп-хлоп", – с тихим чмоканием шлепали по деснам губы.

Щурясь, Дупи перевел:

– Джейми собирается...

"Хлоп-хлоп".

– Джейми планирует положить конец...

– Да ладно, глупость какая-то, – сказал Джейми, отступая назад.

"Хлоп, хлоп, хлоп".

– Ты прятался, и ты слышал, как Джейми сказал...

Палец Гоши затрясся, разрезая воздух.

– Ого, ух ты!!! – заорал Дупи. – Ух ты, ух ты, ух ты! Босс, босс, мы должны поговорить, ты просто должен услышать, что говорит Гоши, это ооооочень важно!

– Да выкладывай уже! – раздраженно бросил Гонко.

– Джейми собирается купить всем нам подарок! Супер-пуперский подарок! Ну разве это не самая лучшая штука, что вы видели? Он будет блестящим, и красивым, и вкусным, и он заставит нас забыть, что нам было очень плохо.

– Джейми собирается сначала купить себе пару новых штанов, – сказал Джейми.

Гонко рявкнул:

– А ну прекратите, вы, трясущиеся титьки! Мы пойдем выпустим Курта, а потом будем купаться в его благодарности отныне и до скончания веков. Но он забавный малый. У меня какое-то предчувствие, что самое лучшее не говорить ему ничего о нашем секретном цирке. Уяснили?

Клоуны уяснили, и они отправились к шатру уродов. Гоши топал сразу за Джейми, чуть ли не наступая ему на пятки. Из его ушей время от времени со свистом вырывались клубы пара.

– А, добрый вечер, клоуны, – поздоровался из своей стеклянной витрины Курт, уголки толстых губ приподняли его румяные щеки. – Ну надо же, какой интересный выдался день. Я слышал, у Джорджа возникли некоторые неприятности с... высшим руководством.

– Мы потрясены не меньше вашего, босс, – ответил Гонко. – Кто бы мог подумать, а? Но кому-то ведь нужно управлять этим балаганом. Что скажете, если мы выпустим вас отсюда?

– Хм! А что, почему бы и нет. Если, конечно, это вас не затруднит.

– Нисколечко, босс.

Однако разобрать деревянные и металлические прутья клетки под печальным взглядом Доктора Мрака оказалось весьма непросто. Потребовался час, прежде чем Курта смогли наконец вытащить наружу, за время которого их порядком достала мелодия, которую он непрерывно мурлыкал.

Человеческая плоть Курта наросла заново, хотя он и был очень худым и выглядел слабым. Он стоял голый и безмятежно улыбался клоунам, пока Гонко принес один из его старых деловых костюмов и помог ему одеться.

– Потребуется некоторое время, чтобы моим ногам вернулась сила, – сказал Курт, делая несколько пробных шагов. – А! Ну вот, так уже лучше. А теперь, прошу меня простить, я должен найти что-нибудь посущественнее корма для рыбок, чтобы подкрепиться.

Курт умчался прочь, и долгое время от него ничего не было слышно, кроме разве что последовавших вскоре жутких криков боли, которые выдавали его месторасположение.

Гонко, слегка раздраженный, отвел клоунов обратно в шатер, где они сели играть в карты. Рафшод заметил:

– Босс. Разве он не должен быть, ну, знаешь, чуть более благодарным и все такое?

– Дай ему время, – сказал Гонко, но, судя по тому, как он обращался с картами, разрывая большую их часть пополам, было видно, что он чувствует то же самое.



* * *