Ангел шторма

Сейчас желание было очень похожим. Только речь шла о вещах, которые я не понимала. Его стихия, его род, его ответственность, очевидно, давящая невыносимым грузом. Вынуждающая вступать в войну, о которой большинство в Штормхолде и не подозревает.

А еще я поняла, что очень скоро Акорион рассмотрит в Бастиане противника, и тому придется несладко.

– Ладно. Ты, ди Файр, совершенная скотина. Самовлюбленный, самодовольный, наглый, неадекватный, заносчивый козел.

Бастиан закатил глаза.

– Но второй раз умирать уже слишком. Я подумаю, как тебе помочь, но я клянусь, если ты еще хоть раз сделаешь что-то типа того, что сделал сегодня, если хоть раз сделаешь больно, я лично выдам ключи от твоей спальни Акориону и буду аплодировать в процессе, ясно?!

– Тебе придется сначала заполучить ключи самой, – задумчиво глядя в небо, отозвался Бастиан.

Гроза стихала. Волны реки все еще бились о скалы, поднимая в воздух за нашими спинами тучи брызг. С утеса открывался шикарный вид на долину и горы. Где-то вдалеке виднелись небольшие огоньки теплого света: в школе все еще гремел бал. Я все же чувствовала легкую зависть по отношению к тем, кто сейчас кружился под музыку в красивом зале, пил игристое вино и обсуждал последние школьные сплетни.

Их не заботили темные боги и войны, их не мучила собственная душа, в их жизнях, во всяком случае у большинства, все было просто и понятно. Сколько это продлится? И что станет с Штормхолдом еще через год?

Мы сидели привалившись спинами к большому камню. Мне хотелось досидеть до рассвета, полюбоваться нежными красками, но в то же время внутренний голос уговаривал вернуться. И потому что Кейман мог разыскивать меня, чтобы выяснить, почему мы с Габриэлом не пришли на бал. И потому что с Бастианом говорить было уже не о чем, а молчать – еще не о чем.

В наушнике играла мелодичная песня, в слова которой я никогда толком не вслушивалась. На Земле музыка была моим миром, убежищем. Только сейчас, решившись включить плеер, я поняла, как ее не хватало. Я жалела, что отдала один наушник Бастиану. Скоро плеер разрядится, и последняя ниточка, соединяющая меня с Землей, навсегда оборвется.

Я досижу до этого момента, чтобы выбросить плеер со скалы, в темные воды, несущиеся вниз неудержимым потоком.

– О чем здесь поется? – спросил ди Файр.

– Об ангеле. Девушка любила мужчину, а он не ответил ей взаимностью. И она умерла, стала ангелом, который хранит его жизнь. А он даже не знал об этом. Ей пришлось учиться радоваться за него, наблюдая со стороны за чужой счастливой жизнью.

– Песня красивая, – чуть подумав, сказал Бастиан.

Я обалдела, пожалуй, даже больше, чем когда увидела дракона перед носом. Ди Файр ценит искусство и романтику?

– А смысл – дерьмо.

Нет, все в порядке. Он все еще огненный козел.

– Почему ты не можешь быть нормальным? – спросила я, повернув голову. – Ты ведь иногда бываешь таким… не знаю, понятным. Не сволочью. Переживаешь за Брину, сожалеешь об Эйгене. Почему тебе нужно всех отталкивать, Бастиан? Ты можешь хоть иногда быть настоящим?

Его губы вдруг оказались очень близко, опалили огнем, от которого моментально стало жарко. Если в книгах у героинь во время поцелуев в животе порхали бабочки, то у меня в такие моменты тлели угольки в груди.

– Может, я могу попробовать…

Близко-близко. Стоило только поднять руку – и можно было коснуться его груди, там, где под тонкой рубашкой белел шрам, превративший огненного короля в единственного существующего на свете дракона.

– Попробуй… – справившись с дыханием, ответила я.

Потом фыркнула и добавила:

– С Катариной. Принцесса, я уверена, будет счастлива.

Выдернула наушники, поднялась и запустила их вместе с плеером куда подальше. Раздался негромкий плеск – и вот пресловутая ниточка с Землей растворилась в ночных водах, пошла ко дну, вместе с попыткой Акориона в очередной раз меня напугать. Одной из немногих неудавшихся.

Бал Огня закончился. Пора возвращаться в школу.





Глава 8




Я в небольшом помещении, чем-то напоминающем зал музея. Витрины со стеклянными дверцами, а в витринах – украшения. Изящные, какие-то неземные, необычные. С поблескивающими в слабом свете факела черными опалами.

Коллекция Таары?

С интересом прохожусь вдоль ряда витрин и шкафов, рассматривая диадемы, кольца, серьги, кулоны и даже шкатулки. Некоторые места пустуют, будто украшения вытащили из шкафов. Так оно и есть: в ряду гребешков не хватает одного, а на полке с книжными закладками свободно центральное место.

Я не хочу привлекать внимание, поэтому со скучающим видом останавливаюсь у полки с кулонами и глазами ищу тот самый, из странного сна о черных деревьях. Но его здесь нет.

– Нравится? – Бархатистый голос Акориона прокатывается по залу.

– Красиво. Но однообразно.

– Да, я тоже считаю, что коллекцию пора оживлять. Какие камни тебе бы хотелось? Впрочем, погоди… дай мне шанс сделать сюрприз.


Меня передергивает от мыслей о сюрпризах Акориона. Я не хочу к нему поворачиваться, бездушные украшения приятнее, чем темный бог, пусть он и безумно красив.

– Как прошел твой бал?

– А ты будто не знаешь.

Акорион смеется. Обманчиво добродушный смех.

– Я был занят. Так что? Тебе нашлась пара? Удалось повеселиться?

– Не люблю заводить интрижки. Но вечер получился интересным.

– Я постараюсь не бросить тебя на твоем следующем балу. Прости, любовь моя, те дела не терпели отлагательств. Хочу извиниться и подарить тебе что-нибудь. Выбери украшение.

– Экономика должна быть экономной? – хмыкаю я. – Передариваешь мне мои же вещи? Удобно.

– Они не твои, – мягко возражает бог. – Они принадлежали моей сестре. Ты – еще не она. Когда Таара ко мне вернется, я отдам ей украшения… и половину мира. А пока – небольшой подарок. Что тебе нравится?

– Мне нравится шкаф. Я бы с удовольствием поставила его в комнате.

– Твоя язвительность очаровательна.

Я брожу между рядами витрин, рассматривая богатства богини, и невольно думаю о том, откуда вообще они взялись и что это за камень. Надо будет добраться до этого места в книгах. Я нарочно оттягиваю моменты, когда сажусь за них, чем меньше узнаю о Тааре, тем легче жить с мыслью, что часть ее всегда живет внутри.

Одна из витрин закрытая, в виде небольшого ящика на высоких изящных резных ножках. Я берусь за ручку, чтобы открыть его и посмотреть, что внутри, но вдруг рука Акориона ложится на мою.

– Нет, – твердо и холодно говорит он. – Это трогать нельзя, любовь моя.

Рука ледяная, а в глазах, куда я смотрю долгие секунды, угроза.

Из сна меня вырывает громкий стук в дверь.



Утро началось не с кофе, не с похмелья и даже не с расслабленного пробуждения от заглянувшего в окно солнышка. Несмотря на выходной, кому-то с утра пораньше приспичило явиться. Взглянув на часы, я поморщилась: еще даже кухня наверняка не начала работу!

Стук повторился.

– Да иду я, иду!

Несколько часов сна после встречи на утесе, сон с Акорионом в нагрузку и отголоски боя с Ясперой превратили меня из просто сонной второкурсницы в исчадие ада с взъерошенными волосами, пересохшими и потрескавшимися губами и кругами под глазами, которые вряд ли получится убрать, выковыряв из тарелки с салатом по кругляшу огурца.

– Почему мне очень хочется на тебя наорать? – мрачно поинтересовался Кейман.

– Доброе утро.

– Доброго в нем мало. Одевайся и ко мне в кабинет.

– Что-о-о? Я ничего не сделала! – больше для проформы возмутилась. – Никого не убила, не убилась сама, ничего не подожгла, не сломала.

– А ночью где была? Почему не на балу? – подозрительно прищурился Кейман.

– Ну-у-у… где-где… В расстройстве. Меня бросил парень! Я что, должна была позориться и идти туда с красным носом?

– Да плевать мне на твоего парня!

– ШТОРМ! – донесся до нас еще один вопль.

Кейман посмотрел на меня с уважением.

– Что, ты не только меня успела довести?

– Ты не представляешь, что я сейчас с тобой сделаю! – в коридоре появился взлохмаченный, злой, как дракон, Бастиан.

Из комнат начали выглядывать любопытные адепты.

– Ты-то куда?! Мы вообще-то договорились!

– Это было до того, как ты втянула мою сестру в позирование почти голой для городских плакатов!

– Я втянула?!

Кейман, посмеиваясь, аккуратно отошел в сторонку.