Безмолвный король

Звучит рокот реактивных двигателей, и я достаю наушники, вставляю их в уши и набираю сообщение.

Мы вылетаем. Я по тебе скучаю.

Не дождавшись ответа, я включаю авиарежим и открываю Spotify. Нажав на «The Other» Luav, я погружаюсь в музыку. Нежная песня разбитого сердца. Я быстро добавляю ее в наш плейлист. Буду добавлять по одной песне в день. Нажав на повтор, я погружаюсь в сон под тихую мелодию.





Глава 28




Мы направляемя к моему дому, я веду машину, Нейт на переднем сиденье, а Деймон позади. Мне не хочется там находиться – я знаю, что Хейл все еще там, – но нужно встретиться с папой и понять, что, черт возьми, происходит.

– «Ламбо»? Серьезно?

Нейт без конца трещит о моем подарке Мэдисон с тех пор, как мы выехали.

– Да, серьезно, – невозмутимо отвечаю я.

– Почему из-за тебя мы все должны выглядеть идиотами? На фоне этого мой подарок будет казаться дерьмом, не говоря уже о Хантере и Джейсе, и я слышал, что Сэйнт, Эли, Чейз, Брантли и Кэш тоже что-то ей приготовили.

– Нейт, это не соревнование.

– Еще какое соревнование! Ты же знаешь, я не люблю полумеры.

Я вздыхаю, въезжая на свою улицу, и бросаю взгляд в зеркало заднего вида.

– Bonum est tibi?[26]

Спросить, в порядке ли он, – меньшее, что я могу сделать, раз уж он надолго с нами застрял. Я не до конца понимаю, как к нему относиться, но если бы не его связь с Мэдисон, я бы первый убил его за то, что он в нее стрелял. Но я не мог. В мире существует только одно чувство, способное превозмочь мою ярость. Она. Я не доверяю ему, я не могу. Я не доверяю никому за пределами своего круга.

Он кивает, а затем отводит взгляд от окна.

– Ne putes illa erunt discedite?[27]

Спросить у меня, будет ли Мэдисон держаться в стороне, было само собой разумеющимся. Не нужно быть гением, чтобы заметить, что она не в ладах с собой. Я открываю рот, чтобы ответить, но Нейт усмехается.

– Не-а!

Он свободно говорит на латыни, как и все мы, просто выпендривается – как всегда.

Я пожимаю плечами, подъезжая к дому.

– Nos autem non scire nisi runs.[28]

Потому что если она это сделает – я точно узнаю. Мама сожжет меня заживо. Я вылезаю из машины и, едва мои ноги касаются асфальта, слышу голос Хейл.

– Биш?

– О, черт возьми!

Нейт захлопывает пассажирскую дверь и выпускает Деймона. Я поворачиваюсь к ней лицом и вижу, как расширяются ее глаза при виде Деймона.

– Черт возьми, это он?

Она провожает его взглядом, когда они проходят мимо нее и направляются к дому.

Я закрываю дверь автомобиля.

– Деймон? Да.

– Я так много о нем слышала. Они зовут его Шестой.

– Кто они? – прищуриваюсь я.

Она скрещивает руки на груди, наконец подняв на меня глаза.

– Все в Круге.

– В Круге полно дерьма, и какого хрена тебе нужно?


– Я пришла поздороваться и узнать, в порядке ли ты. Тебя не было дома уже…

– Когда ты уезжаешь? – я поднимаю брови.

– Эм, ну…

– Нет, – перебивает отец, засунув руки в карманы и спускаясь с крыльца.

– О чем ты?

Я откидываю голову назад. Его рука ложится ей на плечи, и он притягивает ее к себе.

– Она остается, сынок.

– О, ты, должно быть, шутишь, – невозмутимо отвечаю я и ухмыляюсь. – С возрастом ты становишься все более дряхлым. Купился на нее, верно? А как же мама?

– Сынок, в глубине души ты знаешь, что мы с твоей мамой уже давно не вместе. Ты уже достаточно взрослый. Проглоти эту чертову пилюлю, чтобы мы все могли двигаться дальше.

Я бросаю быстрый взгляд на Хейл, а затем снова смотрю на отца.

– Хм.

Посмотрев в даль, я ухмыляюсь и поворачиваюсь к Хейл.

– И какой же я на вкус? Она не раз брала в рот мой член.

Папа усмехается, вытаскивает сигару и закуривает.

– По-видимому, примерно такой же, как и я.

Я с отвращением качаю головой.

Он выпускает облако дыма.

– Вернемся к делу. Иди в кабинет, там все обсудим.

Я в последний раз смотрю на Хейл. В ее глазах читается беспокойство, но ее плечи расслаблены в папиных объятиях. Она не притворяется. Я знаю эту девушку вдоль и поперек, и, кажется, она искренне любит моего отца. Мой взгляд перемещается к нему, но нет никакого смысла пытаться его анализировать. Он скрывает свои эмоции лучше меня. Я могу расшифровать и прочитать любого человека, живущего на этой земле, но не его. Он научил меня быть таким. Думаю, единственным человеком, способным его раскусить, была моя мама.

Я бросаю на Хейл злобный взгляд и молча прохожу мимо нее. Мне плевать, что она живет с моим отцом, но не плевать, что теперь она постоянно будет маячить рядом. Я спас ее много лет назад, потому что она была моим другом. Сейчас я ее ненавижу, но не стану лгать – тогда все было иначе. Я не любил ее, но и не испытывал к ней ненависти. Она просто была рядом, и я о ней заботился – поэтому я ее спас. Теперь я об этом жалею. Однако сейчас, когда я вижу, что происходит между ней и отцом, я думаю, что он тоже многое недоговаривает.

Я опускаюсь в одно из кожаных кресел в папином кабинете, а он наблюдает за мной, сидя за массивным письменным столом из красного дерева.

– Что случилось?

Я откидываюсь назад.

– Чертовски многое, но сначала я должен спросить тебя, знаешь ли ты о подземных тоннелях на Пердите?

– Да. – Он кивнул, наклоняясь вперед, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу. – Конечно, знаю.

– И ты ими пользовался? – продолжаю я, наблюдая за его реакцией. Его глаза жмурятся от дыма.

– Да.

– Для чего?

– К чему все эти вопросы? – он изгибает бровь.

– К чему все эти секреты? – парирую я.

Он вздыхает и проводит ладонью по зализанным седым волосам.

– Нет никаких секретов.

Он снова стряхивает пепел, и я вижу, как задравшийся рукав пиджака обнажает край его татуировки.

Он был довольно развязным для своего возраста, и женщины – видимо, всех возрастов – к нему тянулись. Умные ограничивались сексом, а глупые, вроде Хейл, оставались и думали, что смогут его приручить. Его невозможно приручить. Перед ним был мой дед. Он ездил на «Харлее»[29] до самой смерти и правил преступным миром так же, как мой отец, – и я в будущем. Иногда я скучаю по деду. Он был единственным, кто действительно понимал все то дерьмо, что я чувствовал. Он был жестким, как мой отец, но никогда не был холоден. Он искренне любил свою семью, но был безжалостен со всеми остальными – мой отец не такой. Он просто безжалостен ко всем, и к черту семейные узы.

– Этот подземный путь используется для многих целей. Оружие, тела и все остальное.

– Наркотики? – спрашиваю я прямо, нуждаясь в таком же прямом ответе.

Я никогда не слышал о том, что Короли связаны с наркотиками, – дед бы перевернулся в гробу, – но, зная моего отца, можно ожидать чего угодно.