Боярин

Вот и не спешат частные владельцы внедрять новинку. Опять же, разводка электрических проводов и демонтаж системы подачи газа. Потому что тогда уж следует сменить и освещение. Как следствие, за подобное нововведение брались только тогда, когда дело доходило до реконструкции здания.

Но, признаться, Бориса это устраивало целиком и полностью, потому что спектр ацетиленовых фонарей ему подходил куда больше электрических. Возможно, сказывалась привычка. Но какая разница, если ему так комфортней.

– Итак, Денис, коротко и по делу, – едва они оказались в номере, заговорил Борис. – Рота трехвзводного состава, с приданной батареей десантных пушек, всего сто пятьдесят шесть человек. Взвод – четыре отделения, три стрелковых, одно минометное.

– Минометное? – вздернул бровь Денис.

– Это новое оружие. И не делай вид, что ничего о нем не знаешь.

– Ну, в ЦК, может, и следят за всеми твоими новинками, но я не в курсе. Разве только о тех, что уже нашли свое воплощение. Вот об аквалангах знаю. Хотя о конструкции понятия не имею. Они уже внедряются на флоте под строжайшей тайной.

– Знаю. Мина – это та же граната калибра шестьдесят миллиметров, с начинкой в триста граммов пироксилина. Летит по крутой траектории со скоростью сто шестьдесят метров в секунду на тысяча восемьсот метров. Масса миномета – девятнадцать килограммов, скорострельность – до двадцати выстрелов в минуту. Точность оставляет желать лучшего, но множество осколков позволяет накрыть плотным огнем определенную площадь. В общем, тебе понравится. И таких игрушек – по две на отделение, шесть на роту. В стрелковом отделении командир, три снайпера и шесть стрелков, – переодеваясь в чистое, пояснял Борис.

– Если судить по моему прошлому опыту, то снайперы показали себя не самым лучшим образом, – покачал головой Денис.

– У нас разработана новая методика подготовки, используем оптические прицелы собственного производства. Ты должен быть в курсе.

– Да, я знаю. Посмотрим, что из этого выйдет на практике.

– Нормально получится.

Вообще-то было бы неплохо поставить на вооружение отделения ручной пулемет. Но пока не было патронов на бездымном порохе, не было и нужды в этом. Те же «Гатлинги» наглядно демонстрировали малоэффективность такого оружия из-за чрезмерного задымления. Пулеметчику только и оставалось что стрелять куда-то в направлении противника сквозь сплошную дымовую завесу. Ситуация облегчалась при наличии ветра, но делать ставку на это Измайлов считал глупым.

Оно, конечно, готовь сани летом. Так и с пулеметом – можно было бы разработать с прицелом на будущее, хоть под бердановский патрон. Ведь появление бездымного пороха – это лишь вопрос времени. Но вот этого-то времени постоянно и не хватало. Всегда находилось что-то более важное.

Опять же, особой необходимости на кораблях в таком оружии не было. Нужда появилась, только когда встал вопрос о формировании роты морпехов. Борис мог набросать принципиальную схему, а остальное вполне по силам доработать его команде ученых, из которых получились весьма разносторонние специалисты. Но они сейчас заняты созданием дизельного двигателя. И, как по мнению Бориса, это куда важнее.

– На каждый взвод – свой фельдшер, – продолжал между тем Измайлов. – На роту – дипломированный доктор, у него отделение из четырех санитаров, то есть тех же фельдшеров.

– Не много ли медиков? Еще и на каждом корабле как минимум по фельдшеру. Поди, еще и «Аптечек» нашпигуешь. Их ведь сами производите.

– Производим. Но их не так много, как хотелось бы. Поэтому глупо отказываться от традиционной медицины там, где это возможно. Артефакты – только для самых тяжелых случаев, опасных для жизни. А так… Ведь и при ранении в ногу можно загнуться от потери крови или болевого шока.

– Как по мне, так масло масляное. Начальной медицинской подготовки для матросов более чем достаточно.

– Медицинская подготовка – это само собой. Но отчего отказываться от содержания большого штата медиков, если мне такое по силам? Это позволит существенно снизить потери личного состава. Знаешь, сколько я заработал в Бразилии свободного опыта?

– Могу только предполагать.

– Больше пяти миллионов.

– Неслабо.

– Сейчас остались одни слезы. Опыт уходит в людей, как вода в песок. Результат будет, тут я не сомневаюсь. Но позднее. И если я стану разбрасываться кадрами… Каждый потерянный человек – это серьезный удар по моей мошне. Так что мне дешевле сберечь людей, чем каждый раз обучать новых, вкладывая в них прорву опыта. Твои товарищи по партии правы: я хочу стать боярином. Но прийти к этому со своей командой, а не с той, что мне предоставит добрый дядя. И в этом плане существенную помощь окажет война. Это самый лучший цемент. Она обнажает человеческое нутро и скрепляет дружбу.

– С этим согласен целиком и полностью.

– И еще. Ты сможешь подобрать десяток своих партизан?

– Допустим.

– Но только тех, кто согласится дать мне вассальную клятву.

– А потянешь? У тебя вассалов, наверное, уже под потолок.

– Пока не потяну. Но я уже на подходе к следующей ступени, так что добавится еще дюжина мест. И такие кадры я должен иметь только в вассалах.

– Что-то мне подсказывает, что и в них ты станешь вкладываться опытом.

– Сначала – да. Но очень скоро это вложение окупится сторицей.

– То есть они будут добывать опыт на территории противника? – догадался Денис.

– Именно.

– Не хочу тебя обидеть, но партизаны… Это люди из другого теста. Они не станут служить только за деньги.

– Не вопрос. Мой отряд будет выполнять приказы разведотдела Генерального штаба. Так что действовать мы будем сугубо в интересах России.

– Это другое дело.

– Так, Денис, в общих чертах я тебе все рассказал. Но тут нюансов еще на полночи разговоров. Там и вооружение, и тактика. А я есть хочу. Давай в ресторан, потом вернемся и поговорим более обстоятельно.


– Согласен. Признаться, тоже не ел, рассчитывая, что застану тебя за ужином.

– Вот и договорились.





Глава 23

А дела-то налаживаются




– Катя? Матушка? – спустившийся в фойе гостиницы Борис замер, как говорится, громом пораженный.

Яков при виде девушек изобразил легкий поклон, после чего отошел в сторонку, дабы не стеснять их своим присутствием.

– Воспитанные дети замечают сначала матушку и только потом – подругу, – шутливо-назидательным тоном произнесла Москаленко.

При этом она первой протянула ручку приемному сыну, чтобы он опять не напортачил. Измайлов приложился к ней, испытывая смущение. Все же Елизавета Петровна выглядела его сверстницей. Затем поцеловал ручку зардевшейся боярышне. Надо сказать, прошедшее время для него не прошло даром.

Ну и уроки хороших манер, которые он брал у одной дамы, блиставшей воспитанием, но стесненной в средствах. Теперь его было не стыдно посадить за один стол хоть с царской семьей и выставить перед ним десяток вилок, ножей и ложек. Борис, признаться, даже не предполагал, каким сложным и витиеватым может быть процесс приема пищи. Ну и сам этикет.

Н-да. Признаться, у Измайлова сложилось стойкое убеждение, что все это нагромождение призвано лишний раз подчеркнуть статус и избранность дворянского сословия. Причем, в первую очередь, для самих себя. Потому как простые люди всего этого извращения попросту не наблюдают. И даже то, что просачивается через прислугу, всего лишь капля в море.

– Как же так случилось, что вы оказались в столице? – поинтересовался Измайлов.

– Боренька, уж лет тридцать, как на основных морских маршрутах России появились ледоколы. Так что прибыли мы на новенькой яхте боярина Яковенкова.

Измайлов слышал, что Георгий Иванович избавился от своей прежней деревянной парусно-винтовой яхты и построил новую, в стальном корпусе. Более мощная машина, высокая скорость, хорошее вооружение из четырех стодвадцатимиллиметровых орудий Канэ по бортам. Правда, от парусов он все же отказываться не пожелал.

Как результат, получился эдакий комфортабельный крейсер. Впрочем, чему тут удивляться. Местные реалии таковы, что нападение на корабль – это вопрос скорее времени, чем случая. Так что лучше быть позубастей. К тому же боярин в первую очередь должен думать о боеспособности своей дружины. Его яхта, как и у остальных, имела двойное предназначение и в случае нужды вполне могла действовать на коммуникациях противника.

Но в отличие от каперов, которые старались не устанавливать орудия более трех дюймов, Яковенков мог себе позволить и куда более мощный калибр. К тому же и цели у них совершенно разные. Первым нужно в первую очередь захватить приз, нанеся ему как можно меньше повреждений. Боярину же – врезать так, чтобы зубы в разные стороны.

– Я не имел в виду транспорт, – уточнил Борис.

– А разве ты не знаешь, что завтра в Кремлевском дворце рождественский бал? – вздернула бровь Елизавета Петровна.

– Знаю, конечно.

– Ну и как мы могли пропустить такое событие? Тем более подобные большие приемы в немалой степени способствуют созданию супружеских союзов. А у Георгия Ивановича дочка на выданье, и у нее случились рождественские каникулы.

– Елизавета Петровна… – шепотом возмутилась Катя.

– Лиза, – тут же поправила та.

– Не стоит кокетничать. Как и нести околесицу, – рассерженным котенком фыркнула боярышня.

– Ты уж определись, дорогая. Либо я твоя матрона Елизавета Петровна, тогда и веди себя подобающе, либо твоя подруга, и тогда обращайся соответственно, – нарочито назидательным тоном произнесла Москаленко.

– Прошу прощения, что вклиниваюсь в ваш разговор, но могу я поинтересоваться, где вы остановились? – решил прекратить уже ставшую привычной перепалку.

– В этой гостинице. Поселились еще ночью. А в фойе крутимся исключительно от того, что администратор сообщил нам: ты появляешься здесь в одно и то же время, – уведомила приемная мать.

– Но вы могли бы послать за мной.

– Зачем? – легкомысленно пожала она плечиками, укрытыми меховым манто. – Ты бы видел свое лицо. А так сюрприз не получился бы.

– Вы уже завтракали?

– Разумеется, нет, – вновь произнесла Москаленко.

При этом она откровенно забавлялась, наблюдая за молодыми влюбленными. Те обменивались многозначительными взглядами, стараясь делать это незаметно, но добивались совершенно противоположного эффекта. К тому же смущенная улыбка Кати и глупая, но оттого милая Бориса никак не могли укрыться от немногих окружающих.

– Кстати, Катя, а где ваши батюшка и матушка? – спохватился Борис, когда они уже направились в гостиничный ресторан.

Было бы в крайней степени неприлично пригласить в ресторан дочь, даже со спутницей, и обойти вниманием родителей. Борису бы сразу поинтересоваться этим моментом, но, несмотря на успехи в изучении этикета, у него пока банально не хватало опыта.

– Георгий Иванович и Мария Платоновна уже убыли во дворец, – вместо Кати ответила Москаленко. – Сильные морозы затруднили проход судов. Пришлось задержаться в пути. А бал уже завтра. Нужно успеть попасть в списки, а то вдруг разберут всех женихов, – решила она все же поддеть Катю.

– Т-тоже мне женихи, сто лет в обед, – фыркнула та.