Большие ожидания

Лика протёрла сонные глаза, встретившись взглядом с заспанной Варей.

-- Что это? — спросила она у подруги, язык во рту стал большим и плохо слушался.

Сердце Лики ухнуло вниз, голова закружилась. Девушка осознала, что стала ещё на шаг ближе к своей цели. Впервые за несколько лет она снова оказалась на твёрдой земле. Чужой земле.





Глава 10. Три Солнца




Лике, как и всем остальным, хотелось скорее ступить на поверхность новой планеты. Они чувствовали себя колонистами - завоевателями, отважными морскими путешественниками, достигшими, наконец, заветных берегов.

Гамаюн определила, откуда шёл сигнал, посланный предположительно с борта “Сирин”, российского космолёта, входящего в состав пропавшей первой экспедиции - с плато в южном полушарии, там, вблизи экватора, недалеко от зоны Кольца -перехода между светлой и тёмной сторонами планеты. Место для посадки выбрали максимально близкое, на небольшой равнинной низменности, и всё же между двумя кораблями на тридцать километров тянулись горы, словно стражи, охраняющие первый инопланетный корабль.

Посадка оказалась, вопреки ожиданиям девушки, плавной и беспроблемной. Космолёт всем телом грузно опустился на поверхность планеты, экипаж разом задержал дыхание и спустя мгновение выдохнул, будто единый организм.

Все разом замолкли и подчинились, несмотря на желание куда-то спешно бежать, что-то делать, лишь бы не сидеть на месте.

Лика недовольно заёрзала в кресле, ожидая разрешения надеть скафандры, чтобы своими глазами увидеть мир за пределами металлической птицы. Судя потому как блестели глаза соседки, Варя испытывала сходные чувства. Озорно подмигнув Лике, девушка обратилась к Каплынову:

Варя насупилась и молчала, Лика кивнула, её весёлость испарилась, как вода под палящим солнцем.

Каплынов с надеждой посмотрел на Варю. В его взгляде так и читалось: “Вот было бы славно!” Подруги переглянулись, на лице Вари появилось насмешливое выражение, она демонстративно отвела глаза и хмыкнула.

Облачение в прочный и лёгкий скафандр много времени не заняло, серебристая ткань прилегала к телу и напоминала ещё один комбинезон, одетый поверх первого. Через правое плечо Лика перекинула лёгкий, выглядящий игрушечным, короткий бластер. Стрелять из него метко Лика так и не научилась, да никто всерьёз этому и не обучал: против животного мира достаточно было пульнуть в направлении угрозы, а против разумных существ, если вдруг те всё-таки здесь есть и враждебно настроены к прибывшим, пять бластеров бессильны.

Лика посмотрела на её счастливую улыбку и с готовностью кивнула: мол, конечно. Обеим было радостно и хорошо, будто они вот-вот соприкоснуться с чем-то прерасным: может, это Гамаюн подмешала в снотворное психотропный препарат, чтобы было легко и не больно? Никому. В любом случае.

Через пульт управления Каплынов разблокировал дверь и сошёл первым по длинному серебристому трапу. У самого края он заколебался и оступился, припав на одно колено, но тут же вскочил на ноги и осмотрелся.

В передатчике послышалась его тихая брань.

Каплынов тем временем встал спиной к выходу и продолжал осматриваться. Лика вытянула шею, насколько позволяло обмундирование. Всё что она успела заметить - сумерки, скалы и камни под ногами: большие, маленькие, острые и почти гладкие. И ветер, всё время дул неслабый по меркам Земли ветер.

Не ураган, но если бы в зоне видимости были деревья, их верхушки качались бы, гибкие ветви гнулись, а старые, корявые сучья надрывно скрипели.

Очутившись на земле, Лика, вопреки приказам и предосторожностям, жадно рассматривала скудный пейзаж, где клочки равнин чередовались с горными грядами, высокими и не очень, все они хищно тянулись вверх, будто пики обороняющих стены города воинов. Нигде не было травы, растений, деревьев - только красноватые и коричневые камни. Красная звезда виделась отсюда сквозь дымку и казалась огромной и живой, гораздо больше Солнца. А позади неё, будто два пажа, светились два далёких ярко- жёлтых глаза - Альфа Центавра А и Альфа Центавра B.

Лика поймала себя на мысли, то ей непреодолимо хочется снять шлем, подставить лучам трёх светил лицо, чтобы его обдувал ветер, почувствовать на пальцах каменистый песок - сродниться с этим мира, заявить свои права на планету, отчасти напоминающую Землю.

Сколько их группа не оглядывалась - всё было тихо и спокойно, словно планета была безжизненной. Не было ощущения чужого взгляда, когда озираешься по сторонам, вертишься волчком, а взор не отпускает, ты всё время чувствуешь его спиной, и от этого мороз пробегает по коже и хочется заорать, чтобы нарушить тишину, давящую на грудь.

Перед глазами Лики зарябило от гор и возвышенностей окаймляющих их равнину, узкие проходы, с одной стороны которых была пропасть, с другой - отвесные скалы — вот и весь доступный маршрут. И никаких признаков цивилизации, по крайней мере, в этом сегменте.

Группа разделилась: Костя с Виктором были за то, чтобы идти медленнее, но с полным обмундированием, включавшем запасы пищевых гомогенизированных венных растворов на пару недель, обоймы патронов к бластерам, которых хватило бы для обороны от большого отряда неприятеля и резервные скафандры с генераторами воздуха, встроенными в шлемы. Они перерабатывали выдыхаемый углекислый газ в кислород. Девушкам же хотелось быстрее добраться до цели.

Вы видели красный глаз? — оборвал Влад. — Не доберёмся до Кольца за десять часов, он нас изжарит в радиоактивных вспышках. Их периодичность рассчитана Системой очень приблизительно. Попадём - ничто не спасёт. Да и спасать будет нечего. И запасы будут нам ни к чему.

Спор на этом и затих, терять время на праздную болтовню всем вдруг расхотелось, даже Варе.

Ровно через полчаса пятеро человек вереницей скрылись за ближайшим холмом.

***

Лика поняла, что она их уже ненавидит. Холмы, возвышенности, острые скалы и даже мелкие камни, попадающие под ноги - за последние три часа пейзаж почти не изменился. Сначала девушка была внутренне напряжена, за каждой грудой светло-коричневых камней в рост человека ей виделся шпион, наблюдатель, разведчик, но это была не более чем игра воображения. И она расслабилась: перестала оглядываться по сторонам, посматривать на чистое небо, больше четверти которого было занято красным зрачком в окружении свиты из двух ближайших звёзд.

Лика шла в связке третьей и всё время видела перед собой спину Кости,загораживающую весь обзор, взгляд нет-нет, да и принимался от скуки блуждать по сторонам. Разговоров группа почти не вела, в передатчике было слышно лишь шумное дыхание идущих.

Время от времени девушка оглядывалась: ей казалось, что капризная Варя, шедшая следом, должна уже изнемогать от длительной ходьбы, нестерпимой жары, усиливающейся стократно, когда находишься в тесном комбинезоне, выполняющем роль термобелья, и скафандре. Не спасало даже то, что ткань последнего охлаждалась автоматически, если датчики температуры тела человека, одевшего его, показывали на градус больше физиологической нормы.

Но подруга стойко держалась и старалась не отставать от Лики. Каждый раз как та оборачивалась, показывала жестом руки, что с ней всё нормально. Девушка не удивлялась: то ли под действием стимуляторов, то ли виной тому был стресс, но ни усталости, ни сонливости не было и в помине, хотя реакции притупилась, взгляд перестал цеплять интересные формы камней и валунов. Окружающий мир сделался безлико-каменистым, даже большая красная звезда не казалась больше чем-то живым или сверхъестественным.

Лике вдруг пришла в голову интересная мысль, которая так часто муссировалась в просмотренных ей фильмах ужасов, когда в конце главный герой понимал, что его достижений и добытых потерями побед просто не было, а он всё время спал в криокамере, из которой нет никакой надежды выбраться. Планета напоминала симулятор, значит, по его канонам сейчас должна появиться какая-то страшная тварь и всех сожрать, и начнёт она с грубияна Влада, шедшего во главе группы. Хорошая, умная тварь. Лика улыбнулась.

А инопланетное чудище всё не появлялось, и неменяющаяся картинка изматывала и так натянутые нервы. Едкая коричневая пыль толстым слоем садилась на шлем и ткань скафандра, окрашивая их в кирпичный цвет.

Из звуков - только завывание ветра, никакого треньканья насекомых или чириканья птиц. Планета казалась лишенной не только разумной, но и какой-либо иной жизни, на пути группы ещё пока не встретилась вода - неотъемлемый её элемент, а значит, так вполне могло и оказаться, несмотря на капсулу, прибывшую на Землю несколько лет назад.

Но сообщение-то не померещилось! А значит, хотя бы ради первой экспедиции стоило проделать весь этот путь. О своём долге перед страной Лика сейчас не думала.


Увидеть, что там впереди было невозможно: группа как раз огибала массивную горную гряду, а узкий проход между громадными валунами позволял протиснуться только по одному. Лика подождала, пока пройдёт Костя, тот обернулся и подал ей руку.

Девушка была неуверенна, стоит ли принимать жест вежливости от человека, позволившего себе за глаза пренебрежительное отношение к ней. Но поколебавшись, руку подала, решив, что в данном случае не до сантиментов и обид, а задерживать продвижение не профессионально и подло по отношению к остальным членам группы.

Первое, что заметила Лика был ручей, пролагающий себе путь по камням и тёмным наростам, похожим на лишайники. Тонкая полоска зеленоватой воды огибала очередной холм и скрывалась за поворотом. Влад сделал остальным знак остановиться и достав две пробирки из-за пояса осторожно приблизился к воде. Минуту постоял, смотря на ручей, словно тот должен был ожить или принять иную форму, потом присел на корточки, всё так же не спуская глаз с мелководья, вода казалась прохладной и свежей. Лика затаила дыхание. Вдруг, это опасно?

“Конечно! Как и всё тут”, — тут же одёрнула она себя. Хотелось подойти ближе, заглянуть через плечо Каплынова и… Что дальше, Анжелика не представляла.

Он аккуратно закупорил их, поместил в герметичный контейнер из ручной клади и шумно выдохнул.

Девушка спокойно подошла к ручью, всмотрелась в его глубину, и заполнила свои пробирки. Позже всю процедуру группа повторила с лишайниками, отщипнув от них по кусочку и поместив в вакуумные ёмкости.

Идти дальше стало веселее. Первые образцы собраны, на планете обнаружена вода, а где вода - там жизнь - это знает любой школьник. Явной угрозы до сих пор не было обнаружено. Лика снова начала верить в возможность обнаружить выживших из той, первой экспедиции. И, кто знает, может и Олимпиаде удалось спастись?

“Я никому не позволю себя отстранить!”, — кричала Липа так, что дочь выронила стакан.. Тот раскололся, а молоко белым озером разлилось по светлому кафелю. Это было в тот день, когда Отдел космических полётов хотел отдать место астробиолога на “Сирин” конкуренту амбициозной Олимпиады, известному профессору и специалисту по бактериальным колониям на Марсе.

Тогда мать своего добилась, и вот поэтому Лика здесь. “Не только поэтому”, — призналась она себе. Ей хотелось испытать себя, заглянуть за границы дозволенного, за которые Олимпиада никогда ей не позволяла заходить, хотя для себя их не видела.

“Потерять бдительность, находясь на чужой планете, означает добровольно расстаться с жизнью”, — вспомнилась девушке фраза из учебника по астробиологии. Тогда эти постулаты казались забавной предосторожностью, поскольку никто на другую планету не высаживался. Теперь всё изменилось.

Например, под ногами расцвёл ковёр из лишайников, стоило наступить на них, как они противно хрустели и чавкали. Идти стало сложнее, будто ноги утопали в болоте. Наконец, дала о себе знать усталость. Современные фармсредства придавали человеку выносливость надолго, но не навсегда.

Всё чаще Лика думала о том, когда же будет привал и будет ли он вообще.

Влад скинул рюкзак на землю и ловким движением сменил капсулу в шлеме, которая отвечала за очистку воздуха. Лика с восхищением смотрела за его отточенными, выверенными движениями: без суеты, в два счёта, не тратя лишней энергии он таким же способом прицепил на рукав капсулу с питанием, и вот уже гомогенизированная смесь бежит по венам, расщепляясь на простые углеводы, которые питают мозг и не дают чужакам погибнуть на этой, не совсем гостеприимной земле.

А три Солнца, такие разные, непохожие на родное светило, всё больше иссушают планету, окутывая её сумрачным красноватым светом. Ветер дул всегда в одном направлении, казалось, сам “Красный Дьявол”, как его прозвали колонисты с лёгкой руки Вари, насылает его на Бетту.

Работать онемевшими руками в подобных условиях становилось всё сложнее. Лика полагала, что всё дело в разной гравитации, но высказать догадку вслух не решалась: засмеют - не отвяжешься. Физику она изучала, астрофизика на её факультете была одним из самых важных предметов, но Лика так и не призналась себе, что понимала её плохо.

Девушка смотрела, как Варя заправляла очистную капсулу и думала, что, наверное, у неё выходит так же нелепо. Сколько они тренировалась, даже в условиях невесомости, а сейчас казалось, будто они и не оттачивали движения в симуляторе. Даже руки Кости чуть заметно подрагивали, когда он пытался приладить к рукаву питательную пилюлю.

Треньк! Тоненький звук разбившейся пробирки, и Варя растерянно смотрит на подругу, переводя умоляющий взгляд на Виктора. Лика сжалась, как пружина, боясь реакции Каплынова, но передатчик в ухе молчал. Влад молча подошёл к провинившейся, взял её за рукав и приладил к нему запасной комплект смеси. Свой собственный.

Сказать что Лика удивилась, значило не сказать вообще ничего. Она растерянно обвела взглядом остальных, но те усиленно копались в своих рюкзаках. Влад отвернулся и смотрел куда-то вдаль, то и дело сверяясь с картой местности, построенной анализатором.

Погода портилась. Ветер словно крепчал, пылевая буря усиливалась, а укрыться было негде. Однако, сообщил им Виктор, ощущения были обманчивы, тот дул с прежней силой, но пыли становилось всё больше, в пару минут коричневый песок налипал на шлемы, закрывая обзор. Чтобы хоть что-то видеть, Лика протирала свой руками, также поступали и остальные. До окончания отдыха было ещё двенадцать минут, когда люди единогласно проголосовали за продолжение пути.

За последние часы Лика не раз ловила себя на мысли, что если здесь и была разумная жизнь, она либо вымерла, не вынеся суровых условий, либо нашла способ переселиться на другую, более гостеприимную планету.

Горная гряда тянулась бесконечно для гудящих от усталости ног, но Лика воспалёнными глазами щурилась, чтобы первой увидеть всё, что было там, за новым поворотом. А там залегла широкая равнина, окаймлённая горными пиками. Озеро с чёрными водами, молочно-красный ковёр из лишайников.

Но Лика во все глаза смотрела только на звездолёт, лежащий на боку. Он был точной копией “Гамаюн”, и от этого холодок пробежал по спине, а сердце забилось чаще. Будто они смотрели на своё будущее, стальной корпус которого ела ржавчина.

До “печальной птицы” оставалось несколько сот шагов.





Глава 11. Мышеловка




Лике хотелось закрыть глаза и отдышаться, чтобы свыкнуться с реальностью: они нашли “Сирин” и, может быть её мать. Кровь прилила к голове, стало сложно сделать вдох, будто находишься под водой, но времени стоять и дать себе привыкнуть к увиденному не было: группа двинулась к цели, находящейся так близко, что можно было рассмотреть лишайники, налипшие на корпус звездолёта.

Он казался памятником древности, по местами вдавленным, покорёженным, боковым отсекам ползла ржа, оставляя за собой рыжий след, похожий на засохшую кровь. Трудно было поверить, что “Сирин” пролежал здесь каких-то несколько земных лет.

Влад указал на Лику, девушке захотелось сжаться в точку и исчезнуть, чтобы больше никогда не слышать подобных оскорблений, но Каплынов усмехнулся и вернулся на своё место во главе группы.

Лика старалась не смотреть на звездолёт, чтобы не увлечься, иначе мысли снова утекут в прошлое, а сейчас важнее всего - выжить и обойтись без потерь. Девушка вновь почувствовала приближающийся приступ паники: руки стали влажными и холодными, тело зябло, казалось, вмиг похолодало. Она мельком взглянула на небо: всё было как прежде, словно время здесь застыло.

Пятеро человек остановились напротив выхода, дверь была герметично закрыта, и её явно давно не открывали.

Каплынов сделал жест остановиться и замолчать. Так они и застыли, прислушиваясь к завыванию ветра. Лике казалось, что ещё чуть-чуть, и они окаменеют, сольются с этим миром, превратившись в валуны, навеки охраняющие вход в погибший звездолёт.

Влад и Виктор тем временем разрушили её опасения, достав из рюкзаков пару электронных отмычек. Два пузатых устройства размером с наладонники, расположенные по обе стороны двери, синхронно замигали синим, тонкий, еле слышимый писк заставил вздрогнуть. Мужчинам пришлось применить силу, и дверь, нехотя отъехала в сторону.

Девушки подались вперёд, выглядывая из-за широких спин спутников. Вопреки ожиданиям, внутри тускло горел свет, вырывавшийся из точеных напольных светильников центрального коридора. Их не хватало, чтобы хорошенько оглядеться, но даже при таком освещении были заметны разрушения: мониторы, еле висящие на сломанных креплениях, некоторые, разбитые, валялись в осколках на полу. Обшивка стен и потолка значительно пострадала, оголив толстые жилы проводов, которые как сосуды, пронизывали звездолёт.

Сердце Лики сжалось от боли и разочарования: не осталось никакой надежды на то, что здесь могли быть выжившие. Группа спасателей, пришедших на зов, который давно превратился в бесчувственный и бессмысленный набор символов, эхо тех, кто когда-то надеялся на помощь.

Хотелось забыться, избавиться от мыслей, сжавших сердце металлическим тесным обручем. Но на смену одним опасениям пришли другие.