Амаркорд смерти

Двери открылись. Кара ожидала увидеть целую свору Никтеанцев, ринувшихся на них из темноты, но вместо этого перед ними оказалась кучка детей ночи, смиренно посаженных на колени. Без капюшонов, скрывающих лица, они выглядели как обычные люди, не считая мерзких шрамов на коже. Но больше всего Кару удивило то, насколько они были напуганы. Их буквально трясло от страха. В особенности это было заметно по Бобу.

Когда Кара заглянула за спину детей ночи, то увидела Грэма Сайлента, с ног до головы, измазанного темной кровью. Тягучие капли падали с его узкого подбородка. Черная футболка разорвана в клочья. Волосы взъерошены. Сайлент глубоко дышал, держа в руках то, перед чем раньше трепетал каждый из Никтеанцев…

А именно – голову зверя.

– Я смотрю, ваше рвение взглянуть на то, как с меня будут кожу срезать поугасло, да?! – почти крича спросил Сайлент, при этом вальяжно расхаживая вокруг испуганных мужчин и женщин.

Подойдя к первому попавшемуся сыну ночи, Грэм схватил его за шкирку и поднял. Ноги парня затряслись. Он стоял, дрожа всем телом, пытаясь не встретиться взглядом с окровавленным безумцем.

– Посмотри, – Сайлент поднес голову Цербера на уровень его глаз.

Здоровенная мохнатая морда с кровавыми слюнями безжизненными глазами пялилась на Никтеанца. Испуганный мужчина со шрамами на лице обмочился. Тонкая струйка потекла по асфальту в то место, где он секундной назад сидел на коленях.

Глядя на голову чудовища, Кару пробрал холод. Неужели Грэм Сайлент сумел справиться с этой махиной? Судя по размерам головы можно было смело предположить, что тело зверя огромное. Свирепая черная пасть с торчащими из нее клыками служила тому серьезным подтверждением. Кара бы в обморок упала, если бы лицом к лицу встретилась с чем-то подобным.

– Действительно, Альфа, – сказала Аркадия, медленно идя в сторону толпы.

– Этому бесу вы поклонялись? – в одной руке Грэм за волосы держал обмочившегося Никтеанца, в другой – густую гриву Цербера.

Разжав ладонь, Сайлент отпустил свой трофей: головешка монстра упала на асфальт, издав чавкающий звук. Грэм зашел за спину Никтеанца, повернул его лицом к собратьям. Со всей силы прижал к себе, обхватив шею двумя руками. Было видно, что сыну ночи тяжело дышать, но он был настолько напуган, что не смел даже пошевелиться. Свет горящих факелов как нельзя лучше озарял представление Сайлента.

За спиной Кары раздался грохот двери. Посмотрев назад, детектив увидела разъяренную Никту: богиня ночи, облаченная во все черное, мчалась к своим подданным, скребя мечом по асфальту. Яркая полоска искр освещала неровности ландшафта. Никта была в ярости.

Но чем ближе она подходила, тем сильнее менялась ее осанка, поза и выражение лица: от безудержного гнева, до полного непонимания, переходящего в безысходность и панику. Воительница остановилась возле трясущихся детей ночи и уставилась на отрубленную голову Цербера. Меч выпал из рук, сыграв короткую зарисовку металлической мелодии на асфальте. Следом и Никта рухнула на колени и зарыдала.

Дети ночи продолжали поклонами вымаливать пощаду.

Боб украдкой повернулся назад, посмотреть, кто же к ним идет, и Кара заметила синяк на его лбу.

– Надо же, – сказал Грэм, уставившись на сломленную воительницу. Бедному сыну ночи, зажатому в железных тисках маньяка, совсем нечем было дышать: мужчина хватал губами воздух, смахивая на рыбу, выброшенную на берег. – Сама Никта! Богиня, мать ее!

Женщина провела рукой по лицу, стерев добрую часть мрачного грима. Если позабыть о шрамах, то без своей боевой выправки и горящего вызова в глазах Никта начала напоминать обычную девушку. Да, своеобразную, но все же девушку…

– Дети ночи! – закричал Грэм. – В мире закрытых дверей король тот, у кого есть заветный ключ…

Одним коротким движением Сайлент свернул голову дрожащего Никтеанца. Кара увидела безудержное наслаждение в глазах убийцы. Он смаковал каждый момент. Казалось, треск позвоночника – самая приятная мелодия для его ушей.

Бесформенное тело в широком черном балахоне шмякнулось на землю, словно мешок с костями. Грэм плюнул кровавой слюной и толкнул тело в сторону плачущей Никты. Богиня ночи с трясущимися руками подползла к своему подданному и начала приводить того в чувства. Голова мертвеца лежала под неестественным углом.

Никтеанцы замерли в ожидании… Неужели их собрат по-настоящему лишился жизни? Дикий вой Никты разрушил последние надежды. Девушка хватала тело за лицо, целовала в щеки, в лоб, пыталась оживить! – но ее подданный лежал на асфальте мертвее мертвого.

Грэм прошел мимо Никты, не удостоив ее даже взглядом. Он пробирался через толпу плачущих детей ночи, а они лишь сильнее бились головами о землю, выказывая свое почтение. Ведь Грэм Сайлент сломал устои их бытия. Вопреки всем законам этого мира чужак мог убивать…

– Ты пойдешь со мной, – сказал Грэм, схватив Боба за его грязные патлы.

Парень буквально волочился за маньяком, скребя ногой и деревянным протезом по асфальту. Удивительно, но попытаться освободиться из хватки Сайлента он не смел. Все что он мог, это лишь скулить и охать, каждый раз, когда его тощая задница натыкалась на очередной камень.

Вскоре Грэм добрался до Кары и Аркадии, оставив кучку сектантов позади себя.

– И кто это тут у нас? – спросил Грэм, наматывая волосы Боба на кулак и внимательно рассматривая лицо светловолосой девушки. – Неужели ее величество нейросеть решила появиться?

– Аркадия, – представилась блондинка. – Нам нужно убираться отсюда. Дженнифер в опасности. Надо найти ее и как можно скорее…

– Дженнифер, – повторил Сайлент. – Точно. Бедная дочурка доктора Пэйн, – теребя Боба за волосы, Грэм спросил: – Малыш Боб, ты не видел молоденькую Янг Блиду, которая так же, как и мы, недавно упала с неба?

– Нет, господин! – простонал парень, щурясь от боли, выставляя на показ свои поломанные желтые зубы. – Клянусь, не знаю, о ком речь…

– Отпустите, его, – раздался грубый голос за спиной Грэма.

Кара перевела взгляд на смельчака. Им оказался здоровяк Билл собственной персоной. Длинные спутанные волосы скрывали вмятину на его лице. Огромный кожаный плащ, немного меньшего размера чем того требовала комплекция Билла, лишь сильнее подчеркивал крупные габариты мужчины. Было видно, что он боится, но все же ему хватало смелости вступиться за друга.

– Надо же, – удивился Сайлент, выпустив волосы Боба из рук. – Хоть у кого-то здесь есть яйца. Возможно, вы нам пригодитесь. Лошадь еще на ходу, здоровяк?

– И целая телега припасов Никтеанцев, – пробубнил Билл.

– Отлично, – Грэм посмотрел на Кару и Аркадию. – Все для вас, дамы! Вперед. Спасибо говорить необязательно…

***

Близился рассвет. Лучи красного солнца уже вылезали из-за недостроенных крыш домов. Строительные леса начинали поблескивать. Крики мерзких ворон поутихли и вскоре птицы окончательно попрятались по своим гнездам.


Кара и Аркадия сидели в задней части телеги прямо на припасах. Грэм же уселся напротив калеки на противоположной стороне. Сайлент то и дело наклонялся вперед и похлопывал парня по плечу, говоря ему, чтобы тот расслабился.

Болтаясь в деревянной телеге, Сайлент сказал:

– Да ладно тебе, малыш Боб, – Грэм толкнул ногой смущенного парня, до сих пор находящегося в шоке от увиденного в логове Никтеанцев. – Хватит вести себя так, словно напротив тебя сидит дьявол.

– А разве это, типа, не так? – спросил он. – Вы вырвали этой хреновине сердце…

– Ну, во-первых, не вырвал, а вырезал, – ответил Грэм. – А, во-вторых, не такая уж это была и хреновина. Возможно, когда с этой собакой барахтался ты, то от страха твой мозг гиперболизировал происходящее. Вот ты и обосрал штанишки, думая, что из той клетки на тебя рвется настоящее чудище. Уверяю, на самом деле псина была не настолько велика…

Кара видела голову Цербера. Она выглядела просто огромной. Даже чтобы держать ее в руке, у Сайлента напрягался каждый мускул. Какого размера должно быть тело? – об этом теперь можно было только гадать.

– Простите меня, господин, – сказал Боб, поджав деревянную ногу к себе поближе.

– За что ты просишь прощения, Боб? – спросил Грэм. – В итоге все же сложилось хорошо… Разве не так?

– Так, господин, – по-прежнему пялясь вниз, ответил Боб.

– Теперь мы знаем, – продолжил Сайлент, – что во всем этом чертовом мире есть два человека, способные лишать других людей жизни… Один – ваш местный божок. А второй – сидит прямо перед вами собственной персоной. Пуговка, – Грэм посмотрел на Кару, подпрыгивающую на мешке картошки, – разве это не здорово?

Хилл удостоила Грэма лишь презренным взглядом.

– Почему вы не испугались? – Боб немного расслабился. – Почему, ну, типа, так спокойно пошли в ту клетку?

Грэм закатал порванный рукав футболки и показал рваный шрам на своем плече. Присмотревшись внимательнее, Кара, Боб и Аркадия увидели отчетливые следы от множества укусов.

– Я не боюсь, ибо страх убивает разум, – нарочито возвышенно сказал Грэм. – Страх лишь малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречу свой страх и приму его. Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня. И когда он пройдет через меня, я обращу свой внутренний взор на его путь! И там, где был страх, не останется ничего. Останусь я. Останусь лишь я сам.

Боб слушал пафосную речь Сайлента чуть ли ни с открытым ртом. Парень внимал каждому слову. Но Кара знала, что Грэм пользуется неосведомленностью юноши, и просто глумится над ним. Ведь все, что он сейчас сказал, написал Фрэнк Герберт в своей легендарной книге «Дюна».

– В детстве я безумно боялся собак. Но, видишь ли, малыш Бобби, – Сайлент посмотрел на шрам, кончиками пальцев дотронулся до бугристой кожи. – Меня воспитывал один очень неординарный человек. И вся его методика сводилась к тому, что страхи нужно побеждать. Без разницы как. Страх полезен лишь тем, что он раскрывает тебе твои же слабости. Познав их, поборов их, ты становишься неуязвимым.

Боб наклонился немного вперед и посмотрел на шрам Грэма:

– Это так вы боролись со своим страхом собак? – спросил он, явно намекая на то, что в той яме Грэм не впервые оказался в схватке со зверем.

– Очень действенно, скажу я тебе, – Сайлент опустил рукав футболки. – Когда ты один на один со своими демонами и у тебя нет маневра для бегства – либо ты, либо тебя, – то ничего не остается, кроме как дать страхам бой. А если результат закрепить неоднократно! – засмеялся Грэм.

Неужели Сайлента в детстве бросали к разъяренным собакам? – подумала Кара. Причем неоднократно… Что за монстр вообще мог такое сделать?

О прошлом Грэма полиция не знала ровным счетом ничего. На определенном этапе своей жизни Грэм сменил личность. Кем он был в детстве? Кто его воспитывал? Какую школу заканчивал, да и заканчивал ли вообще? Никто ничего об этом не знал. По поддельным документам парень вырос в приемной семье, которая никогда не существовала на самом деле… Школа, колледж: все это также было фикцией. Для правоохранительных органов личность Грэма Сайлента оставалась загадкой. Разумеется, сам же Грэм о своем прошлом никому ничего рассказывать не стал.

Кобыла толкала тележку, стуча копытами. Билл, сидя на месте извозчика, молча держал в руках поводья. За его широкими плечами виднелась трасса с кучей брошенных прогнивших до основания автомобилей. По обеим сторонам дороги тянулись мелкие магазинчики с разбитыми витринами. Возможно, раньше эта улица и сверкала яркими огнями, но сейчас весь квартал смахивал на бывшее место боевых действий.

– Ну а ты, Бобби, – сказал Грэм. – Расскажи свою историю. Как ты попал сюда? Ты же был непосредственным очевидцем того, когда все здесь полетело к чертям. Что случилось?

Боб облизнул пересохшие губы. Посмотрел на всех собравшихся в тележке и выдохнул облако пара изо рта:

– Опухоль мозга, – сказал он. – Постоянные, типа, головные боли. Страх, что сегодня будет твой последний день. Ну, короче, не жизнь, а сказка. Когда поступило предложение сбежать от этой сраной реальности, я согласился, не думая.

– И что, помогло? – засмеялся Грэм, глядя на обрубок его ноги.

– Сперва было действительно очень круто, – парень почесал редкую щетину на узком лице. – Это был, типа, на самом деле мир без границ. Ну, наверное, все смотрели фильм «Матрица». Я про первую часть, – уточнил Боб, – вторая и третья – то еще говно. Уж не помню, тогда ли братья Вачовски решили отрезать себе причиндалы и стать женщинами, но, видимо, вместе с яйцами они похерили еще и талант.

Грэм приподнял глаза, явно непонимания, о чем речь.

Кара же заметила, что Боб перестал смущаться и начал говорить более открыто, смахивая на себя прежнего.

– Так вот, – Боб посмотрел на Кару и Аркадию, – Помните, в конце первой части Нео, типа, весь такой крутой, идет по городу и говорит что-то про мир без границ, а потом берет и взлетает в воздух, словно чертов супермен!

– Ага, – кивнула Кара.

– Вот так же было и здесь! – воодушевленно сказал парень. – Жаль, продолжалось это недолго.

– Что было потом? – спросила Хилл.

– Небо, – голос Боба потускнел. – Оно стало кроваво-красным. Уж не знаю, почему, но, типа, после этого некоторые люди начали слетать с катушек. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей.

– Психотипы, – сказала Кара.

– Да, – Боб сдул спутанные волосы со лба. – Я тоже об этом подумал.

– И что было дальше? – Грэм откинулся на борт телеги.

– Что может случиться, когда бо́льшая часть населения сойдет с ума? – задал риторический вопрос Боб. – Наступил, типа, полнейший хаос. Все охотились друг за другом. Сколачивали банды и охотились вместе. Толпы обезумевших сумасшедших бегали по городу и рвали друг друга на части. Но поскольку в этом мире нельзя никого убить, то живые трупы продолжали влачить свое существование. Вы себе даже представить не можете, как все это выглядело. Целый город в ошметках. Сраный постапокалипсис, – Боб посмотрел на широкую спину Билла и сглотнул. – Нам с Биллом повезло. Мы, типа, нашли укрытие и смогли переждать бурю.