Брачная афера Ривотта Мадсона
Часть 7 из 25 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вздохнувшая было с облегчением узница снова заволновалась. Куда ведут? И зачем? Вроде беседа с дознавателем уже была… Что дальше? Казнь? Захотелось забиться в угол и разреветься. Когда же, чешуя забери, все закончится? Белдон, кажется, топал следом, и от этого становилось еще неуютнее.
Потеряла счет поворотам и лестницам. Передумала, что только можно. Уже приготовилась и к зелью правды, и к виселице. Перестала замечать деверя за спиной. Устала волноваться. Будь что будет… Все равно не по силам ничего изменить. Радовало одно: Белдон больше не приставал, значит, пока она ускользнула из его лап.
Дошли до очередной тяжелой двери. Остановились, и надзиратель принялся воевать с замком. Гортензия оглянулась и обнаружила, что Патрака и след простыл. Интересно, когда и, главное, где он успел сбежать? Тяжело вздохнула. Понять бы, что происходит, было бы куда легче.
Наконец мужчина со шрамом одолел замок и они вошли в широкий светлый коридор с высоким потолком. Прищурилась, не понимая, где находятся. Спутник невозмутимо повернул налево пару раз, а затем распахнул перед ней еще одну массивную дверь.
В насквозь прокуренном кабинете ожидали восемь мужчин: дознаватель, с которым она беседовала после ареста, бывший начальник участка, Хатиор Рипсалис, трое дорого одетых незнакомцев и один незнакомец в форме. Последним заметила Ривотта, тот терялся среди других из-за небольшого роста.
Незнакомец в форме лучезарно улыбнулся и, будто приказывая, заговорил:
— Гортензия Библис, Совет охранной службы принял решение освободить вас до суда. Дату заседания назначат в следующий понедельник. Пришлем вам курьера с письмом. Помните, что ваше исчезновение лишит ваших поручителей значительных средств. Будьте благоразумны. У вас есть возражения?
— Нет, — пролепетала Теззи, не веря своему счастью.
Поймала взгляд мужа. Ривотт стоял, привычно скрестив руки на груди, и ехидно улыбался. Больше всего на свете сейчас хотелось его обнять. Вовсе не как мужчину, скорее как друга, который не бросил в самый паршивый момент. Пожалуй, тут не удастся отделаться подарочным зайцем.
— Не задерживаю вас больше, — строго сообщил незнакомец в форме и все, кроме дознавателя, потянулись к выходу.
— Полагаю, было бы уместно пригласить друзей в гости пропустить по стаканчику, — Ривотт осторожно взял жену под локоть, как только они покинули кабинет.
— Конечно, — улыбнулась Гортензия, мысленно прикидывая, есть ли у нее в доме приличная выпивка. Теперь, когда волнения остались позади, меньше всего жаждала ударить в грязь лицом. — Вы все очень мне помогли, и я хотела бы хоть как-то поблагодарить.
— Мы старались, — добродушно усмехнулся муж.
— Не радуйтесь раньше времени, Гортензия, — заметил Хатиор Рипсалис. — Ваши испытания только начались.
Теззи вздохнула. Возразить было совершенно нечего.
Глава седьмая
— Все-таки вам, Гортензия, стоит вспомнить хоть что-нибудь об убийце прежнего супруга, — мягко увещевал Хатиор, сидя за столом и прихлебывая чай со смородиновыми листьями. — Я бы даже сказал, жизненно важно…
— Рада бы, — вздохнула хозяйка дома, подливая себе горячей жидкости с терпким ароматом, — но я действительно ничего не помню.
Ривотт отправился проводить поручителей, а она осталась развлекать засидевшихся гостей: дознавателя Рипсалиса и его прежнего начальника Цериоса Ребуция. Оба мужчины были хорошо ей знакомы, и Гортензия разговаривала с ними запросто, без недомолвок и лишнего кокетства.
— Судя по вашему рассказу, убийца мог пробраться в комнату к Патраку только мимо вас. Вряд ли вы спали настолько крепко, — ринулся в наступление Цериос. Он уже разделался с пирожным, но так и не притронулся к чаю.
Вместо ответа Теззи пододвинула ему вазочку с печеньем. Мужчина улыбнулся, отчего, несмотря на возраст и глубокие морщины на лбу, стал походить на довольного жизнью деревенского парня, и покачал головой.
— Я слышала его, — слабо улыбнулась хозяйка, — но памятуя о зелье правды, не стала открывать глаз. Не думала тогда, что все повернется так, — вздохнула, сделала глоток приятно-горькой жидкости и оживилась: — Зато голос узнаю точно. Он сказал Датуру несколько слов. Что-то вроде «пора на вечный покой…».
— Вряд ли это сильно поможет нам, — скривился Цериос и запустил ладонь в свою густую русую шевелюру, — но попытаться стоит.
Переглянулся с бывшим подчиненным и продолжил вкрадчиво:
— Мы хотим предложить сделку, Гортензия. Простите, что пытаемся воспользоваться вашим бедственным положением, но и у вас в этом деле будет выгода.
— Сделку какого рода? — хозяйка дома взяла дракона за крылья. Долгие предисловия немного раздражали.
— Мы найдем убийцу Датура Патрака и избавим вас от виселицы, — выпалил Хатиор, — а взамен вы поможете выяснить у Белдона, что за секретный ингредиент он использует в отваре для короля.
— Но как? — нахмурилась Гортензия, — даже придумать ничего не могу. Да и зачем вам секретный ингредиент, если вы не знаете основного рецепта?
Цериос самодовольно улыбнулся и наконец-то потянулся к чашке. Сделал несколько глотков и окинул собеседников победным взглядом.
— Мой младший брат, Литоп, зельевар. Опытный, состоявшийся. Может, слышали о его фабрике? В общем, он объединился с тремя другими коллегами, и они сообща почти разгадали рецепт. Как только узнают секретный ингредиент, разберутся полностью. Это всем на руку. И королю, и тем, кто считает, что влияние Белдона слишком велико.
— Моя-то роль какова? — пожала плечами Гортензия. — Вряд ли деверь расскажет мне все как на духу.
— Это так, — согласился Цериос. — Но вас он подпустит ближе остальных. А план мы придумаем завтра-послезавтра. У нас есть мысли. Я бы сначала занялся убийцей, — поднял глаза на собеседницу: — Что скажете?
Хозяйка дома слабо улыбнулась. Не верила, что хватит смелости, но и отказывать сразу не хотела:
— Давайте попробуем. Только надо хорошенько все обдумать.
— Обдумаем, — обнадежил Хатиор. — А вы, пожалуйста, постарайтесь вспомнить хоть что-то…
— Постараюсь, — пообещала Гортензия и взяла печенье. Откусила и прикрыла глаза. Вкуснятина! Жаль, Ривотт их не ест.
Мужчины откланялись раньше, чем вернулся супруг, и, устроившись за столом в одиночестве, Теззи налила себе очередную чашку. Задумчиво уставилась в окно. Трудный день подходил к концу. Возможность ночевать дома, а не в тюрьме радовала сама по себе, но будущее пугало. В голове вертелось множество вопросов, ответов на которые женщина не знала. Где искать убийцу? И надо ли? Что делать с Белдоном? Как спасать драконюшню? И если с последним были хоть какие-то наметки, то остальные только повергали в растерянность.
После выпитой чашки появились еще вопросы: где ходит муж и какого ящера его нет так долго? Махнула рукой. По большому счету ей должно быть плевать. Ривотт и так сделал для нее очень много. Надо еще поинтересоваться, сколько должна и как надолго можно отсрочить выплату.
Уже собралась подняться к себе, когда услышала, как Фукси пустила господина в дом. На душе неясно отчего повеселело. Пусть Ривотт не будет вместе с женой наслаждаться сладостями, она хотя бы немного поболтает с супругом. Почти выбежала из столовой в полутемный коридор и в самом его конце сходу налетела на благоверного.
— Куда спешишь? — поинтересовался муж шутливо и буднично протянул ей круглую аккуратную корзинку с белыми розами. С крупными ароматными цветами. — С возвращением домой!
Гортензия улыбнулась и тут же одернула себя. Вряд ли Ривотт ухаживает за ней, небось опять какая-то шутка.
— Ты задержался, — констатировала она и развела руками: — Уже не ждала тебя, думала, даешь девушкам из дома с колоннами уроки верховой езды. Пускаешь поскакать на ящере.
Ривотт хмыкнул. Чуть наклонил голову набок, с довольным видом разглядывая жену.
— Девушка на ящере это, бесспорно, приятное времяпрепровождение, но я был занят другим. Заехал в оперу и взял билеты на завтрашний вечер. Ты уж, пожалуйста, сделай одолжение, освободи время для меня.
Гортензия тяжело проглотила застрявший в горле ком. Кровь прилила к лицу. Отчего-то стало невыносимо стыдно за свою глупую шутку.
Ривотт, кажется, заметил ее смущение и поспешил сменить тему.
— Не покажешь мне дом? — как ни в чем не бывало поинтересовался он. — Всегда было любопытно, что тут внутри. Снаружи прямо дворец!
— Хорошо, — улыбнулась Гортензия. — Только поставлю цветы и возьму свечи на всякий случай. Скоро стемнеет, а в том крыле столько лестниц, что можно переломать ноги.
Поднялась к себе, пристроила букет на прикроватную тумбу, взяла связку ключей, медный канделябр со свечами и спички. Подсвечник был, конечно, тяжеловат и неудобен, но лучше, чем ничего. Сама прогуливалась по огромному особняку изредка, а вечером в компании и вовсе не приходилось. На мгновение Теззи почувствовала себя отважным исследователем, что ищет клад в полной опасностей гробнице. Улыбнулась своим мыслям и направилась к мужу.
— Мы ищем что-то конкретное или просто удовлетворяем любопытство? — поинтересовалась, увлекая Ривотта за собой в нежилое крыло. — Дознаватели вроде заглядывали везде, но ничего не нашли.
— Осмотримся и мы, вдруг у твоего супруга были тайны…
Гортензия только плечами пожала. После смерти мужа она перелопатила все бумаги в его кабинете. Ничего интересного.
— Датур был страшным педантом, — заметила будто между делом. — Если бы у него были темные делишки, он бы вел о них запись в обычной расходной книге.
— Хатиор считает, что Патрака убили из-за долгов, и мы должны подумать, кому была выгодна его смерть.
Гортензия остановилась и, прищурившись, посмотрела на супруга.
— Ты знаешь о сделке с Хатиором и Цериусом?
— Да, — обезоруживающе улыбнулся Ривотт. — Сначала они говорили со мной, но я отказался что-то решать без тебя. В конце концов, поиск настоящего убийцы и так входит в обязанности дознавателей, и тебе лишние хлопоты ни к чему.
— Вот как…
— Ага… Только Хатиор сказал, что новый дознаватель — совсем зелень и вряд ли от него будет толк, а начальник участка продался с потрохами Белдону. — Ривотт забрал у супруги канделябр: — Давай зажжем свечи!
— Каждый норовит мной воспользоваться, — задумчиво прошептала Гортензия, сама не понимая, как к этому относиться. Достала длинную спичку, чиркнула ей по шершавой грани коробки, поднесла огонь к свечам и зажгла одну за другой. Столкнулась взглядом с Ривоттом. Отчего-то показалось, что мужчина смотрит на нее с интересом, но Теззи тут же отогнала дурацкие мысли.
Дом в этот раз показался даже больше, чем обычно. То ли оттого, что они заглядывали в каждую комнату, то ли из-за царящего в коридорах полумрака. В спальнях еще оставалось достаточно света, чтобы без труда различать предметы, а вот на лестницах и вдали от окон без свечей было не обойтись. Пахло пылью и сыростью, все вокруг казалось мертвым и необитаемым, не верилось, что в другом крыле еще теплится жизнь.
— А это что за дверца? — поинтересовался Ривотт, хлопая по узкой дубовой полоске в одной из спален.
Комната выглядела так, будто время от времени здесь кто-то ночевал. Посередине стояла огромная кровать с кроваво-красным покрывалом, небольшой стол и книжный шкаф расположились по разные ее стороны.
— Сейчас узнаем, — ухмыльнулась Гортензия, перебирая связку с ключами.
Редко заходила сюда. После ее нападения на мужа и вынужденного отказа от брачных обязательств супруг приводил в эту спальню разных дам. Иногда даже нескольких зараз. Теззи предпочитала не задумываться о происходящем. Ей не нужен был Датур, она даже испытывала облегчение от воздержания, но сплетни вокруг били по самолюбию и лишний раз тревожить воображение не хотелось.
Нашла нужный ключ и вставила его в замок.
— Подозреваю, этот чулан или пуст, или забит вещами, — предупредила некстати оживившегося Ривотта. — Там места разве что на шкаф, — щелкнула, проворачивая ключ, и распахнула дверцу, в которую с трудом протискивался взрослый мужчина. — Посвети!
Супруг послушно приподнял канделябр. Взгляду открылся стеллаж с разбросанными по полкам пятью папками, набитыми бумагами точь-в-точь как у господина Флокса. Гортензия молча взяла одну наугад. Раскрыла и ахнула. Вот ведь! Заглядывающий из-за плеча Ривотт тоже присвистнул.
— А ты говорила, в кабинете, — добродушно упрекнул он. — Нет, в спаленке.
— Он здесь с женщинами развлекался, — протянула Теззи. — Никогда бы не подумала, что в этой комнате еще и тайная канцелярия.
— Не скажи, — усмехнулся Ривотт, — смотри, все расписки и вексели женские. Может, он заставлял их в спальне отрабатывать проценты?
— Глупости, — хихикнула Гортензия. — Благородные дамы не готовы в постель из-за денег, скорее поверю, что он их шантажировал.
— Как бы там ни было, в этих папках целый список тех, кто имел мотив разделаться с Датуром Патраком, — подытожил мужчина. — Предлагаю перепрятать бумаги и тщательно изучить их на досуге.
— Его убила не женщина…
Потеряла счет поворотам и лестницам. Передумала, что только можно. Уже приготовилась и к зелью правды, и к виселице. Перестала замечать деверя за спиной. Устала волноваться. Будь что будет… Все равно не по силам ничего изменить. Радовало одно: Белдон больше не приставал, значит, пока она ускользнула из его лап.
Дошли до очередной тяжелой двери. Остановились, и надзиратель принялся воевать с замком. Гортензия оглянулась и обнаружила, что Патрака и след простыл. Интересно, когда и, главное, где он успел сбежать? Тяжело вздохнула. Понять бы, что происходит, было бы куда легче.
Наконец мужчина со шрамом одолел замок и они вошли в широкий светлый коридор с высоким потолком. Прищурилась, не понимая, где находятся. Спутник невозмутимо повернул налево пару раз, а затем распахнул перед ней еще одну массивную дверь.
В насквозь прокуренном кабинете ожидали восемь мужчин: дознаватель, с которым она беседовала после ареста, бывший начальник участка, Хатиор Рипсалис, трое дорого одетых незнакомцев и один незнакомец в форме. Последним заметила Ривотта, тот терялся среди других из-за небольшого роста.
Незнакомец в форме лучезарно улыбнулся и, будто приказывая, заговорил:
— Гортензия Библис, Совет охранной службы принял решение освободить вас до суда. Дату заседания назначат в следующий понедельник. Пришлем вам курьера с письмом. Помните, что ваше исчезновение лишит ваших поручителей значительных средств. Будьте благоразумны. У вас есть возражения?
— Нет, — пролепетала Теззи, не веря своему счастью.
Поймала взгляд мужа. Ривотт стоял, привычно скрестив руки на груди, и ехидно улыбался. Больше всего на свете сейчас хотелось его обнять. Вовсе не как мужчину, скорее как друга, который не бросил в самый паршивый момент. Пожалуй, тут не удастся отделаться подарочным зайцем.
— Не задерживаю вас больше, — строго сообщил незнакомец в форме и все, кроме дознавателя, потянулись к выходу.
— Полагаю, было бы уместно пригласить друзей в гости пропустить по стаканчику, — Ривотт осторожно взял жену под локоть, как только они покинули кабинет.
— Конечно, — улыбнулась Гортензия, мысленно прикидывая, есть ли у нее в доме приличная выпивка. Теперь, когда волнения остались позади, меньше всего жаждала ударить в грязь лицом. — Вы все очень мне помогли, и я хотела бы хоть как-то поблагодарить.
— Мы старались, — добродушно усмехнулся муж.
— Не радуйтесь раньше времени, Гортензия, — заметил Хатиор Рипсалис. — Ваши испытания только начались.
Теззи вздохнула. Возразить было совершенно нечего.
Глава седьмая
— Все-таки вам, Гортензия, стоит вспомнить хоть что-нибудь об убийце прежнего супруга, — мягко увещевал Хатиор, сидя за столом и прихлебывая чай со смородиновыми листьями. — Я бы даже сказал, жизненно важно…
— Рада бы, — вздохнула хозяйка дома, подливая себе горячей жидкости с терпким ароматом, — но я действительно ничего не помню.
Ривотт отправился проводить поручителей, а она осталась развлекать засидевшихся гостей: дознавателя Рипсалиса и его прежнего начальника Цериоса Ребуция. Оба мужчины были хорошо ей знакомы, и Гортензия разговаривала с ними запросто, без недомолвок и лишнего кокетства.
— Судя по вашему рассказу, убийца мог пробраться в комнату к Патраку только мимо вас. Вряд ли вы спали настолько крепко, — ринулся в наступление Цериос. Он уже разделался с пирожным, но так и не притронулся к чаю.
Вместо ответа Теззи пододвинула ему вазочку с печеньем. Мужчина улыбнулся, отчего, несмотря на возраст и глубокие морщины на лбу, стал походить на довольного жизнью деревенского парня, и покачал головой.
— Я слышала его, — слабо улыбнулась хозяйка, — но памятуя о зелье правды, не стала открывать глаз. Не думала тогда, что все повернется так, — вздохнула, сделала глоток приятно-горькой жидкости и оживилась: — Зато голос узнаю точно. Он сказал Датуру несколько слов. Что-то вроде «пора на вечный покой…».
— Вряд ли это сильно поможет нам, — скривился Цериос и запустил ладонь в свою густую русую шевелюру, — но попытаться стоит.
Переглянулся с бывшим подчиненным и продолжил вкрадчиво:
— Мы хотим предложить сделку, Гортензия. Простите, что пытаемся воспользоваться вашим бедственным положением, но и у вас в этом деле будет выгода.
— Сделку какого рода? — хозяйка дома взяла дракона за крылья. Долгие предисловия немного раздражали.
— Мы найдем убийцу Датура Патрака и избавим вас от виселицы, — выпалил Хатиор, — а взамен вы поможете выяснить у Белдона, что за секретный ингредиент он использует в отваре для короля.
— Но как? — нахмурилась Гортензия, — даже придумать ничего не могу. Да и зачем вам секретный ингредиент, если вы не знаете основного рецепта?
Цериос самодовольно улыбнулся и наконец-то потянулся к чашке. Сделал несколько глотков и окинул собеседников победным взглядом.
— Мой младший брат, Литоп, зельевар. Опытный, состоявшийся. Может, слышали о его фабрике? В общем, он объединился с тремя другими коллегами, и они сообща почти разгадали рецепт. Как только узнают секретный ингредиент, разберутся полностью. Это всем на руку. И королю, и тем, кто считает, что влияние Белдона слишком велико.
— Моя-то роль какова? — пожала плечами Гортензия. — Вряд ли деверь расскажет мне все как на духу.
— Это так, — согласился Цериос. — Но вас он подпустит ближе остальных. А план мы придумаем завтра-послезавтра. У нас есть мысли. Я бы сначала занялся убийцей, — поднял глаза на собеседницу: — Что скажете?
Хозяйка дома слабо улыбнулась. Не верила, что хватит смелости, но и отказывать сразу не хотела:
— Давайте попробуем. Только надо хорошенько все обдумать.
— Обдумаем, — обнадежил Хатиор. — А вы, пожалуйста, постарайтесь вспомнить хоть что-то…
— Постараюсь, — пообещала Гортензия и взяла печенье. Откусила и прикрыла глаза. Вкуснятина! Жаль, Ривотт их не ест.
Мужчины откланялись раньше, чем вернулся супруг, и, устроившись за столом в одиночестве, Теззи налила себе очередную чашку. Задумчиво уставилась в окно. Трудный день подходил к концу. Возможность ночевать дома, а не в тюрьме радовала сама по себе, но будущее пугало. В голове вертелось множество вопросов, ответов на которые женщина не знала. Где искать убийцу? И надо ли? Что делать с Белдоном? Как спасать драконюшню? И если с последним были хоть какие-то наметки, то остальные только повергали в растерянность.
После выпитой чашки появились еще вопросы: где ходит муж и какого ящера его нет так долго? Махнула рукой. По большому счету ей должно быть плевать. Ривотт и так сделал для нее очень много. Надо еще поинтересоваться, сколько должна и как надолго можно отсрочить выплату.
Уже собралась подняться к себе, когда услышала, как Фукси пустила господина в дом. На душе неясно отчего повеселело. Пусть Ривотт не будет вместе с женой наслаждаться сладостями, она хотя бы немного поболтает с супругом. Почти выбежала из столовой в полутемный коридор и в самом его конце сходу налетела на благоверного.
— Куда спешишь? — поинтересовался муж шутливо и буднично протянул ей круглую аккуратную корзинку с белыми розами. С крупными ароматными цветами. — С возвращением домой!
Гортензия улыбнулась и тут же одернула себя. Вряд ли Ривотт ухаживает за ней, небось опять какая-то шутка.
— Ты задержался, — констатировала она и развела руками: — Уже не ждала тебя, думала, даешь девушкам из дома с колоннами уроки верховой езды. Пускаешь поскакать на ящере.
Ривотт хмыкнул. Чуть наклонил голову набок, с довольным видом разглядывая жену.
— Девушка на ящере это, бесспорно, приятное времяпрепровождение, но я был занят другим. Заехал в оперу и взял билеты на завтрашний вечер. Ты уж, пожалуйста, сделай одолжение, освободи время для меня.
Гортензия тяжело проглотила застрявший в горле ком. Кровь прилила к лицу. Отчего-то стало невыносимо стыдно за свою глупую шутку.
Ривотт, кажется, заметил ее смущение и поспешил сменить тему.
— Не покажешь мне дом? — как ни в чем не бывало поинтересовался он. — Всегда было любопытно, что тут внутри. Снаружи прямо дворец!
— Хорошо, — улыбнулась Гортензия. — Только поставлю цветы и возьму свечи на всякий случай. Скоро стемнеет, а в том крыле столько лестниц, что можно переломать ноги.
Поднялась к себе, пристроила букет на прикроватную тумбу, взяла связку ключей, медный канделябр со свечами и спички. Подсвечник был, конечно, тяжеловат и неудобен, но лучше, чем ничего. Сама прогуливалась по огромному особняку изредка, а вечером в компании и вовсе не приходилось. На мгновение Теззи почувствовала себя отважным исследователем, что ищет клад в полной опасностей гробнице. Улыбнулась своим мыслям и направилась к мужу.
— Мы ищем что-то конкретное или просто удовлетворяем любопытство? — поинтересовалась, увлекая Ривотта за собой в нежилое крыло. — Дознаватели вроде заглядывали везде, но ничего не нашли.
— Осмотримся и мы, вдруг у твоего супруга были тайны…
Гортензия только плечами пожала. После смерти мужа она перелопатила все бумаги в его кабинете. Ничего интересного.
— Датур был страшным педантом, — заметила будто между делом. — Если бы у него были темные делишки, он бы вел о них запись в обычной расходной книге.
— Хатиор считает, что Патрака убили из-за долгов, и мы должны подумать, кому была выгодна его смерть.
Гортензия остановилась и, прищурившись, посмотрела на супруга.
— Ты знаешь о сделке с Хатиором и Цериусом?
— Да, — обезоруживающе улыбнулся Ривотт. — Сначала они говорили со мной, но я отказался что-то решать без тебя. В конце концов, поиск настоящего убийцы и так входит в обязанности дознавателей, и тебе лишние хлопоты ни к чему.
— Вот как…
— Ага… Только Хатиор сказал, что новый дознаватель — совсем зелень и вряд ли от него будет толк, а начальник участка продался с потрохами Белдону. — Ривотт забрал у супруги канделябр: — Давай зажжем свечи!
— Каждый норовит мной воспользоваться, — задумчиво прошептала Гортензия, сама не понимая, как к этому относиться. Достала длинную спичку, чиркнула ей по шершавой грани коробки, поднесла огонь к свечам и зажгла одну за другой. Столкнулась взглядом с Ривоттом. Отчего-то показалось, что мужчина смотрит на нее с интересом, но Теззи тут же отогнала дурацкие мысли.
Дом в этот раз показался даже больше, чем обычно. То ли оттого, что они заглядывали в каждую комнату, то ли из-за царящего в коридорах полумрака. В спальнях еще оставалось достаточно света, чтобы без труда различать предметы, а вот на лестницах и вдали от окон без свечей было не обойтись. Пахло пылью и сыростью, все вокруг казалось мертвым и необитаемым, не верилось, что в другом крыле еще теплится жизнь.
— А это что за дверца? — поинтересовался Ривотт, хлопая по узкой дубовой полоске в одной из спален.
Комната выглядела так, будто время от времени здесь кто-то ночевал. Посередине стояла огромная кровать с кроваво-красным покрывалом, небольшой стол и книжный шкаф расположились по разные ее стороны.
— Сейчас узнаем, — ухмыльнулась Гортензия, перебирая связку с ключами.
Редко заходила сюда. После ее нападения на мужа и вынужденного отказа от брачных обязательств супруг приводил в эту спальню разных дам. Иногда даже нескольких зараз. Теззи предпочитала не задумываться о происходящем. Ей не нужен был Датур, она даже испытывала облегчение от воздержания, но сплетни вокруг били по самолюбию и лишний раз тревожить воображение не хотелось.
Нашла нужный ключ и вставила его в замок.
— Подозреваю, этот чулан или пуст, или забит вещами, — предупредила некстати оживившегося Ривотта. — Там места разве что на шкаф, — щелкнула, проворачивая ключ, и распахнула дверцу, в которую с трудом протискивался взрослый мужчина. — Посвети!
Супруг послушно приподнял канделябр. Взгляду открылся стеллаж с разбросанными по полкам пятью папками, набитыми бумагами точь-в-точь как у господина Флокса. Гортензия молча взяла одну наугад. Раскрыла и ахнула. Вот ведь! Заглядывающий из-за плеча Ривотт тоже присвистнул.
— А ты говорила, в кабинете, — добродушно упрекнул он. — Нет, в спаленке.
— Он здесь с женщинами развлекался, — протянула Теззи. — Никогда бы не подумала, что в этой комнате еще и тайная канцелярия.
— Не скажи, — усмехнулся Ривотт, — смотри, все расписки и вексели женские. Может, он заставлял их в спальне отрабатывать проценты?
— Глупости, — хихикнула Гортензия. — Благородные дамы не готовы в постель из-за денег, скорее поверю, что он их шантажировал.
— Как бы там ни было, в этих папках целый список тех, кто имел мотив разделаться с Датуром Патраком, — подытожил мужчина. — Предлагаю перепрятать бумаги и тщательно изучить их на досуге.
— Его убила не женщина…