Английский для миллионеров
Часть 24 из 73 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Петр Аркадьевич, позвольте вопрос.
— Разумеется, — он поднял на нее глаза. Его немигающий взгляд ее смущал, и она не сразу нашла нужные слова, но Аракчеев терпеливо ждал, когда она соберется с мыслями.
— У вас есть педагогическое образование? Или вы просто читали ФГОС[9]? Вас интересуют специфические вещи…
— Педагогического образования у меня нет, — он отложил тетрадь. — Но я всегда стараюсь разобраться с технической стороной проблемы, которую предстоит решить. Это многое упрощает.
— Проблема — это я? — спросила Марианна c вызовом.
— Проблема — образование моей дочери и воспитание ее характера, — ответил он с легкой насмешкой, а потом проницательно добавил: — Вы сейчас думаете, что я придира и критикан, верно? Который рассуждает о том, в чем не разбирается.
— Я не…
— Конечно, думаете. Поймите меня правильно, Марианна Георгиевна… я привык заставлять людей делать работу эффективно и в соответствии с требованиями. Возьмем ваш план. Запомните на будущее: всегда нужно иметь письменное подтверждение того, что вы делали. Вы никому ничего не докажете, если будете все держать в голове.
— Хорошо, учту. Спасибо. Какие еще у вас будут критические замечания?
Он с упреком покачал головой.
— Почему вы так уверены, что я собираюсь вас критиковать? Мне действительно понравилось, как вы работали. Необычно, с огоньком. Но вот цели занятия у вас все же были расплывчатые. Вы слишком увлеклись играми. По моим подсчетам они заняли у вас процентов семьдесят от урока. Для вас был важен процесс, а не результат.
Марианна изначально настроила себя на битву, и все ждала, когда же придется затеять неприятный спор, поэтому нейтральное замечание заставило ее мигом вспыхнуть.
Сердце в груди Марианны отбивало чечетку, голос тоже норовил пуститься в пляс. Пальцы мелко дрожали. Тогда она обхватила руками талию и прижала кисти локтями.
— Это не просто игра. Это такой метод. Обучение через игру, обучение через развлечение. Даже слово есть в английском… edutainment[10]. И результат был! Даша узнала новое правило, научилась использовать новые слова…
— Да, — он сделал нетерпеливый жест рукой. — Что-то она узнала, но запомнила ли? И сможет ли заниматься, если с ней не играть? Игра хороша, когда нужно вызвать интерес. Моя дочь любит играть, однако не умеет усидчиво работать. Не умеет ставить цели и добиваться их. Вы должны ее этому научить. Прошу вас обратить на это внимание. Образование — да и жизнь — не может быть сплошной игрой.
— Почему нет?! От нас самих зависит, как мы ее видим… жизнь то есть! — запальчиво возразила Марианна. — Почему вам обязательно нужна борьба с собой и обстоятельствами? Терпеть, преодолевать, заставлять себя? Без этого вполне можно обойтись. А цели можно достичь разными способами! И игрой тоже! Детям нужно волшебство, а не борьба.
— Давайте не будем философствовать, — попросил Петр Аркадьевич, поморщился и потер висок, как будто у него заболела голова. — Речь сейчас о другом. Еще один момент: вы очень много хвалите свою ученицу. Хотя она этого совершенно не заслужила.
— Это похвала авансом. Если Дашу не хвалить, ее самооценка упадет очень низко! Как вы не понимаете, Петр Аркадьевич?
Его губы твердо сжались на миг, и Марианна поняла, что он начинает раздражаться. Она его задела за живое! А Марианна запылала безрассудным задором. Она раскраснелась и подалась вперед, крепко ухватив края стола, как будто приготовилась выстоять удар цунами.
— Неужели вы никогда не хвалите своих сотрудников?
Петр Аркадьевич тоже наклонился вперед, скрестив руки на груди. Его лицо оказалось близко, и Марианна почувствовала аромат одеколона — холодный и остро-пряный, как ветер, что несет в Северном море бурю.
— Разумеется, я хвалю сотрудников, — его голос тоже нес арктический холод. — Но у меня работают взрослые, разумные люди. Они знают свои возможности, и поэтому адекватно воспринимают и похвалу, и критику. Даша еще ребенок. Если ее непрестанно хвалить, она загордится и не захочет расти дальше.
— Дети разные, как вы не понимаете! Есть такие, что, если их не хвалить, они доказывать ничего никому не будут! Таким ставишь трояк, а они думают: «Ну и ставь, и плевать!» Их нужно постоянно поддерживать, их нужно…
— Вы неправы. Детей нужно учить работать качественно вне зависимости от похвалы.
— Петр Аркадьевич, вы сами создаете своей дочери трудности! Растите для себя удобную девочку. Слушайте, вы ведь ничего не смыслите в детях!
Он наклонился еще ближе и прищурил глаза.
— А вы смыслите? Вы работаете в школе всего год после вуза, и своих детей у вас нет.
Какая мерзкая самоуверенность! Марианна крепче сжала края стола и часто задышала.
— Это нечестный аргумент. Зато я ближе к Даше по возрасту и хорошо ее понимаю. А вы, кстати, тоже отец-молодец без году неделя! Вы же жили раздельно, и…
— Это тоже нечестный аргумент. И свою дочь я знаю неплохо. Вы сейчас ведете себя не как профессионал, Марианна Георгиевна. Еще обзываться начали…
— Ну так увольте меня!
Ей было очень жарко. Обычный спор распалил ее до невозможности! Марианне было стыдно за свою несдержанность, но справиться с возмущением никак не получалось. И верно, она ведет себя ужасно непрофессионально. Она превратилась в грубиянку.
Да еще локон выбился из прически! Упал на разгоряченную щеку и щекочет кожу. Марианна яростно мотнула головой, чтобы отбросить прядь. Не помогло. Тогда она вытянула нижнюю губу и подула, чтобы избавиться от раздражающей помехи. Потом еще раз, и еще. Ее руки были заняты: она все еще крепко держалась за край стола и как-то не догадалась разжать пальцы — так она была взволнована.
Петр Аркадьевич смотрел на ее манипуляции, а потом не выдержал:
— Слушайте, хватит! Что вы все время… дергаетесь и дуете!
Он досадливо цокнул языком, а потом внезапно простер руку, подцепил непокорный локон, потянул, глянул на него с некоторым изумлением, и ловко заправил его за ухо Марианне.
— Порядок, — отметил он с удовлетворением. — У вас прическа растрепалась, Марианна Георгиевна.
Это случилось так быстро и неожиданно, что Марианна обомлела. Она сидела и хлопала глазами. Что он себе позволяет! Там, где его пальцы коснулись ее виска, горела кожа.
Опомнившись, она откинулась назад и лихорадочно пригладила волосы.
Ужас, как неловко, как унизительно!
— Простите, не удержался, — сказал Петр Аркадьевич неожиданно веселым голосом. — У вас локон такой… забавный. Как пружинка. Он вам сильно мешал. Ну, продолжим спорить?
Марианна медленно выдохнула. Она продолжала таращиться на Аракчеева, не понимая, что за веселье на него нашло, и как ей теперь поступить.
— Извините, Петр Аркадьевич, — сказала она медленно. — Я погорячилась. Ситуация с Дашей задела меня за живое. Я переживаю за нее.
— Я это вижу и ценю, — сказал Петр Аркадьевич сочувствующим тоном. — И поэтому не буду вас увольнять. Если вы подумаете немного, поймете, что я прав. И будете поступать так, как я вам советую.
Его тон подразумевал, что ослушаться было нельзя.
— Вы тоже поймете, что я права, — храбро возразила Марианна. — Дайте нам немного времени. И будет результат.
— Очень на это надеюсь.
Марианна вздохнула и промолчала. Вовсе она не была уверена, что будет результат! Ей было стыдно, и она была огорчена. Как будто она допустила непростительную ошибку и скоро наступит расплата.
Да еще этот барин и деспот сидит и смотрит на нее непонятным взглядом! Что ему нужно?
— Занятия с Дашей на сегодня окончены. Думаю, наш разговор тоже. Может, останетесь на ужин? — вдруг спросил он очень вежливо. — Мы будем втроем: вы, я и Даша. Валентина уехала в город к подруге. Посидим, побеседуем… Даша будет рада.
Марианна удивилась. Это что, предложение совместной трапезы в знак примирения? В другой раз она, может, и согласилась бы — но не сейчас. Слишком она была взволнована и расстроена. И недовольна собой, Петром Аркадьевичем, его дочерью и жизнью в целом. Нет, нужно бежать отсюда скорее… домой, домой!
— Спасибо за приглашение… но я поеду. День был тяжелым. Нужно подготовиться к урокам на завтра. Цели там прописать в плане, задачи, — добавила она обиженным тоном.
Петр Аркадьевич снисходительно кивнул и поднялся.
— Хорошо, идемте. Уберите телефон. Не вызывайте такси. Я отвезу вас.
— Вы? Сами меня отвезете?!
У Марианны челюсть отвисла от удивления.
— Ну да, сам, — иронично подтвердил Петр Аркадьевич. Что-то в его поведении неуловимо изменилось, и она не могла понять, что именно. — Буду сам сидеть за рулем, своими ногами давить педали и руками крутить баранку. Шофера я не держу.
— Зачем, не нужно! Что вы, я и так… — залепетала Марианна.
— Поспешите, Марианна Георгиевна. Не заставляйте вас уговаривать. Хочу успеть вернуться к ужину. Даша решила приготовить какой-то сногсшибательный смузи по собственному рецепту из полезных овощей. Пожалуй, вы правильно решили сбежать. Так и быть, пострадаю за нас двоих. Будет за вами должок.
Аракчеев отправился за ключами, велев Марианне одеться и ждать у гаража.
Марианна вышла на крыльцо и сразу озябла в тонкой куртке. К вечеру непогода разыгралась. Задувал северный ветер, с неба сыпались ледяные капли вперемешку с колючими снежинками. Из-за плотных облаков стемнело рано, кругом стояла непроглядная серость.
Да когда уже настоящая весна придет!
Марианна прошла по каменной дорожке и завернула за угол. Там уже ждал и едва слышно рокотал угловатый, тяжелый автомобиль. «Мерседес»- внедорожник, излюбленная модель состоятельных людей без фантазии.
Петр Аркадьевич стоял рядом, сунув руки в карманы, и исподлобья смотрел, как подходит Марианна. Она сразу же поскользнулась на мокром бетоне и нелепо взмахнула руками.
К автомобилю подошла с напряженной от неловкости спиной. Аракчеев предупредительно распахнул дверцу. Марианна стушевалась, потому что не могла вспомнить: нужно в таком случае благодарить мужчину за учтивость, или нет? Все-таки пробормотала:
— Спасибо.
— Не за что, Марианна Георгиевна, — торжественно сказал Аракчеев. Определенно с долей иронии.
Она плюхнулась на сиденье и осмотрелась. После улицы в салоне было тепло, уютно. Пахло кожей и немного бензином и мужским одеколоном. Приборы светились неоновым светом. Играла тихая музыка — что-то слегка джазовое, с электронными нотками, из плейлиста, что искушенные бармены включают для гостей в европейских барах после полуночи.
Марианна тихонько вздохнула. Ей показалось, что она попала в фантастический мир. Где все богаты и красивы, где завтракают в Лондоне, обедают в Берлине, а потом летят на собственном джете в Макао провести вечер в казино. А тут, в Лопухово, снаружи сгущалась темень, дождь барабанил по крыше, к стеклам лип мокрый снег…
Аракчеев сел за руль. Марианна глянула на него искоса. Она все еще была взволнована после спора и обижена тем, как оппонент его завершил. Это был нечестный прием! Петр Аркадьевич, можно сказать, щелкнул ее по носу. Возмутительно вторгся в ее личное пространство. Дернул за прядку, подумать только! Это было унизительно. Он словно показал, что ее аргументы гроша ломаного не стоят, а она в его глазах никакой не специалист, а растрепа, растяпа и зеленая девчонка.
Марианна надулась с новой силой.
— Не забудьте пристегнуться, — приказал Петр Аркадьевич, заводя мотор. Марианна спохватилась, начала шарить в поисках замка и запуталась в непривычном устройстве. Петр Аркадьевич наклонился помочь, их руки на миг столкнулись.
Марианна поняла, что поездка будет напряженной. Потому что придется не меньше получаса сидеть в замкнутом пространстве, в тревожной близости с невыносимым Аракчеевым и о чем-то с ним говорить.
Она опять бросила на него быстрый взгляд. Пока Петр Аркадьевич бегал за ключами, он успел натянуть черную водолазку и накинуть кашемировое пальто. В этом наряде он смотрелся интеллигентно и загадочно. А еще ей почудилось, что лицо у него было самодовольное.
Радуется, поди, что теперь-то он уж точно хозяин положения. Оказывает бедной училке услугу — везет ее до дому, сварливо подумала Марианна. Настроение у нее было мерзкое.
— Разумеется, — он поднял на нее глаза. Его немигающий взгляд ее смущал, и она не сразу нашла нужные слова, но Аракчеев терпеливо ждал, когда она соберется с мыслями.
— У вас есть педагогическое образование? Или вы просто читали ФГОС[9]? Вас интересуют специфические вещи…
— Педагогического образования у меня нет, — он отложил тетрадь. — Но я всегда стараюсь разобраться с технической стороной проблемы, которую предстоит решить. Это многое упрощает.
— Проблема — это я? — спросила Марианна c вызовом.
— Проблема — образование моей дочери и воспитание ее характера, — ответил он с легкой насмешкой, а потом проницательно добавил: — Вы сейчас думаете, что я придира и критикан, верно? Который рассуждает о том, в чем не разбирается.
— Я не…
— Конечно, думаете. Поймите меня правильно, Марианна Георгиевна… я привык заставлять людей делать работу эффективно и в соответствии с требованиями. Возьмем ваш план. Запомните на будущее: всегда нужно иметь письменное подтверждение того, что вы делали. Вы никому ничего не докажете, если будете все держать в голове.
— Хорошо, учту. Спасибо. Какие еще у вас будут критические замечания?
Он с упреком покачал головой.
— Почему вы так уверены, что я собираюсь вас критиковать? Мне действительно понравилось, как вы работали. Необычно, с огоньком. Но вот цели занятия у вас все же были расплывчатые. Вы слишком увлеклись играми. По моим подсчетам они заняли у вас процентов семьдесят от урока. Для вас был важен процесс, а не результат.
Марианна изначально настроила себя на битву, и все ждала, когда же придется затеять неприятный спор, поэтому нейтральное замечание заставило ее мигом вспыхнуть.
Сердце в груди Марианны отбивало чечетку, голос тоже норовил пуститься в пляс. Пальцы мелко дрожали. Тогда она обхватила руками талию и прижала кисти локтями.
— Это не просто игра. Это такой метод. Обучение через игру, обучение через развлечение. Даже слово есть в английском… edutainment[10]. И результат был! Даша узнала новое правило, научилась использовать новые слова…
— Да, — он сделал нетерпеливый жест рукой. — Что-то она узнала, но запомнила ли? И сможет ли заниматься, если с ней не играть? Игра хороша, когда нужно вызвать интерес. Моя дочь любит играть, однако не умеет усидчиво работать. Не умеет ставить цели и добиваться их. Вы должны ее этому научить. Прошу вас обратить на это внимание. Образование — да и жизнь — не может быть сплошной игрой.
— Почему нет?! От нас самих зависит, как мы ее видим… жизнь то есть! — запальчиво возразила Марианна. — Почему вам обязательно нужна борьба с собой и обстоятельствами? Терпеть, преодолевать, заставлять себя? Без этого вполне можно обойтись. А цели можно достичь разными способами! И игрой тоже! Детям нужно волшебство, а не борьба.
— Давайте не будем философствовать, — попросил Петр Аркадьевич, поморщился и потер висок, как будто у него заболела голова. — Речь сейчас о другом. Еще один момент: вы очень много хвалите свою ученицу. Хотя она этого совершенно не заслужила.
— Это похвала авансом. Если Дашу не хвалить, ее самооценка упадет очень низко! Как вы не понимаете, Петр Аркадьевич?
Его губы твердо сжались на миг, и Марианна поняла, что он начинает раздражаться. Она его задела за живое! А Марианна запылала безрассудным задором. Она раскраснелась и подалась вперед, крепко ухватив края стола, как будто приготовилась выстоять удар цунами.
— Неужели вы никогда не хвалите своих сотрудников?
Петр Аркадьевич тоже наклонился вперед, скрестив руки на груди. Его лицо оказалось близко, и Марианна почувствовала аромат одеколона — холодный и остро-пряный, как ветер, что несет в Северном море бурю.
— Разумеется, я хвалю сотрудников, — его голос тоже нес арктический холод. — Но у меня работают взрослые, разумные люди. Они знают свои возможности, и поэтому адекватно воспринимают и похвалу, и критику. Даша еще ребенок. Если ее непрестанно хвалить, она загордится и не захочет расти дальше.
— Дети разные, как вы не понимаете! Есть такие, что, если их не хвалить, они доказывать ничего никому не будут! Таким ставишь трояк, а они думают: «Ну и ставь, и плевать!» Их нужно постоянно поддерживать, их нужно…
— Вы неправы. Детей нужно учить работать качественно вне зависимости от похвалы.
— Петр Аркадьевич, вы сами создаете своей дочери трудности! Растите для себя удобную девочку. Слушайте, вы ведь ничего не смыслите в детях!
Он наклонился еще ближе и прищурил глаза.
— А вы смыслите? Вы работаете в школе всего год после вуза, и своих детей у вас нет.
Какая мерзкая самоуверенность! Марианна крепче сжала края стола и часто задышала.
— Это нечестный аргумент. Зато я ближе к Даше по возрасту и хорошо ее понимаю. А вы, кстати, тоже отец-молодец без году неделя! Вы же жили раздельно, и…
— Это тоже нечестный аргумент. И свою дочь я знаю неплохо. Вы сейчас ведете себя не как профессионал, Марианна Георгиевна. Еще обзываться начали…
— Ну так увольте меня!
Ей было очень жарко. Обычный спор распалил ее до невозможности! Марианне было стыдно за свою несдержанность, но справиться с возмущением никак не получалось. И верно, она ведет себя ужасно непрофессионально. Она превратилась в грубиянку.
Да еще локон выбился из прически! Упал на разгоряченную щеку и щекочет кожу. Марианна яростно мотнула головой, чтобы отбросить прядь. Не помогло. Тогда она вытянула нижнюю губу и подула, чтобы избавиться от раздражающей помехи. Потом еще раз, и еще. Ее руки были заняты: она все еще крепко держалась за край стола и как-то не догадалась разжать пальцы — так она была взволнована.
Петр Аркадьевич смотрел на ее манипуляции, а потом не выдержал:
— Слушайте, хватит! Что вы все время… дергаетесь и дуете!
Он досадливо цокнул языком, а потом внезапно простер руку, подцепил непокорный локон, потянул, глянул на него с некоторым изумлением, и ловко заправил его за ухо Марианне.
— Порядок, — отметил он с удовлетворением. — У вас прическа растрепалась, Марианна Георгиевна.
Это случилось так быстро и неожиданно, что Марианна обомлела. Она сидела и хлопала глазами. Что он себе позволяет! Там, где его пальцы коснулись ее виска, горела кожа.
Опомнившись, она откинулась назад и лихорадочно пригладила волосы.
Ужас, как неловко, как унизительно!
— Простите, не удержался, — сказал Петр Аркадьевич неожиданно веселым голосом. — У вас локон такой… забавный. Как пружинка. Он вам сильно мешал. Ну, продолжим спорить?
Марианна медленно выдохнула. Она продолжала таращиться на Аракчеева, не понимая, что за веселье на него нашло, и как ей теперь поступить.
— Извините, Петр Аркадьевич, — сказала она медленно. — Я погорячилась. Ситуация с Дашей задела меня за живое. Я переживаю за нее.
— Я это вижу и ценю, — сказал Петр Аркадьевич сочувствующим тоном. — И поэтому не буду вас увольнять. Если вы подумаете немного, поймете, что я прав. И будете поступать так, как я вам советую.
Его тон подразумевал, что ослушаться было нельзя.
— Вы тоже поймете, что я права, — храбро возразила Марианна. — Дайте нам немного времени. И будет результат.
— Очень на это надеюсь.
Марианна вздохнула и промолчала. Вовсе она не была уверена, что будет результат! Ей было стыдно, и она была огорчена. Как будто она допустила непростительную ошибку и скоро наступит расплата.
Да еще этот барин и деспот сидит и смотрит на нее непонятным взглядом! Что ему нужно?
— Занятия с Дашей на сегодня окончены. Думаю, наш разговор тоже. Может, останетесь на ужин? — вдруг спросил он очень вежливо. — Мы будем втроем: вы, я и Даша. Валентина уехала в город к подруге. Посидим, побеседуем… Даша будет рада.
Марианна удивилась. Это что, предложение совместной трапезы в знак примирения? В другой раз она, может, и согласилась бы — но не сейчас. Слишком она была взволнована и расстроена. И недовольна собой, Петром Аркадьевичем, его дочерью и жизнью в целом. Нет, нужно бежать отсюда скорее… домой, домой!
— Спасибо за приглашение… но я поеду. День был тяжелым. Нужно подготовиться к урокам на завтра. Цели там прописать в плане, задачи, — добавила она обиженным тоном.
Петр Аркадьевич снисходительно кивнул и поднялся.
— Хорошо, идемте. Уберите телефон. Не вызывайте такси. Я отвезу вас.
— Вы? Сами меня отвезете?!
У Марианны челюсть отвисла от удивления.
— Ну да, сам, — иронично подтвердил Петр Аркадьевич. Что-то в его поведении неуловимо изменилось, и она не могла понять, что именно. — Буду сам сидеть за рулем, своими ногами давить педали и руками крутить баранку. Шофера я не держу.
— Зачем, не нужно! Что вы, я и так… — залепетала Марианна.
— Поспешите, Марианна Георгиевна. Не заставляйте вас уговаривать. Хочу успеть вернуться к ужину. Даша решила приготовить какой-то сногсшибательный смузи по собственному рецепту из полезных овощей. Пожалуй, вы правильно решили сбежать. Так и быть, пострадаю за нас двоих. Будет за вами должок.
Аракчеев отправился за ключами, велев Марианне одеться и ждать у гаража.
Марианна вышла на крыльцо и сразу озябла в тонкой куртке. К вечеру непогода разыгралась. Задувал северный ветер, с неба сыпались ледяные капли вперемешку с колючими снежинками. Из-за плотных облаков стемнело рано, кругом стояла непроглядная серость.
Да когда уже настоящая весна придет!
Марианна прошла по каменной дорожке и завернула за угол. Там уже ждал и едва слышно рокотал угловатый, тяжелый автомобиль. «Мерседес»- внедорожник, излюбленная модель состоятельных людей без фантазии.
Петр Аркадьевич стоял рядом, сунув руки в карманы, и исподлобья смотрел, как подходит Марианна. Она сразу же поскользнулась на мокром бетоне и нелепо взмахнула руками.
К автомобилю подошла с напряженной от неловкости спиной. Аракчеев предупредительно распахнул дверцу. Марианна стушевалась, потому что не могла вспомнить: нужно в таком случае благодарить мужчину за учтивость, или нет? Все-таки пробормотала:
— Спасибо.
— Не за что, Марианна Георгиевна, — торжественно сказал Аракчеев. Определенно с долей иронии.
Она плюхнулась на сиденье и осмотрелась. После улицы в салоне было тепло, уютно. Пахло кожей и немного бензином и мужским одеколоном. Приборы светились неоновым светом. Играла тихая музыка — что-то слегка джазовое, с электронными нотками, из плейлиста, что искушенные бармены включают для гостей в европейских барах после полуночи.
Марианна тихонько вздохнула. Ей показалось, что она попала в фантастический мир. Где все богаты и красивы, где завтракают в Лондоне, обедают в Берлине, а потом летят на собственном джете в Макао провести вечер в казино. А тут, в Лопухово, снаружи сгущалась темень, дождь барабанил по крыше, к стеклам лип мокрый снег…
Аракчеев сел за руль. Марианна глянула на него искоса. Она все еще была взволнована после спора и обижена тем, как оппонент его завершил. Это был нечестный прием! Петр Аркадьевич, можно сказать, щелкнул ее по носу. Возмутительно вторгся в ее личное пространство. Дернул за прядку, подумать только! Это было унизительно. Он словно показал, что ее аргументы гроша ломаного не стоят, а она в его глазах никакой не специалист, а растрепа, растяпа и зеленая девчонка.
Марианна надулась с новой силой.
— Не забудьте пристегнуться, — приказал Петр Аркадьевич, заводя мотор. Марианна спохватилась, начала шарить в поисках замка и запуталась в непривычном устройстве. Петр Аркадьевич наклонился помочь, их руки на миг столкнулись.
Марианна поняла, что поездка будет напряженной. Потому что придется не меньше получаса сидеть в замкнутом пространстве, в тревожной близости с невыносимым Аракчеевым и о чем-то с ним говорить.
Она опять бросила на него быстрый взгляд. Пока Петр Аркадьевич бегал за ключами, он успел натянуть черную водолазку и накинуть кашемировое пальто. В этом наряде он смотрелся интеллигентно и загадочно. А еще ей почудилось, что лицо у него было самодовольное.
Радуется, поди, что теперь-то он уж точно хозяин положения. Оказывает бедной училке услугу — везет ее до дому, сварливо подумала Марианна. Настроение у нее было мерзкое.