Боярин
Часть 36 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Понятно, – не удержался от улыбки Борис.
– Нет, правда, – заметив это, вспыхнула Катя. – Ахтырскому сто двадцать шесть лет, а туда же – подавай ему юных и непорочных фей.
Официант встретил их на входе, проводил к столику и, приняв заказ, удалился. Ничего особенного. Обычная каша, яйцо, масло, выпечка и кофе. А все вычурные блюда – для приемов. Елизавета Петровна оставила молодежь, отправившись в дамскую комнату.
После возвращения Бориса из заокеанского похода им с Катей удалось увидеться только раз. Поэтому он откровенно наслаждался, любуясь ею. Разговаривали они регулярно благодаря «Кинитофону», так что голода общения как такового не было. Хотя, конечно, разговор посредством артефакта и вживую все же несравнимы.
– И как так случилось, что вы решили остановиться именно в этой гостинице? – поинтересовался Борис, просто чтобы говорить хоть о чем-то.
– Вы ведь писали Елизавете Петровне. И разговаривали с ней.
– И? Уж простите, но я не улавливаю связи.
– Батюшка решил, что вы остановились в престижной гостинице, где и ему будет не зазорно.
– Не улавливаю связи.
– Я тоже.
– Это он вам сказал?
– Нет, что вы. Елизавета Петровна. Подозреваю, что после фиаско Ахтырского батюшка просто решил не ставить мне палки в колеса и не мешать.
– А вы уже определились со своим выбором?
– То есть – определилась? Что вы хотите этим сказать, Борис?
– Катя, выдыхайте. Спокойно. Это была шутка.
В ответ она продолжила сверлить его возмущенным взглядом.
– Ш-шутки у вас, Борис, – прошипела она.
– Но посудите сами. Ваш батюшка решает не мешать вам сделать свой выбор. С чего такая перемена? Ваш брак с дворянином в первом поколении уже не является мезальянсом?
– Хм. Не знаю, – на этот раз удивленно и в то же время растерянно ответила она.
Принесли заказ. Пришла Елизавета Петровна. Она тут же увела разговор в иное русло. Говорили обо всем и в то же время ни о чем. Эдакая дружеская, ни к чему не обязывающая беседа. Но в голове Бориса занозой сидела мысль. Что же такого случилось, что боярин решил сменить гнев на милость и позволил дочери сделать самостоятельный выбор? Причем не абы какой, а в пользу Измайлова, что совершенно очевидно.
Впрочем, какая разница? Главное, что у них с Катей сложились такие отношения, при которых вопрос бракосочетания – дело, можно сказать, уже решенное. При обсуждении этой темы Катя уже практически не смущалась. Хотя легкий румянец все же присутствовал, что делало ее еще краше.
Вечером совершенно неожиданно для Измайлова его пригласил к себе Яковенков. Боярин занимал апартаменты, соответствующие его статусу. Борису не поселиться здесь, сколько бы он ни заплатил. Не положено по социальному положению. Ему, конечно, грех жаловаться. Прихожая, откуда двери ведут в спальню, рабочий кабинет и санузел. Но с этим номером все же не сравнится.
– Борис Николаевич, я сегодня успел посетить Генеральный штаб. Меня заинтересовала новинка. Но, представив обводы своих кораблей, был разочарован. Как оказалось, костяк моей эскадры не вписывается в параметры однотипных кораблей.
Царь платил Борису щедро, но при этом вовсе не собирался облагодетельствовать князей и бояр. Они могли либо договориться с Измайловым напрямую, что сомнительно, так как у него и иных забот выше крыши, либо выкупить всю необходимую документацию у казны. Причем по цене всего лишь в пятьдесят тысяч рублей за комплект. И в желающих приобрести новинку недостатка не было. Так что Александр Третий на этом еще и изрядно заработает.
Задевало ли это Бориса? Так, самую малость. Да, в деньгах он терял. Но он уже приобрел куда больше. Покровительство монарха дорогого стоит. И да, это прямая дорога к поставленной цели, поэтому Борис был готов кое-что потерять.
Что же до эскадры боярина Яковенкова, то, насколько помнил Борис, его броненосец «Святитель», однотипный с царской «Полтавой», в отличие от последней имел четыре трубы. Различия имелись также у броненосного и одного из двух бронепалубных крейсеров. Остальные корабли имели достаточное сходство в строении, чтобы принарядиться в обнову.
– Если я не ошибаюсь, речь о трех кораблях? – все же уточнил Борис.
– Совершенно верно. И я хотел бы поговорить с вами относительно разработки под них персональных «Камуфляжей».
– Ничего невозможного. Надеюсь, время вас не поджимает?
– Войны пока не случилось, – пожав плечами, произнес боярин.
– Тогда, как только смогу располагать собой, я озабочусь этим вопросом. Обещаю, если не случится форс-мажора, то по весне я одену ваши корабли.
– Насколько мне известно, типовые комплекты стоят двести тысяч. Во сколько мне обойдется персональный?
– Персональный стоит столько же. Но мне совесть не позволит брать с вас полную плату. Вам они обойдутся не дороже, чем если бы вы покупали в казне. Пятьдесят тысяч.
– И в чем причина подобной щедрости? – вперив в Бориса внимательный взгляд, поинтересовался боярин.
– Памятуя о том, что именно из ваших рук я получил шпагу дворянина, я и вовсе готов сделать эту работу бесплатно. Но я так же помню и о том, что за ваши с Марией Платоновной портреты вы заплатили полную стоимость.
– А кто сказал, что я откажусь от подарка? – откинувшись на спинку массивного резного стула, произнес боярин.
– А кто сказал, что я перетружусь? – слегка разведя руками, ответил Борис.
– По пятьдесят тысяч за комплект, – подвел итог боярин, а потом вдруг сменил тему: – Земля слухами полнится, Борис Николаевич. Вроде как вы формируете целый отряд боевых кораблей автономного базирования.
– Я чту законы Российского царства, а они не позволяют мне иметь свою дружину, – возразил Измайлов.
– На первый взгляд – да. Но посвященным понятно, что этот союз вольных капитанов всего лишь уловка. Как известно и то, что корабли строятся и закупаются на ваши средства. Сделают правильные выводы и остальные, когда ваш отряд заявит о себе. А опыт Бразилии указывает на то, что это будет громким событием.
Кто бы спорил. Яковенков абсолютно прав. Но тогда получается, что, несмотря на отбор, в команде Измайлова есть еще и шпион боярина. Какой-то проходной двор! Подумывал Борис уже о том, чтобы обзавестись собственной контрразведкой. Но, во-первых, не находилось подходящего кандидата, а во-вторых, присутствовала уверенность, что механизм вассалитета будет гарантией безопасности. Но с увеличением штата это уже могло стать серьезной проблемой. Так что откладывать и дальше уже нельзя. Вот только бы где найти такого человека?
– Я припоминаю наш разговор у меня в усадьбе. Тогда вы говорили совершенно другое. В частности, о том, что «Новик» – это только ступень, благодаря которой вы сможете подняться на мостик крейсера. Так уж вышло, что необходимый морской ценз вы получили, командуя миноносцем. Квалификационные экзамены на чин лейтенанта можете выдержать хоть сейчас. И вдруг, когда до цели всего лишь один шаг, взваливаете на свои плечи сложности с формированием целого отряда. Я уж не говорю о том, что это много дороже крейсера. А вдобавок – еще и балансирование на грани законности. Понимаю, что у вас есть поддержка царя, но начинали-то вы на свой страх и риск.
Боярин замолчал и вперил в Бориса внимательный взгляд. Ему нужны были ответы. Причем у Измайлова нет шансов отмолчаться. Разумеется, если он не желает подводить Катю к непростому выбору между ним и родителями.
– Крейсер, конечно, куда проще. И, видит бог, я так и поступил бы, если бы не хотел быть подле вашей дочери, – откровенно произнес Борис, глядя на боярина.
Реакция того была вполне благосклонной. Он хмыкнул, легонько дернув подбородком, но ничего не произнес. Наоборот, всем своим видом давал понять, что продолжает внимательно слушать.
– Для этого мне нужно стать боярином. Но и этого мало. Государь может как одарить титулом и вотчиной, так и отобрать их в случае небрежения обязанностями владетеля. Земля только тогда чего-нибудь стоит, когда на ней живут люди. А им нужны семьи, возможность их содержать и защищать. Значит, мне потребуются не только моряки, но и квалифицированные рабочие, потому что я собираюсь сделать ставку на промышленное производство.
– То есть ваша плавучая мастерская не столько для обеспечения отряда, сколько плавучий завод?
– Именно.
– Хм. Меня подспудно не отпускает ощущение, что я говорю не с молодым человеком, а с мужчиной, имеющим за плечами большой жизненный опыт. Но я точно знаю, что вам сейчас только девятнадцать.
– Ну, с древних времен история знает множество примеров, когда пятнадцатилетние юнцы приводили государство к процветанию или возглавляли армии, добиваясь громких побед.
– Этот миф весьма полезен для амбициозной молодежи. Только в летописях забывали указать имена дядек и воевод, что были подле недоросля и сделали его великим полководцем или правителем, приведшим страну к процветанию. Рядом с вами же опытные разбойник и машинист, успехи которых на жизненном пути оставляют желать лучшего. И их подъем связан с вашим появлением.
– А что, если я являюсь реинкарнацией взрослого, умудренного годами и далеко не глупого мужчины? – хмыкнув, выдал правду Борис.
– Это многое объяснило бы. Но несмотря на то, что я люблю почитывать фантастические романы, в подобное поверить все же не могу. Вся эта восточная дребедень ничуть меня не прельщает. Впрочем, вы можете попытаться в одном из столичных салонов. Нынче мистицизм в моде. Быть может, вас даже признают божеством, – не удержался от смешка Яковенков.
– Нет уж, увольте, – со всей серьезностью открестился Борис. – Но тогда остается только принять народную мудрость: если человек талантлив, то он талантлив во всем.
– А вот в это мне уже верится больше.
– Позвольте вопрос, Георгий Иванович.
– Спрашивайте, Борис Николаевич.
– Отчего мысль о моей женитьбе на вашей дочери больше не вызывает в вас негатива? Вы, конечно, и прежде не выказывали неудовольствия, но тогда не было никакой конкретики, всего лишь увлечение дочери молодым человеком. Сейчас же фактически из-за меня расстроилась помолвка с наследным княжичем Ахтырским.
– Видите ли, молодой человек… Мне небезразлично счастье моей дочери. И коль скоро она сумела выдержать натиск такого ловеласа, как Глеб Ахтырский, то ее чувства к вам серьезны, чтобы защитить от столь умелого знатока женских сердец. Но это только одна из причин. Вторая – Елизавета Петровна видит в вас потенциал, который сможет сделать род Москаленко княжеским. А она далеко не глупа. Уж я-то знаю. И в подтверждение этого вы уже стали личным вассалом царя. Признаться, я не припомню случая, чтобы личный вассалитет был предложен потомственному дворянину, не доросшему до боярского титула.
– Но откуда вы знаете о вассалитете? Неужели это уже секрет Полишинеля? – искренне удивился Борис.
– О нет. Об этом знает строго ограниченный круг лиц, в который я, к слову, не вхожу. Так что уж не выдайте старика, молодой человек.
– Старые связи?
– Дружба, если это конечно же дружба, с годами становится только крепче.
– Понятно. Ну тогда, может, объясните, с чем связано это решение государя? А то я, признаться, теряюсь в догадках. Одаренность? Отпадает. Да в одной только Москве несколько одаренных художников. И они не являются личными вассалами царя. «Камуфляж»? Ну так достаточно приставить ко мне охрану, что, кстати, и сделали. Максимум год, и, я уверен, в него оденутся корабли всех стран. Более того, их показатели будут значительно выше получившихся у одаренного недоучки.
– А все на поверхности, Борис Николаевич. Других одаренных не интересует ничего, кроме их склонностей. Художники рисуют, механики изобретают новые механизмы, стрелки стреляют, мореплаватели сражаются со стихией. Вы же не замыкаетесь на своем даре, идете дальше, проявляя интерес в различных областях, упорство и изобретательность в достижении своих целей. А еще являетесь хорошим организатором. Государь увидел в вас тот же потенциал, что и Елизавета Петровна. Часть боярских родов и даже парочка княжеских были в буквальном смысле созданы царствующей фамилией и поднялись при непосредственной их поддержке. А это весьма серьезные вложения как финансов, так и опыта. Вы же способны решать эти вопросы самостоятельно. То есть вам достаточно только предоставить для этого право. После чего какое-то время посмотреть на вас со стороны, чтобы понять, насколько вы заслуживаете доверия. Вот Александр Михайлович и присматривается.
Вот так. Потрафить любимой дочери – дело, конечно, святое. Но в первую очередь здесь присутствует трезвый расчет. Яковенков – практичный и крепкий хозяйственник, но звезд с неба все же не хватает. В отличие от своего соседа Голубицкого. Тот создал и содержал на своем острове университет, теперь еще и институт. Имел хорошую верфь с высококвалифицированными инженерами и рабочими, которая на равных конкурировала с английскими.
Вот Георгий Иванович, похоже, и решил малость поправить свои дела за счет будущего зятя. Тем более перед ним уже был яркий пример в виде двух заводов Москаленко: оружейного и по производству кульманов. Эти предприятия в сжатые сроки значительно подняли благосостояние ее семьи.
Ну что тут сказать. Борис готов помочь будущему тестю. Небескорыстно конечно же, а за определенный процент. Да хотя бы то же производство бытовых холодильников и морозильных камер. Троица в составе Ершова, Лаврентьева и Травкина сумела создать рабочие образцы, которые успешно прошли испытания на «Разбойнике».
Эфир причислил изобретение его непосредственным создателям. Но это и не важно. Наученный опытом с прежними изделиями и открытиями, Борис заключил с ними договор по Сути, согласно которому, пока они на службе у Измайлова, все коммерческие права на их изобретения и разработки остаются за ним. А то, дай им волю, так они, окрыленные духом патриотизма, бросятся осчастливливать родину.
Так что остается только наладить производство и получать прибыли. А холодильники будут востребованы, причем настолько, что это настоящее золотое дно. Тем более в свете набирающей обороты электрификации. Все чаще появляются небольшие электростанции, которые устанавливают домовладельцы элитных кварталов. Жильцы желают шагать в ногу со временем. А значит, и сбыт будет. Да что сбыт! Начнется настоящая борьба за дефицит!
– Георгий Иванович, у меня есть к вам деловое предложение.
– Даже так. Ну что же, слушаю вас, молодой человек.
Глава 24
– Нет, правда, – заметив это, вспыхнула Катя. – Ахтырскому сто двадцать шесть лет, а туда же – подавай ему юных и непорочных фей.
Официант встретил их на входе, проводил к столику и, приняв заказ, удалился. Ничего особенного. Обычная каша, яйцо, масло, выпечка и кофе. А все вычурные блюда – для приемов. Елизавета Петровна оставила молодежь, отправившись в дамскую комнату.
После возвращения Бориса из заокеанского похода им с Катей удалось увидеться только раз. Поэтому он откровенно наслаждался, любуясь ею. Разговаривали они регулярно благодаря «Кинитофону», так что голода общения как такового не было. Хотя, конечно, разговор посредством артефакта и вживую все же несравнимы.
– И как так случилось, что вы решили остановиться именно в этой гостинице? – поинтересовался Борис, просто чтобы говорить хоть о чем-то.
– Вы ведь писали Елизавете Петровне. И разговаривали с ней.
– И? Уж простите, но я не улавливаю связи.
– Батюшка решил, что вы остановились в престижной гостинице, где и ему будет не зазорно.
– Не улавливаю связи.
– Я тоже.
– Это он вам сказал?
– Нет, что вы. Елизавета Петровна. Подозреваю, что после фиаско Ахтырского батюшка просто решил не ставить мне палки в колеса и не мешать.
– А вы уже определились со своим выбором?
– То есть – определилась? Что вы хотите этим сказать, Борис?
– Катя, выдыхайте. Спокойно. Это была шутка.
В ответ она продолжила сверлить его возмущенным взглядом.
– Ш-шутки у вас, Борис, – прошипела она.
– Но посудите сами. Ваш батюшка решает не мешать вам сделать свой выбор. С чего такая перемена? Ваш брак с дворянином в первом поколении уже не является мезальянсом?
– Хм. Не знаю, – на этот раз удивленно и в то же время растерянно ответила она.
Принесли заказ. Пришла Елизавета Петровна. Она тут же увела разговор в иное русло. Говорили обо всем и в то же время ни о чем. Эдакая дружеская, ни к чему не обязывающая беседа. Но в голове Бориса занозой сидела мысль. Что же такого случилось, что боярин решил сменить гнев на милость и позволил дочери сделать самостоятельный выбор? Причем не абы какой, а в пользу Измайлова, что совершенно очевидно.
Впрочем, какая разница? Главное, что у них с Катей сложились такие отношения, при которых вопрос бракосочетания – дело, можно сказать, уже решенное. При обсуждении этой темы Катя уже практически не смущалась. Хотя легкий румянец все же присутствовал, что делало ее еще краше.
Вечером совершенно неожиданно для Измайлова его пригласил к себе Яковенков. Боярин занимал апартаменты, соответствующие его статусу. Борису не поселиться здесь, сколько бы он ни заплатил. Не положено по социальному положению. Ему, конечно, грех жаловаться. Прихожая, откуда двери ведут в спальню, рабочий кабинет и санузел. Но с этим номером все же не сравнится.
– Борис Николаевич, я сегодня успел посетить Генеральный штаб. Меня заинтересовала новинка. Но, представив обводы своих кораблей, был разочарован. Как оказалось, костяк моей эскадры не вписывается в параметры однотипных кораблей.
Царь платил Борису щедро, но при этом вовсе не собирался облагодетельствовать князей и бояр. Они могли либо договориться с Измайловым напрямую, что сомнительно, так как у него и иных забот выше крыши, либо выкупить всю необходимую документацию у казны. Причем по цене всего лишь в пятьдесят тысяч рублей за комплект. И в желающих приобрести новинку недостатка не было. Так что Александр Третий на этом еще и изрядно заработает.
Задевало ли это Бориса? Так, самую малость. Да, в деньгах он терял. Но он уже приобрел куда больше. Покровительство монарха дорогого стоит. И да, это прямая дорога к поставленной цели, поэтому Борис был готов кое-что потерять.
Что же до эскадры боярина Яковенкова, то, насколько помнил Борис, его броненосец «Святитель», однотипный с царской «Полтавой», в отличие от последней имел четыре трубы. Различия имелись также у броненосного и одного из двух бронепалубных крейсеров. Остальные корабли имели достаточное сходство в строении, чтобы принарядиться в обнову.
– Если я не ошибаюсь, речь о трех кораблях? – все же уточнил Борис.
– Совершенно верно. И я хотел бы поговорить с вами относительно разработки под них персональных «Камуфляжей».
– Ничего невозможного. Надеюсь, время вас не поджимает?
– Войны пока не случилось, – пожав плечами, произнес боярин.
– Тогда, как только смогу располагать собой, я озабочусь этим вопросом. Обещаю, если не случится форс-мажора, то по весне я одену ваши корабли.
– Насколько мне известно, типовые комплекты стоят двести тысяч. Во сколько мне обойдется персональный?
– Персональный стоит столько же. Но мне совесть не позволит брать с вас полную плату. Вам они обойдутся не дороже, чем если бы вы покупали в казне. Пятьдесят тысяч.
– И в чем причина подобной щедрости? – вперив в Бориса внимательный взгляд, поинтересовался боярин.
– Памятуя о том, что именно из ваших рук я получил шпагу дворянина, я и вовсе готов сделать эту работу бесплатно. Но я так же помню и о том, что за ваши с Марией Платоновной портреты вы заплатили полную стоимость.
– А кто сказал, что я откажусь от подарка? – откинувшись на спинку массивного резного стула, произнес боярин.
– А кто сказал, что я перетружусь? – слегка разведя руками, ответил Борис.
– По пятьдесят тысяч за комплект, – подвел итог боярин, а потом вдруг сменил тему: – Земля слухами полнится, Борис Николаевич. Вроде как вы формируете целый отряд боевых кораблей автономного базирования.
– Я чту законы Российского царства, а они не позволяют мне иметь свою дружину, – возразил Измайлов.
– На первый взгляд – да. Но посвященным понятно, что этот союз вольных капитанов всего лишь уловка. Как известно и то, что корабли строятся и закупаются на ваши средства. Сделают правильные выводы и остальные, когда ваш отряд заявит о себе. А опыт Бразилии указывает на то, что это будет громким событием.
Кто бы спорил. Яковенков абсолютно прав. Но тогда получается, что, несмотря на отбор, в команде Измайлова есть еще и шпион боярина. Какой-то проходной двор! Подумывал Борис уже о том, чтобы обзавестись собственной контрразведкой. Но, во-первых, не находилось подходящего кандидата, а во-вторых, присутствовала уверенность, что механизм вассалитета будет гарантией безопасности. Но с увеличением штата это уже могло стать серьезной проблемой. Так что откладывать и дальше уже нельзя. Вот только бы где найти такого человека?
– Я припоминаю наш разговор у меня в усадьбе. Тогда вы говорили совершенно другое. В частности, о том, что «Новик» – это только ступень, благодаря которой вы сможете подняться на мостик крейсера. Так уж вышло, что необходимый морской ценз вы получили, командуя миноносцем. Квалификационные экзамены на чин лейтенанта можете выдержать хоть сейчас. И вдруг, когда до цели всего лишь один шаг, взваливаете на свои плечи сложности с формированием целого отряда. Я уж не говорю о том, что это много дороже крейсера. А вдобавок – еще и балансирование на грани законности. Понимаю, что у вас есть поддержка царя, но начинали-то вы на свой страх и риск.
Боярин замолчал и вперил в Бориса внимательный взгляд. Ему нужны были ответы. Причем у Измайлова нет шансов отмолчаться. Разумеется, если он не желает подводить Катю к непростому выбору между ним и родителями.
– Крейсер, конечно, куда проще. И, видит бог, я так и поступил бы, если бы не хотел быть подле вашей дочери, – откровенно произнес Борис, глядя на боярина.
Реакция того была вполне благосклонной. Он хмыкнул, легонько дернув подбородком, но ничего не произнес. Наоборот, всем своим видом давал понять, что продолжает внимательно слушать.
– Для этого мне нужно стать боярином. Но и этого мало. Государь может как одарить титулом и вотчиной, так и отобрать их в случае небрежения обязанностями владетеля. Земля только тогда чего-нибудь стоит, когда на ней живут люди. А им нужны семьи, возможность их содержать и защищать. Значит, мне потребуются не только моряки, но и квалифицированные рабочие, потому что я собираюсь сделать ставку на промышленное производство.
– То есть ваша плавучая мастерская не столько для обеспечения отряда, сколько плавучий завод?
– Именно.
– Хм. Меня подспудно не отпускает ощущение, что я говорю не с молодым человеком, а с мужчиной, имеющим за плечами большой жизненный опыт. Но я точно знаю, что вам сейчас только девятнадцать.
– Ну, с древних времен история знает множество примеров, когда пятнадцатилетние юнцы приводили государство к процветанию или возглавляли армии, добиваясь громких побед.
– Этот миф весьма полезен для амбициозной молодежи. Только в летописях забывали указать имена дядек и воевод, что были подле недоросля и сделали его великим полководцем или правителем, приведшим страну к процветанию. Рядом с вами же опытные разбойник и машинист, успехи которых на жизненном пути оставляют желать лучшего. И их подъем связан с вашим появлением.
– А что, если я являюсь реинкарнацией взрослого, умудренного годами и далеко не глупого мужчины? – хмыкнув, выдал правду Борис.
– Это многое объяснило бы. Но несмотря на то, что я люблю почитывать фантастические романы, в подобное поверить все же не могу. Вся эта восточная дребедень ничуть меня не прельщает. Впрочем, вы можете попытаться в одном из столичных салонов. Нынче мистицизм в моде. Быть может, вас даже признают божеством, – не удержался от смешка Яковенков.
– Нет уж, увольте, – со всей серьезностью открестился Борис. – Но тогда остается только принять народную мудрость: если человек талантлив, то он талантлив во всем.
– А вот в это мне уже верится больше.
– Позвольте вопрос, Георгий Иванович.
– Спрашивайте, Борис Николаевич.
– Отчего мысль о моей женитьбе на вашей дочери больше не вызывает в вас негатива? Вы, конечно, и прежде не выказывали неудовольствия, но тогда не было никакой конкретики, всего лишь увлечение дочери молодым человеком. Сейчас же фактически из-за меня расстроилась помолвка с наследным княжичем Ахтырским.
– Видите ли, молодой человек… Мне небезразлично счастье моей дочери. И коль скоро она сумела выдержать натиск такого ловеласа, как Глеб Ахтырский, то ее чувства к вам серьезны, чтобы защитить от столь умелого знатока женских сердец. Но это только одна из причин. Вторая – Елизавета Петровна видит в вас потенциал, который сможет сделать род Москаленко княжеским. А она далеко не глупа. Уж я-то знаю. И в подтверждение этого вы уже стали личным вассалом царя. Признаться, я не припомню случая, чтобы личный вассалитет был предложен потомственному дворянину, не доросшему до боярского титула.
– Но откуда вы знаете о вассалитете? Неужели это уже секрет Полишинеля? – искренне удивился Борис.
– О нет. Об этом знает строго ограниченный круг лиц, в который я, к слову, не вхожу. Так что уж не выдайте старика, молодой человек.
– Старые связи?
– Дружба, если это конечно же дружба, с годами становится только крепче.
– Понятно. Ну тогда, может, объясните, с чем связано это решение государя? А то я, признаться, теряюсь в догадках. Одаренность? Отпадает. Да в одной только Москве несколько одаренных художников. И они не являются личными вассалами царя. «Камуфляж»? Ну так достаточно приставить ко мне охрану, что, кстати, и сделали. Максимум год, и, я уверен, в него оденутся корабли всех стран. Более того, их показатели будут значительно выше получившихся у одаренного недоучки.
– А все на поверхности, Борис Николаевич. Других одаренных не интересует ничего, кроме их склонностей. Художники рисуют, механики изобретают новые механизмы, стрелки стреляют, мореплаватели сражаются со стихией. Вы же не замыкаетесь на своем даре, идете дальше, проявляя интерес в различных областях, упорство и изобретательность в достижении своих целей. А еще являетесь хорошим организатором. Государь увидел в вас тот же потенциал, что и Елизавета Петровна. Часть боярских родов и даже парочка княжеских были в буквальном смысле созданы царствующей фамилией и поднялись при непосредственной их поддержке. А это весьма серьезные вложения как финансов, так и опыта. Вы же способны решать эти вопросы самостоятельно. То есть вам достаточно только предоставить для этого право. После чего какое-то время посмотреть на вас со стороны, чтобы понять, насколько вы заслуживаете доверия. Вот Александр Михайлович и присматривается.
Вот так. Потрафить любимой дочери – дело, конечно, святое. Но в первую очередь здесь присутствует трезвый расчет. Яковенков – практичный и крепкий хозяйственник, но звезд с неба все же не хватает. В отличие от своего соседа Голубицкого. Тот создал и содержал на своем острове университет, теперь еще и институт. Имел хорошую верфь с высококвалифицированными инженерами и рабочими, которая на равных конкурировала с английскими.
Вот Георгий Иванович, похоже, и решил малость поправить свои дела за счет будущего зятя. Тем более перед ним уже был яркий пример в виде двух заводов Москаленко: оружейного и по производству кульманов. Эти предприятия в сжатые сроки значительно подняли благосостояние ее семьи.
Ну что тут сказать. Борис готов помочь будущему тестю. Небескорыстно конечно же, а за определенный процент. Да хотя бы то же производство бытовых холодильников и морозильных камер. Троица в составе Ершова, Лаврентьева и Травкина сумела создать рабочие образцы, которые успешно прошли испытания на «Разбойнике».
Эфир причислил изобретение его непосредственным создателям. Но это и не важно. Наученный опытом с прежними изделиями и открытиями, Борис заключил с ними договор по Сути, согласно которому, пока они на службе у Измайлова, все коммерческие права на их изобретения и разработки остаются за ним. А то, дай им волю, так они, окрыленные духом патриотизма, бросятся осчастливливать родину.
Так что остается только наладить производство и получать прибыли. А холодильники будут востребованы, причем настолько, что это настоящее золотое дно. Тем более в свете набирающей обороты электрификации. Все чаще появляются небольшие электростанции, которые устанавливают домовладельцы элитных кварталов. Жильцы желают шагать в ногу со временем. А значит, и сбыт будет. Да что сбыт! Начнется настоящая борьба за дефицит!
– Георгий Иванович, у меня есть к вам деловое предложение.
– Даже так. Ну что же, слушаю вас, молодой человек.
Глава 24