Боярин

— Возвращайтесь к несению службы, мы дождемся старшего приказчика тут.

Здоровяк, видя, что боярин не сердится, развернулся и вернулся к машине. Его люди взяли на прицел лес. Что ж, все правильно, времена нынче неспокойные, негоже охране прохлаждаться.

— Ваше сиятельство, я старший приказчик графа Тернова Епифан Стогов, — представился плотный мужчина, этот бухаться на колено перед чужим боярином не стал, но отвесил вполне уважительный глубокий поклон.

— Милейший, мы очень торопимся, — произнес Воронцов с надменным холодком. — Направляемся в усадьбу владетеля этих земель боярина Рысева, и вот по досадной случайности из-за вашего грузовика мы опаздываем.

— Ваше сиятельство, помилуйте, — заискивающе произнес старший приказчик, — делаем все возможное. Сейчас разгрузим перевернувшийся грузовик и поставим его на колеса, но это займет время.

— Дави знатностью и авторитетом, — мысленно посоветовала Юлия. — Он обыватель, смерд, твой авторитет должен быть абсолютным.

— Меня не интересуют ваши оправдания, — произнесКонстантин, добавив равнодушия в голосе, хоть ему это и не нравилось, но приходилось играть роль, на которую он согласился. — Мне все равно, что вы предпримете, меня интересует только результат. Даю двадцать минут на то, чтобы освободить дорогу мне и моему сопровождению. А дальше можете хоть на крышу этот грузовик ставить.

Приказчик старался сохранить на лице подобострастное выражение, выходило плохо, он злился на него, но ничего поделать не мог. Нападение на боярина и его людей автоматически делало его вне закона, смерть без костра и лютая казнь. Хотя, о чем разговор? Это же боярин, а значит, им не победить. Ведь они считаются самыми сильными ведунами бывшей империи.

— Мы сделаем все возможное, Ваше сиятельство, — наконец, произнес он, стараясь, чтобы голос его не выдал, и, еще раз поклонившись, убежал к перевернутой машине.

Константин проводил его взглядом, от разговора остался неприятный осадок, но делать нечего, такова его роль в этом спектакле. Он раскурил почти погасшую трубку и повернулся к Даяне и Дрозду, которые так и стояли в паре метрах за его спиной.

— Здесь больше делать нечего, кроме как нервировать охрану, — и развернувшись, направился обратно к машине.

С руганью, проклятиями, но старшему приказчику все же удалось заставить своих людей шевелиться, машину разгрузили и сдвинули на встречную полосу. Транспорт и охрана каравана тоже сдвинулась влево, освобождаю полосу для Константина и его отряда.

«Тур», идущий головняком, миновал место аварии, впереди была чистая дорога. Именно в этот момент оберег Сварога раскалился, предупреждая о грозящей опасности.

— Тревога, — успел выкрикнуть Константин. — Тьма!

И почти сразу светец, находящийся метрах в десяти у кромки леса, начал разгораться все ярче, словно кто-то накачивал его энергией. Хлопок, и кристалл в виде бледной пирамидки осыпался пеплом. А следом такая участь постигла еще два ближайших. Двигатель «Тура» заглох, словно кто-то применил электромагнитный импульс, а на машине засияли охранные руны.

Стража караванов, застрявших на узкой лесной дороге, не оплошала. Заняв оборону рядом с машинами, на которых сияли руны защиты от тьмы и различного воздействия, она взяла на прицел лес.

— Батарея опустела, — выкрикнул Сава, хватаясь за своего «Императора» с пристегнутым прикладом, который висел у него стволом вниз на груди.

Дрозд же вытащил револьвер, поскольку с его карабином в машине было не развернуться.

— Оставайтесь в машине, Ваше сиятельство, — попросил наемник.

Но Воронцов проигнорировал его, выскочив на подножку.

— Юлия, щит, — скомандовал он, и со стороны леса их с Дроздом прикрыла мутноватая пелена.

Константин бросил взгляд на колонну, ту, что шла навстречу. Головная машина охранения стояла метрах в десяти, за ней большой длинный грузовик шагов семь-восемь в длину. Сейчас на его капот забралась женщина лет тридцати в кафтане ведуна, она ухватила посох двумя рукам и воздела вверх. Кристалл в виде пирамидки засиял золотым светом и начал формировать ярко светящийся шар примерно метр в диаметре.

— Сильна, — с восхищением произнес Дрозд, бросив в ту сторону быстрый взгляд. — В одиночку повесить «Милость Рода»…

Шар сорвался с посоха и поднялся над дорогой примерно метров на десять, заливая все вокруг золотистым светом. К нему же, как к узлу обороны, сбегались вооруженные водители и охранники. Вот только ведунья была всего одна. У старшего приказчика Епифана ведуна не нашлось, а золотой шар не мог прикрыть весь отрезок дороги, максимум метров сорок. Но выучку местных Константин оценил, действовали грамотно, без паники, тактика была отработана, видимо, сталкивались, вот только кое-чего они не учли.

Ведунья, стоящая на капоте грузовика, оказалась идеальной мишенью. Откуда-то из леса грохнул выстрел, пуля угодила в выставленный щит, тот покрылся разводами, словно камень в пруд бросили, но выдержав, поглотил кусок свинца, а следом за первым выстрелом раздались еще пять или шесть, и цель у них была одна.

— Прикрыть Талу, — заорал кто-то, и в лес ударил пулемет и с десяток стволов, в надежде завалить укрывшихся за деревьями стрелков.

Вот только обстрел не прекратился, пули рвали щит. Женщина еще стояла, но пот заливал ее лицо, и видно, что ей все это давалось с неимоверным трудом.

А затем она подняла голову вверх, и ее глаза просто расширились от ужаса, с небес машину с ведуньей падал с десяток небольших шаров багрового цвета. Тала упала на колено, не выпустив посоха, и навстречу «ведическим минам» рванулся небольшой искрящийся шар, который завис метрах в двадцати над землей. И стоило сгусткам огня, или что это такое, приблизиться, как он рванул, разнеся их в клочья. Тряхнуло неслабо. «Тур» Константина вздрогнул, ударная волна зашатала кроны двухвековых деревьев. Вот только поддерживать золотой шар женщина уже не могла. Эту усилие доконало ее, она завалилась на капот, прикрывающий ведунью щит рухнул. Талу едва успели спасти, стянув вниз. Шар тут же начал тускнеть, и Воронцов прикинул, что еще минута, и тот погаснет.

— Сава, можешь запустить движок? — склонившись к двери, спросил Воронцов. — Нам нужно убираться отсюда.

— Нет, Ваше сиятельство. Минут двадцать нужно, чтобы установить запасную батарею, если, конечно, и ее не осушили. Вам бы укрыться, на машине руны мощные.

И словно в подтверждение его слов пар пуль впечаталась в щит, выстеленный Юлией.

— Я его могу с таким обстрелом и своим запасом пару часов держать, — заверила боярышня. — Чтобы пробить, потребуется что-то более существенное.

— Держи, — согласился Воронцов и нырнул в машину, быстро вооружился обычным карабином, повесив «Кару Сварога» на грудь стволом вниз, все же тройник или трехточечный ремень в этом мире незнаком.

Константин выбрался на противоположенную сторону машины, прикрывшись от леса кузовом и минимум двумя зачарованными стальными дверями и пластинами. Дрозд отошел следом, Сава тоже выбрался наружу, и теперь весь экипаж занял позицию за «Туром». С момента, как погас первый светец, прошло чуть больше двух минут, и пока обстрел из леса и «метеоры» были единственным признаком того, что враг тут.

Перестрелка смолкла, из потерь был только один убитый, во всяком случае, на этом участке. Караванщики меняли магазины и обеспокоенно поглядывали в лес и вверх, «Милости Рода» оставалось светить считанные секунды, и это, похоже, было единственное, что мешало противнику атаковать.

— Светцы, — заорал кто-то за спиной, и Константин бросил взгляд на те, которые еще блокировали тьму.

Все они разом вспыхнули, и кристаллы, установленные в них, пошли пеплом, оставив правую сторону дороги без прикрытия, а за спиной овраг, не сказать, что большой, в прыжок не одолеть, да и глубина метра три с половиной. Ситуация Воронцову не нравилась. Он поднял голову вверх, веда, поставленная ведуньей, светила тускло, прикрывая едва пять метров под собой. Вот она в последний раз блеснула и беззвучно исчезла, и будто по команде огромный кусок дороги окутала тьма, густая, холодная, но далеко не безжизненная.

И словно этого было недостаточно, по колонне прошла волна ужаса, ментальная атака оказалась мощной, даже Константин проникся, несмотря на оберег Сварога и прикрывающую его тень. Мурашки пробежали по спине, на лбу выступил холодный пот, захотелось забиться между сиденьями и ждать, когда все закончится. Правда, отпустило уже через пару секунд. Руны на машинах сияли, сопротивляясь, бойцы выстояли, но выглядели потерянными, страх в их глазах читался отчетливо, все же амулеты у них оказались неплохими, снизили воздействие, никто не побежал. Константин бросил взгляд на своих телохранителей. Ствол «Императора» в руках Савы мелко подрагивал, Дрозд таращился во тьму безумными глазами, а в лесу замелькали едва видимые в антрацитовой завесе тени.


— Гранаты — заорал кто-то за спиной, и в сторону леса полетели десятки толокушек, почти точных копий немецких времен второй мировой.

Да, здесь по-прежнему вместо ребристых овалов использовали цилиндры на деревянных ручках. Вот только были они обычными пороховыми, и не могли нанести большого урона тварям, прикрытым тьмой. Три секунды, и десятки разрывов, свист осколков застучали по стволам деревьев, срубая кусты. Вот только слишком плотная растительность фактически свела их действие на нет.

Откуда-то справа из хвоста ударил в лес язык пламени. Неужели у обозников имелся огнемет? Константин выстрелил пару раз по тени, мелькнувшей перед ним. Дважды хлопнул «Император» Савы. Вот только цели передвигались слишком быстро, прикрываясь деревьями. Заградительный огонь пока еще держал противника на дистанции, не давая тому использовать свое преимущества в рукопашке, но то, что она будет, у боярина не осталось сомнений. Но тот, кто задумал эту атаку, решил, что пока рано, и на колонну обрушился самый натуральный град. Обозники, не имея мощных щитов, падали на землю, забивались под машины. Нескольким в поле зрения Константина не повезло, при попадании они превращались в ледяные статуи. Юлия успела вовремя и развернула щит над машиной. Огонь тут же ослаб. Не сошел на нет, работали пару пулеметов, трещали одиночные выстрелы, но слаженная оборона рухнула, и именно в этот момент из-за деревьев показалась волна тварей и упырей.

— Беляш, прикрывай, боевая ипостась, — призвал Воронцов прислужника.

Тот материализовался почти мгновенно, и теперь он меньше всего напоминал милого белого зверька с клювом вместо носа. Мех исчез, ее заменила серебристая, сияющая белым светом, чешуя. Если раньше зверек был размером примерно по колено, то теперь по пояс, или даже чуть выше. Когти, клыки, пасть такая, что башка человека легко войдет. По всему телу частые шипы сантиметров в семь, хвост метра полтора с лезвием на конце, хоть колоть, хоть резать. А еще он встал на задние лапы, и лишь немного не смог дотянуться до плеча Воронцова, и плевать ему — на четырех бежать или на двух.

Шальная очередь из пулемета, прилетевшая из тьмы, прошлась по машине, прошив ее насквозь, и бронещитки не помогли, похоже, стреляли попавшие под ментальную атаку охотники.

А из леса, до которого чуть больше десятка метров, уже неслись твари, только против Константина шестеро.

— Рви, — выкрикнул Воронцов, прекрасно помня, что боевая ипостась действует всего шесть минут, хотя за шесть минут твари разорвут всех караванщиков, которые столпились на узкой дороге.

Беляш все понял правильно. Взяв с места круче любого чемпиона мира по спринту, он ворвался в группу атакующих теней. Они шли фронтом метров в семь-восемь. Были тут два волка, медведь, причем искаженный, а не просто зараженный, и проклятый с парой чертиков, каких-то здоровых, гораздо больше тех, что Константин видел ранее.

Беляш оказался на высоте. Он, словно поняв, кто самый опасный противник, рванул на то, что когда-то было человеком. Черный силуэт размазался, уходя в сторону от атаки, и, вскинув свою пятипалую лапищу, сотворил знак. Прямо на пути прислужника возникла завеса тьмы, скрывшая проклятого из виду. Вот только Беляш в новой шкуре был уже не простым прислужником. Махнув лапой, он оторвал башку чертику, который вынырнул из за-завесы, когти прошлись по слегка длинноватой уязвимой и не слишком толстой шее, и во все стороны плеснуло черной жижей, заменяющей твари кровь. А затем он просто впечатался в барьер, и тот разорвало, словно в натянутую газету влетел камень. Черный хотел встретить Беляша какой-то ведой, но лезвие на конце хвоста вошло ему в грудь, пробив то место, где должно было быть сердце. Силуэт стал заваливаться на спину, а прислужник взмахом левой лапы буквально сорвал укрытое тьмой лицо.

Все это произошло чуть больше чем за секунду, и зафиксировал все это Воронцов краем глаза, так как, вскинув к плечу «Кару Сварога», вогнал две пули в морду искаженного медведя, который шел на таран его «Тура». Ствол артефактного револьвера, пришедшего из прошлого, вспыхнул белыми рунами, а пуля, вылетевшая из него больше напоминала трассер, она разорвала сначала клочья тьмы, которые шарахнулись от нее в стороны, будто тараканы, когда на кухне свет зажгли, а затем прошила медвежий череп, будто тот был из мягкого пластика, развалив его на две части. Второй выстрел угодил в уже мертвую тушу, которая, споткнувшись, полетела кубарем и распласталась в болотистой траве в трех метрах от дороги.

Видимо, все же кто-то координировал тварей, и выжившие дружно рванули на Константина. Но тут пришли в себя охотники. Из «Тура», которых стоял метров на пять дальше по дороге, пулемет в кузове забился, словно сумасшедший, длинная очередь вспорола бок волчары и расплескала мозги последнему чертику. Второй искаженный волк с перебитыми лапами пополз обратно во тьму, но скрыться не успел. Щелкнул одиночный выстрел из «Императора» Савы, и зверь рухнул в болотистую траву. Беляш не стал ждать, когда пожалуют новые враги, и, издав тот самый вой, которым оглушил зараженную тьмой кошку, скрылся в лесу. За спиной Воронцова очнулся пулемет, лупивший с крыши фургона, в котором ехала Даяна, вот только бил он куда-то за спину Константину. Боярин обернулся и увидел, как через овраг перемахивает еще один волк. В красивом грациозном прыжке он вышел на линию огня, и пулемет заткнулся, боясь зацепить обозников, а те вообще не видели зверя, отбивая атаку слева.

Здоровенная зверюга, была укутанная тьмой настолько плотно, что опознать его можно лишь по силуэту, ударила ментальной атакой, да такой, что Сава рухнул на землю и забился в судороге. Константину, стоящему в стороне, досталось меньше. Тень уже была потрачена, и сейчас его прикрывал только оберег Сварога. Он хоть и не повторил судьбу наемника, который валялся на земле в отрубе, но руки налились железом, ствол «Кары» гулял, не давая поймать цель, в глазах поплыли круги. Но тут на его пути встал Дрозд, который хоть и пошатнулся от ментальной атаки, револьвер он выронил, но откуда-то в его руке возник артефактный кинжал, горящий алым пламенем. Каким-то неуловимым движением он сместился и закрыл собой Воронцова. Левая рука приняла на себя распахнутую пасть, а правая всадила пятнадцатисантиметровый широкий клинок в бок волчары.

Челюсти искаженного зверя сомкнулась на рукаве его кожаного сюртука. Зачарование выдержало, не выдержала кость, треск Воронцов услышал отчетливо. Дрозд вскрикнул, и, стряхнув искаженного волка на землю, упал на одно колено, всаживая клинок еще раз, но уже в шею. Левая рука наемника висела плетью.

— Сзади, — крикнул Дрозд.

Воронцов не стал раздумывать. Он прыгнул в сторону, стараясь в полете развернуться, и, как ни странно, ему это удалось. Что-то незнакомое, вроде того, что описал Радим, когда рассказывал про атаку на торг, сгорбленное, с длинными руками, оказалось на крыше его «Тура», окруженное клочьями тьмы, которые по его приказу рванулись к Константину и Дрозду. Наемник не успел даже дернуться, как оказался в сером мутном коконе, где почти мгновенно вырубился. А вот атака на Воронцова провалилась. На пути лоскутов тьмы неожиданно для боярина возник слегка мутноватый щит, который, прикрывая его, выставила Юлия.

В барабане «Кары» остались еще четыре пули. Первый выстрел Константин сделал еще в полете, он ушел в молоко примерно на полметра левее. Второй раз шмальнул, уже приложившись спиной о дорогу. Вышло не так, как задумывалось, пуля пробила крышу, пройдя через распахнутую дверь, и попала в сустав задней лапы или ноги, все же что-то в этой твари было человеческое.

Та заорала, глуша всех вокруг, так, что у бывшего детектива едва барабанные перепонки от нагрузки не лопнули. Но в этот момент вернулся Беляш и, захлестнув «горбуна», сдернул его вниз, после чего его хвостовой клинок пробил голову поверженного врага.

— Спасибо, — поблагодарил Константин мысленно и прислужника, и боярышню.

А среди грузовиков шла резня. Стрельба, стоны раненых, крики умирающих доносились и справа, и слева. Пулеметы охотников лупили в невидимых Константину врагов. Все ещеосложнялось тем, что он ни хрена не видел. А потом на них обрушился новый ментальный удар. На этот раз черный ведун долбанул не страхом, а подавлением. На мгновение Воронов замер, руки упали вдоль тела, оба пулемета и несколько винтовок и пистолетов заткнулись. Беляш заскулил, но в отруб не ушел. И тут твари из тех, кого подавила тьма, рванулись в сторону боярина, видимо, до ведуна дошло, что люди — грязь, а вот он — достойная добыча. Ведь говорил тогда Страж, что тот ведун в поселке пришел за ним, сомнительно, что этот оказался тут для того же, но на месте тех, кто руководит ими, он приказал бы уничтожить такого врага при первой же возможности. Оберег Сварога раскалился, приводя подавленного Константина в чувство, и вовремя, на него со всех сторон неслись твари и люди. Пуля угодила в левую руку, но зачарование выдержало, правда, на пару секунд ощущения были не из приятных. Стрелял тот самый старший приказчик. Он выскочил со спины из-за фургона. Второго выстрела ему сделать не дали. Как ни странно, Сава, который очень вовремя пришел в себя, выкатившись из-под машины, выстрелил из своего «Императора». Обе пули сбили приказчика на землю, вот только курточка у него была зачарованной, противник начал подниматься, но тут Воронцов всадил в него предпоследнюю пулю из «Кары». Последняя досталась какой-то искаженной кошке, вроде рыси, бросившейся на беззащитную спину Савы.

Тут снова ожил пулемет на фургоне охотников, а из распахнутой двери выскочила Даяна, и с ходу прострелила башку еще одному упырю, тому самому здоровяку, возглавлявшему дорожную стражу. А ведь зараженный почти успел. Еще немного, и засандалил бы из карабина Сил Годович в спину Воронцову.

Константин, воспользовавшись передышкой, переломил револьвер, выбивая гильзы и загоняя в барабан полный скорозарядник. Правда, из-за левой руки, которая слушалась плохо. Проделал он это куда медленней. Едва успел, на поле боя появился новый персонаж, такого он не видел, но читал в записках Авии. Человеческий силуэт, укрытый тьмой, правая длинная трехпалая рука с мощными когтями, левая с внушительной косой, вместо кисти, лысый, с белесой тонкой шкурой, которой, впрочем, нипочем обычные пули, вытянутая вперед безглазая голова, вместо носа только две дырки, пасть, полная острых зубов. Длинный хвост, скатанный в боевое кольцо. Его ударом жнец, а это был именно он, мог развалить человека надвое. Что и произошло. Он буквально возник из тьмы прямо за спиной Савы, тот даже дернуться не успел, как хвост хлестнул по его спине, разваливая парня от плача до пояса. Мертвый наемник еще заваливался вперед, а жнец, развернувшись, выстрелил своим длинным хвостом по очухавшемуся Дрозду. Спас того Беляш, перехвативший своей лапой окаянный отросток, да и наемник не оплошал, успел откатиться в сторону. Правда, приземлившись на перебитую руку, он вскрикнул и отрубился.

Что-то в панике закричала Юлия, но Константину было некогда слушать вопли боярышни, он вспомнил про свои новые умения. Первым на поле боя появился теневой фантом, и все отличие от Воронцова заключалось в том, что призрачная фигура была безоружна, оружием ему служили пальцы-когти, Фредди Крюгер удавился бы от зависти. Повинуясь мысленной команде, тень ринулась вперед и нанесла удар. Вот только результат оказался плачевный, вернее, он отсутствовал. Когти фантома скользнули по кажущейся такой тонкой шкуре, не причинив жнецу никакого вреда.

За спиной раздался выстрел. Воронцов видел, как пуля угодила точно в голову твари, но результат оказался идентичным с атакой фантома. Сзади вскрикнула Даяна, но оборачиваться и смотреть, что с командиршей охотников, Константину было некогда, пулемет из кузова «Тура» охотников разразился длинной очередью, выстрелов на двадцать, и тут же смолк. Кончился ли диск или стрелка убили, боярину было плевать, самому бы выжить. Часть пуль снова прошлась по его машине, часть угодила в спину жнеца, а одна рванула многострадальную левую руку. И на этот раз зачарованный сюртук не справился. Рука повисла плетью. Адская боль прострелила все тело. А тут еще и твари со всех сторон полезли, будто ему жнеца мало. Стрелять из «Кары» одной рукой неудобно, самовзвода у него нет, а взвести курок без левой проблематично. Константин спустил курок и попал в правую лапищу жнеца. Вот только тьма встретила светящуюся пулю в полете, хлопнуло не хило, свет ударил по глазам Воронцова, на мгновение ослепив его. Жнецу повезло больше, глаза у него отсутствовали. Хотя боярину показалось, что тот покачнулся от близкой вспышки. Он бросил револьверный карабин под машину, одновременно с этим активируя свой последний козырь — укрытие в тени. Мгновение, и он ушел в тень. Тьма исчезла, мир стал черно-белым с какой-то страной зернистостью, но видимость улучшилась. Трупы на дороге — караванщики вперемешку с противником. Бегущие к нему твари. Трое проклятых. Искаженные звери, которых оказалось больше десятка. Горбун, упыри, как свежие, так и не очень, лишившиеся одежды, отрастившие когти и покрытые чем-то вроде корки, наверняка очень крепкой. И это только те, что перед ним. А еще он увидел черного ведуна, тот стоял метрах в тридцати на крыше ближайшего длинномера, в его посох бьет тьма откуда-то из Астры и уже от него расходится во все стороны. Хорошо, что вокруг тьма, а Константин бы не смог передвигаться умение то еще не выучено. Он вытянул правой рукой нож, пора было проверить, насколько у жнеца прочная шкура. А события неслись вскачь, и Воронцов за ними не успевал.

Жнец оставил в покое отключившегося Дрозда. Его левая лапища-коса перечеркнула силуэт фантома, и тот растаял дымным облаком. Беляш чудом сумел увернуться от удара трехпалой лапищей и вынужден был рвать дистанцию, выпустив хвост твари, который жнец стремительно скатал обратно в боевое кольцо. Прислужник ударил ошеломлением. Новое умение подкачало, враг только покачнулся. Все решали секунды. Пять метров Константин преодолел одним рывком, нож из Беловодья сиял серебром. Жнец вертел башкой, ища, куда делась основная цель. Все же теперь задача у тварей была одна — убить отмеченного Сварогом.





Глава 20




Да уж, ветка развития тени окупила себя с лихвой, все потраченные на это сферы, вся боль, которую ему пришлось пережить при прокачке, все это того стоило. Три минуты быть укрытым от глаз врага в бою — очень много. Если бы не висела над Воронцовым неминуемая война, если бы он был менее щепетильным в вопросах чести, из него вышел бы приличный наемный убийца. Братина за подобное умение удавилась бы. Но нет, все досталось ему.

Константин поднырнул под лапу с косой и с разворота с силой всадил клинок туда, где у человека должно быть сердце. Но даже этот уникальный клинок пробил шкуру с твари с огромным трудом, и тьма не спасла. Жнец вздрогнул, выпрямился, серебряный огонь перекинулся на тварь. Но та еще жила. Воронцов вырвал нож, рукоять его обожгла ладонь, но сейчас некогда было думать о боли. Тело твари оказалось очень плотным, словно он бил не в мясо, а в деревяшку, причем отлично высушенную солнцем. Жнец резко развернулся, нанося удар вслепую. Константин не знал, сможет ли тварь зацепить его в тени, и на всякий случай присел, и когда длинная трехпалая лапища с внушительными когтями прошла над ним, он резко разогнулся, и со всей возможной дури вбил лезвие в вытянутую макушку твари, примерно туда, где у человек должен быть лоб. Густая тьма, гораздо гуще всего, что Константин видел, шарахнулась прочь, и то, что считалось чуть ли непобедимым, рухнуло к ногам Константина. Не обращая внимания на то, как образуется сфера, Воронцов присел и с немалым усилием вырвал нож из башки противника, хрен он кому этот трофей отдаст. Секунды утекали, а успеть нужно было очень многое.

Беляш уже вовсю рубился с набегающими тварями, и пока держался, хотя и обзавелся парой внушительных царапин на своей широкой груди. Бой шел уже минут пять, нужно тропиться, скоро его боевая ипостась иссякнет, и тогда он снова станет привычным прислужником.

Кто-то еще отстреливался, несколько охотников били по атакующим из карабинов через амбразуры в фургоне. Пулемет заткнулся, оно и понятно, по крыши и по борту текла густая кровь, шустрый упырь, явно не свежак, заскочил на крышу и снес пулеметчику башку, скинув машинку на землю. Дрозд, пришедший в себя, и добравшийся до «Императора» погибшего напарника, в упор свалил упыря-свежака в форме дорожной стражи. Тот несся на него с алыми глазами, оскаленными зубами, вытянутыми руками, словно желая задушить. Из разорванной грудной клеткой хлестала кровь. У фургона лежала Даяна. Горбатая тварь прыгнула ей на спину и пробила голову, и теперь выскребала через внушительную дыру мозг.

Но сейчас нужно было добраться до ведуна, тот по-прежнему стоял на крыше фуры, если, конечно, можно так обозвать шестиметровый длинномер. Вокруг него суетились сразу три горбача, тащившие к открытому порталу во тьму поглощенных серыми коконами людей. Причем каждый из пленников светился. Неужели черные придумали, как хватать тех, в ком больше света, и выкачивать его? Ведь не зря же они здесь не убивают, а тащат в портал. «Черт, как же плохо без левой руки», — пробормотал Воронцов и, походя, полоснул по горлу несущегося в сторону бьющегося Беляша проклятого. Чудесный клинок едва не перерубил позвоночник, и тварь завалилась на спину, подчиняясь силе удара. Вот только это стало ошибкой. Черный ведун, до которого осталось всего метров десять, стремительно, не хуже шаолиньского монаха, провел прием с посохом, и спустя мгновение черная вспышка ударила в то место, где Константин свалил тварь. Спасло то, что он не остановился, а продолжил бежать.

Взрывная волна невероятной силы ударила в спину и буквально швырнула Воронцова вперед, выбросив при этом из тени, травмированную руку прострелило болью. Константин с кряхтением поднялся, тело ломило, словно он проехался в пустой бетомешалке, но которая перемешивала несуществующий цемент. Теперь он оказался близко к ведуну. Их разделяло метров семь. Счастье, что темные видели его плохо. Хотя странно, ведь как-то черный его засек и натравил тварей, когда все только начиналось. Или они наводились исключительно на наемников, которые были рядом? Константин позвал нож, и клинок влетел в его руку. Кровь из перебитой левой текла на землю. С момента ранения прошло не больше минуты. Но Воронцов стремительно перемещался, и кровопотеря давала о себе знать, а тут еще полет земля-земля. Ведун таращился на место атаки, ища врага, хотя тот был совсем рядом.

Что-то мысленно кричала Юлия, но он не слушал, сейчас у него была одна цель — ведун. Вот только добраться до него вплотную не представлялось никакой возможности. Хотя…

— Нужны ступеньки на высоте метр, два и три. Сделай лесенку к крыше этого грузовика.