Бог мелких пакостей

– А как же мужья и дети? – Алина хитро на меня посмотрела.

Кто-кто, а она прекрасно знала о том, как мой муж не любит моих опозданий к семейному ужину. Несмотря на мои успехи в качестве бизнес-леди, Олег все еще продолжает придерживаться консервативных взглядов на место женщины в обществе и семье. Бурно на мои опоздания он уже давно не реагирует, но в отместку на следующий день может заявиться домой к полуночи. Далее следуют выяснения отношений и взаимные упреки. Впрочем, не только поэтому я не люблю задерживаться после работы: у нас есть ребенок, которому тоже охота несколько часов перед сном пообщаться с родителями, причем с обоими сразу, а не по очереди.

– Хорошо, уйдем в пять, но не раньше, – скрипя сердце сдалась я.





Глава 7




День тянулся долго и непродуктивно. Посетителей не было. Я сидела и откровенно скучала. Полдня я перекладывала бумаги с одного конца стола на другой. Потом вернулась из косметического салона Алина. Она выглядела посвежевшей и хорошо отдохнувшей. Мне даже показалось, что травма пошла ей на пользу. Кожа ее мордашки была разглажена и поблескивала, словно наливное яблочко.

– Как дела? Скучаешь? Алена мне доложила, что с утра у нас был только один посетитель.

– Мне скучать некогда, – пробурчала я. «Кто эту Алену за язык дергал?»

– А чем занимаешься? – Алина ехидно ухмыльнулась, чем вывела меня из себя. В эту минуту я была готова поверить, что она специально наколдовала отсутствие посетителей в «Пилигриме».

– Не видишь, я работаю, – огрызнувшись, я принялась с удвоенной энергией тасовать папки на столе.

Так продолжалось какое-то время, пока мне это все не надоело. Я подперла голову руками и со скучающим видом уставилась в окно.

Алина, доселе молчавшая, не выдержала:

– Ну чего сидеть без толку? Пошли уже к Красиным. Три или пять часов, какая разница? Быстрее домой придем.

– Ладно, идем, – я встала и пошла к выходу.

Довольная Алина засеменила сзади.

Анатолий Борисович Красин жил в обычной девятиэтажке с грязным подъездом и неработающим лифтом. Мы посчитали, что четырнадцатая квартира должна находиться на третьем этаже, и страшно этому обрадовались. Бить ноги на последний этаж не хотелось ни мне, ни Алине.

– Вот и славненько, – оптимистично крякнула Алина и устремилась к лестнице. – Обидно, если бы мы забрались, скажем, на девятый этаж или восьмой, а их не оказалось бы дома.

– Алина, помолчи, накаркаешь.

– А что такое? Так почти всегда случается, когда лифт не работает. Это как закон Мерфи: «Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается», – процитировала Алина свой любимый афоризм.

Мы остановились перед четырнадцатой квартирой. От легкого сквозняка приоткрытая дверь слегка поскрипывала. Через узкую щель виднелся шкаф и подставка для обуви.

– Дверь забыли закрыть? Или вышли на минуточку?

Алина нажала кнопку звонка и зычным голосом крикнула в щель:

– Хозяева, у вас дверь открыта!

Тишина. Я заволновалась: не люблю необитаемых квартир да еще с открытыми дверьми.

Пришлось позвонить еще раз.

– Спят, что ли?

– Пошли, Алина, – я потянула ее за рукав и отступила к лестнице, намереваясь тут же броситься вниз, к выходу.

– Постой. Нехорошо получается. Дверь открыта, хозяева спят, в это время воры могут вынести все, что угодно.

– Их нет дома, – уверенно сказала я.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что от твоего голоса и дверного звонка и мертвый бы проснулся.

– Пошли посмотрим? – предложила Алина.

– Не хочу.

– Послушай, там пожилой человек, вчера дочь похоронил. Вдруг Нины дома нет, а у него сердечный приступ?

Алина умеет меня убеждать – мы приоткрыли дверь и нырнули внутрь.


– Есть кто дома? – теперь уже тихо позвали мы.

Квартирка состояла из трех комнат. Первая, куда мы попали, была гостиная. Старая стеночка, продавленный диван, выцветшие портьеры и далеко не новый телевизор «LG». По полу разбросано множество бумаг, книг, разной мелочевки. Тут же валялся выпотрошенный ящик, выдернутый из стенки. Другой ящик был выдвинут до предела, и держался в стенке на честном слове.

– Да, – присвистнула Алина, – похоже, хозяин давно не убирался в комнате.

– Анатолий Борисович, вы где? – позвала я.

– В этом хламе нетрудно потеряться, – отметила Алина. – Пошли дальше.

Дальше по коридору была кухня, напротив нее спальня. Вещи, вывернутые из шкафа, горой возвышались на кровати. Мы переглянулись. Ситуация, в которую мы попали, все больше и больше переставала мне нравиться.

– Уйдем? – предложила я.

– Да, только заглянем в последнюю комнату.

Наверное, в этой комнате прежде жили Лариса и Нина. Веселенькие обои, прозрачные гардины с рюшами. Плательный шкаф у входа и множество цветочных горшков на подоконнике. Один письменный стол на двоих у окна и две софы, одна напротив другой.

Посреди комнаты на вертящемся стуле с веревочными петлями на ногах и руках сидел Анатолий Борисович. Связанный он бы и так никуда не смог уйти, но кому-то этого показалось мало – этот кто-то накрепко прибинтовал грудь хозяина квартиры к спинке стула клейкой лентой.

Голова Анатолия Борисовича как-то неестественно свешивалась набок. Рот бедняги был заклеен широким пластырем, а крылья носа сжимала прищепка, очень похожая на те, в которых выступают девушки, занимающиеся синхронным плаванием. Дышать ему было нечем. Да он и не дышал – он был мертв и, если судить по синюшному оттенку кожи, давно.

– Черт! – вырвалось у Алины. – Этого только не хватало. Сначала Лариса, теперь ее отец. Кому они помешали?

– Алина, посмотри, что у Красина на носу.

– Вижу. Убийца большой оригинал. Надо же для чего зажим для носа приспособил. Шутник! – фыркнула она.

– В квартире что-то искали. – Чтобы не смотреть на труп, я стала озираться по сторонам. В этой комнате тоже рылись. Дверцы шкафа открыты настежь, на полу ворох одежды.

– Что тут можно взять? Одно старье. – Алина двумя пальцами подняла с пола старую юбчонку, которую кто-то из сестер, скорей всего, носил в пятом классе.

– Может быть, деньги искали? – предположила я.

– Деньги? Марина, не смеши меня. Ты посмотри на обстановку. Той стеночке, – она кивнула головой в сторону, имея в виду мебель в гостиной, – сто лет в обед. Диван с пружинами. В каком веке его выпустили? Деньги! Ну ты скажешь!

– Тем не менее Анатолий Борисович купил дочкам по квартире, – напомнила я.

– По квартире? – задумалась Алина. – В центре города. Ой, все равно он на миллионера не похож. Ты посмотри на него.

На труп смотреть мне не хотелось, но я все равно пересилила себя и еще раз взглянула на Анатолия Борисовича. Разумеется, по внешнему виду не скажешь, что у Красина водились деньги. Но я не торопилась соглашаться с Алиной:

– Внешний вид еще ни о чем не говорит. Может, он просто не придавал значения своей одежде. И потом, он жил один, без жены. Это женщине нужен ремонт, новая мебель, красивая посуда. А мужчины… У одной моей приятельницы муж ушел из семьи только потому, что она решила через десять лет после очередного ремонта переклеить обои. Как тебе? Он, оказывается, не мог вытерпеть неудобств, связанных с ремонтом. И таких примеров уйма. Так что, Алина, чужая душа – потемки.

– Да ладно, у меня ремонт был, мой Вадим почти год терпел – и ничего. А я и полы снимала, и стены крушила. – Алина с иезуитской улыбкой вспомнила «веселенькое» время, когда она переехала жить в новую квартиру, одним из прежних хозяев которой был весьма интересный гражданин. Его в свое время посадили за то, что он с ювелирного завода выносил необработанные алмазы. Недостача обнаружилась, преступника посадили, а вот самих алмазов так и не нашли. Поначалу Алина не собиралась делать в квартире глобальной перепланировки, но, когда узнала историю об украденных камнях, в ее голове возник наполеоновский план – сделать евроремонт за счет найденных сокровищ. Но Алине не повезло – ни под полом, ни в стенах она так ничего и не нашла. Ремонт растянулся на год, а семья Блиновых на время разъехалась. Вадим переселился в лабораторию, Санька поселился у меня, а Алине я разрешила ночевать в «Пилигриме», в моем кабинете.

– Сравнила. Тебе несказанно повезло с мужем. Не все мужчины такие покладистые, как Вадим. Лучше скажи, что делать с трупом будем?

– Звонить Воронкову. Ни смыться, ни анонимно вызвать полицию мы не можем – только хуже будет. Он все равно знает, что мы собирались зайти к Красиным. Кстати, о Нине, – вспомнила Алина. – Где она?

У меня похолодело внутри. Грабители, как правило, свидетелей не оставляют. Неужели еще один труп? По всему видно, в квартире были настоящие отморозки. Остается молить бога, что в момент их визита Нины не оказалось дома.

– Мы всю квартиру осмотрели? – спросила Алина, голос ее подозрительно дрожал. Кажется, она подумала о том же, что и я.

– Нет, остались кухня и ванная.

К счастью, в ванной и в кухне трупа мы не обнаружили, но и живой Нины не нашли. Была ли она в квартире или нет, мы могли только догадываться.

Алина потянула меня в гостиную.

– Тут все перевернуто верх дном, – сказала она, переступая через разбросанные предметы. – И я не вижу ни одной женской вещи.

– Если Нина успела переехать к отцу, ее вещи могли забрать грабители.

– А ты в комнате видела чемодан? – спросила она, имея в виду комнату в которой мы нашли труп.

– Нет, не видела, но его могли вынести с вещами.

Алина задумалась, она водила туманным взглядом по комнате, что-то бормотала себе под нос, затем вдруг встрепенулась и хлопнула себя ладонью по лбу:

– Я, кажется, знаю, как узнать, переезжала Нина к отцу или нет. – Она повернулась ко мне спиной, перепрыгнула через ящик и выбежала из комнаты. Через минуту она заголосила из ванной: – Марина, здесь только одна зубная щетка! – Следом за этим последовало авторитетное заявление: – Нина здесь не была.

Я втиснулась за Алиной в ванную. На полочке над раковиной в стакане стояла только одна зубная щетка, крем для бритья, бритва, дешевый мужской одеколон и никакого намека на то, что здесь могла обитать женщина.