Безмолвный король

Я снимаю одежду Нейта, бросаю ее в угол и откидываю одеяло.

– Ты в порядке?

Она краснеет.

– Все отлично.

Затем она сбрасывает одежду на пол. Я замираю, увидев сине-черные синяки на ее бедрах, руках и даже вокруг шеи.

– Черт. – Я вскакиваю с кровати.

– Что? – спрашивает она в панике, а затем опускает взгляд на бедра и расслабляется. – О-о, – она откидывает одеяло и ныряет в кровать.

– Нет, Мэди, не «о-о».

– Подумаешь. – Она снова зевает.

Она устала, поэтому я не хочу ее нервировать. Я снова ложусь в кровать и притягиваю ее к себе.

– Я постараюсь быть мягче, но не могу этого гарантировать.

Она вскакивает с кровати, словно секунду назад она не зевала, как человек, не спавший несколько недель.

– Нет. Не нужно. Мне это нравится.

Я делаю паузу, пытаясь уловить в ее словах неискренность, а затем вздыхаю.

– Спасибо, потому что я, честно говоря, ничего не могу с собой поделать. Иди сюда. Я не буду трахать тебя сегодня вечером, но утром твоя задница будет моей.





Глава 21




– Как будто это – наш последний пир… – бормочет Татум, уничтожая свой блинчик.

Я закатываю глаза.

Губы Нейта искривляются в ухмылке – как будто этой ночью он не засовывал свой язык ей в горло.

Бишоп смеется.

– Может быть…

Все взгляды устремляются на него, но он только отмахивается. Я так отчаянно хочу спросить, что должно случиться, но другая часть меня предпочитает оставаться в неведении до самого приезда.

– А эти девчонки умеют готовить!

Хантер тянется за четвертым блином. Сегодня утром я испекла, должно быть, больше сотни блинчиков, плюс гору жирного бекона, омлет из двадцати четырех яиц и неимоверное количество жареного хлеба – получился обычный завтрак Королей. Этим утром нам с Тат потребовалось несколько часов, но я была непреклонна. Эти ребята стали мне семьей – ближе, чем некоторые кровные родственники. Я обвожу каждого из них взглядом и впервые по-настоящему понимаю значение поговорки «кровь не значит ничего, но верность значит все». Потому что именно эти мальчики снова и снова доказывали мне свою верность. Да, они причиняли мне вред, едва меня не убили, преследовали меня ночью в лесу, выносили мне мозг, и я, вероятно, упускаю еще несколько вещей, но, прежде всего, они… моя семья.

– Ты в порядке? – Бишоп обвивает рукой мои плечи, прижимая меня к своей груди.

Он одет в темную толстовку с капюшоном, свободные джинсы, высокие белые кеды и – это знаю наверняка – белые трусы от Armani. В моей голове мелькают эпизоды нашего секс-марафона в четыре утра, и мои бедра непроизвольно сжимаются, щеки краснеют, а нижняя губа оказывается втянутой в рот. Его пальцы на моем плече сжимаются.

– Котенок… – предупреждает он сквозь рычание, но уже поздно – я погружаюсь в воспоминания…

Что-то теплое касается моего соска, и я стону, медленно приходя в сознание. Пот уже покрывает мою кожу, а моя киска пульсирует от неожиданного прикосновения.

– М-м-м, который час? – спрашиваю я сквозь сон.

Он не отвечает, и я медленно открываю глаза – не видно ничего, кроме непроглядной тьмы и парящей надо мной тени Бишопа. Его рот прижимается к моему, и я приоткрываю губы, широко разводя ноги. Он устраивается между ними, его обнаженная кожа касается моего тела. Его член медленно погружается внутрь меня. Я чувствую его прерывистое, тяжелое дыхание, когда он медленно выходит, а затем делает новый толчок. Мои руки обхватывают его затылок. Коснувшись языком краешка моих губ, он опускается вниз по моей шее и ласкает мои ключицы, не прекращая свои медленные толчки. Капли пота стекают с его лба и падают мне на лицо, смешиваясь с моим собственным. Его рука обвивает мою шею. Наша связь достигла нового уровня – невозможно быть к человеку ближе, чем были мы сейчас. Бишоп полностью заполнил и поглотил мое тело и душу. Он медленно двигается внутри меня, не говоря ни слова. Его губы прижаты к моим, целуя меня, поедая меня, наслаждаясь мной. Его возбуждение нарастает, а поцелуи становятся все более медленными, чувственными и нежными. Он входит в меня медленно, но невероятно глубоко. Перед моими глазами мелькают вспышки, вызванные удовольствием. Мое тело горит, а киска сжимается. Он занимается со мной любовью, и я мечтаю только о том, чтобы это никогда не заканчивалось. Наши тела сливаются в одно целое, являя собой идеальную гармонию сексуального совершенства. Он не отрывается от моих губ, продолжая нежно ласкать меня языком. По моему телу бегут мурашки, каждое ощущение отзывается в моих мышцах с небывалой яркостью, пока я наконец не взрываюсь в оргазме, проваливаясь в него так, словно к моей лодыжке привязан якорь. Бишоп стонет, пульсируя внутри моего возбужденного лона. Его потное тело тяжело опускается на меня, он притягивает меня к себе и целует в лоб.

– Спи.

Мои ладони становятся мокрыми, а температура тела, кажется, поднимается до неадекватного уровня.

– Извини, – отвечаю я, встретившись с ним взглядом.

Я одариваю его легкой дразнящей улыбкой, прежде чем откашляться и вернуться к более насущным вопросам. Например, к Нейту и Тат, которые уже начали спорить.


– Ребята, – огрызаюсь я на них. – Пожалуйста, заткнитесь. Я не хочу слушать ваше дерьмо во время двухчасового перелета.

– Согласен, – бормочет Кэш, вставая на ноги и затягиваясь сигаретой.

– Ага, и тебе стоит курить снаружи.

Я чувствую, как сидящий рядом Бишоп слегка потрясывается, и поворачиваю голову, чтобы на него посмотреть. Он закрывается рукой, пряча смех.

– Почему ты смеешься?

Бишоп кашляет, качает головой и прочищает горло.

– Ничего такого, детка. Просто ты сегодня немного не в настроении.

Я замолкаю, прокручивая в голове произошедшее.

– Ой! – меня захлестывает волна вины, и я краснею. – Простите.

– Она либо голодна, либо не выспалась. – Нейт указывает на меня блинчиком.

Я смотрю на блин в его руке, а затем на него самого.

– Знаешь, Нейт, – бурчу я, вставая на ноги. – Я отлично выспалась и достаточно поела этим утром.

– Малышка, тут ты никого не обманешь. Мы все слышали твои стоны сквозь эти чертовы стены.

Я закатываю глаза и направляюсь к входной двери. Глупые мальчишки.

Кэш затягивается своей сигаретой, щурясь от дыма. Эта привычка есть у всех Королей, кроме Нейта и Джейса. Точнее, однажды я видела, как Нейт курит сигареты, – в ту ночь, когда он узнал о моем прошлом. В обычных ситуациях он предпочитает дурь.

Я закрываю за собой дверь, и Кэш ухмыляется, выпуская перед собой облако дыма.

– Прости, – бормочу я, скрестив руки, – за то, что на тебя огрызнулась.

Он пожимает плечами, стряхивая пепел.

– Не беспокойся, детка.

Я пробегаю взглядом по Кэшу. У меня было не так много времени, чтобы с ним сблизиться. Так же как с Эли, Эйсом и Сэйнтом, но, несмотря на то что наши отношения не такие крепкие, как с Нейтом, Бишопом, Брантли, Хантером и Джейсом, я все равно ими дорожу. Невидимая связь между нами всегда была у меня в сердце. На Кэше надеты темные джинсы, армейские ботинки и черная футболка. Его точеная челюсть всегда покрыта легкой щетиной, а глаза такие же темные, как у Брантли, – но не такие жестокие. У него темные вьющиеся волосы, сбритые на висках, а под правым глазом виднелась маленькая родинка. Он напоминает мне одного из участников One Direction – не могу сказать, кого именно. Наверное, самого горячего. Он взмахивает длинными ресницами и смотрит прямо перед собой.

– Почему ты смотришь на меня, как на праздничный торт?

Я фыркаю и сажусь на верхнюю ступеньку. Он продолжает стоять, скрестив ноги в лодыжках и опираясь плечом на балку.

– Нет, ничего такого. Я просто…

– Напугана? – отвечает он за меня, садясь рядом.

Его колено касается моего.

– Думаю, да.

Я заправляю свои длинные волосы за ухо, жалея, что не взяла с собой резинку. Сегодня я надела черные колготки, белые конверсы с красными полосками и свободную футболку, закрывающую мою задницу. Достаточно удобный наряд, чтобы бежать в случае необходимости.

– У тебя есть все основания бояться, Мэди. Пердита – это не шутка, и, честно говоря, мы до сих пор удивлены, что Бишоп согласился взять тебя с собой.

Я смотрю на него, нахмурив брови.

– Правда? Но на самом деле я переживаю не из-за этого.

Он смотрит мне в глаза.

– Деймон?

Я киваю.

– Ага. Я просто… – Я смотрю прямо перед собой. – Не могу жить без него, и это страшно, когда твое счастье находится в чужих руках, понимаешь?

Кэш сохраняет все то же невозмутимое выражение лица.

– Не совсем, детка. Не могу сказать, что мне это знакомо, но я понимаю, о чем ты говоришь.

Я фыркаю, качая головой.

– Разве никто из вас никогда не влюблялся?