Без лишних слов

– Молодец. – Она одобрительно кивает, и он улыбается.

После торгового центра Оливия едет к родительскому дому в стиле ранчо, расположившемуся в конце Сандайал-Корт в поселке Сисайд-Коув. Покупая участок на побережье, Дуайт хотел построить дом, которым можно было бы хвастать. Тогда он видел себя начинающим политиком, обязанным поддерживать соответствующий имидж. Шарлотта же просто не желала видеть из своего окна соседские дома.

Инвестиции, на которые ушли все сбережения, по всей видимости, так и не оправдались. Дом так и остался демонстрационной витриной.

Оливия выключает зажигание, Джош отстегивает ремень безопасности. Она кладет руку ему на плечо, смотрит на камеру наблюдения на карнизе, и на память приходит предупреждение Шарлотты.

– Подожди здесь. – Дуайт никогда не просматривает записи с камер наблюдения, и разглядеть с такого расстояния лицо оставшегося в припаркованной у обочины машине Джоша невозможно. Но и рисковать Оливия не хочет; не исключено, что Дуайт все-таки научился управлять установленной по настоянию Лукаса системой и теперь видит, что в машине есть кто-то еще. Он спросит кто. Она включает радио и находит музыкальный канал, который вроде бы должен понравиться Джошу. – Я скоро вернусь.

Он отпускает ручку.

– Мама?

– Да. Поэтому мы здесь. – Она похлопывает его по колену и выходит.

В дом Оливия входит через переднюю дверь, которая почти никогда не запирается. Поселок огорожен, к тому же в комнатах над гаражом живет Лукас. Родители всегда жили с ощущением безопасности, совершенно, по мнению Оливии, неуместным. Да, тридцать лет назад так, наверно, и было, но ведь на этой улице случилось убийство.

Войдя, Оливия поворачивает на кухню, привлеченная запахом свежей выпечки, но тут же останавливается. Подняв руки, ее мать кружится по комнате, вертя бедрами, и при этом на ней нет ничего, кроме распахнутого пурпурного шелкового халатика. При очередном повороте ее взгляд встречается с взглядом Оливии…

Шарлотта вскрикивает, отшатывается и оказывается на полу.

– Боже мой. – Оливия накрывает ладонью глаза и отворачивается. Но что увидено, уже не сотрешь. – Сегодня же суббота. Разве ты не должна готовиться к показу? – Она оглядывается через плечо и тут же жмурится. Тем не менее образ уже отпечатан на обратной стороне век: ее мать в неловкой позе поднимающаяся с пола. – Извини, надо было позвонить.

– И постучать, – раздраженно ворчит Шарлотта. Оливия слышит, как она затягивает поясок, поворачивается и, набравшись смелости, поднимает голову. Шарлотта сердито смотрит на нее.

Оливия поднимает упавшие наушники и кладет их на стол.

– Ты бы не услышала.

– Мне их Лукас купил.

Это Оливия знает. Лукас сам ей сказал. Устал выслушивать жалобы, что слишком громко слушает музыку и прогоняет двигатели своих допотопных грузовичков.

– Где он? – спрашивает она. Интересно, какое оправдание предложит братец? Его пикапа на дорожке нет.

– На воде.

Оливия поворачивается к берегу, к тому месту, где Лукас оставляет свои каяки. Все три лежат на земле.

– Не думаю.

– Ну, тогда я не знаю. Дай мне его, пожалуйста. – Шарлотта смотрит ей за спину.

Оливия снимает со спинки стула банное полотенце и протягивает матери.

– Что привело тебя сюда? – спрашивает Шарлотта, повязывая полотенце на голову.

– Думала о том, что ты сказала об отце. Можем поговорить о Лили?

– Ее сын с тобой?

– В машине.

– Хмм. – Повернувшись к стойке, Шарлотта перекладывает свежее печенье в пластиковый контейнер. – Твой отец вернется через несколько дней.

Оливия успевает стянуть печеньице. Откусив краешек, она задумчиво хмурится. Пришедшая в голову мысль, как фишка в скребле, становится ровно туда, куда и нужно, чтобы одержать победу.

– Папа в Сан-Диего.

– Ммм…

– Джош родился в Сан-Диего.

Шарлотта накрывает контейнер крышкой.

– На что ты намекаешь?

– Может, это только совпадение. – Но просто так отбросить эту мысль Оливия не может.

– Какое совпадение?

– Джош там и папа там. Лили пропала. Может, ее и в живых уже нет.


Шарлотта бледнеет.

– Пожалуйста, не говори так. Я жила без Лили, представляя себе, что она жива и счастлива. Не убеждай меня в обратном. – Морщинки на бледном лице проступают словно трещинки. Мать отходит к мойке, поворачивает кран, и вода бьет в раковину. Она смотрит на грязные тарелки, но, похоже, их не видит.

– Мне это тоже не нравится, мам, но нам нужно рассмотреть все варианты. Джош может побыть какое-то время со мной, а папа пусть выяснит. Почему он не должен знать о Джоше? Думаешь, он как-то его обидит? – Сама она в это не верит. Дуайт и Лили частенько спорили, но он ни разу не поднял на нее руку. Он и на Оливию злился – по большей части заслуженно, – но никогда не трогал.

– Ты была в колледже и не видела его перед тем, как Лили убежала. Он просто кипел от злости из-за ее беременности. Я сама ничего подобного не видела. Из-за него она и убежала. Бросила меня. Я не хочу рисковать.

И что же? Неужели Дуайт так расстроился, что за все эти годы даже не попытался найти дочь? Словно стылый туман с залива, Оливия ощущает холодок в груди. Даже руки вдруг коченеют. Нет, это не совпадение, то, что он сейчас в Сан-Диего. Не бывает таких совпадений.

– Он нашел ее, да?

Шарлотта роняет губку и медленно поворачивается к Оливии, но вдруг замирает.

– Кто это?

Оливия тоже смотрит в окно, и с ее губ срывается негромкое проклятие.

– Джош.

Племянник идет к причалу. Что он делает? Ему же было сказано сидеть в машине.

– Я верну его.

– Отвези мальчика домой. Сюда ему нельзя. Он попадет на камеры.

Слишком поздно. Оливия старается сохранить спокойствие.

– Папа не просматривает записи. – Для него войти в систему и то проблема. Она дважды пыталась показать ему, как работать с приложением на телефоне, но он так ничего и не понял.

– Просматривает. – Шарлотта заламывает руки и близка к панике.

И просмотрит, если на то будет причина. Между тем Джош уже на причале.

Адреналин бьет в кровь, щекочет изнутри кожу.

– Одевайся. Я посмотрю, что он задумал. – Закрыв за собой стеклянную дверь, Оливия торопливо идет через двор. – Джош, подожди.

Его походка заставляет вспомнить, что он сын Лили. Лили была быстрая, шустрая во всем – в игре в пятнашки с Лукасом, в беге на пятьдесят ярдов через двор и, наконец, в побеге из дома.

Оливия догоняет его на краю причала. Сунув руки в карманы худи, нахохлившись, он смотрит на неспокойные воды.

– Я же сказала тебе подождать в машине. Что ты здесь делаешь? – запыхавшись, спрашивает она.

– Ищу тебя. Увидел там. – Он вытягивает руку, указывая туда, где по другую сторону залива лежит городок Морро-Бэй.

– Это Морро-Рок, – говорит она, имея в виду массивную вулканическую скалу, возвышающуюся над побережьем. За этим геологическим образованием виднеются три высоченные трубы, оставшиеся от старой теплоэлектростанции. Источник, вдохновивший ее на создание Малиновой Волны.

Раньше каждый ее день – как и Лукаса, и Лили – начинался с этого вида в окне.

– Круто, – говорит Джош, но уходить не собирается.

– Нам пора. Идем. – Оливия думает, что надо будет попросить Эмбер побыть с ним и вернуться сюда потом.

Джош оглядывается.

– Мама?

Оливия качает головой.

– Ее здесь нет. Я же тебе говорила.

Он указывает на нее пальцем.

– Я? А, моя мама. Она там.

Джош идет к дому.

– Куда ты? – Оливия снова бросается за ним. – Остановись. – Она хватает его за рукав нового худи. Они слишком близко от камер. Дуайт легко разглядит его лицо.

Он оглядывается и указывает на дом.

– Моя… мама.

– Я же сказала, ее здесь нет. – Ну сколько раз объяснять одно и то же? – Я расспрашивала мою маму о твоей, когда мы увидели тебя из окна.