Ангел шторма

– Вы не перенесете дорогу, вы ранены!

– Пожалуйста. Я прошу вас. Умоляю. Мне нужно к водопаду. Там помогут.

Богиня закусила губу в неуверенности, и теперь вздрогнула уже я: жест был знакомым и нежно любимым. Бедный Кейман! Неудивительно, что, глядя на меня, он видит бывшую жену.

Таара и незнакомец побрели вглубь леса. Мужчина едва переставлял ноги, и девушке приходилось изо всех сил поддерживать его – откуда только силы взялись! Мы с Кейманом следовали за ними, держась на расстоянии пары метров.

– Что происходит? Кто он?

– Смотри, – коротко ответил Крост.

Вот черт, а я любила спойлеры. Порой даже читала содержание фильма перед тем, как его смотреть.

Сколько занял путь, сказать не возьмусь. По ощущениям – не очень долго, но у меня имелось серьезное подозрение, что во сне время шло совершенно иначе. Во всяком случае, я не успела толком обдумать пережитый кошмар, как вдруг вместе со всей толпой оказалась перед большим водопадом.

– Жуткий какой, – пробормотала, поежившись.

Огромный, высотой с пятиэтажный дом, с черным нутром и блестящей в ночном свете водой, с грохотом падающей на скалы. Отвесная скала напоминала разинутую в немом крике пасть дракона.

– Мы пришли, – сказала Таара.

Осторожно посадила мужчину на ближайший валун и вдруг вскрикнула, отшатнувшись: его раны затягивались прямо на глазах. Кровь с кожи и одежды исчезала.

– Что происходит… – побледневшими губами прошептала Таара.

Я повернулась к Кейману.

– Это то, о чем ты рассказывал? Исцеляющее магическое место? Как наши дубы-извращенцы?

– Мне очень приятно, что хоть что-то из моих лекций ты запомнила. Но нет.

– Спасибо, – улыбнулся мужчина.

Протянул руку.

– Спасибо тебе.

Медленно, словно завороженная, Таара коснулась его ладони. А потом он развернулся и не спеша пошел прямо к водной стене, в темные недра скалы, с каждой секундой все сильнее растворяясь в ночи. Таара не сводила с него взгляд, ее била мелкая дрожь, и невольно состояние тревоги передалось мне.

– Тебе не нужно бояться, – услышали мы Акориона.

Он вышел из тени деревьев.

– Ты все сделала правильно.

– Кто он? Ты знаешь его?

– Ты не поняла? – улыбнулся бог. – Он был мертв. Ты проводила его душу.

– Душу? Но… куда?

– Только ты можешь ответить на этот вопрос. Твоя сила просыпается. То, для чего ты здесь. Для чего Крост нашел тебя. Он бог стихий, природы. Но знаешь, что ему неподвластно? Смерть, Таара. Его природа смертна. Он ее хозяин здесь, а ты…

Он указал на водопад.

– Там. В мире, где рождаются и умирают души.

– Что там?

– Проверь. Только ты можешь туда войти. Это твоя сила, дорогая.

– А что насчет тебя? – Она вскинула голову. – Для чего ты существуешь?

– Не всё сразу. Однажды я тебе расскажу.

Он оставил ее. Смотрел, как осторожно, уговаривая себя на каждый шаг, Таара идет к водопаду, и потом еще долго вглядывался в темноту. На миг мне захотелось рвануть следом за богиней, но Кейман не двигался с места, и я не решилась. А потом все как-то слилось, смешалось в сине-черную кляксу. И я открыла глаза уже на диване в знакомом кабинете.

– Доброе утро, – сообщили откуда-то сбоку.

– Уже утро? В прошлый раз сны прошли быстрее.

– Ты отрубилась, едва вышла из транса. Я не стал будить тебя.


Потерла глаза, зевнула и мысленно посетовала, что отрубилась я в кабинете, а не у себя. Сейчас можно было бы еще немного поспать под теплым одеялом!

– Мне показалось, Акорион знал намного больше Таары, хотя, по логике, они росли вместе. Чего он хотел? Какую цель преследовал?

– Он начал изучать пределы своих возможностей намного раньше нее. Я позволял ему практически все, считал, что Акорион достаточно разумен, чтобы учиться жить со своей силой и при этом признавать мой авторитет. В один момент он стал видеть и понимать намного больше меня.

– Она стала богиней смерти? Получила власть над подземным миром… что бы это ни было.

– В первый раз мне пришлось вытаскивать ее оттуда. Таара не знала, как вернуться. Испугалась того, что увидела. Подземный мир – это не копия Штормхолда в мрачных декорациях. Это пристанище душ, за которым – только хаос. Не самое приятное место.

– Откуда оно взялось?

– Я не знаю, – признался Кейман. – Как и о многих вещах в этом мире. Откуда вы появились. Что было до моего рождения. Как появился Штормхолд. Это вопросы, которые я предпочитал не задавать себе. Хотя наверняка на них есть ответы. Кто знает, может, ваши ученые были правы насчет зарождения жизни в мире?

– Не понимаю, как она могла превратиться в безумную богиню. Таара не выглядит последней стервой. Да, сложности с силой, сложности с мужем, чрезмерная опека и жажда побегать там, где летают драконы, но всего этого недостаточно для поехавшей крыши! Ты говорил, вы смотрели мир, изучали его, правили вместе. Что с ней случилось? Почему вдруг Акориону получилось на нее так повлиять?

На этот раз Кейман долго молчал, и я решила, что эти вопросы тоже относятся к категории «не знаю». В конце концов, иногда люди делают что-то просто потому, что делают. Только в книгах существуют идеально выверенные характеры, люди по ГОСТу, которые всегда поступают так, как задумал автор. В жизни они порой выкидывают те еще фокусы.

– Я подумал над тем, что ты сказала, – произнес наконец Кейман.

– Над чем именно? Я постоянно столько всего болтаю, что сама перестала запоминать.

– О том, что тебе тяжело узнавать о Тааре случайно, во сне или из книг. Я тебе расскажу все, что с ней случилось. Не сейчас, сейчас мне нужно на совещание, давай вечером. Сходим поужинать в городе и поговорим.

Второй раз за ночь я потеряла дар речи. Подозрительно прищурившись, смотрела на Кеймана и пыталась понять, что стоит за этой его фразой. Неужели правда расскажет? Спустя полтора года недомолвок? В это как-то слабо верилось.

Наконец я решила, что лучше сначала послушать, а потом сомневаться, и кивнула:

– Хорошо. Спокойной ночи.

Уже потом, выйдя из кабинета и взглянув в окно, где занимался рассвет, поняла, что ночи не получится. Через час подъем, завтрак, а мне еще хотелось успеть поговорить с Аннабет. Чтобы не разговаривать на глазах у всех и в присутствии Брины. Поэтому я вернулась в комнату, приняла душ, привела себя в относительный порядок и, захватив штормграм, отправилась мириться с Аннабет.

Лучше бы я этого не делала вовсе.

Аннабет уже не спала, она открыла дверь, полностью готовая к выходу. Похоже, собиралась в город, потому что поверх дорожного костюма на ней болталась пустая сумка, в которой звякали монеты.

– Привет. – Я нервно закусила губу, потом вспомнила Таару и одернула себя, и все это за долю секунду перед тем, как Аннабет смерила меня мрачным взглядом и откликнулась.

– Ну привет.

Окатило таким холодом, что вдруг показалось, будто в Штормхолд нежданно-негаданно пришла зима, причем прямиком в комнату подруги.

– Я пришла мириться. Аннабет… прости меня. Я не умею дружить, у меня никогда не было подруг. Ты первая, кто подошел ко мне и захотел дружить, я не знаю, как это делается, привыкла быть одна и пытаюсь тот же сценарий воплотить в школе. Правда в том, что я не принесла тебе штормграм потому, что не подумала, что тебе он нужен, а не интересовалась тобой не потому, что не люблю, а…

Вздохнув, я махнула рукой.

– Есть много вещей, которые мне не разрешают никому рассказывать. Из-за Кеймана, прошлого, силы этой дурацкой. Поэтому я все время хожу, думаю о них, а на окружающих времени не остается. Я не хочу остаться без единственной подруги. Аннабет, я постараюсь быть внимательнее. Это штормграм и билеты на показ Найтингрин. Хочешь приехать на каникулы к Кейману? Будем гулять, общаться, посмотрим праздничный Флеймгорд.

– Деллин, на каникулах люди, которых не обеспечивают влиятельные опекуны, работают. Чтобы потом такие, как ты, не смотрели на них свысока из-за дешевого платья на балу.

– Боги, Аннабет, я никогда на тебя так не смотрела! У меня денег немногим больше, я тоже работаю!

– Да, конечно, я же забыла, насколько сильно устают модели.

– Слушай, я извинилась. Мне правда стыдно. Иногда я веду себя как сволочь, потому что… ну потому что характер не пропьешь. Я не хочу разрушать дружбу из-за одной глупости, без шанса на исправление…

– А я не хочу ее поддерживать. Мне неинтересно, что там у тебя происходит. Просто неинтересно. Я не хочу больше с тобой общаться, гулять, сидеть за твоим столиком; и вообще, мне надоело быть тенью Деллин Шторм. Хватит врать, тебе плевать на нашу дружбу, ее и не было никогда. Я ценю, что ты пришла извиниться, но правда, давай признаем, что дружить у нас не получилось, и спокойно разойдемся. Я устала, Деллин, дело не в штормграме и не в вопросе «как дела?». Просто я не хочу быть лишней в твоем круге общения… да и вообще не хочу быть в нем.

– Ты не лишняя, ты – его основа, Аннабет!

Она невесело рассмеялась.

– Нет, Деллин, я – предмет декораций твоего спектакля. Вы с Бриной даже не берете в расчет мои чувства, когда говорите о Бастиане! Ты знала, что он нравится мне, я понимаю, что насильно мил не будешь, что ты тоже имеешь право на отношения и бросать парня, чтобы подружке было приятно, нельзя, но…

– Аннабет, при чем здесь Бастиан? Между нами ничего нет.

– Ой, да хватит. Как будто я не вижу, что ты по уши втрескалась. Он на тебя запал, это очевидно. Брина писается от восторга, ты не сводишь с него глаз, а я должна за всем этим наблюдать и поддакивать. Извини, но я устала. Я не злюсь, правда, и тоже извиняюсь за то, что тебе наговорила. Но давай закончим на этом. Желаю тебе удачи, Деллин, и найти друзей, которые действительно станут для тебя друзьями. Спасибо за штормграм, но я уже заказала его у Габриэла.

С этими словами она просто захлопнула дверь перед моим носом! А я так и осталась неподвижно смотреть на табличку с номером «44», пытаясь уложить разговор в голове и сквозь недосып и шок осознать, что только что случилось.

А случилось то, что я осталась без единственной подруги. И если после ссоры можно извиниться, исправиться, поменять подход и отношение к дружбе, то после этого разговора остается только отойти в сторону и не мешать. Потому что чем дольше я стою под дверью и шмыгаю носом, тем меньше шансов хоть когда-нибудь снова начать общаться с Аннабет.

Может, оно и к лучшему. Дружить сейчас со мной опасно. За любой косой взгляд Акорион способен натворить немало бед. Если завтра ему взбредет в голову, что убийство моей подруги приблизит меня к превращению в Таару, я получу не розы, а чью-то голову. Брину охраняют как принцессу, за ней всегда поглядывают несколько огненных магов, держась на почтительном расстоянии. Подозреваю, это лишь видимая часть ее охраны.

А кто защитит Аннабет?