Боярин

Солнце алым диском медленно поднималось над горизонтом. Денек обещает быть жарким. Причем в обоих смыслах. Никаких сомнений в том, что де Падилья уже известно об их приближении.

Эскадра двигалась к своей цели, выдерживая экономичный ход в десять узлов. Бориса это устраивало полностью. Благоприятный ветер позволяет использовать паруса и только один котел, да и то в экономичном режиме. Так что расход топлива получается еще меньше предполагавшегося, и это не могло не радовать. Иметь на всякий случай запас хода совсем не помешает.

Он конечно же рассчитывал на победу. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Водолазов здесь используют почем зря, и для осмотра днищ кораблей – в том числе, так что закрепленные мины вполне могли обнаружить. Признаться, осознав это, Борис даже с досады крякнул. Ну отчего было не предусмотреть механизм на неизвлекаемость. Ведь ничего сложного.

Эскадра повстанцев вышла поздним утром. Со стороны это походило на маневры, к которым наблюдатели с блокирующей линии уже успели привыкнуть. Как и держаться в стороне, дабы не попасть под раздачу. Но в этот раз республиканцы не стали маневрировать в пределах досягаемости береговых батарей, а двинулись прочь.

От эскадры тут же отделились два отряда легких крейсеров. В их задачу входило оттеснить легкие силы противника, не дав им приблизиться к броненосному отряду. Не хватало только ночной атаки миноносцев. Как по мнению Бориса, излишняя предосторожность. Сопровождать эскадру они, конечно, будут, а вот атаковать не станут. Если де Кастро понесет потери еще в начале, то наверняка отвернет и возвратится, что ни в коей мере не устраивало де Падилья, предпочитавшего решить дело в генеральном сражении.

– Ваше благородие, с «Вигариста» семафорят, убрать паруса, – доложил сигнальщик.

«Ловкач» в переводе на русский. Это флагман миноносного отряда под командованием де Фонсека. И приказ, ясное дело, исходит от него. Вот не нравится ему Измайлов, хоть тресни. И вообще, «Страшный» должен быть под командованием барона и занять достойное место во главе отряда. А что такого? У него и размерения побольше, и скорость повыше, и вооружение посерьезней. Вот если бы еще и командир достойный, а не это недоразумение, позорящее честь военного моряка.

Ну и чем де Фонсека не нравятся паруса? Демаскируют? Да дымы эскадры видны из-за горизонта! И вообще, паруса в этой компании выглядят куда как мирно. У Бориса с каперангом не задалось с самого начала. Едва увидев, что «Страшный» ведет на буксире минный катер, де Фонсека разразился тирадой с требованием избавиться от балласта, которому не место в эскадренном бою.

Борис без обиняков ответил, что по данному поводу имеет разрешение де Кастро, и все вопросы попросил адресовать сеньору адмиралу. Ясное дело, что каперанг не стал докучать своему сюзерену относительно наемника. Хотя, конечно, и теплоты в их взаимоотношениях это не добавило. Ну и пусть его. Борису с ним детей не крестить.

– Фролов!

– Я, ваше благородие, – тут же отозвался боцман.

– Спустить паруса.

– Слушаюсь спустить паруса.

Подошел к переговорным трубам, снял заглушку с одной из них.

– Варгушев, поддай на первый котел и разводите пары во втором.

– Слушаюсь поддать на первый и разводить пары во втором, – послышался искаженный голос унтера, выполнявшего обязанности механика.

Противник появился уже в виду острова Белен. Эскадра споро покинула гавань и двинулась навстречу республиканцам. Борис вскинул к глазам мощный бинокль, и на его лице появилась удовлетворенная улыбка. Ну а как не радоваться, если де Падилья вывел в море все наличные силы. То есть и оба тихоходных броненосца в том числе.

С набором хода в десять узлов мины встали на боевой взвод. Два часа, и они начнут рваться с интервалом в пять минут. Но даже если их обнаружили и обезвредили, имперцы все равно обречены на поражение. Используя новую тактику, де Кастро должен их разбить в пух и прах.

Конечно, может статься, что для республиканцев такая победа окажется и пирровой. Но в любом случае это будет успех. Нет, Измайлов вовсе не проникся симпатией к своим нанимателям, но продолжение борьбы положительно скажется на его финансовых вложениях. Кстати, Рыченков через «Кинитофон» сообщил, что «Разбойник» уже послезавтра выходит в море с грузом, заказанным де Кастро…

Эскадры, по обыкновению, начали маневрировать, выходя на параллельные курсы. Наконец противники пошли на сближение. Легкие силы обеих сторон держались в стороне, пока не выказывая намерений участвовать в бою. Огонь открыли с дистанции в тридцать кабельтовых. Около пяти с половиной километров.

На лице Бориса, наблюдавшего за происходящим с марсовой площадки, появилась кислая мина. Он, конечно, знал о слабой эффективности современной артиллерии и тактики, но даже не предполагал, что дела настолько плохи.

Де Кастро, как и было условлено, сосредоточил огонь всего броненосного отряда на флагмане де Падилья. Вот только пристрелку все вели одновременно, а потому отличить всплески своих снарядов от чужих не могли. Как результат, бесполезность первого залпа. Несмотря на то что вместе с орудиями среднего калибра бортовой залп составил сорок снарядов, не удалось добиться ни одного попадания.

Эскадра де Падилья ответила так, как и предписывали современные устав и наставления. То есть каждый корабль вел обстрел противника, находящегося напротив. Пристрелочный выстрел. Поправка. Залп. И, как результат, попадания. Не сказать, что это удалось всем кораблям, но как минимум три Борис наблюдал.

Впрочем, триумф имперцев продлился недолго. Уже следующим залпом республиканцы добились попаданий. Во флагман прилетело как минимум два снаряда крупного калибра и три – среднего. Дистанция сокращалась, и эффективность неизменно возрастала. К тому же де Кастро не стал тянуть и увеличил ход до максимума. С одной стороны он сближался с противником, с другой начинал вырываться вперед.

Вскоре на флагмане де Падилья вспыхнул пожар, а снаряды на его палубе рвались все чаще. Остальные корабли имперцев не получили ни единого попадания. Об их существовании словно забыли. Хотя они при этом вели успешный обстрел, нанося мятежникам повреждения.

Республиканцы наконец начали охват головы, выставляя «палочку над Т». И тут имперцы столкнулись с первыми серьезными трудностями. Едва ли не большая часть их артиллерии вдруг оказалась не у дел. Мало того что дистанция для кораблей, замыкающих строй, стала неприемлемой, так еще и сектора обстрела не позволяли использовать большую часть артиллерии. Де Падилья пытался отвернуть и вновь выйти на параллельный курс, чтобы дать возможность своей эскадре использовать преимущество в пушках, но ему для этого явно не хватало скорости.

Борис глянул на часы, прикидывая, сколько у него еще есть времени. По всему выходило, не так чтобы и много. Разумеется, при условии, что его подарки не были обнаружены.

– Яков, подтягивайте «Садко». Прокл Егорович.

– Я, ваше благородие, – отозвался боцман.

– Принимай командование. И гляди, без меня особо тут не усердствуй! Кто выиграет, нам тут особой разницы нет, хотя де Кастро и давит, чего уж. Но для нас главное своих не растерять.

– Все сделаю в лучшем виде, не сомневайтесь.

– Вот и ладушки.

Оно, конечно, и без этой атаки им сегодня должно упасть столько, что мама не горюй. Но она все же была нужна. Удастся попасть торпедой или только обозначить нападение – не столь уж важно. Главное – отметиться, да так, чтобы запомнилась хотя бы одна атака. Это позволит замаскировать подрыв мин, отнеся их на атаку катера или миноносок.

Конечно, так себе маскировочка. Но на фоне того, что никто пока еще не додумался до пловцов-диверсантов, глядишь и пройдет. А еще можно будет запустить дезинформацию насчет таинственной подводной лодки. Хм, а ведь это мысль! К тому же история этого мира знает две успешных атаки из водных глубин. Ну, может, и не так глубоко, как хотелось бы, но все же.

Одну осуществили русские во время Большой войны. Та лодка приводилась в движение мускульной силой, вместо винта были ласты. Ее атакой был потоплен линейный корабль, стоявший на якоре.

Вторая была проведена американцами совсем недавно, во время войны с испанцами. На этот раз лодка была оборудована машиной, работавшей на сжатом воздухе. Несмотря на тихий ход, она сумела выйти наперерез военному транспорту и удачно пустить торпеду. Почти тысяча погибших.

Так что слухи упадут на благодатную почву. Однозначно получится раздуть из мухи слона. Раньше бы об этом подумать… Ну да он не семи пядей во лбу. Главное – сделать правильные выводы на будущее.


В принципе, Борис мог управиться с катером и сам. Во всяком случае, пустить одну торпеду, без проблем. Все управление выведено на панель. Вентили подачи топлива на форсунки и пара – на рабочие цилиндры, штурвал, управление торпедным аппаратом, мортирками дымзавесы, дымовой шашкой. Все это мог проделать один человек. Но кто же отпустит Измайлова в одиночку?

К тому же посередине и вдоль кокпита пристроилась запасная торпеда, и, чтобы ее зарядить, нужно минимум два человека. Опять же, «Неуязвимость» ведь не панацея. Сработает раз, а там жди десять дней перезарядки. Так что без экипажа не обойтись, и Яков с Олегом уже дожидались командира в кокпите.

Едва отчалили от «Страшного», как де Фонсека тут же разразился требованиями прекратить своеволие, вернуть катер на место и следовать приказам. В ответ с «Садко» просигналили, что выполняют личный приказ адмирала де Кастро. Вот плевать как-то, что это не так. Потом разберутся. И вообще, победителей не судят, а Измайлов в успехе уверен.

Флагман де Падилья наконец не выдержал сосредоточенного огня и, пылая множественными пожарами, вывалился из строя, описывая циркуляцию вправо. При этом он прекратил всяческий огонь и фактически перестал быть боевой единицей. Идущий за ним броненосец попытался было следовать за адмиралом, но капитан вовремя сообразил, что флагман неуправляем, и повел эскадру за собой.

Экипажу броненосца пришлось ощутить на себе всю тяжесть сосредоточенного огня, которому еще недавно подвергся флагман. Фугасы рвались на палубе один за другим. Часть бронебойных снарядов уходила в рикошет или раскалывалась, не справившись с броней. Но некоторые проникали за преграду, там, где она была не такой мощной, и разрывались внутри.

Борис повел катер к концевому броненосному крейсеру республиканцев и, обогнув его стальную тушу, тут же дал полный ход, двигаясь наискось и навстречу кильватерному строю противника. «Садко» быстро встал на крыло и набрал максимальную скорость в сорок узлов. Его цель – избегнувший минирования корабль, который находится в середине строя отряда броненосных крейсеров. Не исключено, что придется прорываться сквозь стальной и свинцовый ливень. А уж если противник откроет картечный огонь из орудий среднего калибра, так и вовсе будет кисло. Поди увернись от облака картечи!

Прежде чем их заметили, они успели сократить дистанцию до пятнадцати кабельтовых. Пока противник соображал, что к чему, пока командиры отдавали приказы, дистанция успела сократиться еще больше. Затем ударил противоминный калибр. Но той подготовки, что была на «Разбойнике», бразильские наводчики не имели. Да и нигде так не учили. А потому скоростная малоразмерная цель, движущаяся навстречу и под углом, для имперцев оказалась крепким орешком.

Снаряды пролетали над головой, падая за кормой. Поднимали всплески с боков. Но эту стрельбу сложно было назвать накрытием. Похоже, командиры решили, что цель слишком незначительная, чтобы отвлекать на нее средний калибр, которым они все еще пытались достать противника посерьезней.

До того шедший по прямой, катер начал выписывать зигзаги, сбивая комендорам прицел. Снаряды падали в воду со всех сторон, и теперь уже можно было сказать, что «Садко» наконец взяли под накрытие. Но добиться попаданий у имперцев все же не получалось. Даже револьверные пушки выкладывали строчки всплесков в спокойной воде, не в состоянии достать эту верткую блоху.

Никаких сомнений: за такую большую удачу следует благодарить «Камуфляж» и «Защитника», но вечно такое продолжаться не может. Движение зигзагом, конечно, хорошо, но противник уже приноровился к этому маневру.

– Держись, братцы. Резкий поворот влево! – прокричал Измайлов.

И вывернул штурвал, буквально укладывая катер на левый борт и едва не черпая воду. Казалось, еще немного, и «Садко» опрокинется. Но вместо этого катер вновь встал на киль и рванул вперед, в очередной раз плавным и мощным рывком выходя из воды и становясь на крыло.

– Вот оно как! – восхищенно, как ребенок, выдал Яков, вцепившийся в поручень.

– Й-ех-ха!!! – по-мальчишески возбужденно прокричал Сысоев.

Еще и эдак залихватски взъерошил волосы, стряхивая воду, словно и не было за его плечами семидесяти лет. Хотя-а-а… А сам-то Борис? Ему вообще-то немногим меньше, а в душе такой подъем и восторг, куда там подростку!

Довернув катер, Измайлов активировал мортирки, пуская снаряды дымзавесы, и, когда между ними и крейсером возникла белесая стена, рванул «Садко» влево, уходя в сторону и в то же время наперерез своей цели. С других крейсеров пытались вести по катеру огонь, но слишком уж велика дистанция. Если и попадут, то случайно. И тут уж надежда только на артефакты.

Обогнув стену дыма, «Садко» вновь появился перед взором противника, но уже значительно ближе. В дело вступили два «Гатлинга», которые выдавали куда более плотный огонь. Едва они затарахтели, как послышался глухой и вместе с тем звонкий перестук свинца о металл корпуса и щита. Но справиться со стальной преградой пули не могли, как и остановить атаку.

Дистанция – один кабельтов. Борис потянул спуск. Гулкий хлопок, и торпеда в облаке порохового дыма с громким шелестом рыбкой скользнула из направляющей трубы в воду. Облегчившийся нос «Садко» задрался настолько, что крыло на секунду выскочило из воды, вспарывая воздух. После чего катер слегка клюнул носом, но все же выровнялся, встал на крыло и, подчиняясь уверенной руке, пошел в левом развороте, вздымая каскад брызг.

Одновременно с этим Борис дернул рычаг, активируя дымовую шашку на корме, так что вскоре за катером потянулись черные жирные клубы, полностью укрывшие экипаж «Садко» от стрелков и комендоров на борту броненосного крейсера.

А потом за спиной грохнул могучий взрыв. Не прошла все же мимо торпеда. Остается только понять, насколько серьезно досталось крейсеру. Это же не продуманная закладка заряда на переборке, чтобы разом затопить два отсека.

Когда они наконец вырвались из клубов дыма и смогли наблюдать за происходящим, картина кардинально изменилась. Во-первых, исчез флагман де Падилья, и это могло означать только одно: сработала заложенная мина. Во-вторых, крейсер, атакованный «Садко», вывалился из строя, и на его борту явно боролись за живучесть корабля. В-третьих, головной броненосец уже был объят пламенем, и его продолжали методично обстреливать с неплохой результативностью.

А еще в дело вступили легкие силы имперцев. Три крейсера первого ранга и семь – второго навалились на пять легких крейсеров республиканцев. Учитывая то, что все корабли являлись современными, а скорость была сопоставима, новая тактика тут не работала. Поэтому преимущество противника подавляющее.

В этой связи командир отряда крейсеров принял единственно верное решение, начав отступать в направлении броненосного отряда. Даже если де Кастро не сможет использовать для поддержки главный калибр, у него все еще остаются незадействованными орудия среднего калибра противоположного борта.

Имперцы пытались оттеснить противника в сторону, чтобы лишить его поддержки основных сил и добить. Возможно, адмирал де Граса стремился таким образом вынудить де Кастро броситься на помощь своим крейсерам и прекратить избиение броненосного отряда де Падилья. Не лишено смысла.

Если республиканцы потеряют крейсерский отряд, это будет поистине пиррова победа. К тому же им ведь еще предстоит обратный путь в полтораста морских миль. А там возможна и ночная атака миноносцев. Без прикрытия легких сил бронированным монстрам придется несладко.

Вступили в дело и миноносцы. Четыре минных крейсера, восемь миноносцев и шесть миноносок против двух минных крейсеров, одного миноносца и восьми миноносок. Тот еще расклад. И уж тут-то противник имел существенное преимущество в скорости. Пусть и не все корабли, но большинство могли разогнаться и до двадцати шести узлов.

«Страшный» отделился от основного отряда, потянувшись в направлении «Садко». Фролов явно не собирался оставлять в одиночестве своего командира. И как-то наплевать на гневный семафор каперанга де Фонсека.

– Яков, Олег, заряжайте торпеду, а потом мортирки, – приказал Борис, всматриваясь в изменившуюся обстановку.

– Слушаюсь, – чуть ли не в один голос произнесли подчиненные, принимаясь за работу.

Тем временем от общей массы противника отделились эсминец и миноносец, двинувшиеся в направлении «Страшного». Еще немного, и между ними вспыхнула перестрелка. Пока с результативностью так себе, но противник мог выставить в бортовом залпе две семидесятипятимиллиметровых, три сорокасемимиллиметровых и одну тридцатисемимиллиметровую револьверную пушки, что куда существенней одного орудия, которое мог задействовать Фролов.

К тому же все подготовленные наводчики ушли на «Разбойнике». Здесь должен был управляться Борис. И да, захват миноносца, конечно, предполагался, но на успех особо никто не рассчитывал. Только покрутившись на Белене и разобравшись в обстановке на месте, Борис понял, что шансы куда выше, чем предполагалось изначально.

Вот только, если он желает не профукать свой успех, стоит пошевеливаться. Уж больно близко от борта «Страшного» падают снаряды. А вот и попадание. Похоже, трехдюймовка, и, судя по молочно-белому облаку, начинен снаряд черным порохом.

Рука Бориса легла на рукоять открытия клапана главного паропровода. Ничего не получится. Катер уже и без того идет полным ходом. Как бы Измайлову этого ни хотелось, но двигаться еще быстрее он не мог.





Глава 15

Разгром