Блик

Я снова встаю, чтобы не пришлось смотреть вверх, но мой поступок вызывает у этого мерзавца ухмылку.

Его корона сидит на голове слегка криво, словно он надел ее абы как. Она представляет собой кольцо спутанных ветвей с шипами наверху, похожими на зубцы. В ней нет ничего царственного или красивого. Она такая же безвкусная, грубая и кривая, что и его гнилая сила.

Смотря на него, говорю ровно, бесстрастно:

– Вы опоздали.

Он лениво оглядывается.

– Неужели? Какая жалость, что я вас вынудил ждать.

То, как он произносит эти слова, дает понять, что он вовсе так не считает.

– Ну что же, начнем? – спрашивает он, словно у него есть право руководить этой встречей и контролировать ее.

Не дождавшись ответа, Ревингер поворачивается и уверенно спускается с помоста к боковой двери. Все его четыре стражника идут за ним, пока я, остолбенев, смотрю ему вслед.

Передо мной появляется Одо, который тяжело дышит, как будто бежал сюда всю дорогу.

– Сир, похоже, прибыл король Ревингер и направился в зал для собраний.

– Какая неожиданность, – огрызаюсь я.

Подойдя к двери, я переступаю порог, а советники и стража быстро идут за мной. От одного только взгляда на зал у меня готова закипеть кровь в жилах.

Ревингер спокойно восседает во главе длинного стола, а его стражники за его спиной выстроились в молчаливую стену угрозы.

Требуется вся моя выдержка, чтобы не сорваться из-за наглости этого человека. Единственная неосторожность, обличившая мое раздражение, – дергающийся мускул на подбородке.

Но этот ублюдок подмечает и ее. Он расслабленно разваливается в кресле, и уголки его губ приподнимаются в ухмылке. Он словно говорит: «Ваш ход».

Мои советники переглядываются, а я тем временем подхожу к столу и сажусь во главе его с противоположной стороны. Черт бы побрал Богов, мне плевать, даже если между нами будет двадцать четыре фута. Не стану сидеть сбоку от него, словно я обладаю меньшим влиянием.

Когда я размещаюсь напротив него, мои солдаты выстраиваются за мной у темно-фиолетовых стен. Свет в этом зале более тусклый, слева от меня только одно окно, стекла покрыты звездчатым инеем.

Усевшись, я тут же начинаю речь, лишив Рота возможности заговорить первым.

– Похоже, у нас проблема, король Ревингер.

Он кивает.

– В этом я с вами соглашусь.

Он прав, потому что в других вопросах мы вряд ли придем к согласию.

– Вы скинули на мои границах гнилые трупы.

Снова эта ухмылка.

– А про какие границы вы толкуете? Судя по последним событиям, у вас их стало больше.

Чтобы успокоиться, я постукиваю пальцем по подлокотнику кресла.

– Мои границы – это Шестое королевство, как вам хорошо известно. А здесь я лишь выполняю обязанности регента до достижения совершеннолетия наследником Фулька.

Зеленые глаза Ревингера загораются.

– Вот как.

Я прихожу в ярость от его тона, от его равнодушной манеры поведения.

Ревингер наклоняется вперед, метки на его шее и лице обескураживают. На мгновение мне кажется, что они двигаются, как те гнилые борозды, скользившие по земле, когда он хвастал своей магией.

– Если вы ждете официальных извинений, то вы их не получите, – говорит он. – Это были даже не ваши солдаты, а Пятого королевства. И все же я посчитал нужным доставить их, учитывая, что вы во всеуслышание заявили о союзе с этим королевством. Не хотелось бы, чтобы у вас сложилось неверное представление, царь Мидас.

– И что это за представление?

– Что я тот, кому вы можете перейти дорогу, – заявление Рота резкое, как меткий удар, нанесенный без особого труда.

– А я напомню, что не переходил вам дорогу. У Шестого королевства нет раздоров с Четвертым.

Ревингер поднимает руку и оглядывает комнату.

– И все же мы в Пятом королевстве и пытаемся решить этот раздор.


Если бы я только мог протянуть через стол руку и стиснуть его жуткую шею, испещренную полными гнили венами.

– С королем Фульком покончено, – не давая Ревингеру вывести меня из себя, говорю я. – Пятое королевство вам больше не враг. Разумеется, если вы не намереваетесь оборвать жизнь невинного мальчишки за грехи его отца. За тем нападением стоял чудаковатый король, ныне уже почивший. Я с этим никак не связан.

– Мои отчеты говорят об обратном.

В мгновение ока все его прежнее веселье исчезает. Вместо него появляется что-то темное. Смертоносное. Я сразу же вспоминаю, насколько Рот на самом деле могущественный, а именно этого он и добивается.

Невольно чувствую, как на затылке волосы встают дыбом.

– Ваши отчеты не совсем верны, – спокойно возражаю я. Не смей отводить взгляд от хищника, как бы сильно ни хотелось.

– Они верны.

Это не вопрос, а требование. Доказать обратное.

Я развожу руками – мирный жест великодушного правителя.

– Мы определенно можем прийти к соглашению. Я не хочу войны с вами, король Ревингер.

– Прискорбно, поскольку мое войско давно готово, а, как вы уже сказали, действующий правитель здесь вы, – странные линии на его лице напоминают боевую раскраску, следы враждебности, созданные его зловредной магией. – Ведь это войско Пятого королевство напало на мои границы, а я не оставляю такие преступления безнаказанными.

Растущее во мне беспокойство ощущается острее. Я чувствую, будто под кожу мне впиваются острые углы, намеревающиеся проткнуть насквозь.

Я близок. Близок к тому, чтобы укрепить здесь свою власть. Я не могу позволить себе это сражение, потому что мы проиграем.

– Некоторые отчеты указывали, что вы посягаете на территории, которые вам не принадлежат. Возможно, Фульк атаковал именно поэтому. Он защищал свои границы, – осторожно замечаю я.

Ревингер улыбается, но это даже близко не напоминает улыбку. Это звериный оскал, и не хватает только рыка.

Рот подается вперед.

– Докажите.

Я чувствую, как наблюдают за мной четверо его солдат, хотя не вижу их глаз в прорезях шлемов. Я смотрю на того, с шипами, провожу взглядом по острым колючкам на его броне. Он нависает так же мрачно и уверенно, как и остальные, и его присутствие призвано напоминать мне об армии возле замка.

Снова смотрю на короля.

– Повторюсь, мне не нужна война с вами.

– Тогда, похоже, мы зашли в тупик, – пожав плечами, отвечает Ревингер, словно бой не представляет большого значения.

Но в действительности… это не представляет большого значения для него. Я наблюдал за солдатами Пятого королевства. Войско Ревингера сотрет эти земли с лица земли. И ему даже не придется использовать свою магию.

– Мы, разумеется, можем придумать что-то иное, дабы пощадить невинных, – с задабривающей улыбкой предлагаю я. – К примеру, справедливую плату за нападение на ваши границы.

Ревингер складывает руки домиком и смотрит на меня поверх них.

– Слушаю.

– Наконец-то.

На мгновение я принимаю задумчивый вид, а потом говорю:

– Уведите вашу армию обратно в свое королевство, не нападая, и я выплачу вам репарацию золотом.

– Ничего.

В ответ я ничего не получаю. Ни отклика, ни радостного блеска в глазах. Рот словно пропустил мои слова мимо ушей.

Я в отчаянии.

– Назовите цену, Ревингер, и тогда мы покончим с этой войной, а вы вернетесь в свое королевство. – В ответ он только смотрит. Ничего не говорит. Вынуждает меня волноваться.

Он играет со мной, запугивает. Важничает. Так было с самого его прибытия.

Рот красовался своей армией, притащив ее во всеоружии к порогу Пятого королевства. Его солдаты даже не кажутся недовольными или обессилевшими, а ведь только что пересекли чертову Пустошь.

И они проделали долгий путь. Подошли прямо ко дворцу, обойдя горный перевал, где их по моему приказу поджидал отряд, чтобы отразить их атаку. И это не говоря уже о том, что солдаты, которых я отправил проникнуть в их лагерь и забрать Аурен, так и не вернулись. Есть у меня подозрение, что их можно уже не ждать.

Но на том Ревингер не остановился. Следом он выставил на обозрение всего города свою магию, распространив гниль по земле в качестве предупреждения, угрозы.

И проделал это снова, когда вошел в тронный зал и поднялся на помост, а затем выбрал место во главе стола.