Блуждающая Земля
Часть 43 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Рыболовная леска, – ответил доктор Ивэнь. Вокруг него стояли, низко нагнувшись, несколько человек, образовав круг. Они смотрели в маленькое отверстие в скале, которая расплавилась во время взрыва и снова отвердела. Края отверстия представляли собой почти правильный круг диаметром примерно десять сантиметров, а его края были гладкими, будто отверстие проделали сверлом. Один конец лески в руке доктора Ивэня исчезал в этой дыре, и он постепенно отматывал новые порции лески со своего клубка.
– Мы уже опустили больше десяти тысяч метров лески в это отверстие, а дна все нет. Наши радары показывают, что его глубина больше тридцати тысяч метров, и она растет.
– Как она образовалась? – спросил кто-то.
– Сжатый экспериментальный сплав утонул в земле, как камень в море. Вот что проделало эту дыру. Пока мы разговариваем, сплав проходит сквозь плотные слои камня, и это вызывает дрожь.
– Боже мой, это поразительно! – воскликнул Каминский. – Я полагал, что сплав испарится от высокой температуры во время взрыва.
– Если бы не было «сахарной глазури», результат был бы именно таким, – согласился доктор Ивэнь. – А в этом случае он не успел испариться: «сахарная глазурь» перераспределила силу взрыва, сжала сплав и породила новое состояние материи, которое следует назвать «сверхтвердым». Это название уже занято, поэтому мы назвали такое состояние «новым твердым».
– Вы хотите сказать, что плотность этой штуки по сравнению с плотностью земли под нами аналогично плотности камня, брошенного в воду? – спросил профессор Кавинский, все еще с недоверием.
– Она намного больше. Основная причина, почему камень тонет в воде, не имеет отношения к плотности того или иного материала; причина в том, что вода – это жидкость. Когда вода замерзает, ее плотность не сильно меняется, но, если вы положите на лед камень, он не погрузится в лед. Вещество в новом твердом состоянии, однако, реально погружается в камень, так что можно лишь вообразить, какая у него плотность.
– Вы хотите сказать, что оно превратилось в нечто вроде вещества нейтронной звезды?
Доктор Дэн Ивэнь покачал головой.
– Мы пока не установили точно его плотность, но, видя скорость его спуска, мы можем с уверенностью сказать, что она не так велика, как у вырожденного вещества нейтронной звезды. Если бы вещество в новом твердом состоянии имело такую плотность, то падало бы со скоростью полета метеорита сквозь атмосферу и вызвало бы извержения вулканов и крупные землетрясения. Эта материя нечто среднее между обычным твердым и вырожденным веществом.
– Оно долетит к центру Земли? – спросил Шэнь Юань.
– Возможно. Ниже определенной глубины каменный слой земной коры и мантия сменятся жидким ядром, где этой штуке погружаться станет еще легче.
– Потрясающе!
Пока внимание всех было приковано к отверстию, Шэнь Хуабэй и его семья незаметно отделились от группы и отошли в темноту. Не считая гудения и дрожи, вдали от отверстия было тихо. Лучи их фонарей растворялись в сплошной темноте вокруг, они слились с бескрайней, безличной пустотой. Они переключили свои переговорные устройства на личный канал. Здесь Шэнь Юаню предстояло сделать выбор, который определит всю его дальнейшую жизнь: пойти с отцом или остаться с матерью?
Перед родителями Шэнь Юаня стояла более трудная проблема, чем развод: у отца была терминальная стадия лейкемии. Шэнь Хуабэй не знал, вызвана ли болезнь работой в области ядерных исследований, но он знал, что ему осталось жить не больше шести месяцев. К счастью, существовала технология погружения в искусственную гибернацию. Шэнь Хуабэй будет погружен в состояние сна до тех пор, пока не появится лекарство от лейкемии. Шэнь Юань мог выбирать, погрузиться в сон вместе с отцом или продолжить жить вместе с матерью. Второй вариант казался более разумным, но ребенку было трудно отказаться от идеи последовать за отцом в будущее. И Шэнь Хуабэй, и Чжао Вэньцзя еще раз попытались привлечь его на свою сторону.
– Мама, я останусь с тобой. Не лягу спать вместе с папой! – сказал Шэнь Юань.
– Ты передумал? – в восторге спросила Чжао Вэньцзя.
– Да! Нет необходимости отправляться в будущее, чтобы найти что-то интересное. Сейчас и здесь много чего интересного, например, вот та штука, которая тонет в земле. Я хочу быть здесь, чтобы это видеть!
– Ты так решил? – спросил Шэнь Хуабэй. Чжао Вэньцзя сердито посмотрела на него, беспокоясь, как бы сын опять не передумал.
– Да, – ответил Шэнь Юань. – Я хочу попробовать увидеть, что там, внизу, в этой дыре. – Он побежал к чаше, где мелькали огни фонариков других людей.
Чжао Вэньцзя смотрела вслед сыну.
– Боюсь, что не смогу дать ему то, что ему нужно. Он точно такой, как ты, – погружен в свои мечты. Может быть, будущее ему больше подошло бы.
Шэнь Хуабэй положил ладони на плечи жены.
– Никто не знает, каким будет будущее. А что плохого в том, что он похож на меня? Настоящему тоже нужны мечтатели.
– Нет ничего плохого в том, чтобы быть мечтателем. Поэтому я тебя и полюбила. Но ты должен знать, что в нем есть и другая сторона: его выбирали старостой класса два года!
– Да, я слышал. Не знаю, как ему это удалось.
– Он жаждет власти и знает, как ее добиться. В этом он совсем на тебя не похож.
– Да. Как он может примирить это со своими фантазиями?
– Меня больше беспокоит, что случится, когда он это сделает.
Шэнь Юань добежал до чаши, луч его фонаря уже нельзя было отличить от других лучей. Родители перестали следить за ним, выключили свои фонари и погрузились в темноту.
– Как бы то ни было, жизнь будет продолжаться. Возможно, лекарство разработают в следующем году, или через сто лет, или… никогда не разработают. Несомненно, ты проживешь еще, по крайней мере, сорок лет. Мне нужно, чтобы ты мне кое-что пообещала: через тридцать лет, если лекарство еще не появится, разбуди меня. Я хочу еще раз повидать тебя и сына. Пусть это наше прощание не станет окончательным.
– Ты хочешь в будущем увидеть старуху и взрослого мужчину, старше тебя на десять лет? Но, как ты сказал, жизнь продолжается. – Чжао Вэньцзя удалось изобразить в темноте жалкую улыбку.
В этой гигантской пещере, вырытой ядерными взрывами, они провели вместе последние мгновения, молча. На следующий день Шэнь Хуабэю предстояло погрузиться в сон без сновидений. Чжао Вэньцзя останется жить вместе с Шэнь Юанем, жизнь которого поглотили мечты. Вместе они продолжат идти по опасной дороге жизни к неизвестному будущему.
Глава 2
Пробуждение
На то, чтобы проснуться полностью, у него ушел день. Когда он впервые открыл глаза, то увидел только белый туман, из которого в течение следующих десяти часов постепенно выступали расплывчатые белые фигуры. В следующие десять часов он смог узнать в них врачей и медсестер. Люди во время отложенного оживления не чувствуют, как течет время, и Шэнь Хуабэй сначала думал, что слабое сознание является частью процесса входа в гибернацию, что, возможно, в системе гибернации произошел сбой, пока он погружался в сон. По мере того как его зрение улучшалось, он осматривал больничную палату, мягко освещенную светильниками на белых стенах. Это место было ему знакомо, что подтверждало мысль о том, что он еще не погрузился в сон. В следующий момент стало ясно, что он ошибался.
Белый потолок палаты засиял голубым светом, и на этом фоне проступили четкие белые буквы.
«Приветствуем вас! Ваш провайдер отложенного оживления «Ливинг Ёрс Криогеникс», заявил о банкротстве в 2089 году. Ответственность за ваше состояние была передана корпорации «Джейд Клауд». Серийный номер вашей гибернации WS68200402—118. Вы сохранили все права и привилегии, положенные вам по контракту с «Ливинг Ёрс Криогеникс». Вы прошли лечение перед тем, как вас разбудили, и успешно вылечились от всех болезней. Просим вас принять поздравления корпорации «Джейд Клауд» с новой жизнью.
Вы провели в состоянии сна 74 года, 5 месяцев и 13 часов. Ваш счет полностью оплачен.
Сегодня 16 апреля 2125 года. Добро пожаловать в будущее».
К нему начал постепенно возвращаться слух, и три часа спустя он смог заговорить. После 74 лет глубокого сна его первыми словами были: «Где мои жена и сын?»
Высокая, худая женщина-врач стояла у его постели. Она вручила ему сложенный листок бумаги.
– Доктор Шэнь, это письмо от вашей жены.
Шэнь Хуабэй бросил на доктора странный взгляд. «Еще до того, как я отключился, люди почти никогда не писали писем на бумаге», – подумал он. Ему удалось развернуть письмо, хотя руки еще оставались наполовину онемевшими. Еще одно доказательство того, что он путешествовал во времени: бумага, сначала чистая, начала испускать лазурный свет, из которого складывались буквы по мере того, как свет скользил вниз по бумаге. Вскоре листок заполнили написанные слова.
Перед тем как погрузиться в криосон, он много раз воображал первые слова, которые скажет ему жена, когда он проснется, но никогда не представлял себе того, что было написано на этой бумаге:
«Хуабэй, любимый, тебе грозит большая опасность!
К тому времени, когда ты прочтешь это письмо, меня уже не будет в живых. Та доктор, которая дала тебе это письмо, – доктор Гуо. Ты можешь ей доверять: фактически она, возможно, единственный человек на Земле, кому ты можешь доверять. Выполняй все ее указания.
Прости меня за то, что нарушила обещание. Я не разбудила тебя через сорок лет. Ты не можешь себе представить, каким человеком стал Юань и что он сделал. Как его мать, я чувствовала, что не смогу посмотреть тебе в глаза. Мое сердце разбито. Моя жизнь потрачена зря. Прошу тебя, будь осторожен».
– Мой сын, – где Шэнь Юань? – закричал Хуабэй, с большим трудом приподнявшись на локтях.
– Он умер пять лет назад. – Тон врача был ледяным, совершенно равнодушным к той боли, которую причинило этот послание. Будто осознав это, она смягчилась и прибавила: – Вашему сыну было 78 лет.
Доктор Гуо вынула из кармана халата карточку и подала ее Хуабэю.
– Вот ваше новое удостоверение личности. Информация, которую оно содержит, объясняет письмо вашей жены.
Хуабэй рассмотрел письмо с лицевой и с обратной сторон. На бумаге ничего не было, кроме короткой записки Вэньцзя. Когда он вертел ее, казалось, что бумага переливается, как жидкокристаллические экраны его времени, когда к ним прикасались. Доктор Гуо протянула руку и нажала на правый нижний уголок письма, и изображение письма сменилось электронной таблицей.
– Мне очень жаль. Бумаги, как вы знаете, уже не существует.
Хуабэй озадаченно смотрел на нее.
– Лесов больше нет, – объяснила она, пожав плечами.
Потом она вернулась к таблице.
– Ваше новое имя – Ван Руо. Вы родились в 2097 году. Ваши родители умерли, и у вас нет близких родственников. Вы родились в Хух-Хото, во Внутренней Монголии, но теперь поселились здесь, – сказала она, указывая на клеточку в таблице. – Это далекая деревушка в горах Нинся. Это самое подходящее место, какое мы смогли найти, учитывая обстоятельства. Там вы не будете привлекать внимания. До отъезда вам необходимо сделать пластическую операцию. Ни при каких обстоятельствах вы не должны упоминать вашего сына. Даже не должны проявлять к нему никакого интереса, если с вами о нем заговорит кто-то другой.
– Но я отец Шэнь Юаня! И я родился в Пекине!
Доктор Гуо замерла и снова стала холодной.
– Если вы заявите об этом публично, ваша гибернация и лечение окажутся напрасными. Через час вы будете мертвы.
– Что произошло? – Хуабэю необходимо было знать, сейчас же.
Доктор холодно улыбнулась и заговорила:
– В этом мире есть много такого, чего вы, наверное, не знаете. – Она еле заметно покачала головой. – Ну, нам надо спешить. Сначала вам нужно встать с постели и заново научиться ходить. Затем надо увезти вас отсюда, и как можно скорее.
Только Хуабэй открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, как раздался громкий стук в дверь. Дверь распахнулась, и шесть или семь человек вбежали в зал и окружили кровать Хуабэя. Они все были разного возраста и одеты были по-разному, если не считать шляп, которые некоторые из них носили на голове, а некоторые держали в руках. У этих шляп были такие широкие поля, что они закрывали плечи хозяев, подобно тем соломенным шляпам, которые обычно носили крестьяне. У каждого также была прозрачная кислородная маска, которую некоторые из них сняли, когда вошли в помещение. Все они угрожающе смотрели на Хуабэя.
– Это отец Шэнь Юнаня? – спросил один из них. По-видимому, он был самым старым из них, по крайней мере, лет восьмидесяти, и носил длинную седую бороду. Не дожидаясь ответа доктора, он повернулся к остальным своим спутникам и кивнул головой.
– Он выглядит точно так же, как его сын. Доктор, вы выполнили свой долг. Теперь он наш.
– Откуда вы узнали, что он здесь? – спокойно спросила доктор Гуо.