Без права на ошибку

Он с самого начала понимал, что Козыри обречены. Потому и набрал сброд. И не хватало еще своих ребят положить, бросая их против танка и трех броневиков.

– Ну ты Жуков, бля… – пробормотал Рус – не поймешь, то ли восхищённо, то ли с осуждением, то ли просто констатируя факт.

Добрынин отмахнулся – свои дороже.

Танк не лез нахрапом. Упершись носом в догорающий БТР, он толкал его перед собой, используя как щит, тем самым обезопасив себя от выстрелов РПГ – и уверенно, хоть и не так быстро, пер вперед. Добрался до изгиба дороги, воздвигнув остов броневика укрытием, сдал назад и, высунувшись из-за него частью корпуса, выстрелил. Осколочно-фугасный разорвался точно посреди позиционного района. Добрынин даже представлять не хотел, что там сейчас творится. Тем более спустя мгновение в бой вступили и броневики, и десант с них, бодрыми колобками выкатившийся из люков по обеим бортам. Эти тут же залегли и открыли огонь. Вот и всё. Сейчас гранатами закидают, броней задавят, а потом на зачистку. Козыревские будут до последнего драться за свою жизнь, это понятно… И очень может быть, сожгут еще и танк, и пару броневиков – ведь не зря же в Сердобск колонна пришла лишь с одним БТР. Пусть жгут. Обменять их жизни на жизни людей Убежища – Добрынин был нисколько не против. А ДШГ, пожалуй, пора сниматься…

– Черный! Черный слева! Смотри! – заорал вдруг кто-то из ребят.

Данил тут же завертел головой, выискивая взглядом новую угрозу… по полю от западной оконечности поселка гигантскими шагами летела лоснящаяся чернотой фигура. И с первого же взгляда ему стало понятно, что скафандр работает в режиме полной энергозагрузки – прыжки были просто умопомрачительными, каждый – метров пять, а то и больше. Монстр в мгновение ока преодолел расстояние до мелкой рощицы поодаль и, вломившись в нее, скрылся из вида. Только деревья затрещали, вздрагивая вершинами и обозначая его дальнейший путь. А путь у него, без сомнения, был один – по душу снайпера на холме.

Мгновение – и Добрынин сообразил, что нужно делать. Решение вспыхнуло в голове сразу, как по наитию. На сей раз связываться с этим дьяволом он не собирался. Сегодня – хитрость наше всё…

– Борт-один! Зима! Черный на подходе! – вышел он в канал. – Как слышишь?

– Слышу! Понял! – тут же отозвался командир первого БТР. – Что нужно?

– Внимание на меня! Я – на холме, на вершине! Пушку разверни и держи меня под прицелом! И пространство вокруг. Как только появится черный – тут же вали! Работай только тридцаткой! Другим не возьмешь!

Выдав указание, он выпрыгнул из окопа, поднимаясь в полный рост и выныривая из кустарника. Техника скрыта соседним холмом, люди – в кустах, их и не видно. И остается он, одинокая фигура на вершине со снайперской винтовкой в руках. Куда еще направится гость, как не к нему?

– Всем затихнуть! – выдал он последнее указание. – Лечь на дно и не высовываться!

Сам же зашарил взглядом по местности в западном направлении. Ну где ты, родимый? Давай уже…

Черный вынырнул из рощи, повертел башкой и, конечно же, заметил одинокую фигуру. Данил к тому времени уже повернулся боком к рощице, и, присев на колено, целился куда-то туда в сторону поселка, делая себя, как мишень, еще более привлекательным. Нашел, типа, очередную цель, весь в работе, ни на что вокруг внимания не обращает. Куда как удобно атаковать. Хоть и отвернулся – а все же сек краем глаза, благо очки давали такую возможность. И все телодвижения противника видел в подробностях.

Монстр замер на секунду, оглядываясь по сторонам… и, не заметив ничего подозрительного, осторожной рысью тронулся на подъем, обходя препятствия типа кустарника, могущие выдать его шумом. Уклонился немного, намереваясь зайти в спину, пропав при этом из поля зрения… Добрынин напрягся было, понимая, что серьезно подставляется – но, надеясь на сообразительность сидящих в окопе ребят, продолжал напряженно «смотреть» в прицел. Маякнут, если чего… Однако этого и не понадобилось. Сосредоточив все внимание на своей цели и стараясь подойти как можно незаметнее, черный упустил фланги. Туннельное зрение[66] до добра не доводит.

БТР грохнул короткой солидной очередью, и в канале тотчас же возник Зима:

– Готов! Забирай тушку!

Добрынин развернулся – черный лежал шагах в тридцати ниже по склону… и он все еще шевелился!

– Я ему ноги подрезал, – продолжал вещать Евгений. – Выше не стал стрелять. Может тебе какой броневой элемент с него понадобится… Так целее будет.

– Матильда! Жгут, антишоковое, обезболивающее! Быстро к нему! – заорал Данил, в мгновение ока сообразив, какая удача упала в руки. Живой офицер Братства, да еще и не из последних!.. – Остальным – грузимся и готовимся валить! Быстрее!

Мужик был плох. Даже не пришел в сознание, когда Добрынин стащил с него шлем. Одна нога полностью оторвана чуть выше колена, вторая зияла пробоиной в голени. Кровищи – как из зарезанной свиньи. Изгваздав весь демрон, Юка смогла ее остановить, но толку с того было не много.

– Жить будет? – спросил Добрынин.

Девушка помотала головой:

– Сильная кровопотеря. Сердце с трудом работает. Недолго.

– Сколько? Десять минут? Пятнадцать?

– Около того. Не знаю.

– А если сейчас сыворотку вкатим?

– Попробую, – она пожала плечами. – Я его напичкала, обколола… Может, и успеем.

– Давай, – кивнул Добрынин.

Пока Юка колдовала, он судорожно соображал, какие же вопросы задать. Когда бежал к поверженному монстру – думал, их будет куча! И только сейчас понял, что таковых не находилось. Цели похода? Они ему известны. Средства? Тоже. Количество оставшихся в живых черный сейчас и сам не знает. Положение дел в группировке?.. Живет и процветает! Пока что процветает… Что спрашивать-то?!

– Спроси о скафандре, – кинув на него быстрый взгляд, сказала девушка, догадавшись о причинах его заминки. Убрала в подсумок шприц, бутылочку с голубоватым раствором… – Нам еще Убежище штурмовать и Паука за жопу брать. Вот где он тебе понадобится.

Данил понял ее с полуслова. Конечно! Вот она информация, которая скоро будет на вес золота! Каракулов ничего не знал о боевых скафандрах – вполне возможно, тогда их у группировки просто не было! Но теперь-то, да еще и у носителя… сам бог велел выспросить!

Тряхнул мужика пару раз – и тот заворчал, завозился, пытаясь разлепить глаза. Кажется, средство уже действовало – увидев склонившегося над ним человека, своего врага, мужик расплылся в улыбке. Рожу перекосило так, будто самого дорогого ему человека встретил…

– Где ключ к скафандру? Как его использовать? Шустрее говори! – сразу же без предисловий начал Добрынин. Какие там предисловия, если этот того и гляди к праотцам уплывет…

– Вшит под кожу на затылке, – тут же, поймав тон собеседника и подстраиваясь под него, торопливо заговорил человек. – Ма-а-аленькая пластинка… Нужно чтобы чип-ключ был максимально близко к приемному центру шлема. Просто надеваешь шлем. Идет мгновенный обмен данными. Если чип опознан – уник начинает работать.

– Вшит под кожу? И только?.. – недоверчиво уточнил Добрынин. Все это время он был уверен, что чип как-то соединен с мозгами – может, Профессор так говорил, а может, он и сам это додумал. Но чтобы вот так просто – этого он даже и помыслить не мог. – Никаких соединений с нейронами, никаких сложных операций на мозгах?..

– Да какой там… Сейчас таких технологий почти не осталось. Пластинку чипа можно просто к затылку приклеить, а можно и внутри шлема закрепить. Но тогда уник кто угодно может использовать…


– Каков заряд батарей? – перебил Добрынин. С чипом ясно, но по скафандру были и другие вопросы.

– Девяносто восемь процентов.

– На сколько хватит?

– Двое суток в режиме полной загрузки.

– Что значит полная загрузка? Как она определяется?

– Ты можешь гонять его в хвост и в гриву, использовать все возможности по максимуму, – ответил мужик. – Это и есть полная. А на половинной протянет неделю.

– Каков весь функционал?

– Восьмой класс защиты. Грузоподъемность до ста процентов – предельный вес, который ты сам сможешь поднять, и еще столько же сверху. Естественно, увеличивается сила удара или толчка… – начал перечислять боец. Добрынин все это помнил достаточно смутно и обновить информацию не мешало бы, а потому слушал очень внимательно и так же внимательно наблюдал за мужиком. Тот бледнел все сильнее, но пока держался… – … система постановки дымовых завес в ранце. Тепловизор. ПНВ. Бинокль-дальномер. Радиостанция. Система дыхания с замкнутым циклом. Противогаз. Фильтры, кстати – тоже в ранце жизнеобеспечения.

– Всё?

– Еще автоматическая аптечка есть. Реагирует на скачкообразные изменения самочувствия и вкалывает необходимый препарат. Теперь всё.

– Какие препараты? – тут же отреагировала Юка.

– Стандартный боевой набор: противошоковое, мощное обезболивающее, противорадиационное.

– Противошоковое – что? Какой препарат?

– Адреналин.

Добрынин усмехнулся. Этого добра и своего до макушки.

– Хорошо. Как с ним работать? Как всем этим управлять?

– Пульт управления в броневом щитке на левом предплечье. Там все ясно. Называется – «интуитивно понятный интерфейс», – выдал мужик умное словосочетание.

Добрынин, осознав сказанное, только крякнул. Двенадцать лет носил он свой уник, и хоть бы раз подумал о том, что в броневом щитке на левом предплечье сосредоточен весь центр управления скафандром. Ладно. Теперь-то уж мы с этим разберемся…

– Как открыть?

– Откроется сам в режиме энергозагрузки, только руку поднеси.

– Сколько таких в бригаде?

– Три. У меня, у командира и у Профессора.

– Командир кто? Майор Хасан?

– Да, он.

Пожалуй, всё. Что нужно было, он узнал. Можно отпускать восвояси… Добрынин вытащил нож и чиркнул блаженно улыбающегося человека по горлу. Перевернул на живот, прихватил волосы на затылке, прощупал – и удовлетворенно ухмыльнулся. Вот он, на месте…

Чип-ключ оказался плоской круглой пластинкой миниатюрных размеров. Нет ничего проще прикрепить к затылку медицинским пластырем или даже засунуть под кожу. И Данил, рассматривая его, постепенно понимал, что полный функционал комбинезона мог быть доступен ему с самого начала и все эти годы, стоило лишь озаботиться вопросом еще тогда, когда впервые надел его на себя. Но тогда было совсем не до того: гибель Сашки, спешка, погоня, думы об Убежище… А с другой стороны, даже и обладай он полным функционалом уника – ненадолго это. Батареи-то нужно где-то заряжать. Вот и сейчас… Заряд почти сто процентов, но расходовать его нужно максимально экономно. Пожалуй, Юка права. Все что есть – оставить на штурм Убежища. В мясорубке подземных коридоров скафандр пригодится как нигде более.

На то, чтоб содрать уник и прикопать тело, заметая следы, ушло минут пятнадцать. Как раз и борт-два подошел, петляя между холмиками и оставаясь вне видимости со стороны поселка. Погрузились. Добрынин, поднявшись на холм, осторожно выглянул – бригада дочищла козыревских. Бой шел уже в самом позиционном районе, в окопах, а значит, недолго им осталось. Впрочем, и они тоже поработали на славу – танк и два броневика дымили черным жирнющим дымом, а на поле тут и там лежали тела бойцов Первой Ударной. Если пехота врылась в землю – ох и тяжело ее оттуда вытащить. А козыревские накопали блиндажей мама не горюй. Кинув последний взгляд на бойню, Добрынин развернулся и потопал к подножию холма. Первый пункт плана был выполнен – и он, пожалуй, мог бы с уверенностью сказать, что выполнен блестяще.

Сигнальную ракету пустили на рассвете тринадцатого июня. Никакого труда это не составило. Оставив ДШГ за городом, Добрынин с Юкой, выдвинувшись в район заправочной станции – той самой, где очень скоро взорвет подарок Бабаха Сашка, – и, укрывшись в домишке на краю частного сектора, Данил долбанул из дробовика сигнальным патроном. Стрелять пришлось через пятилитровую пластиковую бутыль и внутри дома, разобрав полметра чердачного перекрытия и крыши, чтоб предельно минимизировать звук выстрела. Получилось. Правда, бутылка, как он того ожидал, почти не сработала, но должна была сработать стрельба в закрытом помещении, хоть немного приглушив грохот. До войсковых еще докатится, а вот до Убежища может и нет. А даже если и дойдет – что с того? Уж по крайней мере караул Убежища точно насторожит.

Стрельнули – и скоренько сделали оттуда ноги, чтоб не нарваться на возможную разведку от войсковых.

Оставшиеся две недели до начала июля они снова готовились. Отогнав броневики к заводским, Добрынин сделал подробные указания, что и куда докрутить и привернуть. Даньке нужна будет чрезвычайная огневая мощь, так почему бы в дополнение к уже имеющемуся тридцатимиллиметровому автомату и ПКТМ не поставить еще и АГС? Тем более, что такие модификации, устанавливаемые чуть ли не штатно, нашлись у генерала… А кроме того – КОРД со спаренными коробами, для ведения огня вручную, высунувшись с верхнего люка? И в довесок еще ПТРК прикрутить. Приварили дополнительные кронштейны по правому и левому борту, на которые и вывесили допвооружение как на пилонах вертолета. То, что у пушки появится слепая зона – не беда, это временно. Потом, если Данька захочет, все это безобразие он сможет снять. А пока, для скачкообразного увеличения огневой плотности – пусть будет.

Неделю на подготовку броневиков, пару дней на загрузку припасом: МВД, патроны, ИРП, противогазы и ОЗК, вода… Людям Убежища на первое время потребуется минимальный набор. Хотя наверняка что-то будет и в самом поезде. И еще пару дней Данил потратил на то, чтоб заново познакомиться со своим новым боевым скафандром.

Ну, как – новым… Скафандр оставался прежним, разве что некоторые узлы получилось поменять, сняв их с трофейного. Но вот то, в каком качестве он теперь выступал… Это было не просто запредельно. Это был восторг в чистом виде. Профессор когда-то довольно пренебрежительно отозвался об унике без энергопитания, и лишь только теперь Добрынин смог его понять.

Как вам, например, возможность, выдержать прямое попадание двенадцатого-четырнадцатого калибра?.. А возможность сигануть с места метров на семь, а с разбега – и того больше?.. Бежать со скоростью порядка сорока[67] километров в час – причем не короткое ускорение, а достаточно долгое время?.. А ударив бронированным кулачищем, словно кувалдой, пробить кладку в два кирпича или расколоть надвое кусок пусть и не армированного, но все же – бетона?.. Скрутить в бараний рог железный лом?.. И наконец Данил понял, почему Профессор, рассказывая тогда об унике, оперировал такими понятиями, как «проценты». Комбинезон имел не фиксированную величину грузоподъемности или скорости, а отталкивался от возможностей именно своего носителя увеличивая их в разы. На практике это значило, что более тренированный человек, надев скафандр, будет сильнее и быстрее, чем менее тренированный. И вот это уже было очень и очень важно.

И это – только скоростно-силовые качества. А ведь был еще и шлем, с его умными прибамбасами и ранец жизнеобеспечения. Повинуясь управлению с предплечья, уник включал-отключал ПНВ, тепловизор, дальномер, бинокль, который давал приближение куда большее, чем старина «Юкон», мог переходить на замкнутую систему дыхания или работу от фильтров, выводил на внутреннюю проекцию очков информацию о проценте заряда батарей, температуре окружающей среды, влажности воздуха, скорости ветра, угловую скорость цели… А еще – работал как баллистический калькулятор, выдавая поправки для стрельбы, достаточно было лишь доввести калибр и параметры системы оружие-патрон. Винторез в таких условиях превращался в боевую единицу, бьющую без промаха практически на предельную дальность. Хреново то, что режим работы с полной нагрузкой резко ограничен, не зажируешь… Но тем не менее, даже с этим ограничением скафандр становился чрезвычайно грозным оружием. Боевая единица сама в себе, средневековый рыцарь, который и без поддержки пехоты или лучников мог настрогать в опилки кучу народа. Тем более, если внутри доспехов умелый и тренированный воин.

К Ардыму они подошли первого июля. Уже прошла война в Сердобске, уже договорился о мире Хасан, вероломно держа за спиной нож. Уже ушла экспедиция. Уже началась операция против оставшихся в Убежище людей… Добрынин помнил все это. Внутри него словно работал метроном, отстукивая и отстукивая мгновения. Тик – подошел второй ударный бронепоезд. Так – обрушил на Убежище ливень свинца и смерть. Тик – погиб Герман. Так – Плюшкин. Тик – ушел в аномалию Полковник. Так – Убежище взято, и у расстрельной стенки стоят ненужные Братству люди… Все это только добавляло ему ненависти, заставляя сжиматься до судорог кулаки, однако Данил понимал, что исправить и помешать не сможет. Как и Полковник, он жертвовал сейчас большим ради меньшего. И если Родионыч чувствовал при этом хотя бы десятую долю того, что чувствовал сейчас Добрынин… можно было только головой покачать в безмерном уважении к этому стальному человеку.

Точной даты прохождения бронепоезда у Добрынина не было, и потому отработать на станции нужно было побыстрее. Правда и работы той… Привести броневики, спрятать внутри здания, организовать караул, чтоб до поры до времени залетный бродяга не влез и внезапно не разбогател до безобразия. Хотя – бродяг в этой местности, все еще фонящей радиацией, не наблюдалось. И тем не менее слишком много стоит на карте. Нельзя ошибиться.

Он начал было продумывать, как объявиться перед своим младшим «Я» – очень хотелось помочь Даньке в организации засады и уничтожении бронепоезда – однако столкнулся с внезапным препятствием в виде своей дорогой и ненаглядной жены и боевой подруги.

– Не надо этого, Дань. Я не хочу, чтоб ты с ним встречался, – услышав об этом его намерении, попросила она.