Беатрис

Машина выглядела так, словно в ней кто-то жил. Бумажные стаканчики, футболки и письма, все вперемешку. Почему она не может навести порядок? Почему такие простые действия, которые другие выполняют автоматически, вызывают у нее затруднения?

Только выехав из гаража, Чарли вспомнила, что обещала подхватить Андерса. Он живет всего в двух кварталах от нее, а машина у него в ремонте.

Пока она ждала у его подъезда, оттуда вышла семья — мама, папа и девочка лет трех. Второй ребенок, совсем маленький, висел у мамы в рюкзачке. Чарли посмотрела им вслед. Каково это — жить вот так? Создавать крошечные копии себя? Ходить на занятия по балету, родительские собрания и семейные ужины? Могло ли так получиться и у нее с Юханом, если бы…?

«Не приукрашивай, — шептала у нее в голове Бетти. — Гармоничные отношения — это не для нас, к тому же все это все равно всегда кончается полным развалом. Так или иначе — все всегда кончается плохо».

Но вот они идут, удаляясь по улице: мама, папа и дети, и Чарли вдруг ощутила внезапную грусть, что жизнь — или что там еще — настолько травмировала ее, что она не в состоянии ощущать счастье или хотя бы защищенность вместе с другим человеком. Неважно, какое это счастье — вымышленное, фальшивое или недолговечное. Ей хотелось поверить в него, хотя бы на время.



— Уютненько у тебя тут, — усмехнулся Андерс, поднимая с пола коричневую банановую кожуру. — Как у тебя хватает сил так жить?

— У меня не хватает сил.

— Тогда почему ты не наведешь порядок? Ведь можно просто убрать все.

— Я все время убираю, — ответила Чарли. — По крайней мере, иногда, но тут же все снова становится, как было. И дома то же самое. Просто не понимаю, как людям удается поддерживать вокруг себя чистоту.

— Можно, скажем, каждый раз класть вещи на место, — произнес Андерс таким тоном, словно это было проще простого. — Тебе следовало бы сдать машину на химчистку салона. Я знаю одно местечко, где…

— В другой раз, — буркнула Чарли. — Сейчас слишком много всего.

— А мне казалось, что у нас затишье.

— Дело не только в работе, — вздохнула Чарли.

— Не в работе? Я что-то пропустил? Ты с кем-то познакомилась?

— Да прекрати издеваться.

— Я вовсе не издеваюсь. Наоборот, завидую.

— Чему?

— Что ты всегда так легко находишь себе компанию.

— Ты бы тоже так мог, если бы немного напрягся.

— Да нет, как вообще с кем-нибудь познакомиться? — спросил Андерс. — Я ведь все время работаю или сижу с Сэмом, а то, что предлагается, когда выходишь в свет и пытаешься… Как найти того, кто одинок, и чтобы еще и возникло взаимное притяжение? А что? — он обернулся к Чарли, которая при этих его словах рассмеялась. — Что тут такого веселого?

— Просто ты рассуждаешь как старый старик — «взаимное притяжение».

— Так какие у тебя предложения? В смысле — как найти того, с кем можно было бы устроить жизнь?

— Ты что, шутишь? — воскликнула Чарли. — Да я в жизни не встречала ни одного человека, с которым можно было бы устроить жизнь! Но меня это вполне устраивает.

Тут она вспомнила прошлую ночь, и на нее накатила теплая волна. Все получилось очень неплохо, когда Як прекратил болтать и занялся делом. Если бы он не обиделся и не полез со своими обвинениями, она с удовольствием встретилась бы с ним еще раз.

Прямо перед ними вывернула на дорогу машина.

— Да брось! — сказал Андерс, когда Чарли нажала на гудок. — Имеет право — он на главной дороге.

— Обязательно так бросаться другим под колеса только потому, что у тебя есть на это право?

— Нет, но необязательно быть такой агрессивной. Переход! — добавил он и указал на даму с собачкой, ступившую на проезжую часть.

— Вижу, — буркнула Чарли.

— Почему ты в таком стрессе?

— Я не в стрессе.

— Воспользуйся случаем и расслабься, пока мы в кои-то веки раз не ведем следствие.

— Я совершенно спокойна, — ответила Чарли и подумала о том, как ей всегда не по себе, когда она не занята под завязку. Вчерашний день они провели у судмедэкспертов, слушая рассказ о последних достижениях техники, а сегодня, если не всплывет какое-нибудь срочное дело, будут заниматься тем, что Чалле называет самообразованием. Чарли наметила себе погрузиться в последние международные исследования в области создания профиля злоумышленника — чтобы хоть чем-то заняться и перестать бродить из угла в угол.

Подойдя к входу в Национальный оперативный отдел, Чарли и Андерс приложили карточки к считывателю. Чарли проработала в НОО четыре года и оставалась самым молодым следователем в команде, состоявшей из лучших профи страны. Тем не менее, она никогда не испытывала того чувства, о котором часто говорят — что ничего на самом деле не умеешь и тебя вот-вот выведут на чистую воду. В ее случае дело обстояло, скорее, наоборот. Ее поражали недалекость коллег и их пробелы в знаниях. Чалле был ее начальником, но его она уважала не за это. Он мыслил быстро и держался строго, но ей это нравилось, потому что его настроение и реакции легко удавалось предсказать. К тому же она была благодарна ему за то, что он поручает ей все более ответственные задания и показывает, что верит в нее — хотя она не раз давала ему повод усомниться в ней.

До утреннего совещания оставалось пятнадцать минут. Чарли начала просматривать в интернете сайты крупнейших газет, а затем перешла на местную вестгётскую, на которую оформила подписку. Если раньше она избегала всего, связанного с Гюльспонгом, то теперь следила за всем, что там происходило — начиная от того, что местная футбольная команда поднялась из пятой лиги в четвертую, до крестьянина, ставшего ювелиром, и мелких краж велосипедов и лодочных моторов.


Кристина накрывала кофе в зале заседаний.

— Какая прекрасная погода! — заметила она, откинув занавеску. — В воздухе уже ощущается весна.

— Да, это здорово, — ответила Чарли.

Взяв чашку, Чарли налила себе воды из графина, стоявшего на столе. Ни для кого не было тайной, что они с Кристиной не очень ладят, но с годами Чарли научилась беседовать с ней о погоде, чтобы не тратить энергию на бессмысленные споры. По большей части это срабатывало.

Вошел Хенрик, потом Андерс, Чалле и остальные члены группы.

У них появился новый коллега — Грегер Винсент. Он пришел из Отдела тяжких преступлений и проработал в НОО всего несколько недель. Им еще не приходилось вести вместе расследование, но Чарли ожидала этого с приятным чувством — у Грегера была хорошая репутация, и к тому же он умел рассмешить. Сейчас он уселся за стол в зале заседаний в белой рубашке, на которой красовалось пятно от кофе — по поводу чего Кристина, направлявшаяся к двери, естественно, отпустила комментарий.

— Тут уж ничего не поделаешь, — пожал плечами Грегер.

Чарли улыбнулась ему. Ей нравились люди, не помешанные на том, как они выглядят. Грегер улыбнулся ей в ответ и поднял чашку с кофе, словно поднимая тост.

В зал заседаний заглядывало солнце. Совещание проходило весело и расслабленно, но Чарли, как всегда, не могла дождаться окончания. Она по-прежнему не привыкла к пустопорожним словам и бесцельным разговорам. Когда заговорили о планах на отпуск, она взяла с блюда вторую булочку и погрузилась в свои мысли.

— А ты, Чарли? — внезапно спросил Чалле.

— Не знаю, — ответила Чарли. — Наверное, поеду в свой дом в Вестергётланде. А что? — спросила она, когда остальные рассмеялись.

— Мы говорили о том, чем будем заниматься сегодня, — уточнил Чалле. — Про самообразование.

— А, вот что… Я подумала… короче, вышли новые немецкие исследования по составлению профиля злоумышленника. Я хочу об этом почитать.

— Отлично, — кивнул Чалле. — Может быть, поделишься потом с группой, если найдешь что-нибудь интересное?

Чарли кивнула.

Грегер вышел из зала перед Чарли. В его походке угадывалась некоторая небрежность, словно он еще оставался мальчиком — хотя Грегеру Винсенту недавно стукнуло сорок. Так бывает с некоторыми людьми, в них остается нечто детское, независимо от возраста, в то время как другие — например, она сама — буквально рождаются старыми. По крайней мере, так говорила Бетти. «У меня самая старая дочь на свете».





5




Первое, что сделала Чарли, придя с работы домой, — это разожгла камин. С точки зрения тепла в этом не было необходимости, но ей нравилось сидеть и смотреть на огонь, слушая потрескивание березовых поленьев. Она надеялась, что это поможет справиться с тем чувством неприкаянности, которое в течение дня только нарастало. Наверное, стоит почитать. Чарли сходила и принесла книгу, лежавшую у нее на ночном столике. Это было «Наследство» — она полюбила книгу уже с первых страниц, но сейчас даже зачаровывающее повествование Вигдис Йорт не могло унести ее прочь от реальности. Может быть, немного прогуляться по городу? Всего лишь кружок, и снова домой. Как-никак, вечер пятницы.

Она начала пролистывать список контактов в телефоне. В списке значилось немало мужских имен, к которым требовалось пояснение. Тим, парень с гитарой, бармен Адам, Лудде Й. — каждое могло вызвать осложнения, или же, возможно, прошло уже слишком много времени.

Отчаявшись, она послала эсэмэску Андерсу:

«По пиву?»

Буквально через несколько секунд пришел ответ с фотографией накрытого стола. «Может быть, попозже».

Вздохнув, Чарли решила, что пойдет одна. Андерс еще несколько часов не сможет оторваться от своего званого ужина, да и не факт, что у него останутся силы куда-то идти.

Из всего того, что Чарли обычно обещала самой себе, обещание не пить в одиночестве оказывалось всегда самым трудным. Где-то она прочла: чтобы не стать алкоголиком, надо стараться не пить в одиночку, но в этом-то как раз и загвоздка. Иногда ее останавливал страх, что она впадет в зависимость и ей придется завязать совсем, прожить остаток жизни трезвенницей… Возникали большие сомнения, что тогда у нее хватит сил жить.

Десять минут спустя Чарли вышла из квартиры и поспешила прочь мимо двери Доротеи.

Пройдя наобум несколько кварталов, девушка услышала громкую музыку, доносившуюся из боковой улочки. Звук раздавался из подвального помещения. Остановившись возле двух женщин лет тридцати, куривших на улице, Чарли спросила, бар ли там.

Одна из женщин ответила, что это действительно бар, и не какой-нибудь — там подают самое дешевое пиво во всем Стокгольме, хотя он и расположен в квартале Эстермальм.

Чарли спустилась вниз по лестнице и оказалась под низкими сводчатыми потолками, где воздух казался влажным. Усевшись на высокий барный стул, она заказала большой бокал крепкого пива.





Сара


— Ты заметила, как тут красиво? — спросила Рита, когда мы заехали на парковку перед гигантским зданием из красного кирпича. — Выглядит, как настоящий замок. И не подумаешь, что тут когда-то находился дурдом.

Мы пошли по гравиевой дорожке. Сад вокруг здания оказался таким большим, что я не видела, где он кончается. Вокруг были тщательно подметенные аллеи, кусты, подстриженные в виде геометрических форм, деревья и скамейки.

— Почему ты остановилась? — удивилась Рита.