Безмолвный король

Я наклоняюсь к ней и шепчу:

– Вы знали обо всем этом безумном дерьме?

Не знаю почему, но до этого момента я ни разу не задумывалась о том, что она тоже может быть в курсе. Все же ее сын был одним из Королей.

Она мрачно улыбается.

– Да, милая.

Она немногословна, и я ее понимаю. О таком не принято распространяться, но я бы действительно хотела знать, кем являлся отец Нейта. Он никогда о нем не рассказывал, впрочем, как и все остальные, – думаю, именно это и пробудило мое любопытство, – и я уважала личную жизнь Нейта и его матери. Если бы они хотели мне рассказать – они бы это сделали.

– Убирайся.

Взгляд моего отца был устремлен куда-то вдаль. Спустя несколько секунд он медленно поворачивает к ней голову.

Элизабет сглатывает.

– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

– Поторопись, пока я не всадил тебе пулю между глаз – и на этот раз по-настоящему.

– Или это сделаю я. Теперь я умею целиться куда лучше. Должно быть, из-за всего, что мне пришлось пережить, – невозмутимо добавляю я.

Она снова вздрагивает, запинаясь в словах.

– Послушай, что Лукан собирался рассказать тебе прямо перед тем, как его убили. Бишоп и Мэдисон изначально было суждено быть вместе.

– Это слишком драматично даже для тебя. – Я закатываю глаза.

Нейт прорычал:

– Кто тебе сказал?

Смягчив взгляд, она обращает глаза к Нейту, но я наклоняю голову, чтобы закрыть ей обзор.

– Только прикоснись к нему, только хлопни в его сторону своими накладными ресницами, и я убью тебя своими же руками.

Большой палец Нейта чертит круги на моей руке, заставляя меня покрываться мурашками. Она отводит взгляд.

– Я знаю об этом с ее рождения. Это было одной из причин, по которой мы взяли Мэдисон к себе. Йохан и Джемайма не могли оставить ее у себя, но прежде чем Гектор позволил нам ее удочерить, он заставил нас поклясться кровью, что однажды она и Бишоп объединятся и продолжат династию.

Я нахмуриваю брови, начиная медленно осмысливать услышанное или хотя бы пытаться это сделать. Убедившись, что никто не собирается прерывать ее откровенную речь, она продолжает:

– Итак, мы все дали кровную клятву. Включая твоего отца, которому ты так доверяешь.

– Что, если она не захочет быть с Бишопом? А? Что, если она останется со мной? Потому что, если быть честным, пару раз она была к этому очень даже близка – без обид, папаша. – Он одаривает моего отца извиняющейся улыбкой, и я впервые замечаю легкую шутливость в их общении. Они стали друзьями? Отец слабо улыбается ему в ответ и снова переводит взгляд на Элизабет.

Она качает головой.

– Нет, это невозможно. Он должен быть с ней, чтобы она могла жить нормальной жизнью.

– Что, черт возьми, ты подразумеваешь под «нормальной» жизнью? Это двадцать первый век, а не сраная эра динозавров. Эти люди не имеют права распоряжаться такими вещами. – Когда слова слетают с моих губ, я понимаю, что это не совсем так. У этих людей гораздо больше силы, чем может показаться на первый взгляд.

Элизабет снова выдыхает, и я борюсь с желанием спросить, не нужен ли ей ингалятор.

– Мэдисон, – грустно произносит она, и я смотрю на отца в поисках утешения.

Рука Нейта крепче сжимает мое бедро. Не знаю, что именно означает этот жест – ободрение или предостережение.

Отец опускает взгляд, и тогда все вокруг меня темнеет. Сначала мой взгляд замирает на глянцевом кафеле, а затем мои колени подгибаются. Если бы я не сидела, то упала бы на пол.

– Прости, Мэдисон, но ему приказали с тобой быть. Сначала ему было все равно. Он поклялся, что сам убьет тебя, если ты не подчинишься. Потом что-то изменилось, он, должно быть, понял, что ты хорошенькая и интересная, и попытался скрыть тебя от Гектора – как и все остальные Короли. Они воспользовались тем, что Гектор знал, как ты выглядишь, только по твоей детской фотографии, поэтому думали, что все это сойдет им с рук. Только он… – она замолкает, и все вокруг погружается в вакуум.

Словно плохой фильм, воспоминания начинают одно за другим всплывать у меня в голове. На заднем плане я едва различаю тихий голос Нейта, пытающийся вернуть меня в реальность, но уже слишком поздно. Все, что она говорит, начинает обретать смысл.

– Ты собираешься объяснить, или это сделать мне? – самодовольно бормочет Нейт с заднего сиденья.

Бишоп бросает на него убийственный взгляд через зеркало заднего вида.

– В ту ночь, когда ты была со мной.

– В какую ночь? – спрашиваю я.


– Гонка.

– Я слушаю.

– Помнишь, как я сказал что-то странное, вроде «он тебя не узнает»?

– Да…

– Ну он тебя узнал.

Он переключает вторую передачу и выезжает на главную трассу, ведущую за город.

– Кто «он»?

Бишоп смотрит в зеркало заднего вида на Нейта, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.

– Мой отец.





Глава 14




Я втягиваю воздух и вскакиваю с дивана. Пальцы Нейта тут же обхватывают мою руку.

– Мэдисон, все не совсем так, как она…

Я качаю головой и поднимаю глаза на маму.

– Мне уже все равно. Мне плевать, что за дерьмо происходит в моей чертовой жизни.

Я смахиваю слезы, чувствуя, как мучительно сжимается мое сердце. Я была чертовски жалкой.

– Неважно, я к такому привыкла. – Я смотрю на отца. – Зачем ты вернул меня сюда? Ты знал, что это опасно.

– Я люблю тебя, Мэдисон. – Его руки ныряют в карманы. – Но у меня есть обязательства. Я ненавидел все это – ненавидел так сильно, что был не в силах смотреть за тем, как разворачиваются события. – Он вздыхает, массируя виски. – Я быстро раскусил взгляд Бишопа. Было очевидно, что его чувства являлись настоящими, а чуть позже я стал свидетелем того, что происходило между тобой, Нейтом и остальными Королями. Я знал, что очень скоро что-то изменится.

Я теряю дар речи. Слова, которые я собиралась выкрикнуть, застревают у меня в горле, лишая меня возможности дышать.

Отец встает и указывает на дверь.

– Убирайся из моего дома, Элизабет, и никогда не возвращайся.

Я не совсем понимаю, почему он на нее злится, ведь он, вероятно, тоже сыграл свою роль в инсценировке ее смерти. Но больше это меня не волнует.

Я поднимаюсь в свою комнату, набираю номер Татум и падаю на кровать.

– Я ненавижу свою жизнь.

– Что? – спрашивает она хрипло. Должно быть, я ее разбудила. – Скоро буду.

– Это не обязательно, – выдавливаю я, изо всех сил пытаясь сдержать рвущуюся наружу боль.

– Черт, – выругивается она, после чего линия обрывается.

Свесив руку с кровати, я позволяю слезам беззвучно течь по моему лицу. Моя жизнь превратилась в такой хаос. Стоит мне подумать, что в ней появилось что-то хорошее – наружу сразу же вылезает очередное дерьмо из прошлого. При мысли о том, что Бишоп был со мной не по своей воле, моя грудь болезненно сжимается. Ведь он говорил, что меня оставили в живых благодаря его отцу. Теперь все начинает обретать смысл, но я не представляю, как мне с этим жить. Хотела бы я вернуться к тому времени, когда я ничего не знала. Раздается тихий стук в дверь.

– Мэди, это я.

Я соскальзываю с кровати и открываю Татум дверь, после чего запираю комнату на защелку и снова падаю на кровать, сердито вытирая слезы.

Как только туман в глазах немного рассеивается, я указываю на пакеты в ее руках.

– Что там?

Она поднимает их в воздух, и только тогда я замечаю, что на ней надеты хлопковые пижамные штаны с маленькими единорогами и пушистые тапочки, а длинные светлые волосы собраны в небрежный пучок. Я улыбаюсь, еще раз благодаря судьбу за мою лучшую подругу. Она запрыгивает на кровать, берет у меня телефон, выключает его, а затем закутывается в одеяло.

– Здесь все, что понадобится нам в ближайшие пару дней. Скажи спасибо, что у нас летние каникулы, а то пришлось бы ко всему прочему тащиться в школу. Кстати, завтра понедельник. – Она указывает на мою одежду. – На тот случай, если ты забыла о том, какой сейчас день недели, так же как забыла про душ.

– Татум! – я ругаю ее сквозь смех.