Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви

Саманта: багаж гнева, направленного внутрь и наружу

Саманта, элегантная двадцатидевятилетняя афроамериканка, возглавляющая отдел продаж крупной фармацевтической компании, начала наш первый сеанс, рассказав о конфликте на работе, который глубоко ее задел.



Саманта: «У нас новый региональный менеджер, мы вроде как коллеги, но она реально действует на нервы. Я имею в виду, что она хорошая, но ведет себя, будто она королева, а остальные – никто. На собрании отдела она смешала меня с грязью, представив проблемой меня, тогда как именно она недостойно вела себя и подрывала моральный дух коллектива. Я горжусь собой за то, что всегда веду себя спокойно и хладнокровно, не подавая виду, что чувствую на самом деле. Я не бесчувственная, я – профессионал. Но после собрания что-то сломалось. Я держалась, пока она говорила обо мне. Лицо горело, но я ничего не сказала. Это было уже второй или третий раз, когда она так поступала. Мне хотелось сохранить хладнокровие, потому что она новенькая и нравится людям. Но в конце рабочего дня на парковке она сказала колкость про меня, и я набросилась на нее. То была чистейшая ярость, и сказать по правде, я потеряла контроль. Я кричала как сумасшедшая… Я была на пике эмоций. Знаю, что напугала ее, но я сама себя испугалась».



Я поведала Саманте, что такой взрыв приносит удовлетворение ненадолго, и, как ей было прекрасно известно, его последствия могут только навредить, а не помочь. Многие думают, что криком они защищают себя, однако это не только ничего не решает, но и лишает вас достоинства и доверия. Есть много других способов справиться с гневом.



Саманта: «Я знаю. Крик в принципе вводит меня в ступор. Я с ним выросла, ненавижу его и просто отключаюсь, когда люди повышают голос. Я все долго держу внутри… а потом взрываюсь».



Для человека нормально пытаться обезопасить себя, избегая контакта с кричащими людьми. Для детей естественно замкнуться в себе и попытаться исчезнуть, чтобы перестать быть мишенью. Но сильные эмоции, которые они переживают при этом, никуда не исчезают. Саманта хорошо помнит, как, будучи еще ребенком, пугалась, когда мать кричала на нее.



Саманта: «Моя мать могла быть настоящей стервой. Извините, но других слов я просто не нахожу. Она злилась по любому поводу. И я даже не знаю почему. Мы были богаты: папа работал штатным юристом в биотехнической фирме, а она была юристом в энергоснабжающей компании. Они оба очень умные и, думаю, ожидали от меня того же с самого детства.

Помню, года в три мама пыталась обучать меня алфавиту. Большинство мам поют песенку про алфавит и все делают в игровой форме, но моя мать не верила в такие методы. Она зашла ко мне в комнату и приказала прочесть алфавит, потом снова. И снова! И снова! Я не знала все буквы наизусть, и она наорала на меня так сильно, что я была в ужасе. Я до сих пор слышу ее голос у себя в голове».



Пока Саманта росла, иррациональный контроль и жестокость ее матери приобретали новые формы.



Саманта: «Я всегда была выше сверстников. Когда мне было четырнадцать, меня пригласили в баскетбольную команду. Это было моей мечтой. Мы хорошо играли и дошли до турнира в Бостоне. Я должна была поехать с друзьями. Я очень радовалась, предвкушая, как будет весело. Я откладывала каждый доллар, подрабатывая няней, и купила билет. Но в последнюю минуту мама сказала, что мне нельзя ехать из-за плохих оценок. Я впервые получила тройку за проверочную работу. И это даже не пошло в журнал! Но по ее словам, меня должны были исключить за неуспеваемость. Она сказала, я должна посвящать время учебе, а “не играм”…

Помню, сидела в комнате и смотрела на часы, надеясь, что в последнюю минуту она передумает. Как сейчас помню момент, когда поняла, что не успею на самолет. Я позвонила тренеру и сказала, что мама меня не отпускает. Он очень расстроился и попросил поговорить с ней, но она отказалась брать трубку. Боже, Сьюзан, у нее не было причин меня не отпускать! У меня были хорошие отметки, четверки и пятерки. Она просто хотела продемонстрировать свою власть надо мной… Она могла забрать у меня все, что хотела».



Некоторые матери получают извращенное удовлетворение, забирая у маленькой дочери то, что ей нравится. И как многие дочери контролирующих матерей с садистскими наклонностями, Саманта мечтала сбежать.



Саманта: «В средней школе я натренировалась собирать небольшой рюкзак со всем, что мне понадобится для побега. Я засекала время. Я должна была уметь собраться за десять минут. Не знаю, куда я собиралась идти, но мне нужно было верить, что я могу».



Однако настоящее избавление пришло, когда она стала старше, и ей даже не пришлось уходить из дома.





Путь сопротивления




Такие дочери, как Саманта, часто «берут контроль в свои руки» и бунтуют, пытаясь увильнуть от строгих ограничений, правил и наказаний своей матери.



Саманта: «Моя мама думала, что может заставить меня сделать все, что ей угодно, но к девятому классу я поняла: реально контролировать она могла только мое тело. Первым спасением от нее стала возможность встречаться и спать с мальчиками. Мне приходилось выскальзывать из дома незаметно, но ради этого стоило рисковать. Я решила, что сама могу использовать свое тело для того, чтобы обрести чувство контроля над собой. Я тогда также начала пить алкоголь и прочищать организм. Долгое время я страдала булимией, живя под одной крышей с ней, а она не замечала этого, даже когда я совсем перестала есть и стала выглядеть как анорексичка.

Я училась в классе с углубленным изучением предметов и рано закончила школу, так что могла сбежать из дома. Но кажется, я провела немало времени в колледже, пытаясь себе навредить. Бо́льшую часть времени меня преследовало чувство вины и разочарования. Единственное, что помогало, – секс, алкоголь и травка. Искусственная чистка организма тоже была в тему. Часто мне хотелось просто умереть. Я ненавидела себя, я ненавидела свою жизнь. Однажды моя подруга, посещавшая встречи анонимных алкоголиков, предложила мне сходить с ней. И все изменилось. Если бы не она, я не знаю, что бы со мной было».



Печально, что многие дочери нелюбящих матерей, первый раз пробуя на вкус свободу, тут же все портят своим саморазрушительным поведением. Бунтарка обычно опускается в безуспешных попытках – будь то алкоголь, наркотики, еда, секс или все вышеперечисленное – доказать, что мать больше не контролирует ее. Если нам мешают, нас обижают и наказывают несоизмеримо тому, что мы натворили, огромное возмущение неизбежно копится внутри.

С этим возмущением справляться трудно и неприятно, но оно может стать катализатором перемен. Однако если это сильное чувство не получает правильного выражения, то оно может все уничтожить. Часто гнев переходит в депрессию, которая может развиться до такой степени, когда дочь готова на что угодно, лишь бы избежать внутреннего смятения чувств. Некоторые мои клиентки рассказывали, что подумывали о самоубийстве. Это круговорот гнева и отчаяния, который вполне может перейти во взрослую жизнь.

Саморазрушительный протест не является актом свободы, потому что бунтовщицы делают выбор, основываясь не на уверенности в себе и самоуважении. Они не могут быть по-настоящему свободны. Напротив, в их головах все еще звучат голоса их матерей, и они «выкаблучиваются» лишь для того, чтобы шокировать или расстроить их. Девочек никто не научил строить жизнь, отражающую их собственные желания. Ирония в том, что их матери все еще контролируют их.






Что движет контролирующими матерями?




Когда я вспоминаю контролирующих матерей моих клиенток, некоторые факты вырисовываются особенно ярко. Эти матери очень недовольны своей жизнью. Часто они сами росли с родителями, которые их контролировали и недооценивали. Возможно, их контролировали и подавляли мужья или начальники. Возможно, их значимость и свободу ограничивали, что вызывало внутреннее негодование, но полное бессилие что-либо изменить. За натянутой улыбкой кроются гнев, обида, печаль и разочарование. Без возможности проявить себя они чувствуют себя потерянными.

Какими бы ни были истинные причины желания контролировать, эти матери используют любую возможность для этого, принижая и критикуя вашу внешность, выбор учебного заведения, работу, партнеров, свадебные приготовления. Как и другие матери, не умеющие любить, контролеры умеют задеть все ваши уязвимые точки.

Но контроль, серьезно влияющий на вашу жизнь, исходит из манеры поведения, реакций и ожиданий, успешно внушенных вам вашей матерью, даже если вы полагаете, что смогли оттолкнуть ее от себя.

Если вы боретесь со стремлением во всем угождать другим, перфекционизмом, склонностью к агрессии, непротивлением чужому агрессивному поведению или с любой другой болезненной моделью поведения, упомянутой в этой главе, то позвольте вас заверить: это приобретенные привычки, и от них можно отучиться.





Глава 5. Матери, нуждающиеся в заботе




«Я надеюсь, что ты обо всем позаботишься»




Мать не может научить дочь управлять своей жизнью, если днем закрывает дверь и заваливается в постель с пачкой «M&M’s» или валяется на диване «в отключке» в то время, когда надо собирать детей в школу. Она может «забить» на готовку, не заботиться о маленьких детях или не следить за собой. Дочери приходится брать на себя роль родителя, защитника и поверенного, потому что мать нуждается в материнской заботе больше, чем может дать сама, вне зависимости от того, в депрессии ли она, пьет, принимает наркотики или просто инфантильная.

Для маленькой девочки нет чувства мучительнее, чем понимание, что «с мамой что-то не так». А с этими матерями точно что-то не так.

Матери, нуждающиеся в заботе, часто уходят в свой мир, оставляя роль опекуна. Они могут присутствовать в доме физически, но в мыслях быть слишком далеко, чтобы заметить ваши достижения или вытереть ваши слезы разочарования. Вместо этого они целыми днями спят, жалуются, смотрят телевизор, пьют, а дочери, не знающие другой жизни, редко осознают горькую правду о том, что они сами недополучают материнской заботы.

Матери, о которых вы прочтете в этой главе, пропали без вести (ПБВ): они просто все бросили и направили всю свою энергию на собственное выживание, лишь изредка заботясь о благополучии дочери.

Многие дочери таких матерей растут с чувством огромной жалости к ним и с верой, что их собственная задача – «все исправить», причем любыми средствами. Девочки, вынужденно поменявшиеся ролями с родительницами, гордятся, когда их называют «такими взрослыми», «ответственными» и «не по годам умными». Но, по сути, их лишили шанса на здоровое детство.

Став взрослыми, они гордятся своим хладнокровием, а также умением взять инициативу в свои руки и эффективно решать проблемы. У них огромный опыт в том, чтобы подставлять плечо нуждающемуся и перекладывать на себя чужую ответственность. Они привыкли, что к ним обращаются за помощью и поддержкой, и точно знают, какими средствами содействовать выживанию, успеху и счастью других. Но когда речь заходит о собственных потребностях, им ничего не приходит в голову. Им редко приходилось ставить себя, свои мечты и собственное удовольствие во главу своей жизни. Вместо этого они мастерски овладели изматывающей ролью опекуна.





Верный признак, что вы выросли «маленьким взрослым»




Часто взрослым дочерям сложно оглянуться и разобраться, как так получилось, что они оказались на должности помощника взрослого. Я подготовила несколько чек-листов, чтобы помочь вам узнать, насколько эта модель близка вам, и определить, как ваша забота о матери повлияла на вас и значительную часть вашей жизни.

В детстве вы:

• Верили, что ваша главная задача в том, чтобы решать мамины проблемы и облегчать ее боль, – неважно, сколько это будет вам стоить.

• Игнорировали собственные чувства и обращали внимание только на то, чего она хотела и как себя чувствовала.

• Защищали ее от последствий ее собственных поступков.

• Лгали или заступались за нее.

• Защищали ее, когда кто-нибудь говорил что-то плохое о ней.

• Думали, что без ее одобрения вы не сможете собой гордиться.

• Должны были скрывать ее поведение от своих друзей.

Справедливы ли для вас как взрослого следующие утверждения:

• Я сделаю что угодно, чтобы не огорчать мать и других взрослых в моей жизни.

• Я ненавижу подводить других людей.