Бродячее шоу семьи Пайло

У него заняло пару секунд, чтобы сообразить, что она говорит о его яйцах, которые и в самом деле сейчас аккуратно лежали на этой длинной смуглой ладони.

"Обычно она не столь недальновидна", – было его первой мыслью. Если все пойдет по плану, после еще пары-тройки представлений большие боссы призовут Джорджа вниз и отправят в мясорубку на долгие-долгие годы, а может и на всю вечность (гораздо более сладкая месть, чем просто исколошматить Джорджа в кашу, хотя Гонко все еще жаждал сделать это). Управление вернется к Курту, а Гонко, его любимый артист, составит мысленный список тех, кто играл против него или как-то иначе мешал, когда дела приобретали рискованный оборот. Шэлис только что карандашиком была внесена в этот список.

– Чего они стоят? – задумчиво произнес он. – Поторгуемся, а? Ты мне скажи.

Она сжала ладонь в кулак и убрала руку. Потом встала и принялась расхаживать по комнате.

– Я устала от всего этого, Гонко, – тихо сказала она. – Здесь внизу ты теряешь счет годам, даже десятилетиям. Также, как обычные люди не замечают, как проходят часы. Когда я в этот раз жила наверху, прошло шесть месяцев, прежде чем зеркало показало мне правду, и годы обрушились на меня. Я увидела старую каргу.

– Выглядишь хорошо, прошу простить мою...

– А еще я там смотрел новости об их печальном больном мире. Они почти такие же развращенные, как и мы. Они охотятся друг на друга также, как мы охотимся на них, и точно также, как тогда, когда они приходят сюда, они редко когда понимают это. Я читала их истории, большую часть которых я создала и направляла отсюда, из этой маленькой хижины, сидя на этом маленьком стуле. Я увидела вещи в ином свете и возненавидела себя, себя и все остальное. И все же, когда я поняла, что цирк может вернуть мне мою юность... я вернулась. Самая могущественная женщина в мире, неизвестная никому там наверху. И, конечно же, заменимая, в ту же самую минуту, когда это станет удобно Джорджу, или тому, кто бы там ни управлял цирком. Возможно, однажды, тебе.

Гонко беспокойно поежился.

– К чему этот разговор, леди? Я не хочу руководить большим, чем кучка магнитиков для смеха. Что я делаю там наверху, так это просто устраняю на скорую руку небольшую проблемку, которую мы назвали Джорджем, вот и все. Я никогда не собирался заправлять всем тут внизу.

Шэлис пожала плечами:

– Может и так.

– Я вот пытаюсь понять, к чему ты клонишь. Звучит так, словно тебя достала твоя работа, и ты хочешь все бросить.

– Ты никогда не уставал?

– Ничего такого, с чем бы не справился порошок.

– Возможно, я сказала слишком много, – она вздохнула. – Я скажу тебе, что я хочу за мою помощь. Когда-нибудь, может скоро, может через годы, я попрошу тебя об одной услуге. Это может быть что-то маленькое или что-то большое. Когда я назову это, что бы вокруг ни происходило, в тот самый день, когда я попрошу об этой услуге, ты бросишь все свои дела и сделаешь, как я скажу. Ну что, договорились?

Гонко совершенно не улавливал ее настрой – это была самая странная схема шантажа из всех, что ему когда-либо доводилось слышать.

– В рамках разумного мы, я думаю, договорились. И вот, – он бросил ей еще один бархатный мешочек, в общем-то, с радостью. Поменяйся они ролями, он бы запросил, по меньшей мере, раз в пятьдесят больше.



* * *



Простецы были выведены наружу нервничающим Кудряшкой и его нервничающей бригадой. Джордж все это время был рядом и орал на них, и хотя Кудряшка притворялся глухонемым довольно неуклюже, паника и постоянный гнев сделали свое дело – Джордж едва соображал, что спрашивает, и воровство порошка было единственным, о чем он мог кричать. Билетеры разобрали ворота и ждали в шатре клоунов, как им велел Гонко.

Джейми все еще был там, время от времени поглаживая мешочек с порошком и прислушиваясь к звукам снаружи. Если он и в самом деле пожелал стереть себе воспоминания, то сделал он это по какой-то серьезной причине, и возвращать их обратно, возможно, не самая умная мысль. Но с другой стороны, стер он их, полагая, что возвращается к нормальной жизни, и только посмотрите на него теперь. В этих воспоминаниях могут содержаться намеки на то, – как назвал это Дин, – как покончить с этим местом. А если он вернет воспоминания и обнаружит их слишком травмирующими, он же в любой момент может снова пожелать забыть их, ведь так? Но с другой стороны, какие скрытые побочные эффекты есть у всего этого промывания мозгов? Откуда ему знать, может он превратится в овощ или вообще получит полную амнезию? И вот так, по кругу, по кругу кружила эта его мысленная карусель, с тех самых пор как ушел Гонко.

– А как мы попадем обратно? – спросил он Кудряшку, который выглядел раздраженным и усталым.

– На лифте, – буркнул тот.

– А этот лифт, он может доставить нас практически куда угодно, в любую точку мира?

– Мы вернемся туда, где мы были, черт подери. Чего захотел, отпуск на Ямайке? Хочешь увидеть океан, а? Тогда тебе придется подождать. Как и мне.

Что Джейми понял как "да, этот лифт может ехать практически куда угодно". Это возможно пригодится знать, хотя он еще понятия не имел, для чего конкретно...



* * *



Тем временем Гонко, разобравшись с Шэлис, отправился прямиком к Дому чудес и забарабанил в дверь. Со скрипом как у крышки гроба дверь открылась внутрь. В щель высунулось бледное потное лицо Манипулятора материей.

– Что это за прикол с внесением меня в черный список Джорджа? – сказал Гонко. – И где Джей-Джей? Почему ты не воскресил его?

– Меня никто об этом не просил, – ответил Манипулятор материей, подергивая плечами, словно трясясь от смеха, хотя на самом деле он не смеялся. – Клоунское тело под моей дверью, без каких-либо просьб, я принял его за чей-то подарок. Оно пригодится мне для запчастей.

– Ну нет. Я задолжал этому клоуну хорошую трепку, а он задолжал мне весьма изысканное извинение. Верни его!

– Ээ... хм, оплата еще не была...

– Что, ты что, хочешь, чтобы я отдал последнюю свою заначку? Ты не заметил, что мне сегодня не заплатили? У меня и осталось-то всего два мешочка, ты, сальноголовый говнюк. Сколько ты хочешь от меня?

– Двух мешочков будет достаточно.


Гонко выл и стенал, с чувством ломая комедию под названием "не-дай-этому-парню-узнать-что-два-мешочка-едва-ли-будут-заметны-в-общей-прибыли-от-всего-одного-представления-там-наверху", когда не надо было платить такому количеству персонала и слать львиную долю вниз. Он бросил мешочки на пол, изобразив отвращение. Манипулятор материей победоносно ухмыльнулся.

– А когда будешь возвращать его, если у него окажется вдруг лишний хер, или он начнет откладывать яйца, или что ты там сотворил с Гоши...

– Не надо угроз, мистер Клоун. Они отвлекают разум и приводят к... ошибкам.



* * *



В фургоне Джорджа звонил телефон. Он звонил и звонил, это был самый громкий и мерзкий звук в мире. Джордж, съежившись, отодвинулся от него, надеясь, что он закончит звонить, но он знал, что они знают, что он здесь. Выбора не было. Трясущейся рукой он поднял трубку.

– Алло?

"ты провалился"

– Эй, погодите минутку.

"подношение. недостаточное"

– Слушайте, это не моя вина. Здесь творится что-то неладное.

"представление. завтра"

– Что?! Три дня подряд?! Да вы свихнулись. Дайте им день отдохнуть, им не платили, они не...

"представление. завтра"

Линия замолчала. Джордж зарылся лицом в ладонях.



* * *



В верхних окнах Дома чудес мигали вспышки электрического света. Молния была поймана там и сейчас претерпевала смертельные муки, ну или так, по крайней мере, казалось Стиву и другим обитателям цирка, которые оказывались поблизости в тот вечер, спеша по разным секретным поручениям в негласной сети из доверия, распрей, предательств и расплат, существующей среди низшего персонала цирка.

Там и в самом деле было кое-что поймано, в этой омерзительной жуткой комнате. Множество глаз, вживленных в стены, картины и мебель, а также просто плавающие в банках, смотрели на это в безмолвном ужасе. Возбужденно разговаривая с самим собой, словно человек, притворяющийся во время приготовления ужина, что на его кухне снимается кулинарная передача, Манипулятор материей сновал между банками с жидкостью, электрическим стулом и циферблатами и приборными панелями какого-то устройства, похожего на большое радио. Оно было призвано отыскать в эфирном плане, а может где-то и дальше, сущность клоуна Джей-Джея.

"А теперь чуть повернем этот рычажок, – приговаривал он, изучая панель с мигающими точками и лампочками, внимательно прислушиваясь к ее попискиванию. – Ага! Да, мы нашли сущность! Проделать это намного легче с недавно умершими, которые все еще блуждают по чистилищу в поисках нового дома. Если прошел год, то гарантии уже нет, но сегодня мы нашли сущность! И вот здесь у нас теперь определенная частота, уникальная энергетический след, так сказать, отпечатки пальцев души, мои дорогуши". Он хихикнул: "И мы выставляем ее на электрическом стуле осторожными поворотами вот этого диска, пока частота не станет идентичной, и не создаст резонанс, который достигнет высших слоев, за пределами физического мира! Тем самым мы активизируем магнитную ловушку, чтобы, как только она окажется достаточно близко... достаточно близко..."

Стул заплевался искрами, затряс аккуратно восстановленное тело Джей-Джея, чьи органы качали и перегоняли жизненные жидкости по телу, хотя сознательной жизни в нем все еще не было. Это была кукла из плоти, пустая и ждущая. Какая-то влага брызнула с его губ.

"Теперь закон притяжения зовет сущность домой! Она снова примерит свой костюм. Она снова заживет! Дыши! – хрипло крикнул Манипулятор материей. – Дыши, клоун, цирк призывает тебя! Он твоя мать и твоя тюрьма, и твоя одна единственная!"

Джей-Джей задышал. Медленно-медленно его мозг включился, а его глаза открылись и оглядели комнату, поначалу непонимающе. Когда память вернулась к нему, печаль и страх, словно туча, сгустились вокруг него.

– Зачем? – прошептал он. – Зачем ты вернул меня?

Манипулятор материей ссутулил плечи от веселья.

– Тебе было хорошо там, где ты был раньше? А-а, но это место может подождать. Что насчет этого, физического мира, царства райских наслаждений, приправленных перчинкой боли? Это снова твое! Ты пока восстанавливай свой разум, свою... – его руки запорхали, подыскивая нужное слово, – ... свою мотивацию. Позже мы обсудим зачем, что и кто. У меня для тебя есть задание. И за его выполнение тебя ждет награда, а за провал – наказание. Слышишь меня, клоун?

– Да, с-сэр, – прошептал Джей-Джей.

– Затевается какое-то хитрое дельце. Я подозреваю, и Джордж подозревает. Клоуны причиняют вред цирку, мы не знаем как, пока это только предчувствия и догадки, да мимолетные мысли. Мятеж! А предсказательница... что же, мы не знаем, но теперь мы следим, следим за ней очень пристально. И вот твое задание – следи. Изучай. Докладывай. Разузнай, что происходит.

Манипулятор материей бросил на колени Джей-Джея один из бархатных мешочков, что дал ему Гонко.

– Ты же помнишь этот маленький порок, то, какие радости он доставляет, какой зуд утоляет? Тебя ждет еще больше, клоун, если справишься хорошо. Даже больше: исполнение твоих самых заветных желаний, дружба смотрителей цирка. Может быть, именно клоун Джей-Джей станет тем, кто возглавит остальных!

Манипулятор материей принес стеклянную емкость. Внутри была все еще живая голова, с гвоздями, вбитыми в каждый дюйм плоти. Ее губы были крепко зашиты. Только глаза остались неповрежденными. Они умоляюще уставились через стекло на Джей-Джея.

– Обсудим цену отказа или же провала? – сказал Манипулятор материей. – Теперь ты знаешь, что даже быстрая смерть не выход, если ты чем-то вызовешь мое неудовольствие. Я верну тебя обратно так, как посчитаю нужным. Эта голова сохраняется живой уже сотни лет. Ну, разве что я время от времени освежаю гвозди.

Джей-Джей замотал головой.

– Я настучу на них, сэр. Я их сдам.

– Вот и молодец. Тогда ты сохранишь свою голову, а в следующий раз, когда ты будешь отдыхать, я не стану будить тебя.