Бездушный

– Да, мамулечка, – закатив глаза, ответила сестра.

Я знала, что не стоило верить ей. Ее лицо оставалось все таким же бледным, глаза покраснели, а на носу и над верхней губой шелушилась кожа. О чем я только думала, оставляя ее в Нью-Йорке с медсестрой, которую даже не знала? Да, сестре уже двадцать пять лет, и она вполне самостоятельная, но хотя ее тело терзало воспаление легких, она так и не научилась держать язык за зубами. А это если и не приведет к войне, то явно доставит ей множество неприятностей.

– Спасибо, что собрала мои вещи, куколка. – Она махнула рукой на груду мусорных мешков и коробок, которые занимали чуть ли не всю комнату.

Я плюхнулась на матрас и крепко обняла сестру. Она уткнулась носом мне в плечо.

– Милли?

– Да?

– Не влюбляйся в него снова. Я видела, как ты отреагировала, когда узнала, что мы целовались. И как переживала после отъезда из Тодос-Сантоса. Работай на него, но никогда не позволяй ему пробраться в твои мысли и завладеть чувствами. Ты слишком хороша для этого. Для него.

Я открыла рот, чтобы ответить ей, но меня перебил звонок в домофон. Сердце тут же подскочило к горлу. Мне и самой это показалось нелепым, потому что я понимала: вряд ли на крыльце окажется Вишес.

– Сейчас спущусь, – сказала я в динамик.

Но когда я выглянула в окно и увидела внизу мужчину в униформе шофера, стоящего возле большой черной машины, то почувствовала, как застываю на месте. Все происходило слишком быстро. Я еще не успела собраться с мыслями. Подготовиться.

Я уставилась на водителя, физическое напоминание того, как сильно мы с Вишесом отличались друг от друга. Я не привыкла, чтобы мне прислуживали. Ведь обычно это я прислуживала кому-то. Я, мои родители…

Так что, называя меня Служанкой, Вишес говорил правду. Грубую, но правду.

Я схватила сумку и посмотрела на Рози.

– Скоро приедут грузчики. Они заберут мебель на хранение. – Еще одна подстраховка. – Медсестра будет ждать тебя в новой квартире. А такси приедет примерно через час. И еще: твое лекарство в рюкзаке.

Я кивнула на вещи, которые собрала для нее.

Рози снова закатила глаза и швырнула в мою сторону подушку. Но я успела увернуться.

– Постарайся не доводить медсестру, – с невозмутимым видом посоветовала я.

– Прости, но я всех вывожу из себя. Это у меня в крови. – Она беспомощно пожала плечами.

– Не забудь принять лекарство. Кстати, в рюкзаке ты еще найдешь список ресторанов с доставкой. А в кошельке – немного наличных.

– Боже, крошка. Спасибо, что не подтираешь мне задницу.

Рози могла язвить сколько угодно. И меня не волновало, как сильно я ее раздражала. Главное, что с ней все будет в порядке.

А еще я собиралась повидаться с родителями. Я не видела их уже два года. Господи, как же мне их не хватало!

– Пожалуйста, скажи маме, что я растолстела и встречаюсь с сорокалетним байкером по прозвищу Крыса. – Рози шмыгнула носом и вытерла его бумажной салфеткой.

– Хорошо. Думаю, это смягчит новость о том, что я беременна близнецами и понятия не имею, кто их отец.

Рози захихикала, но тут же закашлялась и быстро прикрыла рот рукой, чтобы сдержать стон.

– На самом деле, думаю, маме это понравится. – Она сдула с глаз прядь волос цвета ириски. – Развлекись, хорошо?

– Эй, я же еду с Вишесом. А веселье его второе имя.

– Нет, дорогая. Его второе имя – мудак.

Мы дружно рассмеялись.

Я сжала в руке лямку от сумки и, улыбаясь, спустилась по лестнице. Я справлюсь. Смогу пережить деловую поездку с Вишесом и не пущу его к себе под юбку. И, что важнее, – в свое сердце. Нужно только не забывать о главном.

О деньгах. И средствах. Ключу к финансовой независимости. Разве это трудно?





* * *


Мы встретились в аэропорту.

Вишес выбрал для поездки темно-серое пальто, угольно-черные ботинки, кашемировый свитер и привычную хмурую физиономию. Он дожидался меня на улице, отчего холодная нью-йоркская погода окрасила его скулы в темно-розовый цвет.

Он курил дурь в паре метров от входа в аэропорт.


Я слегка удивилась тому, что он не избавился от этой привычки. Ведь Вишес уже не подросток. Ему двадцать восемь, он трудоголик и помешан на контроле. Хотя он всегда был помешан на контроле. Просто в юности обладал меньшим количеством вещей, которые этого требовали.

Потирая руки от холода, я выскользнула из лимузина и побежала к нему. Поверх тонкого розового свитера я натянула куртку в стиле миллитари, которую купила в секонд-хенде, но она не спасала от декабрьской погоды на Восточном побережье. Когда между нами оставалась всего пара шагов, я остановилась и принялась переступать с ноги на ногу, чтобы согреться. Вишес заметил это, но не предложил свое пальто.

– Тебе не кажется, что ты немного староват для этого? – спросила я, намекая на его сигарету.

– Боюсь тебя расстроить, но мне плевать на твое мнение.

Он выпустил в воздух облако дыма.

Я знала, что Беспутные Хулиганы считали меня наивной пай-девочкой с юга. И они не ошибались. Даже Нью-Йорк не помог мне стать жестче. Я все еще не пробовала никаких наркотиков. И по-прежнему не материлась. Да я даже отворачивалась и краснела, когда люди в открытую говорили о сексе.

– Тебя могут арестовать, – проворчала я.

На самом деле меня это не сильно волновало. Но я знала, как его это раздражало. А мне нравилось выводить его из себя. В такие моменты у меня появлялось обманчивое представление, что я обладаю над ним хоть какой-то властью.

– И тебя тоже, – ответил он.

– Тоже? – переспросила я. – Почему это? Что стою рядом с таким засранцем, как ты?

Белыми до синевы пальцами он затушил сигарету о мусорное ведро, а затем бросил окурок на тротуар. Мимо прогромыхала багажная тележка, вдавливая колесами остатки дури в асфальт. Вишес наклонился ко мне, и я тут же задержала дыхание. Легким перестало хватать кислорода, но я не собиралась вдыхать его лишающий разума запах.

– Если я отвечу на твои вопросы, то ты снова разозлишься, – прижимаясь ко мне всем телом, ответил он. – Ты краснеешь каждый раз, когда смотришь мне в лицо, поэтому не советую тебе спрашивать, что у меня на уме. Не искушай меня, Служанка. А то я с радостью помогу тебе запятнать твое безупречное прошлое обвинением в непристойном поведении в публичном месте.

Боже. Мой.

– Что ж ты за юрист, раз напрашиваешься на обвинения в сексуальных домогательствах?

Я провела руками по бедрам, припоминая, почему мне хотелось ударить его во время большинства наших встреч, когда мы жили по соседству.

– Хороший вопрос. – Его густые темные брови сошлись на переносице, когда он развернулся и пошел к терминалу. Я тут же последовала за ним. – Может, тот, кто знает, что у тебя никогда не хватит смелости выступить против меня? Дать мне отпор? А, Служанка?

Кажется, мы вновь вернулись к отношениям в старшей школе.

Этого и следовало ожидать.

Пройдя службу безопасности, мы свернули к VIP-залу авиакомпании. Я несла свою сумку, которая оказалась гораздо больше, чем у Вишеса. Но у него вдобавок оказалась сумка с ноутбуком. Я старалась не отставать, но из-за длинных ног он шагал быстрее, к тому же меня замедлял вес моих вещей. И это ему не понравилось.

Покосившись на мой багаж, он громко застонал, а затем выхватил сумку у меня из рук.

Нет, он не пытался быть джентльменом. Просто не хотел опаздывать на рейс.

В аэропорту Кеннеди собралось много народа. Из-за снега, укрывавшего взлетно-посадочные полосы, несколько вылетов задержали, что подтверждалось информацией на синих информационных табло. Люди сбивались в толпу, а на лицах сотрудников службы безопасности отражались усталость и раздражение. Но все же казалось, что воздух наполнен ароматами и надеждами приближающегося Рождества.

Меня радовало, что удастся увидеть родителей перед праздником, хоть у нас и не получится провести каникулы вместе.

Я покосилась на Вишеса.

– Думаю, самое время установить некоторые правила. Я не собираюсь встречаться с тобой и очень надеюсь, что ты перестанешь угрожать мужчинам, решившим со мной заговорить. Например, Флойду.

– Во-первых, никто и не собирался с тобой встречаться, Служанка. Я хочу трахнуть тебя, и, судя по взглядам, которые ты бросаешь на меня, наши желания совпадают. Во-вторых, это моя компания, поэтому я считаю своим долгом знать, если мои сотрудники трахаются в туалете, – сказал он и открыл двери VIP-зала.

Мое лицо покраснело так сильно, что, казалось, щеки впыхнут огнем. Он снова грубил мне, причем делал это намеренно.

– В-третьих, я оказал тебе огромную услугу. Этот парень – редкостный кусок дерьма, причем самого худшего замеса.

Вишес направился к двум шикарным креслам, стоящим друг напротив друга и разделенных столиком.

Мы уселись в них. Вокруг стояли разнообразные блюда, кофе и даже алкоголь – я никогда не бывала в залах ожидания аэропорта и не летала первым классом, так что подобный сервис оказался для меня в новинку, – но ни я, ни Вишес так ни к чему и не притронулись. Наверное, он уже привык к такой роскоши. А меня настолько ошеломило это, что я просто обомлела. Казалось, я попала в другой мир, не понимая ни как общаться, ни как себя вести.

– В-четвертых, тебе не подойдет фамилия Ханнингем, – закончил Вишес.

Это прозвучало настолько нелепо, что я начала смеяться. Хотя этот смех мог быть вызван нервозностью из-за полета, а затем и поездки в Тодос-Сантос. Мне хотелось увидеть родителей, но при этом не хотелось встречаться с кем-то еще.

– А Дин там? Он все еще живет в Тодос-Сантосе? – озвучила я тревожащую меня мысль, устраиваясь поудобнее.

Вишес сжал челюсти, как делал всегда, когда что-то вызывало его недовольство. После чего сдавил ладонями подлокотники кресла.

– Дин в Лос-Анджелесе, – взглянув на часы «Rolex», ответил он.

Меня порадовало, что не придется встречаться с бывшим парнем после произошедшего. Я поудобнее устроилась в мягком кресле и закрыла глаза. Интересно, удастся ли мне хоть немного поспать в самолете? Вчера я до поздней ночи работала в баре «У МакКоя», потому что не хотела терять эту работу и хоть небольшие, но деньги.

Я чувствовала на себе взгляд Вишеса, но он продолжал молчать.

Мне нравилось, что он смотрел на меня. И это вызывало беспокойство.