Брак с летальным исходом
Часть 16 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Милорд, после вынужденного купания выглядевший особенно тощим и несчастным, лежал на свернутом в несколько слоев полотенце. Он все еще практически не двигался, и все же дыхание его было пусть частым, но ровным. Я не отходила от кота ни на минуту, лишь изредка забываясь беспокойной дремотой. Голова раскалывалась, меня бросало то в жар, то в холод, но я держалась. И лишь когда небо за окном побледнело и сделалось предрассветно серым, устало, но облегченно выдохнула: если Милорд дотянул до утра, самое худшее позади.
За неплотно прикрытой дверью раздавались далекие шаги, и слышались негромкие разговоры слуг. Снаружи загрохотала повозка, доставившая свежие продукты из Аллегранцы, и я улыбнулась, представляя встречу Лоиссы с молодым извозчиком.
Решив, что дальше тянуть бессмысленно, оправила платье и вышла в коридор, остановившись напротив своей двери. Я не знала, как долго придется ждать лорда Кастанелло, но идти за ним на его половину не хотелось, особенно после недвусмысленного приказа не появляться там.
Наконец дальняя дверь в хозяйском крыле открылась, и лорд, на ходу поправляя пиджак, показался в коридоре. Я поспешила к нему.
Он коротко поздоровался, но, заметив мой просящий взгляд, нахмурился и спросил:
– Что-то случилось?
Мне показалось, он хотел добавить «опять», но сдержался.
– Да, – коротко ответила я. – Мне нужна ваша помощь.
Без лишних разговоров лорд пошел вслед за мной к моей комнате. Увидев кота, мой супруг застыл и некоторое время безмолвно рассматривал лежащего зверя. Я видела, как под кожей играли желваки, но, кроме этого, лорд Кастанелло ничем не выказывал раздражения или удивления.
– Я нашла его ночью в гостиной, когда решила спуститься за книгой, – поспешно объяснила, почувствовав, что молчание слишком затянулось. – Ему уже было плохо. Мне кажется, это отравление. Я сделала, что могла.
Лорд окинул меня пристальным взглядом.
– Думаете, что можете его спасти?
– Могу попытаться.
– Хорошо. Попытайтесь, – кивнул он. И, чуть помолчав, добавил: – И объясните, зачем вам понадобилась книга среди ночи?
– Мне не спалось, – уклончиво ответила я, не желая вдаваться в подробности.
Я ожидала привычных въедливых расспросов, но, против обыкновения, лорд не проявил интереса.
– Тогда, вероятно, Милорду повезло, – только и сказал он.
Лорд потянулся рукой к лежащему неподвижно коту, но так и не коснулся потускневшей шерсти. Пальцы его слегка подрагивали. Почувствовав близость хозяина, Милорд поднял голову, выпрашивая сочувствия и ласки, но лорд Кастанелло уже выпрямился и отвернулся, словно избегал встречаться глазами с больным животным.
«Он не жалеет даже тех, кто его сильно любит», – всплыли в памяти строчки из подкинутой мне записки. Но это ли я видела сейчас? Сейчас лорд Кастанелло выглядел растерянным, подавленным, взволнованным – совсем не тем черствым и равнодушным лордом, каким он зачастую казался мне во время нашего общения.
– Мне нужно уехать, миледи. – Голос супруга прозвучал глухо. – За всем необходимым можете обращаться к слугам. Надеюсь… – Он мотнул головой и отчего-то не стал договаривать.
Я смотрела на чуть сгорбившуюся спину и опустившиеся плечи человека, ставшего моим мужем, и не могла избавиться от чувства, что слово «надеюсь», на котором столь резко оборвал речь лорд, отдавало горечью. Казалось, лорд Кастанелло давно разучился надеяться. Но почему? Я не знала причины, но буквально кожей чувствовала всколыхнувшуюся вокруг него волну отчаяния и застарелой боли. Ощущать это было невыносимо.
Повинуясь внезапному порыву, подалась ближе, чтобы накрыть ладонью его руку, пытаясь приободрить. Заметив мое движение, лорд бросил взгляд на нагрудный карман, откуда свешивалась цепочка часов, и резко отшатнулся.
– Доброго дня, миледи, – коротко произнес он, прежде чем выйти из комнаты.
* * *
Лорд отбыл, не дожидаясь завтрака, а я поспешила заняться лечением кота. В огромной библиотеке семейства Кастанелло, содержавшей, казалось, не одну тысячу всевозможных изданий, отыскалось и несколько трудов по ветеринарии. Набрав целую стопку книг – «Полный методический лечебник – конский, скотский и других видов», «Краткие начертания анатомии домашних животных», «Начальные основания медицины, ветеринарии и скотолечения», – я поднялась к себе и принялась штудировать все, что удалось найти по части отравлений.
К моему счастью, в методах определения состава яда и выбора подходящего лечения коты мало чем отличались от людей. Взяв на пробу кровь и слюну – Милорд недовольно ворчал, но был слишком вял, чтобы помешать мне, – я разложила их на компоненты, надеясь, что еще сумею обнаружить следы яда. В отличие от магических преобразований, разложение не требовало дополнительных источников энергии. Достаточно было силы самого мага.
Моих способностей, даже не усиленных накопителем, хватило с избытком. Крысиный яд удалось исключить почти сразу же, да и внешних повреждений, описанных в книгах, не наблюдалось. Остатков дурмана также не чувствовалось. Но, без сомнения, я ощущала в крови кота четкий магический след. Знакомый, изученный до мелочей, словно почерк.
Сильнодействующее успокоительное, изготовленное умелым зельеваром.
Вряд ли это было простым совпадением.
В дверь негромко постучали, и я вздрогнула от неожиданности, вмиг потеряв концентрацию. Отложив пропитанный кровью и слюной платок, отперла замок и увидела на пороге Клару со стопкой свежего белья, ведром и щеткой.
– Разрешите прибраться, миледи? – спросила горничная.
Я посторонилась, пропуская ее внутрь. Только когда служанка, оглядев комнату, вдруг побледнела и с испуганным вскриком отпрянула в сторону, сообразила: задумавшись, я забыла сказать ей о Милорде.
– Что он здесь делает, миледи? – Она растерянно обернулась ко мне. – Мы его с самого утра всюду ищем.
– Простите, что не предупредила, Клара, – поспешила успокоить горничную. – Я нашла его ночью в гостиной. Милорд вчера чем-то отравился и нуждается в лечении и покое.
– Ох, беда-то какая, – всплеснула руками служанка. – Думается мне, это мышь та проклятая виновата, миледи. Лоисса всем рассказывает, как он в кладовке мышь поймал, а ведь небось она уже яду тогда успела наесться. Вот и досталось нашему Милорду-коту от этой напасти. Хорошо, что мышь-то выкинули, пока он на хозяина отвлекся.
Я покивала, не желая разубеждать Клару. Пусть лучше слуги считают, что кот отравился сам, чем подозревают меня в очередном злом умысле.
– Не волнуйтесь, – ободряюще улыбнулась я, видя, что служанка искренне расстроена. – Милорд настоящий боец.
Служанка потянулась было погладить кота, но тот, мгновенно проснувшись, злобно сверкнул глазами и замахнулся лапой. Коротко фыркнув, Клара отдернула руку.
– Да вижу уж, что боец, – ворчливо, но добродушно откликнулась она. – Вы его подержите, миледи, а я приберусь у вас быстренько. Уж больно он грозен, даже когда нездоров. А потом принесу сюда его лежанку и миску, раз ему пока у вас удобнее. И если от нас что нужно будет, вы же говорите, миледи. – Горничная покосилась на книги, разложенные на кровати, а потом бросила быстрый взгляд на мои руки и тут же отвернулась. – По части зелий вы ученая. Все сделаем. То-то милорд Кастанелло доволен будет. Уж как котик к нему привязан, вы бы знали.
– Сделаю, что смогу, – повторила я то же, что уже говорила лорду.
Я осторожно подняла полотенце и прижала кота к себе. Милорд вопреки обыкновению не противился. Видимо, умный зверь понимал, что сейчас я на его стороне.
Закончив уборку – я зорко следила, чтобы горничная не полезла в шкаф, где я спрятала игрушку и фитиль свечи, но она не проявляла интереса ни к чему лишнему, быстро делала свою работу и старалась обходить стороной меня и Милорда, – Клара раскланялась и убежала вниз.
Как я и ожидала, слухи по дому распространились быстро. Через несколько минут ко мне постучалась запыхавшаяся Лоисса, принесшая с собой низкую корзину с подстилкой и несколько разномастных мисок. Увидев кота, служанка, не сдержавшись, разрыдалась.
– Ох, Милорд-кот, – запричитала девушка и попыталась обнять питомца, но, против обыкновения, тот шарахнулся в сторону, уворачиваясь от ладоней кухарки. Девушка с сожалением поднялась с колен, так и не сумев погладить любимца. – Ну что ж вы так, миленький? Ничего, миледи вас выходит. Правда ведь, миледи?
Я кивнула, не вдаваясь в долгие объяснения.
Взяв с меня обещание непременно спуститься на кухню и рассказать о самочувствии кота, Лоисса поспешила вернуться к прерванной работе, пока кто-то из старших не застал ее бездельничающей в моей компании. Я и сама собиралась чуть позже заглянуть к кухарке, чтобы приготовить лекарство для Милорда. Но стоило раскрыть книгу, как деликатный стук в дверь вновь отвлек меня от чтения. К моему удивлению, в коридоре обнаружился дворецкий, державший в руках небольшой бумажный сверток.
– Только что заезжал господин Бренци, – сообщил он. – Просил передать вам пакет от милорда Кастанелло.
Заинтригованная, я забрала сверток. Внутри лежал пузырек с мутноватой жидкостью, запечатанный пробкой с аптекарским клеймом. Я вытащила пузырек и поднесла его к глазам – стоило чуть получше разглядеть его, как сердце пропустило удар.
Мои робкие предположения превратились в настоящую уверенность.
На пробке, которой было заткнуто горлышко, я различила свежее клеймо со змеей, обвивающей чашу. Спину змеи украшали темные полоски – всего лишь крохотные точки на сложном узоре клейма. Во всей Аллегранце мне был известен единственный мастер, изображавший на аптекарском гербе песчаную гадюку эфра, ядовитую змею его далекой родины.
Сомнений не осталось. Удивительно, как же я сразу не узнала почерк своего наставника? Ведь зелье, компоненты которого я обнаружила в крови Милорда, лорд Кастанелло купил в аптеке господина Кауфмана. Как и этот сорбент…
Меня обуревали смешанные чувства. Хотелось доверять господину Кауфману, сделавшему для меня много хорошего, фактически принявшему подозреваемую и отвергнутую всеми трижды вдову в свою семью. Но что-то упорно не складывалось, смущало, мешало разглядеть истину за нагромождением недомолвок. Ведь зелье, которым отравили Милорда – сильнодействующее успокоительное, – было изготовлено именно господином Кауфманом. Знал ли мастер, каким низким и преступным образом оно будет использовано, или предпочел заглушить голос совести звонкой монетой? И для чего изготовил и продал лорду сложный препарат, сделанный явно на заказ и предназначенный для лечения больных с тяжелыми душевными недугами?
Работая на старого мастера, я несколько раз была свидетельницей того, как он собственноручно изготавливал зелья, подобные тому, что я обнаружила в крови кота. Господин Кауфман называл их «одолжением одному давнему знакомому». Неужели этим «знакомым» и был лорд Кастанелло?
Такие зелья требовалось применять регулярно и достаточно долго, а значит, аптекарь действительно мог знать лорда не первый год. Но неужели он ни разу не задумался, какое сильное средство передает в руки безумца? Что, если лорд – допустим, зелья предназначались именно ему – сорвется, как это уже было во время моего пребывания в поместье? Что, если он вновь возьмет нож и поспешит избавиться от невольного свидетеля своей слабости?
«Он не жалеет даже тех, кто его сильно любит».
Я задумчиво повертела в руках пузырек. Могло ли это зелье действительно помочь? Тень едва заметной взвеси, всколыхнувшейся за толстым стеклом, привлекла мое внимание. Я нахмурилась, чувствуя, как напряглось тело, скованное внезапным дурным предчувствием. Сорбент должен был выглядеть иначе, даже если мастеру пришлось приготовить лекарство на скорую руку прямо в аптеке в присутствии ожидающего лорда.
Да и лекарство ли я держала сейчас в руках, наблюдая за оседающими крупинками взвеси?
Я занесла над пузырьком руки и тут же остановила себя. Разложение зелья, сделанного господином Кауфманом, потребовало бы от меня серьезного расхода сил. Впрочем, что бы ни содержала бутылочка, давать это Милорду однозначно было опасно.
В сердцах я что есть силы треснула кулаком по столу. Боль в содранных костяшках пальцев прогнала злые слезы. А ведь как убедительно выглядело волнение лорда Кастанелло, когда он увидел Милорда, едва живого после отравления! Как тронули меня проявление заботы, переданная посылка. И для чего было все это? Чтобы окончательно уничтожить ненужного зверя, чей острый нюх мог случайно помочь раскрыть одну из тайн поместья?
События вчерашнего ужина представали теперь передо мной совершенно в другом свете. Лорд Кастанелло не съел ни кусочка из своей порции, вместо этого накормил рыбой кота. Мог ли он подлить опасный препарат в еду – щедро, не думая о дозировке и возможных последствиях для любого, кто рискнул бы попробовать хоть кусочек отравленной рыбы? Ведь, возвращаясь из сторожки, он как раз проходил мимо кухни. Как же мне повезло, что я не стала ужинать!
Теперь придется стать вдвойне, втройне осторожной.
Меня била дрожь. На мгновение показалось, что я вновь чувствую в воздухе сладковатый запах дурмана, и я тут же бросилась к двери. В коридоре никого не было, лишь где-то внизу, приглушенный расстоянием, слышался перестук каблуков горничной, делавшей уборку. Вернувшись, я распахнула окно, но свежий зимний воздух не принес желанного успокоения. Во всем, что меня окружало, мне чудились тени неизвестных отравителей. Зельевара, создававшего запрещенные дурманные зелья, почтенного господина Кауфмана, продававшего опасные снадобья в ненадежные руки, и самого лорда Кастанелло, трижды вдовца, в моменты предполагаемого безумия способного на чудовищные поступки.
Я бессильно уткнулась лбом в холодное стекло. Если меня пытаются свести с ума, лорду и его помощникам не придется особенно стараться. Еще несколько дней такой жизни – и я сама буду готова проглотить любой яд, лишь бы это наконец закончилось.
Двумя пальцами, словно опасную змею, отпечатанную на пробке, я подняла со стола пузырек с отравой и положила в карман. Следовало взять себя в руки. Пусть я и не могла обеспечить себе безопасность, стоило хотя бы попытаться спасти Милорда. Все что угодно сейчас лучше тягостного ожидания нового нападения.
Вот бы таинственный друг Эдвина, ищущий способ помочь мне, поторопился с расследованием и поиском истинного убийцы! Ибо здесь, в поместье лорда Кастанелло, я каждый день рисковала не дожить до нового рассвета.
Милорд, наблюдавший за моими метаниями, чуть приподнялся на своей лежанке. Я подошла к нему и впервые безо всякой опаски почесала за ухом.
– Ну уж нет, котик, так просто мы с тобой не сдадимся, верно?
Кот согласно мяукнул.
* * *
Я спустилась на кухню. Для выздоровления коту необходим был сорбент. Я и сама могла приготовить простейшее средство, требовались только подходящие угли. Выслушав объяснения, Лоисса вызвала Густаво, и я объяснила, какое полено необходимо и как правильно поджечь его, чтобы получить сырье для лекарства. Парень кивнул и скрылся во дворе, а я принялась колдовать над плиткой.
За неплотно прикрытой дверью раздавались далекие шаги, и слышались негромкие разговоры слуг. Снаружи загрохотала повозка, доставившая свежие продукты из Аллегранцы, и я улыбнулась, представляя встречу Лоиссы с молодым извозчиком.
Решив, что дальше тянуть бессмысленно, оправила платье и вышла в коридор, остановившись напротив своей двери. Я не знала, как долго придется ждать лорда Кастанелло, но идти за ним на его половину не хотелось, особенно после недвусмысленного приказа не появляться там.
Наконец дальняя дверь в хозяйском крыле открылась, и лорд, на ходу поправляя пиджак, показался в коридоре. Я поспешила к нему.
Он коротко поздоровался, но, заметив мой просящий взгляд, нахмурился и спросил:
– Что-то случилось?
Мне показалось, он хотел добавить «опять», но сдержался.
– Да, – коротко ответила я. – Мне нужна ваша помощь.
Без лишних разговоров лорд пошел вслед за мной к моей комнате. Увидев кота, мой супруг застыл и некоторое время безмолвно рассматривал лежащего зверя. Я видела, как под кожей играли желваки, но, кроме этого, лорд Кастанелло ничем не выказывал раздражения или удивления.
– Я нашла его ночью в гостиной, когда решила спуститься за книгой, – поспешно объяснила, почувствовав, что молчание слишком затянулось. – Ему уже было плохо. Мне кажется, это отравление. Я сделала, что могла.
Лорд окинул меня пристальным взглядом.
– Думаете, что можете его спасти?
– Могу попытаться.
– Хорошо. Попытайтесь, – кивнул он. И, чуть помолчав, добавил: – И объясните, зачем вам понадобилась книга среди ночи?
– Мне не спалось, – уклончиво ответила я, не желая вдаваться в подробности.
Я ожидала привычных въедливых расспросов, но, против обыкновения, лорд не проявил интереса.
– Тогда, вероятно, Милорду повезло, – только и сказал он.
Лорд потянулся рукой к лежащему неподвижно коту, но так и не коснулся потускневшей шерсти. Пальцы его слегка подрагивали. Почувствовав близость хозяина, Милорд поднял голову, выпрашивая сочувствия и ласки, но лорд Кастанелло уже выпрямился и отвернулся, словно избегал встречаться глазами с больным животным.
«Он не жалеет даже тех, кто его сильно любит», – всплыли в памяти строчки из подкинутой мне записки. Но это ли я видела сейчас? Сейчас лорд Кастанелло выглядел растерянным, подавленным, взволнованным – совсем не тем черствым и равнодушным лордом, каким он зачастую казался мне во время нашего общения.
– Мне нужно уехать, миледи. – Голос супруга прозвучал глухо. – За всем необходимым можете обращаться к слугам. Надеюсь… – Он мотнул головой и отчего-то не стал договаривать.
Я смотрела на чуть сгорбившуюся спину и опустившиеся плечи человека, ставшего моим мужем, и не могла избавиться от чувства, что слово «надеюсь», на котором столь резко оборвал речь лорд, отдавало горечью. Казалось, лорд Кастанелло давно разучился надеяться. Но почему? Я не знала причины, но буквально кожей чувствовала всколыхнувшуюся вокруг него волну отчаяния и застарелой боли. Ощущать это было невыносимо.
Повинуясь внезапному порыву, подалась ближе, чтобы накрыть ладонью его руку, пытаясь приободрить. Заметив мое движение, лорд бросил взгляд на нагрудный карман, откуда свешивалась цепочка часов, и резко отшатнулся.
– Доброго дня, миледи, – коротко произнес он, прежде чем выйти из комнаты.
* * *
Лорд отбыл, не дожидаясь завтрака, а я поспешила заняться лечением кота. В огромной библиотеке семейства Кастанелло, содержавшей, казалось, не одну тысячу всевозможных изданий, отыскалось и несколько трудов по ветеринарии. Набрав целую стопку книг – «Полный методический лечебник – конский, скотский и других видов», «Краткие начертания анатомии домашних животных», «Начальные основания медицины, ветеринарии и скотолечения», – я поднялась к себе и принялась штудировать все, что удалось найти по части отравлений.
К моему счастью, в методах определения состава яда и выбора подходящего лечения коты мало чем отличались от людей. Взяв на пробу кровь и слюну – Милорд недовольно ворчал, но был слишком вял, чтобы помешать мне, – я разложила их на компоненты, надеясь, что еще сумею обнаружить следы яда. В отличие от магических преобразований, разложение не требовало дополнительных источников энергии. Достаточно было силы самого мага.
Моих способностей, даже не усиленных накопителем, хватило с избытком. Крысиный яд удалось исключить почти сразу же, да и внешних повреждений, описанных в книгах, не наблюдалось. Остатков дурмана также не чувствовалось. Но, без сомнения, я ощущала в крови кота четкий магический след. Знакомый, изученный до мелочей, словно почерк.
Сильнодействующее успокоительное, изготовленное умелым зельеваром.
Вряд ли это было простым совпадением.
В дверь негромко постучали, и я вздрогнула от неожиданности, вмиг потеряв концентрацию. Отложив пропитанный кровью и слюной платок, отперла замок и увидела на пороге Клару со стопкой свежего белья, ведром и щеткой.
– Разрешите прибраться, миледи? – спросила горничная.
Я посторонилась, пропуская ее внутрь. Только когда служанка, оглядев комнату, вдруг побледнела и с испуганным вскриком отпрянула в сторону, сообразила: задумавшись, я забыла сказать ей о Милорде.
– Что он здесь делает, миледи? – Она растерянно обернулась ко мне. – Мы его с самого утра всюду ищем.
– Простите, что не предупредила, Клара, – поспешила успокоить горничную. – Я нашла его ночью в гостиной. Милорд вчера чем-то отравился и нуждается в лечении и покое.
– Ох, беда-то какая, – всплеснула руками служанка. – Думается мне, это мышь та проклятая виновата, миледи. Лоисса всем рассказывает, как он в кладовке мышь поймал, а ведь небось она уже яду тогда успела наесться. Вот и досталось нашему Милорду-коту от этой напасти. Хорошо, что мышь-то выкинули, пока он на хозяина отвлекся.
Я покивала, не желая разубеждать Клару. Пусть лучше слуги считают, что кот отравился сам, чем подозревают меня в очередном злом умысле.
– Не волнуйтесь, – ободряюще улыбнулась я, видя, что служанка искренне расстроена. – Милорд настоящий боец.
Служанка потянулась было погладить кота, но тот, мгновенно проснувшись, злобно сверкнул глазами и замахнулся лапой. Коротко фыркнув, Клара отдернула руку.
– Да вижу уж, что боец, – ворчливо, но добродушно откликнулась она. – Вы его подержите, миледи, а я приберусь у вас быстренько. Уж больно он грозен, даже когда нездоров. А потом принесу сюда его лежанку и миску, раз ему пока у вас удобнее. И если от нас что нужно будет, вы же говорите, миледи. – Горничная покосилась на книги, разложенные на кровати, а потом бросила быстрый взгляд на мои руки и тут же отвернулась. – По части зелий вы ученая. Все сделаем. То-то милорд Кастанелло доволен будет. Уж как котик к нему привязан, вы бы знали.
– Сделаю, что смогу, – повторила я то же, что уже говорила лорду.
Я осторожно подняла полотенце и прижала кота к себе. Милорд вопреки обыкновению не противился. Видимо, умный зверь понимал, что сейчас я на его стороне.
Закончив уборку – я зорко следила, чтобы горничная не полезла в шкаф, где я спрятала игрушку и фитиль свечи, но она не проявляла интереса ни к чему лишнему, быстро делала свою работу и старалась обходить стороной меня и Милорда, – Клара раскланялась и убежала вниз.
Как я и ожидала, слухи по дому распространились быстро. Через несколько минут ко мне постучалась запыхавшаяся Лоисса, принесшая с собой низкую корзину с подстилкой и несколько разномастных мисок. Увидев кота, служанка, не сдержавшись, разрыдалась.
– Ох, Милорд-кот, – запричитала девушка и попыталась обнять питомца, но, против обыкновения, тот шарахнулся в сторону, уворачиваясь от ладоней кухарки. Девушка с сожалением поднялась с колен, так и не сумев погладить любимца. – Ну что ж вы так, миленький? Ничего, миледи вас выходит. Правда ведь, миледи?
Я кивнула, не вдаваясь в долгие объяснения.
Взяв с меня обещание непременно спуститься на кухню и рассказать о самочувствии кота, Лоисса поспешила вернуться к прерванной работе, пока кто-то из старших не застал ее бездельничающей в моей компании. Я и сама собиралась чуть позже заглянуть к кухарке, чтобы приготовить лекарство для Милорда. Но стоило раскрыть книгу, как деликатный стук в дверь вновь отвлек меня от чтения. К моему удивлению, в коридоре обнаружился дворецкий, державший в руках небольшой бумажный сверток.
– Только что заезжал господин Бренци, – сообщил он. – Просил передать вам пакет от милорда Кастанелло.
Заинтригованная, я забрала сверток. Внутри лежал пузырек с мутноватой жидкостью, запечатанный пробкой с аптекарским клеймом. Я вытащила пузырек и поднесла его к глазам – стоило чуть получше разглядеть его, как сердце пропустило удар.
Мои робкие предположения превратились в настоящую уверенность.
На пробке, которой было заткнуто горлышко, я различила свежее клеймо со змеей, обвивающей чашу. Спину змеи украшали темные полоски – всего лишь крохотные точки на сложном узоре клейма. Во всей Аллегранце мне был известен единственный мастер, изображавший на аптекарском гербе песчаную гадюку эфра, ядовитую змею его далекой родины.
Сомнений не осталось. Удивительно, как же я сразу не узнала почерк своего наставника? Ведь зелье, компоненты которого я обнаружила в крови Милорда, лорд Кастанелло купил в аптеке господина Кауфмана. Как и этот сорбент…
Меня обуревали смешанные чувства. Хотелось доверять господину Кауфману, сделавшему для меня много хорошего, фактически принявшему подозреваемую и отвергнутую всеми трижды вдову в свою семью. Но что-то упорно не складывалось, смущало, мешало разглядеть истину за нагромождением недомолвок. Ведь зелье, которым отравили Милорда – сильнодействующее успокоительное, – было изготовлено именно господином Кауфманом. Знал ли мастер, каким низким и преступным образом оно будет использовано, или предпочел заглушить голос совести звонкой монетой? И для чего изготовил и продал лорду сложный препарат, сделанный явно на заказ и предназначенный для лечения больных с тяжелыми душевными недугами?
Работая на старого мастера, я несколько раз была свидетельницей того, как он собственноручно изготавливал зелья, подобные тому, что я обнаружила в крови кота. Господин Кауфман называл их «одолжением одному давнему знакомому». Неужели этим «знакомым» и был лорд Кастанелло?
Такие зелья требовалось применять регулярно и достаточно долго, а значит, аптекарь действительно мог знать лорда не первый год. Но неужели он ни разу не задумался, какое сильное средство передает в руки безумца? Что, если лорд – допустим, зелья предназначались именно ему – сорвется, как это уже было во время моего пребывания в поместье? Что, если он вновь возьмет нож и поспешит избавиться от невольного свидетеля своей слабости?
«Он не жалеет даже тех, кто его сильно любит».
Я задумчиво повертела в руках пузырек. Могло ли это зелье действительно помочь? Тень едва заметной взвеси, всколыхнувшейся за толстым стеклом, привлекла мое внимание. Я нахмурилась, чувствуя, как напряглось тело, скованное внезапным дурным предчувствием. Сорбент должен был выглядеть иначе, даже если мастеру пришлось приготовить лекарство на скорую руку прямо в аптеке в присутствии ожидающего лорда.
Да и лекарство ли я держала сейчас в руках, наблюдая за оседающими крупинками взвеси?
Я занесла над пузырьком руки и тут же остановила себя. Разложение зелья, сделанного господином Кауфманом, потребовало бы от меня серьезного расхода сил. Впрочем, что бы ни содержала бутылочка, давать это Милорду однозначно было опасно.
В сердцах я что есть силы треснула кулаком по столу. Боль в содранных костяшках пальцев прогнала злые слезы. А ведь как убедительно выглядело волнение лорда Кастанелло, когда он увидел Милорда, едва живого после отравления! Как тронули меня проявление заботы, переданная посылка. И для чего было все это? Чтобы окончательно уничтожить ненужного зверя, чей острый нюх мог случайно помочь раскрыть одну из тайн поместья?
События вчерашнего ужина представали теперь передо мной совершенно в другом свете. Лорд Кастанелло не съел ни кусочка из своей порции, вместо этого накормил рыбой кота. Мог ли он подлить опасный препарат в еду – щедро, не думая о дозировке и возможных последствиях для любого, кто рискнул бы попробовать хоть кусочек отравленной рыбы? Ведь, возвращаясь из сторожки, он как раз проходил мимо кухни. Как же мне повезло, что я не стала ужинать!
Теперь придется стать вдвойне, втройне осторожной.
Меня била дрожь. На мгновение показалось, что я вновь чувствую в воздухе сладковатый запах дурмана, и я тут же бросилась к двери. В коридоре никого не было, лишь где-то внизу, приглушенный расстоянием, слышался перестук каблуков горничной, делавшей уборку. Вернувшись, я распахнула окно, но свежий зимний воздух не принес желанного успокоения. Во всем, что меня окружало, мне чудились тени неизвестных отравителей. Зельевара, создававшего запрещенные дурманные зелья, почтенного господина Кауфмана, продававшего опасные снадобья в ненадежные руки, и самого лорда Кастанелло, трижды вдовца, в моменты предполагаемого безумия способного на чудовищные поступки.
Я бессильно уткнулась лбом в холодное стекло. Если меня пытаются свести с ума, лорду и его помощникам не придется особенно стараться. Еще несколько дней такой жизни – и я сама буду готова проглотить любой яд, лишь бы это наконец закончилось.
Двумя пальцами, словно опасную змею, отпечатанную на пробке, я подняла со стола пузырек с отравой и положила в карман. Следовало взять себя в руки. Пусть я и не могла обеспечить себе безопасность, стоило хотя бы попытаться спасти Милорда. Все что угодно сейчас лучше тягостного ожидания нового нападения.
Вот бы таинственный друг Эдвина, ищущий способ помочь мне, поторопился с расследованием и поиском истинного убийцы! Ибо здесь, в поместье лорда Кастанелло, я каждый день рисковала не дожить до нового рассвета.
Милорд, наблюдавший за моими метаниями, чуть приподнялся на своей лежанке. Я подошла к нему и впервые безо всякой опаски почесала за ухом.
– Ну уж нет, котик, так просто мы с тобой не сдадимся, верно?
Кот согласно мяукнул.
* * *
Я спустилась на кухню. Для выздоровления коту необходим был сорбент. Я и сама могла приготовить простейшее средство, требовались только подходящие угли. Выслушав объяснения, Лоисса вызвала Густаво, и я объяснила, какое полено необходимо и как правильно поджечь его, чтобы получить сырье для лекарства. Парень кивнул и скрылся во дворе, а я принялась колдовать над плиткой.