Блик

Командир делает шаг ко мне, и я тут же отступаю назад. Убеждаю себя, что это произошло машинально, поскольку у него есть эти острые шипы, но на самом деле он пугает меня даже без них.

– Ладно, – к моему удивлению, говорит он.

Я должна была сразу заметить подвох. Следовало догадаться по его наглой улыбке, к чему это ведет.

Рип наклоняется, оказавшись опасно близко.

– Если так сильно хочешь с ними увидеться, тогда, думаю, тебе пора начинать, – с блеском в черных глазах говорит он. – Ведь я уже сказал, что без боя ты из этого круга не выйдешь.





Глава 24





Аурен


Рип кружит вокруг меня.

Самый высокий шип между его лопатками выступает, как акулий плавник, прорезающий водную гладь.

Остальные трое встречаются в личном поединке, каждый из них – мужчины и женщина – сами за себя. Они сражаются так, словно это их любимая игра, обмениваются оскорблениями и подзуживают друг друга.

Но на них я могу смотреть лишь боковым зрением и совсем недолго, потому как знаю, что лучше не сводить глаз с преследующего меня мужчины.

Слева горит костер, накрывая заснеженную землю оранжевым одеялом и заливая все вокруг огненно-красным светом.

– Ты по-прежнему выглядишь испуганной, – говорит Рип, остановившись передо мной.

– Было бы глупо не бояться.

Меня не волнует, что в действительности он не отрывает людям головы. Он все же убийца. Все же способен сражать вражеские войска и уничтожать королевства. Каждый дюйм его тела свидетельствует о силе. Мне почти слышно вибрато жестокости, гудящее в его венах.

– Ты права, – Рип снимает подогнанный под его фигуру кожаный мундир и кидает его на землю. Мое сердце начинает биться с удвоенной силой. Он проводит взглядом по моему телу – наверное, чтобы еще больше вывести меня из себя.

– Не хочешь скинуть перышки, Золотая пташка?

Я прижимаю пальто к груди.

– Нет, спасибо.

Его губы подергиваются, он поднимает руки и ловкими пальцами расстегивает коричневые ремни на жилете. Когда шипы на его предплечьях и на спине прячутся под кожу, он снимает жилет и отбрасывает его в сторону.

Наблюдая за мной, Рип уводит руку за спину, стаскивает черную хлопковую тунику и тоже кидает ее в груду одежды. Затем встает передо мной с обнаженным торсом, и время застывает, как песок в песочных часах.

Видя его таким, я дрожу от страха, потому что он и правда пугает. Но вместе с тем он красивый. Рип наделен неземной привлекательностью и несомненной харизмой.

Внезапно я понимаю насекомых, которые охотно летят на хищные растения. Притяжение такое сильное, чары такие волшебные, что ты забываешь об опасности, пока не оказываешься в ловушке.

Почему раздевается он, а беззащитной чувствую себя я?

Светлая сторона? Вид хотя бы приятный.

Мой взгляд блуждает сам по себе, и я осознаю, насколько же в действительности силен Рип. Его тело – сосуд для битвы. Каждая мышца проработана до совершенства, и от этого вида у меня пересыхает во рту. Его бледная кожа не выглядит прозрачной или болезненной, как у Малины. Тело точеное, с легкой порослью волос на груди, но вниманием моим завладевают черные точки на его предплечьях.

Они должны были бы выглядеть странно, причудливо или пугающе, но ничего подобного.

Он самый настоящий фейри.

Он стоит напротив меня, не таясь, а позволяя увидеть, оценить его, и по его позе могу сказать, что он гордится своей сущностью. Чем он является.

И это отзывается во мне болью. Я не могу отвести взгляд от его неистового совершенства, хищной грации. В ушах раздается шум крови, губы приоткрываются от прерывистого вздоха.

Не успеваю опомниться, как делаю шаг вперед и встаю так близко к нему, что мои юбки касаются его брюк. Рип замирает. По-моему, он даже не дышит.

Я смотрю на четыре точки, поднимающиеся от запястья к локтю, куда погрузились шипы. Вижу лишь слабый проблеск под его кожей, напоминающий насечки на руке. Когда он прячет шипы, на их месте не возникает ни странных выпуклостей, ни необычных разрезов. Они словно слились с костями.

– Невероятно… – невольно шепчу я.


Не в силах сдержаться, я поднимаю руку и провожу кончиками пальцев по выемкам на его пепельно-белой коже. Удивленно выдыхаю, почувствовав, что шип цепляется за ткань моей перчатки, будто острый коготь.

Рип прочищает горло, и этот звук выводит меня из задумчивого состояния.

Устыдившись того, что так смело к нему прикоснулась, я резко отдергиваю руку.

– Извини, – выпаливаю я. – Не знаю, что на меня нашло.

Черные глаза Рипа, разница между зрачком и радужкой в которых неразличима, сейчас выглядят больше, словно цвет взял верх.

– Это ты не любишь, когда к тебе прикасаются. А я не то чтобы очень уж возражаю.

К щекам приливает жар. Есть что-то в его голосе. Нежность, которая сглаживает острые края и скользит по моей коже. Она пугает меня, но и притягивает.

Мое и без того разгоряченное лицо пылает еще сильнее, но я не отворачиваюсь, не отступаю. Я – то самое очарованное насекомое, попавшее в тиски хищника и готовое к тому, чтобы его поглотили.

Я все это время осторожничала с Рипом. Из-за его пресловутой злобы, опасности, которую он представляет для моих секретов, из-за его угрозы Мидасу.

Но теперь я понимаю, что есть и совершенно иная причина, почему мне нужно его остерегаться. И она связана с тем, как разливается у меня в груди тепло, как пробегают мурашки по коже от его вкрадчивого голоса.

В голове стучат тревожные звоночки, но звучат они как самая приятная из песен.

Рип опускает подбородок.

– Ты знала, что твои щеки темнеют, когда ты краснеешь? Становятся цвета теплой умбры, – говорит он. Его голос звучит низко, кажется, что он проникает мне под кожу и прячется в самых потаенных глубинах.

Я дрожу, будто по спине призрак провел пальцем. Даже не слышу, как дерутся остальные. Есть только я и он, он и я.

– Почему тебя все-таки зовут Рипом? – спрашиваю я, едва узнавая свой шепот.

Он качает головой.

– Ты помнишь правила, Аурен. Храни ложь за ложь или говори правду за правду. Я буду играть только по таким правилам.

Я судорожно сглатываю.

– Тогда я не хочу знать ответ.

– Но ты все равно узнаешь. – На его лице расползается ленивая улыбка. Он делает шаг назад, его руки свободно висят по бокам. – А теперь мы будем драться.

В один миг все между нами гаснет, как слабое пламя под струей воды. Я быстро моргаю и качаю головой, словно пробудившись ото сна.

– Это единственный способ, если хочешь увидеть своих стражников, – напоминает Рип.

Все эти сбивающие с толку чувства, что бурлят во мне, задавливает маска его высокомерной наглости. Я – кукла, которую заставляют плясать под чужую дудку. Нужно просто быстрее с этим покончить.

– Ладно, – говорю я. – Чего ты от меня хочешь?

– Начнем с твоей стойки. Она неправильная.

Я оглядываю свое тело.

– Что не так?

– Ты слишком напряжена. Если бы я сейчас на тебя набросился, ты бы не успела среагировать без запинки, – объясняет он, снова кружа вокруг меня. – Тебе нужно быть собранной, а не напряженной.

Я заставляю себя ровно выдохнуть, и только тогда мое тело немного расслабляется.

– Лучше, – хвалит Рип.

А потом набрасывается на меня.

Ни предупреждения, ни дрогнувшего мускула на лице – ничего.

Он бросается на меня быстрее, чем я успеваю моргнуть, а в следующую секунду я уже на спине, потрясенно уставившись в небо, и чувствую, что воздух буквально выбили из моих легких, так что теперь он облаком парит над губами.

Рип стоит надо мной, скрестив руки, и выглядит чрезвычайно собой довольным.

Я с трудом встаю, задыхаясь, и стряхиваю с задницы снег.

– Ну ты и придурок!

Он улыбается. По-настоящему мне улыбается, сверкая зубами. Я напрочь забываю о его невероятной красоте, о том странном мгновении, промелькнувшем между нами. Сейчас мне просто хочется ему вмазать.

– Какого черта это было? – мои слова вспыхивают гневом, огнем, который необходимо разжечь.