Боярин

Оба офицера и рулевой были мертвы. В принципе, времени прошло немного, и если использовать «Аптечку»… Вот только заниматься такой ерундой Борис не стал. Эти люди ему никто и звать их никак. И ему как-то плевать на их благородное происхождение. Его матросы ему и ближе, и важнее, а потому он предпочтет приберечь заряды. Лучше уж пусть не понадобится, чем понадобится и не окажется под рукой.

Отдал приказ «стоп, машина». Еще и, вынув пробку с переговорной трубы, продублировал голосом: мол, так и так, не рыпайтесь. А то ведь можно и зачистить. Им несложно.

Вскоре к легшему в дрейф «Паоло» подошел «Страшный». Фролов осуждающе посмотрел на командира, но тот сделал вид, что ничего не заметил. Что-то больно много нянек на его голову.

– Доложи о потерях, Прокл Егорович, – приказал Измайлов, пресекая на корню любые обвинения в излишней рискованности.

– Двое получили серьезные ранения, уже в строю, – коротко сообщил боцман.

– Вот и ладушки. Славно повоевали.

Тем временем бой уже подошел к завершающей стадии. Заминированные корабли дружно пошли на дно. Что и неудивительно, учитывая сегодняшний уровень строительства кораблей и правильно расположенные заряды.

Торпедированный броненосный крейсер, кренясь на левый борт, ковылял под защиту батарей. Но ему наперерез уже вышли два крейсера де Кастро. Едва поняв, что прорваться в базу не получится, вместо гибели командир корабля предпочел сдаться. Точно так же поступили оба старичка-броненосца, оказавшиеся под сосредоточенным огнем противника.

Легкие силы имперцев фактически остались в выигрыше, загнав крейсера и миноносцы республиканцев под защиту орудий основных сил. Но на результат боя это повлиять уже не могло, поэтому де Граса был вынужден ретироваться.

А вскоре выскочил и лог победы, возвестивший об окончании боя и подведении итогов. И, надо сказать, получилось весьма и весьма солидно.



Морской бой завершен.

Броненосный крейсер «Ривадавия» поврежден.

Эсминец «Флорес» потоплен.

Миноносец «Ремансо» захвачен.

Вы победили.

Общий опыт экипажа 30 400.

8 долей.

Получено 22 800 опыта – 210 754/256 000.

Получено 1140 свободного опыта – 2 218 399.



Ага. Опять выверты Системы. Как уже говорилось, здесь нет такого понятия, как эсминец. Только минные крейсера. Однако в логе значится именно «эсминец». То есть в сознании Бориса миноносцы ассоциируются, скорее, с торпедными катерами, но в то же время есть минный катер, а потому он с классификацией еще не определился. А понятие эсминца в его голове уже сложилось, вот Эфир и отреагировал.

Что же до лога победы, то, вполне ожидаемо, их опыт прошел обособленно от эскадры. Борис не стал входить в эскадру по Сути, о чем и не думал жалеть, несмотря на три захваченных корабля крупного тоннажа. Потому что потери случились бы куда существенней приобретений.

Правда, опыт идет непосредственно тем, кто высылал на трофей свою призовую команду. Если их две, то и опыт за захват делится между двумя экипажами. А вот как обстоят дела с потопленными кораблями, успевшими побывать под интенсивным огнем эскадры, уже вопрос.

– Варгушев! – позвал Борис унтера, как раз появившегося на палубе с ошарашенным видом.

– Я, ваше благородие, – отозвался подводный пловец.

– Собери всех своих и вшестером ко мне.

– Слушаюсь.

Изучение Сути причастных к потоплению четырех кораблей ничего интересного собой не представляло. Опыт за их уничтожение Система целиком начислила его бойцам. Получается, эскадре перепало то, что они успели настрелять, а повреждения от такого огня не были смертельными.

Что же, радует то, что Измайлов в этом не ошибся. Как, впрочем, неплохо и то, что пятеро рядовых уперлись в потолок, израсходовав на это чуть больше шестидесяти тысяч опыта. Варгушев, как и остальные унтеры, давно уперся в «Науку» и в настоящий момент получает высшее образование. Так что на выходе у этой шестерки получилось более четырехсот двадцати тысяч избытка, что очень неплохо.

Ну и на будущее. Образование конечно же хорошо, но исполнителей все же лучше подбирать из замерших в росте. Так оно куда эффективней получается. Борис не мать Тереза, чтобы заниматься благотворительностью. Подготовить необходимые кадры – это одно, а осчастливливать человечество – это уже совсем другое.



Внимание! Вы придумали новый тактический прием.

Как вы желаете его назвать?



Ага. А вот и плюшки за спертую у адмирала Макарова идею пожаловали. Ну что же, не будем изобретать велосипед.



Вы назвали новый тактический прием «Кроссинг над Т».


Получено 22 000 опыта к умению «Морской тактик – 3» – 16 000/16 000.

Получено 10 свободных очков характеристик – 10.

Получено 22 000 опыта – 232 754/256 000.

Получено 1100 свободного опыта – 2 219 499.



Вот так, значит. За камуфляж отсыпали целых сорок тысяч, а здесь – ровно двадцать две. Только чтобы закрыть третью ступень. Впрочем, Система все взвешивает. Отсыпь она больше, и Борис, возможно, переступил бы на следующую ступень развития, а оставшийся опыт ушел бы, как вода в песок. Тут же сразу десять свободных очков прилетело. Редкость несусветная. И, если что, в его шкале ценностей они находятся выше опыта.

Пока не возникло какого соблазна, вогнал их в Харизму, Авторитет по-местному. Судя по характеристикам старших офицеров и уж тем более адмиралов, этим моментом пренебрегать нельзя. Ну или поменять приоритеты на будущее. Хотя это в его планы не входило.

Так. Хватит об этом. Что-то он еще хотел… Ага! Точно!

– Фролов, – окликнул Борис боцмана.

– Я, ваше благородие.

– Вот что, Прокл Егорович. Вручи Сысоеву и Ганину шаровую краску, чтобы они выкрасили трубу и торпедный аппарат на «Садко». Да по верхней кромке борта провели полосу вот такой ширины.

– Жалко, – бросив взгляд на катер, произнес боцман.

– Ничего, маскировка никуда не денется. Только и того, что надбавки слетят. Но их при случае и восстановить можно. А вот то, что это артефакт, посторонним видеть не нужно.

– Слушаюсь, – козырнул Фролов и отправился выполнять приказ.





Глава 16

Нелегалы




Тепло, но начавшийся тропический ливень прогнал людей с улиц. Кто-то укрылся в магазинах и лавках, кто-то вернулся домой, другие предпочли различные заведения. Борис, по обыкновению, устроился на веранде кафе. Шум воды, стекающей по черепичной крыше и бьющей по мостовой, действовал на него умиротворяюще.

А еще отчего-то страстно захотелось нарисовать дождь на улицах города. Впрочем, чему тут удивляться, если подобные желания начинают его одолевать посреди безбрежного океана, в разбушевавшуюся бурю или в разгар боя? Иное дело, что пока Борис не мог себе позволить встать к мольберту.

Разгром эскадры де Падилья, разменявшего одну из своих жизней, внес серьезные изменения в расстановку сил, но кардинально на ситуацию не повлиял. Де Кастро ушел на родовой остров, уведя с собой три плененных корабля. Однако это не позволило ему перехватить инициативу.

У имперцев все еще оставалась сильная эскадра крейсеров, которую поддерживали два отряда миноносцев, число которых достигло уже трех десятков. Усиление планировалось еще до памятного боя. Корабли просто припоздали, появившись только на следующий день.

Так что де Падилья продолжал контролировать акваторию близ архипелага Кастро. Броненосный отряд повстанцев тут ничего не решал ввиду своей медлительности и неповоротливости. В легких же силах у имперцев было явное преимущество.

Де Кастро не мог организовать доставку необходимого даже посредством конвоев. Втайне такое провернуть практически нереально. Значит, встречать придется на дальних подступах. Возвращаясь после боя, республиканцы петляли как зайцы, сбивая со следа миноносцы. Конвой же повяжет их по рукам и ногам. Одна «ночь длинных ножей» могла разом перечеркнуть результаты победы.

Поэтому де Кастро продолжал делать ставку на скудное снабжение посредством контрабандистов, а еще вновь вернулся к жалящим ударам и обработке своих бывших союзников, перешедших на сторону императора. Надо заметить, что тот особых выводов из случившегося не сделал, поэтому у принявших вассалитет все еще оставалась возможность обойти клятву либо вообще без ущерба, либо с минимальными потерями.

Измайлов громко заявил о себе, а потому в деле уменьшения количества вымпелов имперского флота де Кастро рассчитывал на него. Однако Борис не спешил ввязываться в авантюру с охотой на корабли противника.

Финансы, конечно, лишними не будут, но они сейчас не в приоритете. С учетом взаиморасчетов с казной республики за оба миноносца потопление Борисом пяти вымпелов принесло ему шестьсот десять тонн каучука. По самым грубым подсчетам, доход составит более трех миллионов рублей за минусом налогов русскому царю.

На подходе – груз винтовок с боеприпасами, и прибыль с этого рейса серьезно превзойдет таковую от доставленного на «Разбойнике». Плюс Рыченков возвращается из Америки не с пустыми руками, а с трюмами, забитыми заказанным грузом. Банковские операции Арцмана, доход от предприятий на Яковенковском и Голубицком. С лицензий капает, может, не так много, но стабильно.

Обидно, конечно, что с захваченного броненосного крейсера команде Измайлова ничего не перепало. Только и того, что опыт за успешное торпедирование. Де Кастро решил, что премия им за это не полагается. Возможно, причина в зеленой и пупырчатой. Наверняка не ожидал подобной прыти от наемника, поступившего на службу с одним-единственным минным катером.

Так вот. Бориса в настоящий момент по-настоящему занимал вопрос с опытом. Его и сейчас-то нужно много. С увеличением же штата команды потребности возрастут многократно. А с учетом изменившихся планов без нового набора людей не обойтись…

По возвращении на Кастро Измайлова попытались окончательно определить под руку капитана первого ранга де Фонсека, на что Борис ответил отказом. Решать, конечно, президенту, но если тот попытается ограничить его свободу действий, то он предпочтет разорвать договор. Вот ни капли иллюзий: командир отряда миноносцев при первой же возможности подставит наемников под молотки. К слову, их нигде не жаловали и всегда считали расходным материалом.

Может, де Кастро и возмутило подобное поведение, но виду он не подал. Да, Измайлов действовал только в угоду личной выгоде, но в результате это оборачивалось к вящей пользе республики. А потому президент вновь предоставил ему полную свободу действий.

Вот Борис и действовал по своему усмотрению, решив вернуться на Белен. Как показывала практика, подобный подход куда эффективней уничтожения стальных монстров. Разве только тактику следовало пересмотреть. Вот никакого желания отдавать часть какому-то упырю. А ведь придется еще и царю выделить его десятину. От налога опытом никуда не денешься.

И вновь воспользовались помощью контрабандистов, правда, на этот раз действуя более открыто. Никаких призывов к патриотизму. Борис подошел с сугубо прагматичной стороны. Щедрая награда и обещание неминуемой расправы, если их попытаются сдать.

Контрабандист проникся как размером оплаты, так и предупреждением, а потому не просто провел «Страшного» к острову Белен, но и указал укромную заводь в мангровых зарослях. Миноносец вошел туда без труда и мог оставаться на плаву даже в отлив. Конечно, если не подходить слишком близко к берегу. Обнаружить же его было невозможно ни с моря, ни с берега. Просто идеально.

На этот раз охота за опытом отличалась куда большей сложностью. «Дичь» предстояло не просто «выключать» и обирать, но еще и вывозить из города. Благо в Белене так и не удосужились ввести комендантский час, а потому пролетка извозчика ни у кого не вызывала подозрений. Далее – берег моря и катер с восстановленным «Камуфляжем», который перед рассветом переправлял пленников к миноносцу, где и отстаивался днем. Там пленников заковывали в кандалы, и они ожидали отправки на Кастро.