Бездорожье

– Так прямо и выходим? – с сомнением спросил он. – Темно же еще!

Пиви глянула на потолок – словно, по ее мнению, Дуду должен был витать где-то там, над головой, – выслушала и передала его ответ:

– Он говорит, тем лучше. В темноте будет не так страшно.

– Почему это?

– Потому что не видно ничего. Погоди…

Еще немного послушала и добавила:

– Говорит, научился он тут кое-чему. И своих знакомых духов научил. Мы сможем их увидеть… ой, мамочки!.. как цепочку огоньков, вдоль которой нам и нужно будет идти. Главное – не сходить с прямой линии между ними, не смотреть по сторонам и помнить, что все здесь – не то, чем кажется.

– Звучит безрадостно, – заметил Юргенс, вставая наконец и поднимая свой кофр. – Нам что, сквозь строй каких-то местных чудищ идти придется?

– Хуже, – машинально повторила Пиви ответ Дуду. – Сквозь реку.

И ужаснулась сама:

– Что?!

Юргенс немедленно уселся обратно, и Дуду тяжело вздохнул.

«Да не река это вовсе», – объяснил. – «И даже не вода. Видимость одна, как все в этом мире…»

– Ничего себе видимость! – вскричала Пиви. – Я, между прочим, умывалась этой водой!

«Не пила ее, надеюсь?» – обеспокоился Дуду.

Димыч, околачивавшийся рядом, крякнул. И вышел вон, сказав, что это надолго, кажется, и лучше он подождет снаружи.

Но тут в разговор вмешалась Катти Таум и значительно ускорила дело.

– Очень может быть, что река – и вправду видимость, – рассудительно сказала она. – Здесь все какое-то ненастоящее, похожее на театральные декорации, вы заметили? И тот разваленный город, и даже деревья и цветы…

Пиви с Юргенсом закивали.

– Почему так, кстати? – поинтересовалась она. – Может быть, Дуду знает?

– Знает, – повторила вслед за ним Пиви. – Говорит, демонам не дано создавать реальность, одни иллюзии.

– Так я и думала. Создать что-то живое они не могут тем более, поэтому ни птиц здесь нет, ни даже мух с комарами… а значит, и чудовища если есть, то ненастоящие. И я, во всяком случае, готова рискнуть. Могу войти в реку первой.

Дуду поймал себя на том, что смотрит на эту храбрую маленькую женщину с одобрением. От расстройства чувств, видимо, – ведь еще совсем недавно она бесила его ужасно!.. И, спохватившись, он поспешил высказать свое мнение.

– Первым лучше идти мужчине, говорит, – вздохнула Пиви.

– Нет, – отрезал Юргенс. – Как хотите, а я пойду последним – чтобы видеть вас обеих и вытащить, в случае чего. Не спиной же мне вперед идти, в самом деле!

Пиви одарила его взглядом, значения которого не понял бы только слепой. Но Дуду в этот миг в глаза ей не смотрел и ничего не заметил.

«Э», – сказал он, – «бояться нечего, если будете, конечно, делать что велено. Но ладно, пусть идет последним, лишь бы шел уже!»

– Ладно, говорит, – повторила Пиви и с безнадежным видом спросила у потолка: – А другой дороги точно нету?

«Нету», – буркнул Дуду. – «Я не виноват, что братья Хиббиты сидят сейчас буквально на дне реки!»

– На дне реки?!

Услышав это, Юргенс подскочил.

– Живы, целы?

«Вполне», – сказал Дуду. – «Но измениться может все в любую минуту. Поэтому с выходом лучше не тянуть!»

Тут уж они наконец заторопились.

Чуть ли не бегом выбрались из дома на крыльцо и оказались под черным безлунным небом, в глухой, непроницаемой тьме и гробовой тишине.






* * *


Измениться все и впрямь могло в любую минуту.

Но пока еще два участка демонической территории располагались практически один в другом, во взаимопроникающих параллельных слоях пространства, и только прихотливое течение местного времени, заставившее Дуду, в частности, думать, будто в призрачном городе он провел чуть ли не неделю, в них не совпадало.

В лесу, до которого ему нужно было довести Пиви и ее спутников, оно текло быстрее, чем в усадьбе возле реки, поэтому за те примерно сорок минут, что прошли с момента его возвращения до выхода их из особняка, Идали с Каролем только и успели, что выкурить после еды по сигарете.

Старший Хиббит швырнул окурок в огонь.

– Ну, хватит рассиживаться, пошли!

– Погоди, – сказал Раскель, протягивая кошке на ладони поскребыши со дна котелка.

Та, в типичной для этого звериного рода манере, брезгливо их понюхала, дернула шкуркой на загривке – отраву, мол, дают… – но потом все же снизошла до угощения и принялась аккуратно подбирать по крупинке.

– Ты в мысли к ней давно заглядывал? – спросил Раскель.

– Недавно. А что?

– Кроме дороги к Налачи Бахт, что-то видел?

Идали сдвинул брови.

– Да я, собственно, ничего больше и…

Не договорив, он уставился на кошку, сосредоточился на ментальной связи. И тут же помрачнел.

– Э… плохо дело!

Уж это Раскель знал и без него. Мыслей, которые были бы доступны пониманию людей, у Дионы оставалось все меньше.

Последним всплеском их была схема энергетических полей, показанная ею в гроте, после чего человеческая часть ее сознания начала довольно быстро угасать, уступая место кошачьей. Загадочному звериному разуму, с которым способны контактировать немногие маги.

Раскель таким уменьем не обладал.

– Силой надо поделиться, – сказал он.

– Надо, – кивнул Идали. – Делись.

Раскель бросил на него косой взгляд.

– А сам не хочешь? У меня маловато.

– Не хочу, – сказал Идали. – Тоже не хватает.

Оба посмотрели на Кароля.

Тот пожал плечами.

– Аналогично!

Диона, покончив с кашей, принялась умываться. С таким безмятежным видом, словно этот разговор не представлял для нее ни малейшего интереса.

Раскель вытер руку о штаны.

– Рох? – предложил с надеждой.

– Валяйте, – разрешил Кароль. – Примите оба. Экономить вроде бы уже ни к чему…

Раскель сунул в рюкзак опустевший котелок, достал взамен мешочек с колдовскими семенами. Развязал его, потом, подставив руку, перевернул и встряхнул.

На ладонь выкатилось семечко.

Одно.

Единственное.

На которое все уставились озадаченно.

– Странно, – первым высказался Раскель. – Должно быть два. Я считал.

– И было два. – Капитан Хиббит нахмурился. – Я тоже считал. Посмотри-ка в рюкзаке – может, выпало? Или я мимо мешочка сунул, когда на место их клал?