Бог мелких пакостей

– Иду, иду, – отозвалась Алина, пыхтя за моей спиной.

На счастье, вспаханная полоса была метров десять, не больше, она закончилась, и идти по траве стало значительно легче. Я дошла до дерева и оперлась спиной о ствол, чтобы отдышаться и вылить из сапог грязь. Алина меня догнала и пристроилась рядом.

Грязь с шумом вывалилась из моего сапога. Зашуршали осенние листья. Над головой крякнуло, как будто птица гортанно выкрикнула что-то похожее на «ик-ик».

«Странные звуки. Что за птица? Ни на что не похоже», – прислушалась я к крику. Впрочем, я далеко не орнитолог и, кроме чириканья воробья и карканья вороны, мало что понимаю в звуках, издаваемых пернатыми.

Обувшись, я бросила взгляд на дом. Мы находились на возвышенности, и с нашего места дом был виден как на ладони. Он оказался довольно внушительным: два этажа и мансарда, плюс еще пристройка в обратной от гаража стороне, сложенная из стеклянных блоков. «Или оранжерея, или бассейн», – попробовала я догадаться.

Машина Мавра все еще стояла перед входом. Окна первого этажа горели ярким светом. На втором этаже тускло выделялось только наше окно: мы намеренно не стали выключать ночник.

– Чтоб они там все провалились! – в сердцах пожелала Алина, глядя на хорошо освещенный особняк.

Успевшая уже простыть, я чихнула:

– Правда, – согласилась я с пожеланием Алины. – Пусть проваливаются, все равно нас уже там нет. Сейчас крушение дома никак не может угрожать нашим жизням.

Слева от меня послышался жуткий треск. Я отскочила в сторону, увлекая за собой Алину. Огромная ветка, слава богу, мы стояли не под ней, накренилась до земли. Раздался повторный треск, и она рухнула окончательно. Не успели мы прийти в себя, как упавшие ветки зашевелились. С криком – зверь! – Алина хотела броситься наутек. Она схватила меня за пояс халата и дернула изо всех сил, чтобы придать ускорение. От неожиданности я замешкалась, потеряла равновесие и шлепнулась в мокрую листву.

«Единственное, что у меня было чистое, так это лицо», – пронеслось у меня в голове. Обидно было до слез, не страшно, а именно обидно, потому что в нашем положении следовало опасаться не зверя, а человека.

– Догоняй! – выкрикнула Алина и отпустила поясок моего халата.

– Стоять! – раздался резкий окрик.

Не знаю, что подумала в эту минуту Алина, а я поняла, что это и есть мой конец, постыдный и бесславный. Я ведь клялась, божилась и, что интересно, сама верила своим словам. Но, как говорится, благими намерениями устлана дорога в ад. Кажется, туда мы и пришли, в ад. Потому что теперь мне и Алине нечего ждать пощады и прощения от капитана Воронкова. Да, именно он свалился почти что нам на головы. Голос его я не могла спутать ни с чьим другим голосом.

Я подняла лицо с земли, отлепила со лба мокрый лист, свисавший мне на глаз, и посмотрела на ветки, из которых, чертыхаясь на всю ивановскую, выползал Сергей Петрович собственной персоной.

– С мягким приземлением, – сконфуженно промямлила Алина.

– Где оно мягкое? Все ребра переломал, – доложил Воронков и удивился внезапному исцелению. – Не понял, а где моя икота? Четыре часа беспрерывно икал.

Я тревожно взглянула в Алинино лицо, а потом на ее руки, которые она скрестила на груди, поддерживая африканского истукана, чтоб тот не вывалился.

«Неужели опять? Икота вполне безобидное наказание, а что она желала Роме и Валентину?» – попыталась я вспомнить.

Алина, дабы скрыть от меня свое волнение, отвела глаза в сторону. Она думала о том же, что и я, а именно – не на тех она наслала кару африканского божка.

Когда взгляды наши встретились, она посмотрела на меня виноватыми глазами и пожала плечами. «Ты же понимаешь, я не этого хотела». – «Думать надо, прежде чем что-то сказать», – мысленно ответила я ей.

Воронков отряхнулся от сучков, застрявших в его одежде, и подошел к моему распростертому на земле телу.

– А вы тут надолго разлеглись, Марина Владимировна? Лето закончилось, можно и простудится.

Алина подскочила ко мне и стала меня поднимать. Делала это она чересчур старательно: аккуратно поставила на ноги, отряхнула с меня ворох листьев, кончиком пояса своего халата стерла грязь с моего лица. Я поняла – она оттягивала момент объяснения с Воронковым.

Прошло несколько минут.

– А вы, Сергей Петрович, что здесь делаете? Гуляете? – как бы невзначай спросила Алина.

Я фыркнула: ничего себе вопросик!

– Гуляю, – Воронков зловеще улыбнулся и в свою очередь спросил: – А вы? Похоже, тоже? – игнорируя мой и Алинин наряд.

Поскольку Сергей Петрович совсем не удивился, увидев нас тут, и сразу не начал, как обычно, орать, я поняла: врать бесполезно. Еще эти чертовы банные халаты! Не скажешь же, что мы поехали за грибами в лес и заблудились? В нашем наряде можно только из психоневрологического диспансера закрытого типа сбежать, ничего другого нормальному человеку прийти в голову не может.

«А почему я должна врать и выгораживать Клотильду?» – заглянула в мою голову трезвая мысль. «Потому что ты Сергею Петровичу обещала не искать убийцу Красина и его дочери», – тут же ответил мне внутренний голос. «Нехорошо, получается», – укорила меня моя же совесть. «И к черту, что нехорошо. Он и так знает, почему мы с Алиной оказались в Михайловском», – подумала я и решила признаться:

– Сергей Петрович, нас похитили, но нам удалось бежать.

– А халатики прихватили для маскировки? – язвительно спросил Воронков.

– Что-то вроде этого. Если бы нас поймали и спросили, куда мы идем, мы бы сказали, что хотим подышать свежим воздухом, – призналась Алина.

– В банном халате? – не желал верить Воронков.

– Да сдались вам наши халаты! – вспылила Алина. – Почему бы и нет! Я бы и голая оттуда убежала. Ужасное место! Гиблое. – Она вздрогнула и поежилась: холод давно пробрал ее до костей. – Не удивлюсь, если вы сейчас нам скажете, что в данный момент находитесь на задании, так сказать, пасете воровскую «малину». Я угадала? – Воронков сделал умное лицо, но отвечать не стал. Его молчание еще больше подстегнуло Алину. – А вы знаете, кто в гости к Клотильде Андроновне пожаловал?

– Кто?

– Мавр!

– Мавр? Вот как! Надо думать, это его «Ауди» полчаса назад въехала в ворота?


– Его, – Алина утвердительно кивнула.

– А кто это, этот Мавр? – Воронков округлил до неприличия наивные глаза.

Я поняла, он над нами, как всегда, подшучивает: конечно же, он в курсе, кто такой Мартыненко. Если он приехал в Михайловский, то наверняка взял всех сомнительных типов под контроль. Сергей Петрович очень щепетильно относится к своим обязанностям – ни один враг мимо не проскочит.

Но Алина не сразу смекнула, что капитан нас разыгрывает.

– Мавр – это главарь михайловских… – Алина на секунду замялась. Сказать «хулиганов»? Слишком уж это мягкое слово для такого типа, как Мартыненко. Хулиганом можно назвать пятнадцатилетнего мальчишку, а мужика с перебитым носом только… бандитом. – Да, главарь михайловских бандитов, – уверено повторила она. – И с хозяйкой этого особняка тоже не все чисто. К слову сказать, это она украла у Марины мобильный телефон. В ее-то возрасте заниматься подобными вещами! Кстати, бабулька не бедная, вы бы по ее дому походили – сплошной антиквариат.

– Да? – подстегнул к откровению Воронков.

– Да! Картины маслом, рамы золоченые, люстры хрустальные! Не то что в гадюшнике у Мавра – дешевые копии известных художников. «Утро в лесу», «Грачи прилетели», еще что-то.

– А вы и там были?! – делано удивился Воронков. – И по «промзоне» гуляли, – укоризненно покачал он головой.

– А вы все-таки нас заметили? – разочарованно спросила Алина.

– Заметил.

– А не знаете, машина моя там?

– Там, я к ней сторожа приставил.

– Сергей Петрович, а как вы оказались здесь? – спросила я, успев покрыться инеем, пока Алина толкала свою обвинительно-оправдательную речь.

– Идемте в машину, – сжалился над нами Воронков, – там договорим.

– А как же Клотильда, как же Мавр? – спросила Алина, жаждая отмщения. – Они ведь нас похитили и удерживали помимо нашей воли. Вы что, их арестовывать не собираетесь?

– Пока нет.

– А как же наши вещи? У меня там курточка кожаная осталась, совсем новая, первый раз на прошлой неделе надела. Не могу же я в таком виде дома появиться.

– И я не могу, – поддержала я подругу, представив лицо Олега, когда он меня увидит в этом жутком халате на голое тело.

– В машину, – приказал Воронков. – Не хватало еще, чтобы вы обе схватили воспаление легких.





Глава 24




Машина капитана стояла за лесополосой на проселочной дороге. Воронков специально оставил ее вдалеке, чтобы ни из особняка Клотильды, ни с автомобильной дороги ее не смогли заметить. Так что, блюдя правила конспирации, топать на негнущихся от холода ногах нам пришлось довольно долго.

Рядом с машиной нервно прохаживался Валентин. Увидев нас, он бросился навстречу.

– Вы живы?! Слава богу! Но что это с вами? – Он хотел нас обнять, но, заметив, во что мы одеты, брезгливо отпрянул.

– Пришлось экстренно ретироваться, – туманно пояснила Алина.

– Это как? – не сразу сообразил он, но, посчитав, что наше бегство для него дело второстепенной важности, не стал дожидаться наших разъяснений и вместо этого взволнованно спросил: – А Нину вы там видели? Она там?

– Не знаю, вряд ли, – ответила я. – Не уверена, что хозяйка этого дома каким-то образом связана с Ниной. Зато мы там видели Мавра.

– Мавра? – нахмурился Валентин. – А этот что там делает?

– И вообще, как много там народа? – полюбопытствовал Воронков.

– Клотильда, три девицы и охранник. Может, там больше людей, но мы видели только этих.

– Хорошо, залезайте в машину.

В машине было ненамного теплее, чем снаружи, но Воронков включил печку на всю мощность, и скоро в салоне стало вполне приемлемо. Но мы все равно продолжали дрожать и щелкать зубами. Чтобы согреть нас изнутри, Сергей Петрович предложил нам выпить из фляжки коньяка.

– Кофе уже не осталось, – как бы извиняясь, Воронков потряс пустым термосом. – А к коньяку мы с Валентином не притрагивались, не до того было.

Он протянул нам плоскую фляжку. Отхлебнув по паре глоточков, нам действительно стало теплее и… спокойнее. Страхи за жизнь куда-то улетучились, и сразу захотелось спать. Глаза слипались, челюсть выворачивала зевота, а голове блуждали мысли о том, где бы найти подушку и как бы вытянуть ноги.

– Подождите, не спите, – вернул нас в реальность Воронков. – Давайте решим, что с вами делать.