Без права на ошибку
Часть 38 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Короче. Всем понятно, что на восток нам нельзя. Так? – еще раз уточнил Добрынин.
– Ну…
– Да понятно…
– Ясен перец…
– Серега, ты нас не бойся напугать. Пуганные, – подытожил Рус. – Виталя правильно говорит. Рассказывай.
– А раз всем понятно, то пойдем мы не на восток, а на запад. Я не гарантирую, что группировка от нас этого не ждет, но все же шансов прорваться больше. И лучше всего идти через Индерборское. Через мост.
– Вот там-то нас и примут… – задорно пробормотал Зима, потирая руки.
Остальные молчали, ожидая что же командир будет говорить дальше.
– А лучше места нет. Это удаленная точка и от самого Атырау, и от перевалочной базы в Уральске. Даже если экстренно подорвутся из Атырау – часа через три подкатят, не раньше. Дороги сами знаете какие, да и расстояние сто шестьдесят верст.
– Уже есть что-то конкретное? – спросил Колючий.
– Пока никакой конкретики. Запустим туда Ювелира, пусть поглядит. Интересна схема охраны моста, примерные силы, расположение бойцов и укреплений, если, конечно, они там есть. В Индерборском нет перевалочной базы, вполне возможно там стоит небольшой отряд для прикрытия моста, и только. Если ударить внезапно, по заранее известным целям, может, и прорвемся. Другого варианта у меня в сложившейся ситуации нет.
Собственно, другого варианта действительно не было. Выбор стоял простой: либо выбираться на технике и с хабаром – либо бросать все, переплывать реку и идти два месяца пешком на своих двоих, со всеми вытекающими тяготами и опасностями пешего путешествия. И, вернувшись в общину, предстать перед домашними побитой собакой. Не говоря уж о том, что будут потеряны все средства к дальнейшей деятельности против группировки. Нет уж. Второй вариант полностью отпадал. Оставался первый.
Двигаясь напрямик по степям, ночами, практически наощупь, за неделю смогли добраться до мертвого села Сарман в двадцати километрах от Индерборского выше по течению Урала. Здесь укрылись, раскидав технику по дворам и абсолютно минимизировав свою активность. Слишком уж важна была предстоящая операция, чтобы сорвать ее, дав Братству заподозрить хотя бы малейшие подвижки в этом районе. Выпустили Ювелира. Серега, распрощавшись на пару дней, ушел – за двое суток ему предстояло пройти около пятидесяти километров. Двадцать до поселка; побродить там, потрындеть с местным, якобы выспрашивая дорогу на запад, оплатить проход через мост; и исчезнуть за горизонтом, не вызвав не малейшего подозрения у охраны. А потом, прогулявшись по противоположному берегу и изучив подходы к селу, подняться на те же двадцать кэмэ вверх, переправиться через реку и вернуться в Сарман.
Что он благополучно и сделал. Двадцать километров по степи даже в плюс пошли – ввалился в трактир злой, голодный, весь в пыли, красномордый от жарищи… Подозрений вообще не вызвал, приняли, накормили, спать уложили. Вернувшись, доложил: в поселке действительно стоят, но не так много, как можно было бы ожидать – человек семьдесят охраны, четыре БТР-80, танк Т-72. Укрепления – блокпосты из мешков, перекрытые поверху снятыми с тягачей кузовами. Здесь Добрынин усмехнулся: Братство сделало выводы из артобстрелов и пытается хоть как-то минимизировать урон от возможной бомбардировки. Кузова, конечно, не абсолютная защита, но лучше, чем открытое небо над головой. На мосту в смене всегда примерно половина бойцов – часть в укреплениях, часть рассредоточена в домиках вокруг. Вместе с ними и техника. Развернуты они, кстати, более во внутреннем направлении, сюда, чем во внешнем, за реку. Остальные, похоже, частично сидят по домам, частично – патрулируют посёлок. Наверняка есть и вынесенные в степь дозоры. На ночь располагаются не в одном месте, а по домишкам тут же, вблизи моста. Вот и еще один вывод группировкой сделан, теперь избегают скученности. Здесь же, кстати, живут и солевики, которые торгуют солью с озера Индер. Остальной поселок пуст, шаром покати.
Изучил и местность на левом берегу. Берег на подходах изрезан – помогла река, часто менявшая русло и превратившая его в неровный холмистый участок, самые настоящие складки. И этими складками можно подойти к мосту практически вплотную.
Теперь, имея на руках разведданные, Добрынин засел думать. Собрал командиров групп: Зиму, Гросса и Руса – и совместными усилиями они придумали план…
Подготовку к прорыву начали с вечера – весь световой день личный состав ДШГ кроме двух дозорных спал, набираясь сил, ибо предстоящие сутки обещали быть очень насыщенными. Доверху загрузив одну «буханок» средствами МВД, Добрынин вместе с Батоном и парой человек подмоги вышли в степь. За три-пять километров до поселка на двух трактах – в сторону Атырау и Сагиза – выставили минное заграждение. Предназначалось оно для спешащих на всех парах ГБР. Может, проскочат, а может, и сорвут. В любом случае – сюрпризы хоть как-то их задержат. То, что урожай соберет случайный прохожий, Добрынин не боялся – случайные по ночам не ходят. Ну а уж если и сорвет – значит судьба такая. Во всяком случае поднятый шум отвлечет гарнизон от расползающихся по окрестностям диверсантов.
Ювелир, как человек, уже побывавший в поселке, навьючил гилли и около полуночи был на позиции, устроив засидку на противоположном берегу, в кустарнике, в полукилометре выше по течению, откуда берег и подходы к мосту просматривались наилучшим образом. Ему предстояло поработать корректировщиком. С ним же, но чуть дальше, в километре, уселся и Дедушка Витт.
Тем временем, оба БТР, уйдя километров на десять вверх по течению, переправились через реку, сделали крюк и извилистыми овражками, без огней, по инфракрасникам, подошли к реке. И встали, не доходя два километра до моста. Теперь оставалось только ждать контрольного времени. Вместе с ними ушла и большая часть бойцов, оставили только водителей грузовиков и по одному стрелку на машину.
Вернувшись к уже выстроившейся на центральной улочке села колонне, Добрынин снова загрузил «буханку» и вдвоем с Батоном убыл в направлении северной окраины Индерборского. Но теперь грузом были не мины, а те самые десять «Галлов» и часть выстрелов к ним, что были захвачены в прошлом году и до сих пор не использовались. Им в данной операции отводилась очень важная роль.
Операцию начали в четыре утра, когда солнце полностью встало над горизонтом, но еще не успело оторваться нижним краем от земли. Сначала – минометы. «Галл» хоть и не абсолютно бесшумен, но звук выстрела не громче вылетающей пробки от шампанского. Правда стреляет он чуть дальше километра, однако в данной ситуации бесшумность куда важнее. И когда на развернутые у моста позиции в абсолютной тишине посыпались мины, это было полнейшей неожиданностью. Добрынин и Батон, сидя во дворе одного из домишек, упарились боепитание подносить: двое бойцов на десять минометов, да еще и корректировка… Ювелир, сидя в кустах на противоположном берегу, видел, куда падают мины, и под его тихое шипение в радиостанцию бомбардиры плотненько обработали прилегающую территорию и блокпосты. Кузова – кузовами, но когда в непосредственной близости рвутся мины, не только кузова – и мешки с песком не спасают. В результате мешки правого блокпоста завалило ударной волной внутрь, частично придавив и сидящих там бойцов. Крыша кузова тоже сыграла свою роль, увеличив давление. Удовлетворившись достигнутым, Ювелир перенес огонь на левый, и пока ревела сирена и люди метались по площади, спешно занимая позиции и пытаясь понять, откуда ведется огонь, обработали и его.
Почти одновременно с минометами в бой вступила и техника. Рванув со своих позиций, оба борта еще на дальних подступах задавили единственный стоящий по эту сторону БТР. Очереди тридцатимиллиметровых автоматов с расстояния в километр, сведённые на левом борту броневика, оставили только дымящийся остов. Перенесли огонь на блокпост – и вышибли пулеметный расчет, успевший дать всего несколько очередей. Единственное, что представляло для них угрозу – стоящий с другой стороны моста танк. Но водители, маневрируя по овражками да низинам, и то скрываясь, то снова выныривая над поверхностью земли, свели возможность наводки к минимуму. И оттянули на себя внимание на то время, которое понадобилось пехоте, чтобы подойти к уничтоженному блокпосту, занять позиции и отработать по рычащему за рекой динозавру сразу в несколько труб. Первый выстрел ушел мимо, второй – не пробил, но хотя бы сбил наводку. Т-72, огрызаясь пулеметным огнем, начал отползать, опознав направление стрельбы и стремясь уйти за ближний дом. Третий выстрел, с другого угла, угодил куда-то в борт или под башню… Мгновение казалось, что и это не причинит танку вреда… однако бронированная громадина вдруг окуталась повалившим ото всюду дымом и рванула, выбрасывая из люков башни ревущий столб пламени.
Тем временем, Добрынин и Батон, в тишине и спокойствии корректируя огонь по указанию Ювелира, продолжали насыпать по прилегающей к мосту территории. По всему двору в беспорядке валялись пустые ящики из-под выстрелов, однако на несколько минут плотной бомбардировки еще хватало. Добрынин был немного недоволен – пожалуй, в первый раз за все время он оказался не на острие атаки, а работал вот так вот, за километр от линии фронта, рядовым бойцом-подносчиком минометного расчета. Однако понимал, что делом занят важным, и потому ворчал не слишком громко.
Лишившись укреплений, а с ними и тяжелого вооружения, противник отодвинулся от реки и занял позиции в домишках по правую сторону моста. Его оказалось не так уж и мало – первым ударом ДШГ положила почти всю смену, однако остались те, кто отдыхал перед новым рабочим днем. Кроме того, в живых оставались и БТР. Сейчас огонь всех оставшихся бойцов был сосредоточен именно на противоположном берегу, и диверсантам пришлось выдержать несколько очень неприятных минут, когда все, что еще имелось, работало исключительно по ним.
К тому времени, когда боезапас минометов почти закончился, на улице напротив дома остановился «Тайфун». Колонна, выйдя незадолго до начала операции, за полчаса прошла расстояние от пункта временной дислокации до Индерборского и подоспела так, как и рассчитывалось. Спешно покидав в модуль минометы, боевой расчет загрузился в КАМАЗ, и колонна, обойдя по окраине, зашла в тыл позициям группировки, со стороны поднимающегося над горизонтом солнца, укрывшись в его лучах.
И это, фактически, было окончанием боя. Появившись внезапно, колонна ударила в спину, посеяв панику и заставив противника прекратить огонь и искать укрытия. Параллельно расстреляли и оба броневика – корма БТР-80 бронирована слабо, и двенадцатый калибр, да еще и почти в упор, бьет металл без каких либо препятствий. На полном ходу вошли на мост, и здесь, встречая караван, отработали борт-один и борт-два, поставив вдоль реки белую пелену дымовой завесы. Свернув по тракту на север, подобрали вылезших из кустов Дедушку Витта и Ювелира и ушли на запад, затерявшись в необъятных степях левобережья Урала.
Уже дома, прикинув результаты этой трехлетней войны, Добрынин остался недоволен. Да – мешали. Да – нанесли урон. Однако, что в итоговом остатке? Неизвестно, отвлек ли он Верховного от мыслей о походе на север, но вот то, что группировка осталась полностью боеспособна, никаких сомнений у него не было. Партизанская война и геноцид, который он планировал устроить Братству, хоть и были довольно успешны сам по себе, все же не привели к ожидаемому результату. Нужна была крупная диверсия, такая, чтоб ударить разом по всей организации, угодить в самый центр, задеть каждого бойца или хотя бы каждого второго.
И он уже знал, что будет делать дальше.
* * *
Штабная культура – наука очень деликатная. Познавать ее нужно с самых азов, будучи еще в звании лейтенанта. Иначе, как подать рапорт на денежное вознаграждение или на отпуск, на оплату проезда до дома или обратно, на должность, в конце концов?.. Как общаться со штабными?.. Ведь они, плоскожопые, только казенную бумагу и понимают.
Полковник Паутиков, хоть и начал он поздно, отдав службе шестнадцать лет и пройдя путь от простого бойца до штабного офицера, а потом до начальника штаба, познал ее в совершенстве. Да и кому же знать, как не ему? Именно он должен был предоставлять Верховному Главнокомандующему сводный анализ, результат любой проведенной операции, в которой было задействовано от тридцати процентов личного состава группировки и более, документ, наглядно показывающий ее итоги, успехи и неудачи. И потому, вместо того, чтобы идти домой, он вынужден был до двух часов ночи сводить воедино все отчеты от командиров подразделений, приказы по строевой части и штабу, приказы по службе войск и ворох остальных бумажек, лежащих сейчас у него на столе.
Верховному Главнокомандующему
группировки «Береговое Братство»
генералу Османову Даулету Рахимовичу
начальника штаба
полковника Паутикова Николая Павловича
СВОДНЫЙ АНАЛИЗ. КРАТКИЕ ИТОГИ
Несмотря на урон, понесенный в материально-техническом отношении, а так же в живой силе, я, Паутиков Н. П., не могу согласиться с высшим офицерским составом и некоторыми членами Совета Ветеранов в том, что операция «Капкан 31—32» была провалена. Да, основная цель ее – уничтожение диверсионных отрядов группы «Север», которые, как мы предполагаем, действовали в домашнем регионе группировки в период с 30 по 32 годы, достигнута не была. Однако есть и другие, пусть и косвенные, результаты данной операции, которые перекрывают неудачу в выполнении ее основной цели.
Рассмотрим их.
1.Караваны и сопровождение
В результате проведенных мер по усилению автоколонн для успешной борьбы с возможными ДРГ противника, пересмотрена их организационно-штатная структура. До 300% увеличено количество сопровождающего личного состава, приняты меры, препятствующие уничтожению средствами минирования, отработаны противозасадные мероприятия, введена система паролей «свой-чужой» в радиообмене при встречи двух караванов группировки.
Так же в состав караванов введена:
– моторизованная разведка;
– дежурный офицер сопровождения в боевом скафандре «Шагающий Танк» (для сопровождения только в домашнем регионе группировки);
– до двух единиц танков (для сопровождения только в домашнем регионе группировки);
– пересмотрены графики прохождения караванов с возможностью переформирования и укрупнения их в перевалочных пунктах, чем существенно повышена огневая плотность и живучесть.
Все вышеприведенные мероприятия не могли не сказаться на результате. Цифры таковы.
До 31 года включительно группировка ежегодно теряла:
– до 20% трафика при сопровождении и охране караванов сторонних дружественных организаций;
– до 20% собственного трафика.
Эти потери были вызваны действиями различных маргинальных групп на территории как Казахстана, так и сопредельных стран, а так же действиями ВС конкурирующих организаций.
В 31 году в результате воздействий диверсионных отрядов группы «Север» было потеряно:
– около 30% трафика при сопровождении и охране караванов сторонних дружественных организаций;
– 50% собственного трафика группировки – и это только в домашнем регионе.
В 32 году, после поведенных мероприятий было потеряно:
– 5% трафика при сопровождении караванов сторонних дружественных организаций;
– 0% собственного трафика группировки.
2.Подвижной состав и ж/д магистрали.
В результате тех же мер реорганизованы и усилены железнодорожные составы, приняты меры по максимально скорейшему устранению помех на пути следования, отработаны противозасадные мероприятия. Все это привело к минимизации задержек на перегонах и ускорению восстановления ж/д путей после диверсий или самопроизвольных разрушений.
3.Перевалочные базы и пункты базирования ГБР.
После полного уничтожения перевалочной базы в поселке Кандыагаш и нанесении критического урона базам в поселках Эмба и Карабутак, приняты меры по заглублению коммуникаций перевалочных баз для исключения в дальнейшем подобных воздействий, а так же прочие меры усиления.
4.Территория домашнего региона
Кроме всего прочего, производились и меры по пресечению доступа в домашний регион группировки. А именно:
– взята под контроль переправа в поселке Илек; община, контролирующая мост, уничтожена;
– взят под контроль мост в поселке Индерборский;
– организован агентурный канал на переправе в районе г. Оренбург;
– организован агентурный канал на переправе в районе г. Орск.
Все прочие переправы через реку Урал находятся под контролем группировки изначально. Так же организовано посильное патрулирование наиболее диверсантоопасных мест в нижнем и среднем течении реки Урал, от Каспийского моря до г. Орск.
На восточной и южной границе региона организовано патрулирование трактов и местности усиленными нарядами, что потребовало привлечение в ряды группировки дополнительных людских ресурсов (отчет об этом имеется в Приложении 14—5 «О дополнительном рекрутском наборе»).
Вывод.
В результате диверсионной деятельности ДРГ «Север», группировка научилась быстро и гибко реагировать на воздействия противника, повысила свою живучесть, увеличила численность личного состава, его выучку и профессионализм. Таким образом, основываясь на всем вышесказанном, считаю, что действия ДРГ противника привели только лишь к усилению группировки в долгосрочной перспективе.
Прогноз
Анализ деятельности ДРГ «Север» показывает явную динамику к повышению воздействий.
– Ну…
– Да понятно…
– Ясен перец…
– Серега, ты нас не бойся напугать. Пуганные, – подытожил Рус. – Виталя правильно говорит. Рассказывай.
– А раз всем понятно, то пойдем мы не на восток, а на запад. Я не гарантирую, что группировка от нас этого не ждет, но все же шансов прорваться больше. И лучше всего идти через Индерборское. Через мост.
– Вот там-то нас и примут… – задорно пробормотал Зима, потирая руки.
Остальные молчали, ожидая что же командир будет говорить дальше.
– А лучше места нет. Это удаленная точка и от самого Атырау, и от перевалочной базы в Уральске. Даже если экстренно подорвутся из Атырау – часа через три подкатят, не раньше. Дороги сами знаете какие, да и расстояние сто шестьдесят верст.
– Уже есть что-то конкретное? – спросил Колючий.
– Пока никакой конкретики. Запустим туда Ювелира, пусть поглядит. Интересна схема охраны моста, примерные силы, расположение бойцов и укреплений, если, конечно, они там есть. В Индерборском нет перевалочной базы, вполне возможно там стоит небольшой отряд для прикрытия моста, и только. Если ударить внезапно, по заранее известным целям, может, и прорвемся. Другого варианта у меня в сложившейся ситуации нет.
Собственно, другого варианта действительно не было. Выбор стоял простой: либо выбираться на технике и с хабаром – либо бросать все, переплывать реку и идти два месяца пешком на своих двоих, со всеми вытекающими тяготами и опасностями пешего путешествия. И, вернувшись в общину, предстать перед домашними побитой собакой. Не говоря уж о том, что будут потеряны все средства к дальнейшей деятельности против группировки. Нет уж. Второй вариант полностью отпадал. Оставался первый.
Двигаясь напрямик по степям, ночами, практически наощупь, за неделю смогли добраться до мертвого села Сарман в двадцати километрах от Индерборского выше по течению Урала. Здесь укрылись, раскидав технику по дворам и абсолютно минимизировав свою активность. Слишком уж важна была предстоящая операция, чтобы сорвать ее, дав Братству заподозрить хотя бы малейшие подвижки в этом районе. Выпустили Ювелира. Серега, распрощавшись на пару дней, ушел – за двое суток ему предстояло пройти около пятидесяти километров. Двадцать до поселка; побродить там, потрындеть с местным, якобы выспрашивая дорогу на запад, оплатить проход через мост; и исчезнуть за горизонтом, не вызвав не малейшего подозрения у охраны. А потом, прогулявшись по противоположному берегу и изучив подходы к селу, подняться на те же двадцать кэмэ вверх, переправиться через реку и вернуться в Сарман.
Что он благополучно и сделал. Двадцать километров по степи даже в плюс пошли – ввалился в трактир злой, голодный, весь в пыли, красномордый от жарищи… Подозрений вообще не вызвал, приняли, накормили, спать уложили. Вернувшись, доложил: в поселке действительно стоят, но не так много, как можно было бы ожидать – человек семьдесят охраны, четыре БТР-80, танк Т-72. Укрепления – блокпосты из мешков, перекрытые поверху снятыми с тягачей кузовами. Здесь Добрынин усмехнулся: Братство сделало выводы из артобстрелов и пытается хоть как-то минимизировать урон от возможной бомбардировки. Кузова, конечно, не абсолютная защита, но лучше, чем открытое небо над головой. На мосту в смене всегда примерно половина бойцов – часть в укреплениях, часть рассредоточена в домиках вокруг. Вместе с ними и техника. Развернуты они, кстати, более во внутреннем направлении, сюда, чем во внешнем, за реку. Остальные, похоже, частично сидят по домам, частично – патрулируют посёлок. Наверняка есть и вынесенные в степь дозоры. На ночь располагаются не в одном месте, а по домишкам тут же, вблизи моста. Вот и еще один вывод группировкой сделан, теперь избегают скученности. Здесь же, кстати, живут и солевики, которые торгуют солью с озера Индер. Остальной поселок пуст, шаром покати.
Изучил и местность на левом берегу. Берег на подходах изрезан – помогла река, часто менявшая русло и превратившая его в неровный холмистый участок, самые настоящие складки. И этими складками можно подойти к мосту практически вплотную.
Теперь, имея на руках разведданные, Добрынин засел думать. Собрал командиров групп: Зиму, Гросса и Руса – и совместными усилиями они придумали план…
Подготовку к прорыву начали с вечера – весь световой день личный состав ДШГ кроме двух дозорных спал, набираясь сил, ибо предстоящие сутки обещали быть очень насыщенными. Доверху загрузив одну «буханок» средствами МВД, Добрынин вместе с Батоном и парой человек подмоги вышли в степь. За три-пять километров до поселка на двух трактах – в сторону Атырау и Сагиза – выставили минное заграждение. Предназначалось оно для спешащих на всех парах ГБР. Может, проскочат, а может, и сорвут. В любом случае – сюрпризы хоть как-то их задержат. То, что урожай соберет случайный прохожий, Добрынин не боялся – случайные по ночам не ходят. Ну а уж если и сорвет – значит судьба такая. Во всяком случае поднятый шум отвлечет гарнизон от расползающихся по окрестностям диверсантов.
Ювелир, как человек, уже побывавший в поселке, навьючил гилли и около полуночи был на позиции, устроив засидку на противоположном берегу, в кустарнике, в полукилометре выше по течению, откуда берег и подходы к мосту просматривались наилучшим образом. Ему предстояло поработать корректировщиком. С ним же, но чуть дальше, в километре, уселся и Дедушка Витт.
Тем временем, оба БТР, уйдя километров на десять вверх по течению, переправились через реку, сделали крюк и извилистыми овражками, без огней, по инфракрасникам, подошли к реке. И встали, не доходя два километра до моста. Теперь оставалось только ждать контрольного времени. Вместе с ними ушла и большая часть бойцов, оставили только водителей грузовиков и по одному стрелку на машину.
Вернувшись к уже выстроившейся на центральной улочке села колонне, Добрынин снова загрузил «буханку» и вдвоем с Батоном убыл в направлении северной окраины Индерборского. Но теперь грузом были не мины, а те самые десять «Галлов» и часть выстрелов к ним, что были захвачены в прошлом году и до сих пор не использовались. Им в данной операции отводилась очень важная роль.
Операцию начали в четыре утра, когда солнце полностью встало над горизонтом, но еще не успело оторваться нижним краем от земли. Сначала – минометы. «Галл» хоть и не абсолютно бесшумен, но звук выстрела не громче вылетающей пробки от шампанского. Правда стреляет он чуть дальше километра, однако в данной ситуации бесшумность куда важнее. И когда на развернутые у моста позиции в абсолютной тишине посыпались мины, это было полнейшей неожиданностью. Добрынин и Батон, сидя во дворе одного из домишек, упарились боепитание подносить: двое бойцов на десять минометов, да еще и корректировка… Ювелир, сидя в кустах на противоположном берегу, видел, куда падают мины, и под его тихое шипение в радиостанцию бомбардиры плотненько обработали прилегающую территорию и блокпосты. Кузова – кузовами, но когда в непосредственной близости рвутся мины, не только кузова – и мешки с песком не спасают. В результате мешки правого блокпоста завалило ударной волной внутрь, частично придавив и сидящих там бойцов. Крыша кузова тоже сыграла свою роль, увеличив давление. Удовлетворившись достигнутым, Ювелир перенес огонь на левый, и пока ревела сирена и люди метались по площади, спешно занимая позиции и пытаясь понять, откуда ведется огонь, обработали и его.
Почти одновременно с минометами в бой вступила и техника. Рванув со своих позиций, оба борта еще на дальних подступах задавили единственный стоящий по эту сторону БТР. Очереди тридцатимиллиметровых автоматов с расстояния в километр, сведённые на левом борту броневика, оставили только дымящийся остов. Перенесли огонь на блокпост – и вышибли пулеметный расчет, успевший дать всего несколько очередей. Единственное, что представляло для них угрозу – стоящий с другой стороны моста танк. Но водители, маневрируя по овражками да низинам, и то скрываясь, то снова выныривая над поверхностью земли, свели возможность наводки к минимуму. И оттянули на себя внимание на то время, которое понадобилось пехоте, чтобы подойти к уничтоженному блокпосту, занять позиции и отработать по рычащему за рекой динозавру сразу в несколько труб. Первый выстрел ушел мимо, второй – не пробил, но хотя бы сбил наводку. Т-72, огрызаясь пулеметным огнем, начал отползать, опознав направление стрельбы и стремясь уйти за ближний дом. Третий выстрел, с другого угла, угодил куда-то в борт или под башню… Мгновение казалось, что и это не причинит танку вреда… однако бронированная громадина вдруг окуталась повалившим ото всюду дымом и рванула, выбрасывая из люков башни ревущий столб пламени.
Тем временем, Добрынин и Батон, в тишине и спокойствии корректируя огонь по указанию Ювелира, продолжали насыпать по прилегающей к мосту территории. По всему двору в беспорядке валялись пустые ящики из-под выстрелов, однако на несколько минут плотной бомбардировки еще хватало. Добрынин был немного недоволен – пожалуй, в первый раз за все время он оказался не на острие атаки, а работал вот так вот, за километр от линии фронта, рядовым бойцом-подносчиком минометного расчета. Однако понимал, что делом занят важным, и потому ворчал не слишком громко.
Лишившись укреплений, а с ними и тяжелого вооружения, противник отодвинулся от реки и занял позиции в домишках по правую сторону моста. Его оказалось не так уж и мало – первым ударом ДШГ положила почти всю смену, однако остались те, кто отдыхал перед новым рабочим днем. Кроме того, в живых оставались и БТР. Сейчас огонь всех оставшихся бойцов был сосредоточен именно на противоположном берегу, и диверсантам пришлось выдержать несколько очень неприятных минут, когда все, что еще имелось, работало исключительно по ним.
К тому времени, когда боезапас минометов почти закончился, на улице напротив дома остановился «Тайфун». Колонна, выйдя незадолго до начала операции, за полчаса прошла расстояние от пункта временной дислокации до Индерборского и подоспела так, как и рассчитывалось. Спешно покидав в модуль минометы, боевой расчет загрузился в КАМАЗ, и колонна, обойдя по окраине, зашла в тыл позициям группировки, со стороны поднимающегося над горизонтом солнца, укрывшись в его лучах.
И это, фактически, было окончанием боя. Появившись внезапно, колонна ударила в спину, посеяв панику и заставив противника прекратить огонь и искать укрытия. Параллельно расстреляли и оба броневика – корма БТР-80 бронирована слабо, и двенадцатый калибр, да еще и почти в упор, бьет металл без каких либо препятствий. На полном ходу вошли на мост, и здесь, встречая караван, отработали борт-один и борт-два, поставив вдоль реки белую пелену дымовой завесы. Свернув по тракту на север, подобрали вылезших из кустов Дедушку Витта и Ювелира и ушли на запад, затерявшись в необъятных степях левобережья Урала.
Уже дома, прикинув результаты этой трехлетней войны, Добрынин остался недоволен. Да – мешали. Да – нанесли урон. Однако, что в итоговом остатке? Неизвестно, отвлек ли он Верховного от мыслей о походе на север, но вот то, что группировка осталась полностью боеспособна, никаких сомнений у него не было. Партизанская война и геноцид, который он планировал устроить Братству, хоть и были довольно успешны сам по себе, все же не привели к ожидаемому результату. Нужна была крупная диверсия, такая, чтоб ударить разом по всей организации, угодить в самый центр, задеть каждого бойца или хотя бы каждого второго.
И он уже знал, что будет делать дальше.
* * *
Штабная культура – наука очень деликатная. Познавать ее нужно с самых азов, будучи еще в звании лейтенанта. Иначе, как подать рапорт на денежное вознаграждение или на отпуск, на оплату проезда до дома или обратно, на должность, в конце концов?.. Как общаться со штабными?.. Ведь они, плоскожопые, только казенную бумагу и понимают.
Полковник Паутиков, хоть и начал он поздно, отдав службе шестнадцать лет и пройдя путь от простого бойца до штабного офицера, а потом до начальника штаба, познал ее в совершенстве. Да и кому же знать, как не ему? Именно он должен был предоставлять Верховному Главнокомандующему сводный анализ, результат любой проведенной операции, в которой было задействовано от тридцати процентов личного состава группировки и более, документ, наглядно показывающий ее итоги, успехи и неудачи. И потому, вместо того, чтобы идти домой, он вынужден был до двух часов ночи сводить воедино все отчеты от командиров подразделений, приказы по строевой части и штабу, приказы по службе войск и ворох остальных бумажек, лежащих сейчас у него на столе.
Верховному Главнокомандующему
группировки «Береговое Братство»
генералу Османову Даулету Рахимовичу
начальника штаба
полковника Паутикова Николая Павловича
СВОДНЫЙ АНАЛИЗ. КРАТКИЕ ИТОГИ
Несмотря на урон, понесенный в материально-техническом отношении, а так же в живой силе, я, Паутиков Н. П., не могу согласиться с высшим офицерским составом и некоторыми членами Совета Ветеранов в том, что операция «Капкан 31—32» была провалена. Да, основная цель ее – уничтожение диверсионных отрядов группы «Север», которые, как мы предполагаем, действовали в домашнем регионе группировки в период с 30 по 32 годы, достигнута не была. Однако есть и другие, пусть и косвенные, результаты данной операции, которые перекрывают неудачу в выполнении ее основной цели.
Рассмотрим их.
1.Караваны и сопровождение
В результате проведенных мер по усилению автоколонн для успешной борьбы с возможными ДРГ противника, пересмотрена их организационно-штатная структура. До 300% увеличено количество сопровождающего личного состава, приняты меры, препятствующие уничтожению средствами минирования, отработаны противозасадные мероприятия, введена система паролей «свой-чужой» в радиообмене при встречи двух караванов группировки.
Так же в состав караванов введена:
– моторизованная разведка;
– дежурный офицер сопровождения в боевом скафандре «Шагающий Танк» (для сопровождения только в домашнем регионе группировки);
– до двух единиц танков (для сопровождения только в домашнем регионе группировки);
– пересмотрены графики прохождения караванов с возможностью переформирования и укрупнения их в перевалочных пунктах, чем существенно повышена огневая плотность и живучесть.
Все вышеприведенные мероприятия не могли не сказаться на результате. Цифры таковы.
До 31 года включительно группировка ежегодно теряла:
– до 20% трафика при сопровождении и охране караванов сторонних дружественных организаций;
– до 20% собственного трафика.
Эти потери были вызваны действиями различных маргинальных групп на территории как Казахстана, так и сопредельных стран, а так же действиями ВС конкурирующих организаций.
В 31 году в результате воздействий диверсионных отрядов группы «Север» было потеряно:
– около 30% трафика при сопровождении и охране караванов сторонних дружественных организаций;
– 50% собственного трафика группировки – и это только в домашнем регионе.
В 32 году, после поведенных мероприятий было потеряно:
– 5% трафика при сопровождении караванов сторонних дружественных организаций;
– 0% собственного трафика группировки.
2.Подвижной состав и ж/д магистрали.
В результате тех же мер реорганизованы и усилены железнодорожные составы, приняты меры по максимально скорейшему устранению помех на пути следования, отработаны противозасадные мероприятия. Все это привело к минимизации задержек на перегонах и ускорению восстановления ж/д путей после диверсий или самопроизвольных разрушений.
3.Перевалочные базы и пункты базирования ГБР.
После полного уничтожения перевалочной базы в поселке Кандыагаш и нанесении критического урона базам в поселках Эмба и Карабутак, приняты меры по заглублению коммуникаций перевалочных баз для исключения в дальнейшем подобных воздействий, а так же прочие меры усиления.
4.Территория домашнего региона
Кроме всего прочего, производились и меры по пресечению доступа в домашний регион группировки. А именно:
– взята под контроль переправа в поселке Илек; община, контролирующая мост, уничтожена;
– взят под контроль мост в поселке Индерборский;
– организован агентурный канал на переправе в районе г. Оренбург;
– организован агентурный канал на переправе в районе г. Орск.
Все прочие переправы через реку Урал находятся под контролем группировки изначально. Так же организовано посильное патрулирование наиболее диверсантоопасных мест в нижнем и среднем течении реки Урал, от Каспийского моря до г. Орск.
На восточной и южной границе региона организовано патрулирование трактов и местности усиленными нарядами, что потребовало привлечение в ряды группировки дополнительных людских ресурсов (отчет об этом имеется в Приложении 14—5 «О дополнительном рекрутском наборе»).
Вывод.
В результате диверсионной деятельности ДРГ «Север», группировка научилась быстро и гибко реагировать на воздействия противника, повысила свою живучесть, увеличила численность личного состава, его выучку и профессионализм. Таким образом, основываясь на всем вышесказанном, считаю, что действия ДРГ противника привели только лишь к усилению группировки в долгосрочной перспективе.
Прогноз
Анализ деятельности ДРГ «Север» показывает явную динамику к повышению воздействий.