Благословенный год. Улыбка судьбы

- Нет, я считаю себя очень несчастным парнем, который вынужден работать, чтобы купить подарки к Рождеству, вместо того чтобы воровать и громить.

- Скажи Кэти, что я звонил.

- Скажу. Не думаю, что ты хочешь оставить номер, по которому она могла бы тебе перезвонить.

- Ага, она и половина всех ирландских полицейских.

- Да, такое может произойти.

- Сообразил, - сказал Уолтер и повесил трубку.

Кэти села и посмотрела на свекра и свекровь. Было несправедливо держать их в неведении и заставлять ждать такой новости.

- Нет, все совсем не так. Я приехала предупредить вас, что мы с Нилом не приедем на Рождество. Он уезжает работать за границу, о чем он вам раньше рассказывал, и я не еду с ним. Поэтому на Рождество его не будет в Ирландии, а я поеду к родителям в Джарлат.

Они смотрели на нее, ошарашенные этой новостью.

- Ты что, серьезно? - спросил Джок.

- Боюсь, что да. Нил обещал, что приедет вместе со мной, но не получилось. Дело в том, что мы слишком разные.

- О господи, ты же так хотела заполучить его несколько лет назад, когда мы все говорили вам, что вы совсем разные, у вас разное прошлое.

- Я думаю, дело не в прошлом, а в будущем. Нил хочет уехать за границу, планирует работать в Европе. А я не хочу оставлять свою работу…

- Естественно, твоя работа не так важна, как… - начала было Ханна.

- К сожалению, Нил думал так же. И в этом мы тоже разные.

- Все так серьезно? - спросил Джок. - Это не похоже на обычную ссору.

- Нет, все гораздо серьезнее.

- И что будет дальше? - прошептала Ханна. Она выглядела испуганной: привычный ей мир сейчас менялся.

- Мы потихоньку предпринимаем кое-какие меры.

- У тебя кто-то есть?

- В моей жизни никого нет, Ханна.

- Не хочешь же ты сказать, что у Нила кто-то есть? А Бедолага Лиззи знает об этом?

- Да, Ханна. Бедолага Лиззи знает.

- Ты такая обидчивая и всегда такой была, даже когда не было повода.

- Я уверена, вы рады, что никогда не ошибались на мой счет.

Джок перебил ее:

- Ничего подобного. Мы в шоке от того, что ты нам рассказала. Это как снег на голову.

Ханна медленно произнесла:

- И что бы ты ни думала, я не рада. Мне кажется, Нил был с тобой счастлив.

- Я приготовила для вас рождественский торт и сливовый пудинг. Кон привезет их вам, когда вам будет удобно.

- А когда приедет Нил? Когда это собрание закончится? - Ханна смотрела на нее растерянно.

Кэти мягко ответила:

- Я правда не знаю. Видите ли, он больше не должен сообщать мне о своих планах, о своем расписании. Но он обязательно приедет и расскажет вам.

- Это правда очень грустно, - печально проговорила Ханна.

Они замолчали. Кэти встала.

- Вам захочется поговорить, Нил свяжется с вами. Я пойду. Вы всегда сможете найти меня по рабочему телефону, и я оставлю номер квартиры в Гленстаре, где буду жить следующие несколько недель, а затем, наверное, переберусь в квартиру Шоны Бэрк. - Она посмотрела на дверь. - Не надо меня провожать. Не думаю, что следует соблюдать какие-то приличия, но хочу сказать, что надеюсь, мы продолжим общаться. Несмотря на то что Нил будет за границей, мы можем общаться через Саймона и Мод.

И она вышла, оставив их переваривать новости, которые они так мечтали услышать еще лет пять назад. Новости, что у нее и их сына нет совместного будущего.


- У Рики будут гости, накроем стол на Рождество, - сообщила Тому Марселла.

- Я знаю, мы ему наготовили на сто лет вперед, - сказал Том.

- Ну хоть у них будет что поесть.

- Там все рассчитано на тех, кто не хочет снова есть индейку. Я буду весь день в Фатиме, - произнес Том.

- Там будет много хороших людей.

- Я знаю, но все же собираюсь в Фатиму.

- Какой ты упрямый. А Джо поехать не может?

- Они так едет.

- Но вы же не будете…

- Нет, не будем. Не думаю, что мы просидим вчетвером весь вечер, но мы решили, что соберемся вчетвером, - сказал он, рассчитывая отделаться от нее. Он знал, что Марселла хотела бы поехать в Фатиму. Но теперь ехать туда ей было поздно.

В канун Рождества они открыли бутылку шампанского, а потом еще одну и еще одну, отмечая свои достижения. Страховая компания выплатила компенсацию. Они договорились о съемках другого телешоу - пока речь шла о тринадцати сериях. Даже Джеймс Берн начал улыбаться, перед тем как уехать в Марокко.

Они все заслужили вечеринку. Здесь был Джим, Джеральдин позвонила извиниться, что не придет, потому что проводила время с Ником Райаном. Родители Люси тоже были с ними. Хотя сначала им все это не нравилось, они постепенно оттаивали. Был Кон с родителями. Он пристально наблюдал за Люси, но после двух фужеров успокоился. Мотти и Лиззи пришли с близнецами. Только Тому и Кэти было некого привести.

- Для вас двоих посылка, - весело сказал близнецам Том.

- Это от тебя? - спросили они.

- Нет, мой подарок лежит под елкой в Джарлате.

Они спросили, можно ли им открыть, и Лиззи разрешила.

В посылке были часы, которые можно носить под водой, к тому же они показывали, сколько времени в Америке. Дети сразу установили чикагское время. На открытке значилось: «С любовью от Уолтера». В комнате воцарилась тишина.

- Очень мило с его стороны, - проговорила Кэти. И все пробормотали, что так оно и есть.

- Горячо? - шепнул Том.

- Как на вертеле в аду! - ответила Кэти.

- Мы же не сдадимся, правда?

- Конечно!

- Том, а ты будешь завтра на праздничном обеде в Джарлате? - осведомился Саймон.

- Я должен приложить руку к маминой борьбе с индюшкой. Она может положить очень много майонеза, а потом сжечь все до хрустящей корочки, если я не приду на помощь.

- Мы же вроде договорились не ругаться, - забеспокоилась Мод.

- Он шутит, Мод, - пояснила Кэти.

- Не особо.

- Остроумная девочка! - заметил Том.

Они собрались все вместе в канун Нового года, праздновали свой отказ от одиннадцати предложений. Настоящая годовщина: целый год прошел с тех пор. как они нашли помещение.

- Мы работаем на чистом автомате, так привыкли, - сказал Том.

Рождество прошло как у многих - в море подарков и кухонной возни.

Мора Физер попросила всех стать на колени для благословения; она много сделала для праздника, в том числе принесла упитанную индейку.

Нил слегка перекусил в Оклендсе, где, как он считал, никто не мог его достать. Но не тут-то было: из Торонто позвонила Аманда, чтобы пожелать всего хорошего.

Все это казалось очень подозрительным.

Мотти был очень доволен своим новым красным пальто, которое купили близнецы в магазине распродаж. Он сказал, что это будет его счастливое пальто, он будет носить его всюду и уж тем более отправится в нем на завтрашние бега. А если и не пойдет, то все равно наденет, наблюдая за соревнованиями по телевизору.

Следующий день после Рождества был днем больших скачек, и Мотти предполагал, что борьба будет жаркой. Он сказал близнецам, что может выиграть тысячи, если не миллионы. Однако сам он всегда думал, что суть на самом деле вовсе не в миллионах.

Мотти поставит три фунта в первом забеге на победу лошади с соотношением ставок восемь к одному, таким образом, все полученные им деньги составят целых двадцать четыре фунта и пойдут на эту лошадь во второй гонке, которая почти наверняка будет иметь соотношение десять к одному, и получится уже двести сорок фунтов. Ставя на лошадь, которую Мотти выбрал в третьей гонке, при соотношении ставок четыре к одному, он мог бы выиграть уже девятьсот шестьдесят фунтов, если она победит. А это уже почти тысяча, которую он поставит на лошадь в четвертой гонке. И так далее. Целая система!

Так Мотти объяснил всю прелесть такой «накопительной системы». Затраты составят всего лишь три фунта, а мужчина со скромными средствами вроде него может делать ставки подобно миллионеру. Вообразите, как будет волноваться Скарлет, поставив тысячу фунтов на нос лошади в четвертой гонке! Мод и Саймон дрожали от возбуждения, едва подумав об этом.