Артур любит Ники
Часть 22 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Платформа с легким наклоном вправо замерла чуть ниже выхода в туннель.
Ники приподнялась на локтях.
Когда оранжевая полоска искореженного дрона вдруг замерцала красным, Ники с силой ударила его ногой и боевая машина отключилась.
Выровняв дыхание настолько, насколько это вообще было возможно, Ники поднялась на ноги. Приблизилась к краю платформы и, вытянув подбородок вверх, заглянула в темный туннель. Несмотря на то, что глаза немного привыкли к мраку, почти ничего разглядеть не удалось: округлый туннель и провода не стенах…
Перекинув фонарь и лампу на холодную сырую землю, девушка попробовала подтянуться, но вскрикнула от боли. Приложила ладонь к повязке под ребрами и вобрала в легкие больше воздуха. Повторила попытку, с усилием перевалившись в туннель. Поднялась на ноги и включила фонарь.
Вынув схему с кармана джинсов, Ники посветила на нее фонарем, сразу определив место, в котором находилась. А спустя еще некоторое время, разобралась, куда нужно было идти.
Посветила фонарем вглубь туннеля: темно и жутковато.
Пробираясь по лужам и грязи, Ники вскоре вышла к примыкающему туннелю. Здесь было три ряда железных рельс и ряд железных вагонеток, доверху наполненных рудой.
В мертвой тишине слышно было только грызунов.
Передвигаясь через ряды плотно стоящих друг к другу вагонеток, девушка подошла к ржавой двери. Она немного приоткрыта.
Осмотрелась.
Туннель впереди мало чем отличался от того, что был позади…
Чем глубже Ники погружалась в этот гигантский лабиринт, тем сильнее пахло известью. Длинные цепочки фонарей в туннелях не горели и повсюду свисали провода. Под ногами время от времени пробегали мыши. Столкнуться с крысами пока не довелось.
Жутко и страшно бродить в подобных местах с неярким светом фонаря во тьме, который мог в любую минуту погаснуть…
А еще в туннелях очень тихо.
Около часа Ники бродила по туннелям, пока не пришла к железной перегородке с тремя рядами высоких балок. Левый край был обтянут сеткой, в которой был оставлен узкий проем для человека, а другой край – там, где тянулись рельсы – был закрыт для вагонеток воротами.
Ники прошла через узкий проем, взглянув на крутую лестницу вверх. Несмотря на то, что нужно было идти дальше, глубже погружаясь в туннель, девушка поднялась по железной и с виду прочной лестнице наверх. Толкнула дверь, оказавшись в узком коридоре без вагонеток и рельс, с остатками напольного покрытия.
Ники не пошла по коридору. Привалившись к стене, она скатилась к полу. Керосиновую лампу поставила рядом с собой. Выключила фонарь, и прикрыла глаза, почти сразу провалившись в сон.
Вдоль стен узкого коридора замерцали круглые лампы. Не все сразу, а только некоторые из них. А потом мерцание прекратилось и стало светло.
«Ники», – сквозь шум помех раздался чей-то голос. – «Ники Арум».
Девушка приоткрыла глаза, с некоторым недоверием посмотрев на желтый свет горящих ламп.
«Ники, если ты слышишь меня, ответь».
– А́ртур?
Ники приподнялась на ноги и пошатнулась. Перед глазами все плыло. Дрожали коленки. И…
Почему так жарко?
«Ники».
Ники подошла к устройству на стене, похожему на очень старое радио. «Радио» целиком было окутано паутиной, а снизу горела крошечная зеленая лампочка.
– А́ртур? – позвала она в динамик.
А в ответ прозвучало:
«Ники, если ты слышишь меня, ответь».
Девушка осмотрела устройство и нажала на единственную кнопку снизу. Лампочка под динамиком изменила цвет с зеленого на красный.
– А́ртур?
«Ники!»
– Это действительно ты? – голос дрогнул.
«Ты в порядке?»
– Нет, – честно призналась она, взглянув на повязку под ребрами. – Я ранена, А́ртур. Мне кажется… у меня жар. Это нехорошо, да?
«Это Росс», – вмешался Нулан. – «Мы знаем, где ты. Оставайся на месте».
Девушка улыбнулась, неожиданно проговорив:
– Спасибо за свет. Этого здесь… очень не хватало.
«Не представляю, как ты провела там сутки», – сквозь треск динамик, едва слышно проговорил А́ртур.
Девушка перестала улыбаться.
– Сутки?
– Двадцать часов ушли на взятие поместья и восстановление электричества в шахте.
Ники ощутила, как будто бы жар стал выше.
Свет.
Радио…
А не мерещится ли ей все это? И стало страшно.
– А́ртур, знаешь что?..
«Что?»
– Я никогда не была под землей так глубоко и долго, – голос девушки снова дрогнул. Обняв себя руками, горячим лбом она коснулась устройства на стене. – Я не хочу остаться здесь навечно. Если я не разговариваю сейчас сама с собой, и ты меня действительно слышишь, найди меня. Ладно?
Лампы в коридоре вдруг погасли, и Ники вздрогнула.
Ее дыхание стало прерывистым и сильным…
– А́ртур…
Лампочка внизу «радио» тоже погасла. В коридор вернулась тьма.
– А́ртур!
Ники отступила и, перемещаясь вдоль стены, вернулась к прежнему месту. Опустилась на пол и подтянула к себе керосиновую лампу. Зажгла ее, оставив на самом слабом огне. А затем раскрыла схему шахт, всматривалась в нее, не в силах понять, что видела на рисунке.
Отложив схему, Ники уткнулась взглядом в стену. Даже если она найдет в себе силы для того, чтобы разобраться, что делать дальше, через час, а то и меньше, она уже будет не в состоянии подняться на ноги…
Остается только ждать. Чего ждать? Призрачной надежды, что голоса А́ртура и Росса ей не причудились и за ней действительно кто-нибудь скоро придет.
Глава 14
На лифте поднявшись на восьмой этаж, А́ртур свернул в восточное крыло больницы. Прошел по бело-голубому коридору, предусмотрительно пропустив на пути медперсонал.
На скамьях вдоль светлых стен отдыхали пациенты в голубых, в тон цвета отделения, пижамах. Они поднимали на А́ртура в меру любопытный взгляд и из вежливости сразу его уводили...
Добраться до Ники в шахтах было непросто. Все усложнила рухнувшая платформа, вслед за которой обрушились некоторые туннели. Чтобы убедиться в том, что Ники действительно была в шахтах и она все еще жива, понадобилось время. Восстановленного энергопитания хватило ненадолго, но этого оказалось достаточно, чтобы услышать голос девушки и понять, где именно она находилась – место показала крохотная красная лампочка на пульте управления, показавшее на устройство, которым воспользовалась Ники. Понадобились долгие часы, чтобы разобрать завал, еще час, чтобы найти Ники.
– Где Ники Арум? – не обнаружив в палате девушку, с некоторым замешательством спросил А́ртур у женщины в светло-голубой медицинской форме.
– Ее выписали, – вскользь взглянув на А́ртура, сказала она.
– Когда?
Женщина провела пальцами по сенсорному экрану на бортике у изголовья кровати.
– Четыре часа назад, – не отрывая взгляд от экрана, сказала она. – По собственному желанию.
– В каком состоянии?
– «Хорошо».
Припомнив, что Аграфа у Ники нет, равно как ей не выдан новый значок стажера, в целом, нет никакого средства связи, чтобы поговорить с ней.
А́ртур спросил:
Ники приподнялась на локтях.
Когда оранжевая полоска искореженного дрона вдруг замерцала красным, Ники с силой ударила его ногой и боевая машина отключилась.
Выровняв дыхание настолько, насколько это вообще было возможно, Ники поднялась на ноги. Приблизилась к краю платформы и, вытянув подбородок вверх, заглянула в темный туннель. Несмотря на то, что глаза немного привыкли к мраку, почти ничего разглядеть не удалось: округлый туннель и провода не стенах…
Перекинув фонарь и лампу на холодную сырую землю, девушка попробовала подтянуться, но вскрикнула от боли. Приложила ладонь к повязке под ребрами и вобрала в легкие больше воздуха. Повторила попытку, с усилием перевалившись в туннель. Поднялась на ноги и включила фонарь.
Вынув схему с кармана джинсов, Ники посветила на нее фонарем, сразу определив место, в котором находилась. А спустя еще некоторое время, разобралась, куда нужно было идти.
Посветила фонарем вглубь туннеля: темно и жутковато.
Пробираясь по лужам и грязи, Ники вскоре вышла к примыкающему туннелю. Здесь было три ряда железных рельс и ряд железных вагонеток, доверху наполненных рудой.
В мертвой тишине слышно было только грызунов.
Передвигаясь через ряды плотно стоящих друг к другу вагонеток, девушка подошла к ржавой двери. Она немного приоткрыта.
Осмотрелась.
Туннель впереди мало чем отличался от того, что был позади…
Чем глубже Ники погружалась в этот гигантский лабиринт, тем сильнее пахло известью. Длинные цепочки фонарей в туннелях не горели и повсюду свисали провода. Под ногами время от времени пробегали мыши. Столкнуться с крысами пока не довелось.
Жутко и страшно бродить в подобных местах с неярким светом фонаря во тьме, который мог в любую минуту погаснуть…
А еще в туннелях очень тихо.
Около часа Ники бродила по туннелям, пока не пришла к железной перегородке с тремя рядами высоких балок. Левый край был обтянут сеткой, в которой был оставлен узкий проем для человека, а другой край – там, где тянулись рельсы – был закрыт для вагонеток воротами.
Ники прошла через узкий проем, взглянув на крутую лестницу вверх. Несмотря на то, что нужно было идти дальше, глубже погружаясь в туннель, девушка поднялась по железной и с виду прочной лестнице наверх. Толкнула дверь, оказавшись в узком коридоре без вагонеток и рельс, с остатками напольного покрытия.
Ники не пошла по коридору. Привалившись к стене, она скатилась к полу. Керосиновую лампу поставила рядом с собой. Выключила фонарь, и прикрыла глаза, почти сразу провалившись в сон.
Вдоль стен узкого коридора замерцали круглые лампы. Не все сразу, а только некоторые из них. А потом мерцание прекратилось и стало светло.
«Ники», – сквозь шум помех раздался чей-то голос. – «Ники Арум».
Девушка приоткрыла глаза, с некоторым недоверием посмотрев на желтый свет горящих ламп.
«Ники, если ты слышишь меня, ответь».
– А́ртур?
Ники приподнялась на ноги и пошатнулась. Перед глазами все плыло. Дрожали коленки. И…
Почему так жарко?
«Ники».
Ники подошла к устройству на стене, похожему на очень старое радио. «Радио» целиком было окутано паутиной, а снизу горела крошечная зеленая лампочка.
– А́ртур? – позвала она в динамик.
А в ответ прозвучало:
«Ники, если ты слышишь меня, ответь».
Девушка осмотрела устройство и нажала на единственную кнопку снизу. Лампочка под динамиком изменила цвет с зеленого на красный.
– А́ртур?
«Ники!»
– Это действительно ты? – голос дрогнул.
«Ты в порядке?»
– Нет, – честно призналась она, взглянув на повязку под ребрами. – Я ранена, А́ртур. Мне кажется… у меня жар. Это нехорошо, да?
«Это Росс», – вмешался Нулан. – «Мы знаем, где ты. Оставайся на месте».
Девушка улыбнулась, неожиданно проговорив:
– Спасибо за свет. Этого здесь… очень не хватало.
«Не представляю, как ты провела там сутки», – сквозь треск динамик, едва слышно проговорил А́ртур.
Девушка перестала улыбаться.
– Сутки?
– Двадцать часов ушли на взятие поместья и восстановление электричества в шахте.
Ники ощутила, как будто бы жар стал выше.
Свет.
Радио…
А не мерещится ли ей все это? И стало страшно.
– А́ртур, знаешь что?..
«Что?»
– Я никогда не была под землей так глубоко и долго, – голос девушки снова дрогнул. Обняв себя руками, горячим лбом она коснулась устройства на стене. – Я не хочу остаться здесь навечно. Если я не разговариваю сейчас сама с собой, и ты меня действительно слышишь, найди меня. Ладно?
Лампы в коридоре вдруг погасли, и Ники вздрогнула.
Ее дыхание стало прерывистым и сильным…
– А́ртур…
Лампочка внизу «радио» тоже погасла. В коридор вернулась тьма.
– А́ртур!
Ники отступила и, перемещаясь вдоль стены, вернулась к прежнему месту. Опустилась на пол и подтянула к себе керосиновую лампу. Зажгла ее, оставив на самом слабом огне. А затем раскрыла схему шахт, всматривалась в нее, не в силах понять, что видела на рисунке.
Отложив схему, Ники уткнулась взглядом в стену. Даже если она найдет в себе силы для того, чтобы разобраться, что делать дальше, через час, а то и меньше, она уже будет не в состоянии подняться на ноги…
Остается только ждать. Чего ждать? Призрачной надежды, что голоса А́ртура и Росса ей не причудились и за ней действительно кто-нибудь скоро придет.
Глава 14
На лифте поднявшись на восьмой этаж, А́ртур свернул в восточное крыло больницы. Прошел по бело-голубому коридору, предусмотрительно пропустив на пути медперсонал.
На скамьях вдоль светлых стен отдыхали пациенты в голубых, в тон цвета отделения, пижамах. Они поднимали на А́ртура в меру любопытный взгляд и из вежливости сразу его уводили...
Добраться до Ники в шахтах было непросто. Все усложнила рухнувшая платформа, вслед за которой обрушились некоторые туннели. Чтобы убедиться в том, что Ники действительно была в шахтах и она все еще жива, понадобилось время. Восстановленного энергопитания хватило ненадолго, но этого оказалось достаточно, чтобы услышать голос девушки и понять, где именно она находилась – место показала крохотная красная лампочка на пульте управления, показавшее на устройство, которым воспользовалась Ники. Понадобились долгие часы, чтобы разобрать завал, еще час, чтобы найти Ники.
– Где Ники Арум? – не обнаружив в палате девушку, с некоторым замешательством спросил А́ртур у женщины в светло-голубой медицинской форме.
– Ее выписали, – вскользь взглянув на А́ртура, сказала она.
– Когда?
Женщина провела пальцами по сенсорному экрану на бортике у изголовья кровати.
– Четыре часа назад, – не отрывая взгляд от экрана, сказала она. – По собственному желанию.
– В каком состоянии?
– «Хорошо».
Припомнив, что Аграфа у Ники нет, равно как ей не выдан новый значок стажера, в целом, нет никакого средства связи, чтобы поговорить с ней.
А́ртур спросил: