Бездна между нами
Часть 13 из 14 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А я? Когда я успела стать для него девчонкой, которой предлагают подобные услуги – поколотить обидчика, защитить честь? Мы с Оушеном разговаривали только по делу, и то с максимальной лаконичностью. На прошлой неделе он вообще практически рта не раскрывал. Внезапно Оушен оказался для меня совершенной загадкой.
– Со мной порядок, – произнесла я.
Конечно, дела обстояли совсем не так, но ничего удачнее я не придумала. Я просто хотела уйти. Не отдавая себе в этом отчета, я высказала свое намерение и спохватилась, лишь когда Оушен сказал:
– Отличная мысль. Действительно, пойдем-ка отсюда.
– Что? – невольно я рассмеялась. – Ты не шутишь?
– Ты же сама решила удрать, разве нет?
– Ну, допустим.
– Значит, и я с тобой.
– Ты не обязан.
– Конечно, не обязан. Но хочу. Достаточно веская причина, как думаешь?
Он стоял передо мной такой идеальный: каштановые волосы, мягкий синий свитер и темные джинсы. И ослепительно-белые кроссовки. Стоял и щурился на мой изумленный взгляд, на холодное осеннее солнце. Ждал ответа. Устал щуриться, вынул из кармана и надел темные очки. Очень, к слову, стильные. Очень удачно дополнившие образ.
– Да, – тихо проговорила я.
Глава 10
И мы пошли в блинную сети «Айхоп».
Она располагалась рядом со школой. Казалось, уж там-то, в дешевом фастфуде, никаких подвохов не таится. Но вот мы заняли отдельную кабинку, уселись друг против друга – и я здорово струхнула. Что я делаю? Что мы делаем?
Надо о чем-то говорить. О чем? Пока я тщетно напрягала мозг, Оушен сообразил, что темные очки все еще на нем, ойкнул и снял их.
Ну снял и снял. Что особенного? Обычный жест, без театральности. Земля вращения не прекратила, птицы продолжали чирикать. И в глаза Оушену я уже смотрела. Раньше. Только вдруг вышло: да, смотрела, но толком не видела. Теперь я оторваться от них не могла и от лица в целом. Броню мою проткнули у самого сердца, и трещина увеличивалась с каждой секундой.
Удивительно красивые глаза у этого Оушена.
Синева странным образом смешалась в них с коричневыми крапинками, и невнимательному наблюдателю – каковым я была до сих пор – глаза казались просто серыми. Может, я не замечала нюансов потому, что сам Оушен раньше так не смотрел. С такой прямотой. С такой улыбкой. Он улыбался только мне. Никому и ничему больше. Впервые я видела его настоящую улыбку. Все прежние были какими угодно – смущенными, кислыми, виноватыми, – но сейчас, в замызганной донельзя кабинке, Оушен улыбался мне, словно праздновал победу.
– Ты чего? – наконец спросил он.
Я вздрогнула. Смутилась. Опустила взгляд в меню. Промямлила: «Ничего».
– Чего так смотрела?
– Нормально смотрела.
Я заслонилась меню по самые брови.
Несколько секунд прошло в молчании.
– Тебя по выходным онлайн никогда не бывает, – произнес Оушен.
– Ну да.
– В чем причина?
Он с опаской взялся за край меню, потянул на себя, чтобы видеть мое лицо.
Господи.
Нет, я такого не выдержу. Не выдержу, и все. Боже. Спасите меня от меня. Его лицо… Ослепительное. Ослепляющее. Что со мной? Почему меня к нему тянет?
Почему?
Судорожными усилиями мысли я хваталась за старое оружие, проверенное на смазливых парнях. Скорее возвести стены, спрятаться, скрыться. Бесполезно. Стены не возводились. Потому что Оушен смотрел на меня в упор.
– Я по выходным занята, – выдавила я. Получилось неубедительно.
– А, – протянул Оушен и откинулся на спинку стула. Лицо стало непроницаемым. Оушен раскрыл и бегло прочел меню.
Тут-то я и не выдержала. Просто не могла больше терпеть.
– Зачем ты ко мне привязался?
Фраза сама вырвалась. На выдохе. С оттенком злости. Я его не понимала, этого Оушена; досадовала, что он столько места занял в моем сердце; я не представляла, что у него на уме. Я запуталась. Вылетела из колеи. Оказалась не в своей тарелке. Прояснить все и со всем покончить. Раз и навсегда. Немедленно. Вот чего я хотела.
Оушен вздрогнул. Положил меню на стол. Нахмурился.
– В смысле?
– В смысле, – я подняла взгляд к потолку, прикусила губу, – я не понимаю, что происходит. Почему ты так мил со мной? Почему школу со мной прогуливаешь? Зачем на обед с моими родителями напрашивался?
– А вот, кстати вспомнила! Ты уже с ними поговори…
– Не понимаю, чего ты добиваешься, – оборвала я. Щеки вспыхнули. – Что тебе от меня надо?
Оушен явно удивился.
– Ничего. Мне от тебя ничего не надо.
Я с трудом сглотнула. Отвернулась.
– Это ненормально, Оушен.
– Что ненормально?
– Вот это вот. – Я повела рукой от себя к нему и обратно. – Это. Не-нор-маль-но. Парни вроде тебя с такими, как я, даже не разговаривают.
– С какими «с такими»?
– Не прикидывайся. – Я сузила глаза. – Ты отлично понял, с какими. За идиотку меня не держи.
Он продолжал таращиться.
– Я просто хочу знать, что происходит, – повторила я. – Непонятно, зачем ты так усиленно набиваешься мне в друзья. Зачем оказываешься всюду, где я. Тебе что, жалко меня, да?
– Что? – Он приподнял брови. – Черт!
– Не надо меня жалеть. Нет причин.
Он чуть улыбнулся – будто бы про себя – и произнес с утвердительной интонацией:
– Ты не понимаешь.
– Вот именно. Пытаюсь понять, не могу и бешусь от этого.
Оушен хохотнул.
– Бесишься? Почему?
– Не знаю.
– Вот как.
– Слушай, Оушен, забудь. А я, пожалуй, домой пойду.
– Не у… – Ему не хватило дыхания, и он начал снова: – Не уходи. – Взъерошил волосы, прошептал: «Боже!» и выдал: – Просто я считаю, ты классная. Понятно теперь? Что, так трудно было догадаться?
– Вообще-то да.
– А еще я считаю. – Оушен явно разошелся. – Что ты очень красивая. Только не позволяешь тобой восхищаться. Скажешь, не так?
Нет, сердце у меня не остановилось. Быть такого не могло – однако, по ощущениям, было.
Меня уже называли красивой. Один раз. В восьмом классе. За глаза. Одна девчонка объясняла подруге, почему меня на дух не выносит. Потому что я красивая и при этом злюка. Есть такой типаж. Брошено было небрежно, с фырканьем; по тем признакам я и поняла, что девчонка говорила правду. До сегодняшнего дня в моем виртуальном списке комплиментов эта фраза стояла в гордом одиночестве. А я всерьез задумалась: может, я и правда красивая? Если верить маме, то да, но больше никто на эту тему не высказывался. И вот, пожалуйста…
Потрясенная, я не сумела ответить членораздельно. Сидела и полыхала щеками.
– Ну что, прояснил я ситуацию? – спросил Оушен.
Я на него не смотрела, но чувствовала: он улыбается.
– Вроде да.
– Со мной порядок, – произнесла я.
Конечно, дела обстояли совсем не так, но ничего удачнее я не придумала. Я просто хотела уйти. Не отдавая себе в этом отчета, я высказала свое намерение и спохватилась, лишь когда Оушен сказал:
– Отличная мысль. Действительно, пойдем-ка отсюда.
– Что? – невольно я рассмеялась. – Ты не шутишь?
– Ты же сама решила удрать, разве нет?
– Ну, допустим.
– Значит, и я с тобой.
– Ты не обязан.
– Конечно, не обязан. Но хочу. Достаточно веская причина, как думаешь?
Он стоял передо мной такой идеальный: каштановые волосы, мягкий синий свитер и темные джинсы. И ослепительно-белые кроссовки. Стоял и щурился на мой изумленный взгляд, на холодное осеннее солнце. Ждал ответа. Устал щуриться, вынул из кармана и надел темные очки. Очень, к слову, стильные. Очень удачно дополнившие образ.
– Да, – тихо проговорила я.
Глава 10
И мы пошли в блинную сети «Айхоп».
Она располагалась рядом со школой. Казалось, уж там-то, в дешевом фастфуде, никаких подвохов не таится. Но вот мы заняли отдельную кабинку, уселись друг против друга – и я здорово струхнула. Что я делаю? Что мы делаем?
Надо о чем-то говорить. О чем? Пока я тщетно напрягала мозг, Оушен сообразил, что темные очки все еще на нем, ойкнул и снял их.
Ну снял и снял. Что особенного? Обычный жест, без театральности. Земля вращения не прекратила, птицы продолжали чирикать. И в глаза Оушену я уже смотрела. Раньше. Только вдруг вышло: да, смотрела, но толком не видела. Теперь я оторваться от них не могла и от лица в целом. Броню мою проткнули у самого сердца, и трещина увеличивалась с каждой секундой.
Удивительно красивые глаза у этого Оушена.
Синева странным образом смешалась в них с коричневыми крапинками, и невнимательному наблюдателю – каковым я была до сих пор – глаза казались просто серыми. Может, я не замечала нюансов потому, что сам Оушен раньше так не смотрел. С такой прямотой. С такой улыбкой. Он улыбался только мне. Никому и ничему больше. Впервые я видела его настоящую улыбку. Все прежние были какими угодно – смущенными, кислыми, виноватыми, – но сейчас, в замызганной донельзя кабинке, Оушен улыбался мне, словно праздновал победу.
– Ты чего? – наконец спросил он.
Я вздрогнула. Смутилась. Опустила взгляд в меню. Промямлила: «Ничего».
– Чего так смотрела?
– Нормально смотрела.
Я заслонилась меню по самые брови.
Несколько секунд прошло в молчании.
– Тебя по выходным онлайн никогда не бывает, – произнес Оушен.
– Ну да.
– В чем причина?
Он с опаской взялся за край меню, потянул на себя, чтобы видеть мое лицо.
Господи.
Нет, я такого не выдержу. Не выдержу, и все. Боже. Спасите меня от меня. Его лицо… Ослепительное. Ослепляющее. Что со мной? Почему меня к нему тянет?
Почему?
Судорожными усилиями мысли я хваталась за старое оружие, проверенное на смазливых парнях. Скорее возвести стены, спрятаться, скрыться. Бесполезно. Стены не возводились. Потому что Оушен смотрел на меня в упор.
– Я по выходным занята, – выдавила я. Получилось неубедительно.
– А, – протянул Оушен и откинулся на спинку стула. Лицо стало непроницаемым. Оушен раскрыл и бегло прочел меню.
Тут-то я и не выдержала. Просто не могла больше терпеть.
– Зачем ты ко мне привязался?
Фраза сама вырвалась. На выдохе. С оттенком злости. Я его не понимала, этого Оушена; досадовала, что он столько места занял в моем сердце; я не представляла, что у него на уме. Я запуталась. Вылетела из колеи. Оказалась не в своей тарелке. Прояснить все и со всем покончить. Раз и навсегда. Немедленно. Вот чего я хотела.
Оушен вздрогнул. Положил меню на стол. Нахмурился.
– В смысле?
– В смысле, – я подняла взгляд к потолку, прикусила губу, – я не понимаю, что происходит. Почему ты так мил со мной? Почему школу со мной прогуливаешь? Зачем на обед с моими родителями напрашивался?
– А вот, кстати вспомнила! Ты уже с ними поговори…
– Не понимаю, чего ты добиваешься, – оборвала я. Щеки вспыхнули. – Что тебе от меня надо?
Оушен явно удивился.
– Ничего. Мне от тебя ничего не надо.
Я с трудом сглотнула. Отвернулась.
– Это ненормально, Оушен.
– Что ненормально?
– Вот это вот. – Я повела рукой от себя к нему и обратно. – Это. Не-нор-маль-но. Парни вроде тебя с такими, как я, даже не разговаривают.
– С какими «с такими»?
– Не прикидывайся. – Я сузила глаза. – Ты отлично понял, с какими. За идиотку меня не держи.
Он продолжал таращиться.
– Я просто хочу знать, что происходит, – повторила я. – Непонятно, зачем ты так усиленно набиваешься мне в друзья. Зачем оказываешься всюду, где я. Тебе что, жалко меня, да?
– Что? – Он приподнял брови. – Черт!
– Не надо меня жалеть. Нет причин.
Он чуть улыбнулся – будто бы про себя – и произнес с утвердительной интонацией:
– Ты не понимаешь.
– Вот именно. Пытаюсь понять, не могу и бешусь от этого.
Оушен хохотнул.
– Бесишься? Почему?
– Не знаю.
– Вот как.
– Слушай, Оушен, забудь. А я, пожалуй, домой пойду.
– Не у… – Ему не хватило дыхания, и он начал снова: – Не уходи. – Взъерошил волосы, прошептал: «Боже!» и выдал: – Просто я считаю, ты классная. Понятно теперь? Что, так трудно было догадаться?
– Вообще-то да.
– А еще я считаю. – Оушен явно разошелся. – Что ты очень красивая. Только не позволяешь тобой восхищаться. Скажешь, не так?
Нет, сердце у меня не остановилось. Быть такого не могло – однако, по ощущениям, было.
Меня уже называли красивой. Один раз. В восьмом классе. За глаза. Одна девчонка объясняла подруге, почему меня на дух не выносит. Потому что я красивая и при этом злюка. Есть такой типаж. Брошено было небрежно, с фырканьем; по тем признакам я и поняла, что девчонка говорила правду. До сегодняшнего дня в моем виртуальном списке комплиментов эта фраза стояла в гордом одиночестве. А я всерьез задумалась: может, я и правда красивая? Если верить маме, то да, но больше никто на эту тему не высказывался. И вот, пожалуйста…
Потрясенная, я не сумела ответить членораздельно. Сидела и полыхала щеками.
– Ну что, прояснил я ситуацию? – спросил Оушен.
Я на него не смотрела, но чувствовала: он улыбается.
– Вроде да.