Архонт

– Ты его не жалей, хрюшка! – резко выпалил Надзиратель, словно почувствовав эмоции Агаты. Он с каким-то напряжённой тревогой прощупывал её взглядом. – Не стоит его жалеть. Он сдал всех вас. Примчался ко мне как послушная собачонка и сдал. Я не заставлял его это делать, он сам, по своей воле. А потом твой дружок убил милую безобидную женщину, чтобы доказать мне свою преданность. Просто взял и задушил её. Он не заслуживает жалости. Не везёт тебе с приятелями, хрюшка, не везёт, – Надзиратель изобразил на лице сочувствие, от которого так и веяло притворством. – А Пашка-дурашка и того хуже, у него руки по локоть в крови. Полгода назад он убил несколько человек. Отравил. Просто взял и подло отравил. Убил, кстати, в твою честь. Можно сказать, принёс дары на алтарь своей богини. Ты знаешь, что он тебя боготворил, нет? Этот больной на всю бошку урод так и продолжил бы убивать, но я его остановил, – Надзиратель развёл руками. – Видите, ведьмы, и от меня есть польза человечеству! Не всё так однозначно. Я Пашку-дурашку загнал в лабиринт его подсознания, и я прямо сейчас вижу, как он упёрся в очередной тупичок.

Одержимые дружно захохотали, словно услышали лучшую шутку столетия, а овчарка с дворнягой возбуждённо забегали по кругу, высунув языки.

Саяра и Полина молчали. Их как будто-то и не интересовало то, о чём говорил Надзиратель. Он смерил магов презрительным взглядом и снова обратился к Агате, которая дала себе наставление молчать, во что бы то ни стало:

– Да и ты у нас не святая, – он склонил голову на бок, прищурился. – Кого ты убила, а, хрюшка? Видишь ли, меня и Стаю могут вызвать только убийцы. Такой вот ньюансик. Об этом даже твой колдунишка не знал. И мне сильно повезло, что именно вы, трое, сделали то, что сделали. Ну, так кого же ты убила?

Агата молчала, стиснув зубы. Собрав всю волю в кулак, она глядела прямо в глаза Надзирателю. Взгляд отвести хотелось невыносимо, но девочка-танк решила не сдаваться. Это был своего рода поединок. В голове то и дело вспыхивали мерзкие образы: раскрасневшийся отчим, с сальной улыбкой заходящий в её комнату; чудовище с вибрирующей головой; покалеченные люди, с торчащими из затылков серебристыми нитями…

– Ого, как ты на меня смотришь! – с каким-то злорадством восхитился Надзиратель. – Вот это взгляд! Ненавидишь меня? А за что? Я ведь не сделал тебе ничего плохого. А если ты и твои подруги-ведьмы не будете лезть, куда не следует, так и не сделаю. Повода не будет.

Саяра и Полина выглядели настолько спокойными, словно явились не на встречу с чудовищем из другого мира, а на детский утренник. Агата тоже старалась скрывать эмоции, но выходило у неё плохо. Ей вдруг пришла в голову мысль: что будет, если она со всей дури впечатает кулак в морду этой твари? Не сочтёт ли Саяра это той самой глупостью, за которую грозилась дать ей пинок по зад?

Колкий взгляд Надзирателя давил на сознание.

Возле подъезда ближайшего дома во всю глотку заорал какой-то карапуз. Мамаша пыталась его успокоить, но малыш принялся реветь пуще прежнего.

Агата чувствовала, что сейчас взорвётся, если хоть что-то сейчас не сделает. Мозг требовал разрядки, тело – движения. И тут она сотворила то, что первое пришло в голову: присела, мигом слепила два снежка, выпрямилась и принялась жонглировать. Полностью сосредоточившись, она перекидывала снежки из руки в руку, а сознание прояснялось, тучи в голове рассеивались.

Надзиратель хмыкнул и размашисто захлопал в ладоши.

– Ловко! – он повернулся к одержимым. – Ловко же, а? Молодец, девка!

Одержимые поддержали его аплодисментами и улюлюканьем, а собаки загавкали, энергично вспарывая лапами снег. Даже Глеб на секунду ожил – встрепенулся, взглянул на Агату, но сразу же зажмурился, скривился, словно от боли.

– Какие у тебя планы? – вдруг спросила Саяра.

Надзиратель поднял руку, и аплодисменты стихли. Агата выронила снежки, а мамаша, наконец, сумела успокоить карапуза.

– Планы? А планы у меня самые нехитрые. Я хочу просто жить, познавать что-то новое. Хочу, чтобы меня уважали. Скажете, что я чудовище, что моя Стая кровожадная? – Надзиратель выпятил нижнюю губу и потёр подбородок. – Ну да, сегодня мы слегка перегнули палку, несколько человек попало под раздачу. Но мы ведь не будем зверствовать вечно! Всё, знаете ли, приедается. Я вот, к примеру, съел недавно две пачки печенья, и больше не хочу. А в будущем… уверен, скоро вы обо мне и думать забудете. Осяду где-нибудь в тихом уголке, сочиню невероятную история про себя, соберу сотню-другую своих последователей, создам невинную секточку, запрещу горчицу… И всё! Мне ведь многого и не нужно… Ну, а пока считайте меня явлением природы. Вы ведь не воюете с грозой, когда она…

– В чём морду испачкал? – прервала его проникновенный монолог Саяра. Она усмехнулась и дыхнула на свои ладони, отогревая их.

Надзиратель нахмурился.

– Что?

– Я говорю, в чём испачкал физиономию?

– Эклер. Сладкое – это хорошо.

Саяра дёрнула плечами.

– Тут я бы поспорила.

– Непонятные вы какие-то, – Надзиратель сплюнул, поморщился. – Все трое. И переговоры у нас непонятные. Вы вообще слушали, о чём я говорил?

– Само собой, – равнодушно ответила Саяра. – Отдашь нам Глеба?

– Это ещё зачем? Сами наказать говнюка хотите?

– Вроде того.

– Обойдётесь! – резко выдохнул Надзиратель, и улыбнулся. – Он мой пёсик.

Глеб издал тихий звук похожий на стон. Его передёрнуло, и с зонта посыпался снег.

Саяра вынула из кармана сигареты, прикурила, сложила губы трубочкой и с удивительным мастерством выпустила три ровных дымовых колечка. Надзиратель глядел на якутку с подозрением.

– Ещё не пробовал курить? – участливо спросила Саяра, сделав шаг вперёд и протянув сигарету.

Уголки губ Надзирателя чуть приподнялись, обозначив недоверчивую улыбку, глаза превратились в две узких щёлочки.

– Что ты задумала, ведьма?

– Абсолютно ничего, – усмехнулась якутка. – Я просто по-дружески предлагаю тебе сигаретку. Да ты меня что, абаас, боишься что ли?

Надзиратель фыркнул.

– Не льсти себе, бабка.

Саяра сделала ещё одну затяжку, выпустила дым через ноздри и снова протянула сигарету Надзирателю. На этот раз он осторожно, чтобы не соприкоснуться с якуткой пальцами, принял сигарету, морщась, поднёс к губам и сделал слабую затяжку. Посмотрел куда-то вверх, анализируя свои ощущения… а потом, побагровев, разразился кашлем.

Якутка ловко выхватила из его пальцев сигарету, отступила на пару шагов.


Надзиратель отдышался.

– Дерьмо. Сигареты – дерьмо!

– Но ведь попробовать стоило, – рассудительно заметила Саяра.

Неожиданно она развернулась и зашагала прочь. Полина и Агата, после секундного замешательства, пошли следом.

– Эй! – опешил Надзиратель. – А переговоры? Я не понял, между нами мир или как?

Игнорируя его вопросы, не оглядываясь, Саяра, Полина и Агата покинули детскую площадку. Овчарка с дворнягой зарычали в унисон, одержимые недовольно загомонили.

– Суки драные! – выкрикнул Надзиратель. – Идите, идите, но я вас предупредил! Если встанете у меня на пути, мои псы сожрут вас! А я станцую на ваших костях! На ваших косточках станцую! Вот так! – он расставил руки и принялся оголтело топтать валенками снег, пытаясь изобразить что-то вроде чечётки. При этом он таращил глаза и, высунув язык, растягивал губы в неестественно широкой улыбке.

– Ну что ж, девчули, – сказала Саяра, когда они, так и не оглянувшись, покинули двор и свернули за угол дома. – Всё прошло неплохо. Я сумела зацепиться за его сознание, надеюсь, он этого даже не заметил, – она подмигнула Агате. – Всё благодаря тебе. Когда ты начала снежками жонглировать – чем, кстати, меня сильно удивила, – у абааса случился эмоциональный всплеск. Ну и я уж не растерялась, прикоснулась к его паскудному разуму. Теперь я смогу отыскать эту тварь в астрале без труда. А это для страховки, – якутка с нескрываемой гордостью продемонстрировала погасшую сигарету. – Он на сигарете оставил свой энергетический отпечаток.

– Кажется, я начинаю понимать, что вы задумали, – Полина искоса поглядела на якутку.

– Какое у тебя животное для астрального боя?

– Пантера.

Саяра хмыкнула.

– Неплохо, неплохо… У меня – белая медведица. Как говорил питон Каа: «Нас ждёт славная охота!» Сегодня вечером.

– Астральный бой, – задумчиво пробормотала Полина.

– Верно, астральный бой, – сказала Саяра. – А теперь, ко мне домой. Нам нужно серьёзно подготовиться.

Агата смотрела на якутку и корректора, как на волшебных персонажей из сказки. И о чём они вообще говорили? Что за животные для астрального боя? Одно радовало: она вроде как для них теперь своя и, возможно, скоро дождётся разъяснений. Пока Агата из слов якутки могла сделать единственный определённый вывод: вечером маги сотворят что-то серьёзное, глобальное и, скорее всего, рискованное.

– Ты как, нормально? – спросила у неё Полина.

Агата кивнула, хотя пока ещё и сама не понимала, всё ли с ней нормально. Слишком много впечатлений. Она вспомнила, как Надзиратель разглядывал её. Он ведь не просто смотрел, а буквально вгрызался взглядом, почти обделив своим вниманием магов. Есть повод задуматься. И ужаснуться.

Они вышли к проспекту. Снова поднялся ветер. Где-то далеко завыла сирена полицейской машины.

Агата бросила взгляд на ползущий по шоссе автобус и обомлела. Грудь словно железным обручем стянуло.

Из всех окон автобуса на неё таращились десятки пар злобных, налитых кровью глаз. Демонические морды гримасничали, в тёмных провалах открытых будто бы в крике ртов извивались раздвоенные языки. В голове Агаты, словно далёкое эхо, прозвучал голос Павла-Надзирателя: «Если встанете у меня на пути, мои псы сожрут вас!..» Он закрыла глаза, с нарастающей паникой чувствуя, что в сознании вот-вот что-то сломается, затем выдохнула и разомкнула веки.

Автобус удалялся. Внутри него было полно народу – обычные люди, не чудовища.

Агата ощутила, как в руках зарождается дрожь, поспешно сунула их в карманы пуховика и только сейчас заметила, что Саяра и Полина смотрят на неё с тревогой.

– Что случилось? – спросила якутка. – Ты вдруг вся побледнела.

– Это нервы, – поставила диагноз Полина.

Агата поняла, что находится сейчас в миллиметре от того, чтобы вылететь из команды. Зачем магам слабонервная девчонка? Нужно срочно исправлять положение.

– Да всё со мной нормально, – она даже нашла в себе силы усмехнуться. – Замёрзла просто. Ненавижу холод.

Саяра положила ей руку на плечо и слегка сжала.

– Не ври, девчуля. У тебя был приступ страха. И это нормально, учитывая, как злой дух тебе на мозги капал. Неспроста он к тебе прицепился, ох неспроста. Странно, конечно, но у меня такое ощущение, что ты его чем-то напугала.

На лице Агаты проявился лёгкий румянец.

– И чем же? Своей физиономией?

– Поговорим об этом дома, – поставила многоточие Саяра, убрав ладонь с её плеча.

Неподалёку возле газетного киоска две женщины что-то оживлённо обсуждали. Одна из них почти кричала:

– Я своими глазами видела, как они горели! Их много было! Они бегали по магазину и горели! Там всё было в огне, клянусь тебе, я сама всё видела, своими глазами! Пожарные до сих пор магазин тушат! Ужас, ужас!..

– Господи, да как же это? – плаксиво воскликнула вторая женщина и прикрыла рот ладонью.

Саяра и Полина мрачно переглянулись.

– Стая, – выдохнула якутка.