Бестолочь

Какое-то время мы пили с рыцарем молча. Седой, уже пожилой рыцарь был мрачным типом. Короткий ёжик волос, на лбу и лице парочка кривых отметин шрамов, часть зубов выбиты, глаза серые с прищуром. Рост, что удивительно, у бродяги тоже был за пределами здешних норм, почти метр шестьдесят. Рост я заприметил ещё тогда, когда бродяга привставал из-за стола, чтобы почесать кулаки. То есть рыцарь где-то на десять сантиметров ниже меня, и по здешним меркам сам верзила ещё тот.

Сидели мы напротив друг друга по разные стороны стола. В состязание, кто кого переглядит, я больше не играл и старательно отводил взгляд после нескольких секунд случайной встречи глазами. Впрочем, у рыцаря глаза давно были в куче. Накушался, и у него, как у всех пьяных, взгляд был прикован больше к столу, чем к лицу человека, сидящего напротив. Мы молча выпили по кружке, потом ещё по одной, и только после этого бродяга-рыцарь начал вещать мне своим косым от хмеля языком.

Суть его речи, если опустить все паузы в монологе и прочий пьяный бред, сводилась к тому, что почти полгода назад он нанялся служить барону Грейему с его старым приятелем, таким же бродягой-рыцарем. Старость приходит, а они такая же голь перекатная.

Своей земли каждому рыцарю хочется, а тут ублюдочный барон обещал дать наделы на поместья и людей со временем, если хорошо себя на службе проявят. Дальнейший рассказ лишь подтвердил слухи и домыслы, что я слышал в караване. Коалиция из двух баронов трепала земли третьего барона, молодого наследника Нари. Пару деревушек сожгли. Людей частью убили, часть угнали в свои земли на работы, тех баб, что помоложе и посимпатичнее, поимели.

Надо отметить, что сожаления по поводу резни местного населения бродяга совсем не испытывал. Дело житейское, бабы народ ещё нарожают.

Все акции коалиции баронов со стороны должны были выглядеть как нападения орков, а их рыцари с дружинниками этому были только рады. Проще говоря, на кладбище делай что хочешь, но за оградку покойников не выпускай.

Потом всей потехе пришёл конец. Бароны нарвались на засаду. Взяли их на неожиданности на марше. Баронов, их дружины и рыцарей навсегда успокоили, а вот ему повезло сбежать. Накрылось медным тазом его поместье. Сам он жив, а сюзерен поймал стрелу в глазницу. Наследнику барона ему после этого лучше не попадаться, не уберёг, так сказать, сюзерена, да и предъявить могут за то, что он оставил своего властителя на поле боя.

Помимо мечты о своём феоде бродяга потерял и своего дружка, которого вальнули, когда он с ним тикал из боя. Дружка бродяге было жалко, через многое вместе прошли, а тут так нелепо нарваться…

Шансов выжить у конницы баронов в лесной местности было немного, но бродяга сумел на чьей-то чужой лошади сбежать, когда стало понятно, что бой проигран. В бою и после, во время бегства, его неплохо зацепили сначала копьём, а потом стрелой в спину. Где-то около месяца ему пришлось отлёживаться и зализывать раны в какой-то деревушке на землях его бывшего сюзерена. Потом наследник Грейем про него узнал и всячески захотел побеседовать с беглецом с глазу на глаз, при свете раскалённых щипцов в руке палача.

По поводу щипцов бродяга не был уверен, точнее не уверен, что наследник изначально хотел применить к нему щипцы. Четверо дружинников, что приехали за ним, скорее всего, слишком рьяно подошли к словам молодого Грейема по поводу доставки в замок единственного выжившего. В итоге четверо трупов, новое лёгкое ранение и бегство куда глаза глядят. Теперь уже точно раскалённых щипцов не миновать на землях молодого Грейема.

Вот примерно и весь рассказ. Шекспир и наследники, мать его так. Сидит такой седой, бухой отморозок и пускает скупую мужскую слезу о том, что, когда он разбойничал, его самого по беспределу чуть не убили. Под рассказ бродяги пиво как-то незаметно лилось рекой. Платил за наши посиделки, естественно, я. Во-первых, рыцарь был почти на мели. Во-вторых, по словам отморозка, этим он оказал мне честь, что пьёт со мной за одним столом.

Средневековая романтика, блин! Сам нищий и в полной жопе, а гонору-то на десятерых хватит. Хотя то, что гонору у рыцаря много, это не его вина, тут все такие. Попробуй не построить из себя что-то этакое благородное, то быстро с дерьмом смешают. Его коллеги из цеха таких же отморозков и прочих благородных только этим и занимаются, такой у них тут национальный вид спорта, обломать чью-то честь, чтобы с бесчестного быдла забрать себе нужное.

Не бывает плохих людей, просто бывают плохие времена. Есть мудрая поговорка, что все люди живут по одной правде, но правда у каждого своя, и побеждает та правда, которая сильнее. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Другой мир, другое время, а люди всегда примерно одинаковые. Все грешники, и не надо потакать своей гордыне, считая, что меньше нагрешил по сравнению с кем-то. За собой следи и не суди других.

Вот примерно в таком ключе я размышлял, слушая рыцаря. Часть его речи я не понимал из-за слабого знания языка. Часть речи просто было не разобрать, алкоголь никогда не является другом для хорошей дикции. Часть речей рыцаря я просто пропустил мимо ушей, задумавшись над его словами. Я понимал, что ему надо было просто выговориться, а тут я появился, такой непонятный, не ровня ему, но и не ровня окружающим, лучший среди худших.

Я и не заметил, как сам захмелел и мне отчасти стало море по колено. Пока бродяга сокрушался о своей плохой доле, я поневоле задумался о своей участи. Статуса у меня нет, любой может по надуманному обвинению меня облегчить от кошелька и жизни. Покровителя у меня тоже нет. Полезных связей нет. Даже полезной специальности и той нет. На фоне своей ситуации я даже немного начал сочувствовать отморозку, с которым делил стол, всё же как-никак отчасти коллеги по участи. Бродяге-рыцарю тоже ничего хорошего в ближайшем будущем не светило. О чём я, захмелевший, без раздумий, но смягчая выражения, сообщил коллеге по бутылке.

Как-то так получилось, что разговор зашёл про меня, и я выдал свою легенду про амнезию. Язык у меня развязался полностью, и я мало что понимал из своего пьяного бреда. Завершился мой пьяный бред просто. Я всё-таки огрёб за этот вечер от отморозка по лицу. Всего-то и делов-то, пьяным сказать лишнее. Подумаешь, брякнул не подумав, что хочу стать его оруженосцем. Мне почему-то показалось, что оруженосец – это сразу приобретённый статус, покровитель, возможность завести в будущем полезные связи и хоть какое-то легендное прикрытие от тех, кто меня может искать.

Мне и в голову не могло прийти, что в этом мире надо самому происходить не из низов, чтобы стать оруженосцем. Что в этом мире честь набирать себе оруженосцев ещё надо заслужить и в том числе иметь свой феод. Что своего оруженосца надо не только напрягать работой, но и обучать, кормить, содержать, а для этого всегда нужны деньги. Оруженосец у безземельного рыцаря без каких-либо перспектив – это даже не смешно, а нелепо. Я и не думал, что моя пьяная бредовая идея, высказанная вслух, так обозлит отморозка, что он даже немного протрезвеет и даст мне в зубы.





* * *


Первую колотуху я пропустил. Неудивительно, учитывая, что глаза уже залиты, а я порядком расслабился. Честно говоря, удар у рыцаря был не очень. Сложно вложить массу тела, если ударяешь сидя за столом.

Как-то само собой вышло, что я и рыцарь в момент вскочили на ноги. Хмель с меня не то чтобы слетел, но рефлексы уже включились.

На!.. Прямой в голову!

Он отвёл предплечьем в наруче мой удар и сам ударил навстречу. Эта плюха от отморозка была уже повесомее. Сказывалось то, что бродяга бил уже стоя, а к его массе приплюсовалась масса его доспехов, которые весят не меньше тридцати килограммов. Хорошо, что меня качнуло, я слегка ушёл в сторону, удар прошёл как бы вскользь.

Потом прилетела ещё одна плюха, и ещё одна, и ещё одна. Лицо, грудь, живот, лицо. Координацию от пропущенных я уже потерял.

Чёрт, я впухаю по полной! Мысль мелькнула в моём мозгу, но я не успел запаниковать. Повезло, включились старые наработки.

Лови, родной! Пиво в лицо – блокируй не блокируй, а часть всё равно на лицо попадёт и отвлечёт внимание.

Что ж ты такой наивный?! Лови в колено! Отвлёкся на колено, на в рожу! А ты что думал, что я тебя по закованному пузу хлестать буду, а оно мне надо – руки себе ломать?!

Двоечка в голову и по привычке лоу-кик чуть выше колена.

А вот это я зря. Только ногу себе отбил о набедренник. Одно дело бить по колену, на колене вся масса тела, даже если нога не опорная, и совсем другое дело отбивать себе подъем стопы о железки.

Пока я отскочил и приходил в себя, отморозок опомнился. Руками замахал, но мажет. Дистанция и ещё раз дистанция. Что, толстопузик, руки коротки?! Но у меня-то с руками всё в порядке. Лови, прямой и ещё прямой. Опс, а кружка в виде кастета тоже неплохо проходит. Поплыл, но пока стоит на ногах.

На мая-гэри в кирасу. Отлетел. Не очень далеко отлетел, но повезло, что запнулся о скамью. Само собой, бродяга опрокинулся через скамейку. Покатился по полу, но я уже тут.

Что ж ты, родной, шлем-то не надел, комплект у тебя неполный?! Вот и получай по роже с ноги! Раз, два. Чёрт, откатился! Ну, ничего, я тебе сейчас и по третьей всеку!

Всёк называется! Падлюга меня за ногу поймал и дёрнул на себя. Я запнулся и перелетел через тушку железного болванчика, приложился корпусом о чей-то стол и отлетел на пол.

Так! Вскочить на ноги быстрее!

Встали мы на ноги почти одновременно. Кружку я уже куда-то посеял. Сжимаю кулаки и только сейчас понимаю, что по уши в дерьме. Посетители таверны частью сдристнули куда-то, часть смотрят издали с опаской на наши разборки с рыцарем. Вышибалы с трактирщиком и след простыл. Даже туповатая подавальщица и та куда-то делась. И только мне, идиоту, зачем-то понадобилось махаться с отмороженным бродягой-рыцарем. Сейчас достанет какую-нибудь железку, и всё продолжится уже на серьёзном уровне. Не мог, называется, тихо прикинуться нокаутированным и перетерпеть.

Стою в стойке, перевожу дыхание и думаю, куда буду маневрировать при самых вероятных раскладах, чтобы не запнуться о что-нибудь. Рыцарь тоже сопит в две дырки в стойке, дыхание восстанавливает. Противостояние на реке Калке, вашу мать! Как бы изловчиться, чтобы загнать железного болванчика споткнуться о скамейку?! В этот раз не протуплю и пинать не буду, а просто скамейкой по нему приложу со всей дури, только бы успеть скамейкой замахнуться, пока он вставать будет.


О-о-о, ну всё, приехали! За меч схватился. А у меня только кинжал и охотничий нож. Так-то шансы у меня всё равно есть. Главное, поймать в жёсткий блок меч на кинжал, сделать перекрестье кинжала с ножом и зажать меч. Потом пройтись вдоль меча, страхуясь перекрестьем, и бить по местам, не защищённым доспехами. Вблизи от тела у меча слепая зона, и если он ударит, то едва ли сильно приложится, так, порежет чуть-чуть, и только…

Руки сами собой легли на рукояти оружия. Стоим, не шевелимся. Рыцарь не спеша вытаскивает меч из ножен. Поехали, блин!

Я уже начал вытаскивать кинжал, но чуть промедлил, чуя какое-то несоответствие в действиях рыцаря. Понял! Он слишком медленно двигается. Мне это кажется, или рыцарь сейчас выполняет какой-то ритуал?!

Отморозок медленно поднял меч над головой, потом стукнул себя кулаком с мечом по груди в области сердца и отдал салют. Что это – вызов на бой по правилам?! Я усиленно шевелю шестернями в мозгу, но всё равно не одупляю, что происходит.

– Становись на колени, юноша! – вещает пафосным голосом рыцарь.

Ага, как же, встану! Я сейчас на колени встану, а ты мне снесёшь мою бестолковку своей железякой. Стою, медленно, по сантиметру, тяну кинжал из ножен.

– На колени, бестолочь! Я, мать твою засранца, тебя в оруженосцы принимаю, а он последние мозги под ударами потерял! – потеряв весь пафос, прикрикнул бродяга.

Я ещё больше затупил. Это у них тут принято, что ли, так, или просто он прикалывается?! Смахнёт мне голову, когда я сам подставлюсь под удар, стоя на коленях.

– Мне тебя долго ждать, бестолочь?! На колени! Это приказ! Демонов варвар! Всю церемонию обосрал! Будешь теперь Бестолочью! Придурок! На колени, я сказал!

Я как-то сам не заметил, как ноги у меня подогнулись. Плюхнулся на колени и всё думаю, а не протупил ли я.

Рыцарь бьёт мне по плечам плашмя мечом и что-то вещает, но я, как-то офигев от происходящего, его не слушаю. Потом он даёт мне поцеловать перекрестье меча, приподнимает мне подбородок, смотрит в глаза и говорит:

– Отныне ты мой слуга, помощник и опора. Блюди свой долг верно. Я обязуюсь защищать тебя и хранить от тяжестей пути. Я клянусь научить тебя всему, что знаю, и доверяю тебе в бою свою спину. Встань, мой оруженосец! – Рыцарь ненадолго замолчал и добавил с усмешкой: – Отныне я буду звать тебя Бестолочью, до тех пор, пока ты не будешь достоин настоящего рыцарского имени.





Глава 3

О том, какие казусы есть в местных законах




Это утро, наверное, самое жестокое в моей жизни. Мало того, что мы вчера с отморозком продолжили бухать, так сказать, в честь моего рождения в новом статусе, так к тому же этот дегенерат поднял меня ни свет ни заря со словами, что нам пора двигаться в путь. Он так торопился, что ни о каком опохмеле не могло быть и речи.

Второй бякой с утра оказалось то, что рыцарь имел лошадь, а я, соответственно, не имел лошади. В общем, мне пришлось волочиться пешком за конём рыцаря. Дегенерат не особо следил за тем, чтобы я не отстал, и мне временами приходилось довольно шустро передвигать ногами.

Погода тоже была мерзкой. Мелко моросил дождик, и через пару часов я вымок полностью. Плохое настроение добавляло и то, что у меня из головы не вылезал взгляд бродяги, когда он увидел моё военное обмундирование. К кольчуге рыцарь отнесся стоически и без эмоций, но когда его взгляд уперся в мой меч… Странный был у него взгляд, когда он увидел меч.

Даже если дегенерат и не узнал клинок, с прежним владельцем которого он наверняка был знаком, то сам факт владения не дворянином узким полуторником наводит на разные нехорошие мысли. Простой пехоте узкие полуторники без надобности, а на рыцаря я никак не тяну. Портило настроение и то, что из-за спешки сборов меня обсчитал трактирщик, но не возвращаться же теперь назад, чтобы провести пере-расчет.

Бродяга-рыцарь оказался законченным садистом. Когда я отставал на значительное расстояние, то его пофигическое настроение быстро сменялось руганью и криками на меня. Такими криками, что он всех разбойников распугивал, если они рядом были. Когда, по моим расчетам, день перевалил за вторую половину, то я с трудом мог передвигать ногами и потому вполне неплохо изучил местные маты. Рыцарь, мать его за ногу, мог хотя бы мою кольчугу взвалить на круп своего коня, меч как-нибудь я сам могу утащить. Но дегенерату такое, по-видимому, и в голову прийти не могло. Вот тебе все прелести слуги и господина.

Когда наступил долгожданный привал, я понял, что отныне моя жизнь и здоровье ценится гораздо меньше жизни лошади. Привал бродяга сделал не ради меня, а ради скотины, что везла его бренную тушку. Лошади, дескать, отдых нужен. Лошадь же не железная, ей питаться надо и отдыхать. Мне бродяга не разрешил даже кольчугу снять. Только я нагнулся, чтобы скинуть доставшее меня железо[41], как получил пинок под пятую точку со словами, что воин всегда должен быть готов к нападению. На этом же основании отморозок запретил мне скидывать кольчугу когда-либо, кроме совсем редких случаев. Правда, надо отметить должное, он и сам не расставался со своими доспехами, делая исключение только для шлема и перчаток.

На привале рыцарь начал меня вводить в курс моей новой жизни. Всё оказалось ещё хуже, чем я предполагал днём, когда отставал от лошади и слышал отборный семиэтажный. Во время привала рыцарь объяснил, почему никто и никогда не просится в оруженосцы к безземельным рыцарям.

Для того чтобы посвятить своего оруженосца в рыцари, сам рыцарь должен быть сеньором или хотя бы владельцем феода, то есть владельцем земли, выданной во временное пользование сюзереном, пока рыцарь ему служит. Сам он, как рыцарь, относится к самому низшему классу из-за имущественного ценза, и ожидать от него, что он когда-нибудь сможет посвятить меня в рыцари, как-то смешно. Другими словами, по местному законодательству я на всю жизнь стал слугой, оруженосцем у него.

На памяти рыцаря подобных казусов в истории ещё не было. Кому это надо, добровольно идти в пожизненное рабство к бесперспективному рыцарю?! Вчера во время драки до рыцаря дошло, что законы не запрещают ему принимать кого-то в оруженосцы. До меня никому и в голову прийти не могло, что может состояться такой законодательный казус. Поначалу он рассердился, думая, что я над ним издеваюсь, но во время драки понял, что я и в самом деле настолько туп, чтобы стать оруженосцем.

Кстати, если бы я не встал на колени, то этим просто показал бы, что над ним издеваюсь, и он без зазрений совести меня бы прирезал. Что ни говори, язык враг мой. Так рыцарь приобрел себе вечного слугу, а я – вечное мучение. Отныне мой статус ниже статуса свободного крестьянина со своим леном от сюзерена. Нет, юридически я как оруженосец по статусу выше простого крестьянина, но на практике у крестьянина, в отличие от меня, меньше гемора по жизни.

Непоняток добавляло и то, что в оруженосцы всегда брали юношей. Молодым легче принять свой новый статус и беспрекословно подчиняться, да и институт воспитания в суровой отдаленности от дома и мамкиной сиськи помогает формировать суровый характер будущих рыцарей.

Опять-таки, законы напрямую не запрещали брать к себе в оруженосцы хоть стариков, но до меня таких прецедентов вроде не было. Меня всё подмывало спросить, а не запрещают ли законы брать в оруженосцы девиц, чтобы обжиматься с ними на привале. С такими дырами в законах я бы не удивился, если бы такое было возможно, но благоразумно молчал. По всем раскладам я теперь до гробовой доски обязан быть рядом с этим дегенератом. Надеюсь, что до его гробовой доски, он же всё-таки не мальчик, и естественная смерть к нему придет раньше, чем ко мне.

На мой осторожный вопрос издалека, о моём статусе в случае его смерти в бою, рыцарь меня огорчил ещё раз. В случае его смерти я всё равно не стану рыцарем, даже если сниму с него все доспехи и буду выдавать себя за такового. В списках бумагомарателей различных графств, баронств и прочих меня не будет. К тому же на мне не будет какой-то магической метки, получаемой при присвоение статуса рыцаря.

Вот он меня озадачил! Какая ещё, к чёрту, метка?! Получается, если я начну выдавать себя за рыцаря, то со временем меня всё равно выведут на чистую воду и повесят за самозванство с бродяжничеством.

Ещё мне отморозок с усмешкой добавил, что теперь он – как мой наставник – может потребовать от меня выполнения любого задания в небоевой обстановке, если это задание не угрожает моему здоровью и жизни. Если я задание не выполню, то он вправе меня телесно наказать. В случае моего неподчинения и бегства он вправе объявить меня в розыск и по поимке наказать согласно местному законодательству.

После он прочел мне краткую лекцию по поводу беглых юнцов, убегавших к мамке под юбку, и о том, какие это имело для них последствия. Тут он, если честно, брал меня на понт. Ну как-то мне не очень поверилось, что кто-то будет сильно пороть своего оруженосца и тем самым портить отношения с его родителем, знатным сеньором или хотя бы простым рыцарем. Скорее юнцы получали своё ещё у себя дома и к приезду рыцаря сами уже были как шёлковые. Впрочем, это явно не мой случай. За меня некому вступиться, и мне в случае чего прилетит по полной.

Мой тупизм и желание стать рыцарем отморозок одобрял, но отметил, что можно было поступить гораздо проще, чтобы обладать шпорами. Рыцарями становятся воины короля или дружинники сеньоров во время боев. Бывает, что сеньор сам производит своего верного дружинника в рыцари, чтобы посадить преданного себе человека следить за своими землями при наличии свободной земли. Мне по уму надо было идти к наследникам коалиции баронов, вот у кого с учётом громадной убыли в войсках я мог бы сделать себе карьеру. Наверняка у наследников баронов были вакантные поместья, которые стали таковыми после смертей почти всех рыцарей, ведь не у всякого рыцаря есть своя семья и законные наследники.

Также дегенерат заявил, что по вечерам он будет мне преподавать рыцарскую науку, и это поначалу меня даже обрадовало. На мне лежит вся ответственность за готовку, коня и прочие работы, которые он привык выполнять сам. Впрочем, от ухаживания за конём дегенерат меня быстро отстранил, сразу, как прекратил вещать про мою участь и велел заняться скотиной. А я знаю, как за конём ухаживать?! После мата и криков, что я бестолочь не только по имени, но и по делу, он меня от ухаживания за своим транспортом отстранил.

Сам рыцарь назвался сэром Антеро. Когда он сказал своё имя, то его лицо на миг скуксилось. Дяденька преклонного возраста, а у тебя комплексы из-за того, что твоё имя не заканчивается названием твоего феода или принадлежащей тебе земли.

В дальнейшем дегенерат приказал готовить еду. Антеро осознал, что уход за его транспортом мне лучше не доверять, и на меня легла обязанность кашеварить. По сути, мы с утра так толком и ни поели, так, второпях, дегенерат что-то съел всухомятку, а я и вовсе не успел даже куска урвать. В общем, раз у нас всё равно вынужденная стоянка, пока лошадь отдохнет, то почему бы и нам не подкрепиться.