Альтераты. Соль
Часть 35 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Тимофей встрепенулся, вытянул шею:
— С чего?
— Черт его знает. Тебя вызывают на «Малахит»…
— «Малахит»? Это который из Новороссийска прибыл, исследовательский? — Тимофей озадаченно соображал.
— Тот самый. У них ЧП. Ваша группа срочно нужна на объекте 2/17. Оз тоже выдвигается, и вас, Сан Саныч, просят присоединиться.
Тим пожал плечами, переглянулся с историком:
— Что там у них?
— Может, откопали чего?
3
Андрис проснулся рано, открыл глаза за пятнадцать минут до того, как должен был сработать будильник. Проснулся, как и все эти несколько дней, в своем кабинете. Шея нещадно затекла, ребра ныли. Размяв затекшие мышцы, мужчина встал, сделал несколько приседаний, энергично отжался, зафиксировался в стойке. Бисеринки пота собрались на висках, тонкой змейкой стекли к подбородку. Андрис нервно вытер лицо.
Прислушался: на втором этаже скрипнула кровать, сообщив о пробуждении Карины.
Мужчина задумчиво посмотрел в окно. Взгляд упал на отпечаток трех пальцев на краю полированной столешницы. Чуть склонив голову, посмотрел под стол, туда, где стоял сейф. Кодовый замок открывали. Если бы это сказал кто-то из его пациентов, он бы с уверенностью решил, что имеет дело с параноиком. Но Андрис увидел следы пальцев на гладкой поверхности стола и на панели с кнопками набора кодового замка. Подошел ближе, чуть наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть отпечатки: тонкие, явно женские.
Андрис отвернулся, вспомнив вспышку синего света из собственного кабинета накануне. По лицу пробежала тень, но тут же растаяла.
Выйдя из кабинета, прошел в ванную, упершись ладонями в светлые квадратики кафеля, встал под горячие струи.
Выходя из душа, явственно услышал, как завелся двигатель, а уже в следующее мгновение машина Карины выскользнула из гаража.
Где-то вдалеке опять собиралась с силами гроза: до обострившегося слуха доктора Страуме донеслось ее тяжелое дыхание и недовольные вздохи.
4
В пансионате «Робкая звезда» начиналось обычное утро. Шумели ведрами уборщицы, повара принялись готовить завтрак, а медицинские сестры будили пациентов на процедуры. Лера не спала: не давала успокоиться мысль о Скраббл, ее встревоженный шепот в ночи и удаляющиеся по мокрой садовой дорожке шаги. «Она не справится», — лихорадочно билось в груди. Достала из кармана скомканный листок с номером телефона Ани, набрала. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Прокравшись на балкон, Лера смотрела на серое, укрытое туманами море, прислушиваясь к голосам, которые никто, кроме нее, не слышал.
«Это не мое дело, — убеждала она себя, повторяла снова и снова, вспоминая образы воинов-призраков рядом со Скраббл. — Они пришли не ко мне, меня ни о чем не просили».
И тут же хмыкнула:
— Так ты им и сказать ничего не разрешила.
Без разрешения живущего им нельзя вмешиваться.
«Уби-ить», — женский голос, повторяющий многократно, шипел рядом, пробирался под кожу, сползал липкой мыслью по позвонкам: призраки подхватывали злой шепот, множили его, рассыпаясь в темном небе.
Лера опустилась на каменный пол, поджала под себя ноги.
Медленно раскачиваясь, смотрела на стальную гладь моря. Минута, две, три… Кромка горизонта окрасилась розовым: над Черным морем просыпался день.
«Скраббл не сообразит, я ей не сказала», — как приговор.
Девушка решительно сдернула с шеи флакончик с солью, откупорила пробку. Подумав еще мгновение, бросила короткий взгляд на занимавшуюся зарю и высыпала несколько кристаллов на ладонь.
— Наяда. Явись, — приказала тихо.
Она знала, что он где-то рядом. Знала, что они никогда не уходят далеко, если не получили желаемое.
Ледяное дыхание за спиной, холод по позвоночнику от шеи вниз, к пояснице. Бесшумные шаги. Лера зажала в руке крупицу соли.
— Ты за нее в ответе? — хмурое согласие старого воина. Лера удовлетворенно кивнула: — Хорошо. Я слышу желание убить. Женский голос. Понимаешь?
Наяда кивнул еще раз.
— Не оставляй ее одну. Она сама не попросит. Я прошу за нее.
Молчаливый вопрос в серых глазах. Лера прикрыла глаза, медленно выдохнула:
— Кем бы ни была Та, с которой вы пришли, я прошу — защитите.
Лера раскрыла ладонь, сдунула соль. Видение старого воина рассеялось в утренней дымке. Над горизонтом вместо солнца поднялась темная тень и зависла облаком вдалеке.
— Только бы смогли…
5
Подключив, наконец, сотовый, Анна увидела несколько десятков непринятых звонков от мамы, Ската и от секретаря Орлова.
Набрала мамин номер, заверила, что все в порядке и приезжать не надо. Обманула, что из больницы отпустили. Пообещала купить билеты и прилететь ближайшим рейсом.
Голос мамы звенел от напряжения:
— Аня, мы уже выехали в аэропорт.
— Мы? — не поняла Аня.
— Я не знаю, что там у тебя происходит. Мы летим с Сашей.
Пока говорила — несколько непринятых от Ската. Перезвонила.
— Скраббл, иди на фиг, — огрызнулся мулат на ее требование остановить мать. — Не знаю, что там у тебя и как, но я приезжаю ближайшим рейсом и притаскиваю тебя к Орлову. Он с меня пообещал шкуру спустить, если мы не запишем сингл к началу следующей недели!
— Слушай, я сама прилечу, — она задумалась и уточнила: — завтра.
Скат затейливо матюгнулся в ответ и повесил трубку:
— Скоро будем, поняла?
Анна поняла. Повертев в руках сотовый, нашла в телефонной книге номер отца, набрала… но решительно сбросила.
— А ты много выступаешь? — Светлана с любопытством разглядывала новую знакомую. В ней всё казалось диковинным: от жестких скрученных дредов до занятия. Надо же — настоящая рок-звезда!
— До «звезды» еще очень и очень далеко, — отрезала Анна, пошла в кухню и плеснула себе еще кружку чая. — Ты, кстати, чай вкусно завариваешь.
Света безразлично пожала плечами, отозвалась:
— Обыкновенно. Это травы в основном.
— Местные?
— Конечно, — девчонка оскорбилась. — За поселок уходим, на курганы.
— А я люблю облепиховый чай, — Анна мечтательно зажмурилась, усаживаясь на колченогий табурет. — Облепиху блендером взбиваешь, добавляешь сахар, половину лимона с цедрой, несколько цветков гвоздики, палочку корицы, именно палочку, не перемолотую. Кориандр. Все это заливаешь водой, ставишь на огонь. Получается такая кисло-сладкая бодрящая и ароматная штука! От простуды хорошо помогает. И горло лечит махом. У нас, вокалистов, горло — слабое место. Чуть сквозняк, то сразу связки сипят, — она отхлебнула душистый напиток.
Светлана сосредоточенно запоминала рецепт, когда в кухню, где она расположилась с гостьей, зашла старшая сестра.
Высокая, под стать Тимофею, она с удивлением и интересом оглядела Анну, поздоровалась с некоторым раздражением:
— О чем болтаете? — поинтересовалась. Она поставила белый пакет из супермаркета на стол: ароматный багет вывалился и скатился на стол. Светлана тут же подхватила и откусила хрусткую краюху.
— Хтыхи пышем! — рассыпая золотистые крошки, сообщила Светлана. Она ждала этого момента с самого утра — впечатлить сестру, когда та вернется из магазина. При появлении Марины она приосанилась, придвинулась ближе к «невесте» брата, всем видом изображая причастность. На столе перед ними лежали исписанные и исчерканные листы из блокнота, сотовый. Из динамиков плотным, густо окрашенным потоком лилась незнакомая Марине музыка. Мощный ритм, взрывной бас. «Под это еще и петь?», — мелькнуло в голове.
Девушка покосилась на дреды гостьи, мазнула взглядом по татуировке кровожадной паучихи на шее москвички, потом — на исчерканные листки, скептически хмыкнула:
— «Хтыхи пышем» — это, типа, «стихи пишем»? — Светка кивнула в ответ, дожевывая батон, потянулась за добавкой. Марина ловко шлепнула по руке. — И ты, что ли, пишешь?
— Да-а! Я целую строчку придумала, — сестра потянулась к одному из листков, продекламировала: «Напишут книги о тебе, тома любви, надежды».
Аня закусила губу, вспоминая что-то важное. Что-то, что словно птица сирин вертелось у самого уха. Что-то, что она никак не могла ухватить.
Включив минусовку с самого начала, она разложила перед собой исписанные страницы, размашисто собирая нужные фразы на чистый тетрадный лист.
— С чего?
— Черт его знает. Тебя вызывают на «Малахит»…
— «Малахит»? Это который из Новороссийска прибыл, исследовательский? — Тимофей озадаченно соображал.
— Тот самый. У них ЧП. Ваша группа срочно нужна на объекте 2/17. Оз тоже выдвигается, и вас, Сан Саныч, просят присоединиться.
Тим пожал плечами, переглянулся с историком:
— Что там у них?
— Может, откопали чего?
3
Андрис проснулся рано, открыл глаза за пятнадцать минут до того, как должен был сработать будильник. Проснулся, как и все эти несколько дней, в своем кабинете. Шея нещадно затекла, ребра ныли. Размяв затекшие мышцы, мужчина встал, сделал несколько приседаний, энергично отжался, зафиксировался в стойке. Бисеринки пота собрались на висках, тонкой змейкой стекли к подбородку. Андрис нервно вытер лицо.
Прислушался: на втором этаже скрипнула кровать, сообщив о пробуждении Карины.
Мужчина задумчиво посмотрел в окно. Взгляд упал на отпечаток трех пальцев на краю полированной столешницы. Чуть склонив голову, посмотрел под стол, туда, где стоял сейф. Кодовый замок открывали. Если бы это сказал кто-то из его пациентов, он бы с уверенностью решил, что имеет дело с параноиком. Но Андрис увидел следы пальцев на гладкой поверхности стола и на панели с кнопками набора кодового замка. Подошел ближе, чуть наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть отпечатки: тонкие, явно женские.
Андрис отвернулся, вспомнив вспышку синего света из собственного кабинета накануне. По лицу пробежала тень, но тут же растаяла.
Выйдя из кабинета, прошел в ванную, упершись ладонями в светлые квадратики кафеля, встал под горячие струи.
Выходя из душа, явственно услышал, как завелся двигатель, а уже в следующее мгновение машина Карины выскользнула из гаража.
Где-то вдалеке опять собиралась с силами гроза: до обострившегося слуха доктора Страуме донеслось ее тяжелое дыхание и недовольные вздохи.
4
В пансионате «Робкая звезда» начиналось обычное утро. Шумели ведрами уборщицы, повара принялись готовить завтрак, а медицинские сестры будили пациентов на процедуры. Лера не спала: не давала успокоиться мысль о Скраббл, ее встревоженный шепот в ночи и удаляющиеся по мокрой садовой дорожке шаги. «Она не справится», — лихорадочно билось в груди. Достала из кармана скомканный листок с номером телефона Ани, набрала. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Прокравшись на балкон, Лера смотрела на серое, укрытое туманами море, прислушиваясь к голосам, которые никто, кроме нее, не слышал.
«Это не мое дело, — убеждала она себя, повторяла снова и снова, вспоминая образы воинов-призраков рядом со Скраббл. — Они пришли не ко мне, меня ни о чем не просили».
И тут же хмыкнула:
— Так ты им и сказать ничего не разрешила.
Без разрешения живущего им нельзя вмешиваться.
«Уби-ить», — женский голос, повторяющий многократно, шипел рядом, пробирался под кожу, сползал липкой мыслью по позвонкам: призраки подхватывали злой шепот, множили его, рассыпаясь в темном небе.
Лера опустилась на каменный пол, поджала под себя ноги.
Медленно раскачиваясь, смотрела на стальную гладь моря. Минута, две, три… Кромка горизонта окрасилась розовым: над Черным морем просыпался день.
«Скраббл не сообразит, я ей не сказала», — как приговор.
Девушка решительно сдернула с шеи флакончик с солью, откупорила пробку. Подумав еще мгновение, бросила короткий взгляд на занимавшуюся зарю и высыпала несколько кристаллов на ладонь.
— Наяда. Явись, — приказала тихо.
Она знала, что он где-то рядом. Знала, что они никогда не уходят далеко, если не получили желаемое.
Ледяное дыхание за спиной, холод по позвоночнику от шеи вниз, к пояснице. Бесшумные шаги. Лера зажала в руке крупицу соли.
— Ты за нее в ответе? — хмурое согласие старого воина. Лера удовлетворенно кивнула: — Хорошо. Я слышу желание убить. Женский голос. Понимаешь?
Наяда кивнул еще раз.
— Не оставляй ее одну. Она сама не попросит. Я прошу за нее.
Молчаливый вопрос в серых глазах. Лера прикрыла глаза, медленно выдохнула:
— Кем бы ни была Та, с которой вы пришли, я прошу — защитите.
Лера раскрыла ладонь, сдунула соль. Видение старого воина рассеялось в утренней дымке. Над горизонтом вместо солнца поднялась темная тень и зависла облаком вдалеке.
— Только бы смогли…
5
Подключив, наконец, сотовый, Анна увидела несколько десятков непринятых звонков от мамы, Ската и от секретаря Орлова.
Набрала мамин номер, заверила, что все в порядке и приезжать не надо. Обманула, что из больницы отпустили. Пообещала купить билеты и прилететь ближайшим рейсом.
Голос мамы звенел от напряжения:
— Аня, мы уже выехали в аэропорт.
— Мы? — не поняла Аня.
— Я не знаю, что там у тебя происходит. Мы летим с Сашей.
Пока говорила — несколько непринятых от Ската. Перезвонила.
— Скраббл, иди на фиг, — огрызнулся мулат на ее требование остановить мать. — Не знаю, что там у тебя и как, но я приезжаю ближайшим рейсом и притаскиваю тебя к Орлову. Он с меня пообещал шкуру спустить, если мы не запишем сингл к началу следующей недели!
— Слушай, я сама прилечу, — она задумалась и уточнила: — завтра.
Скат затейливо матюгнулся в ответ и повесил трубку:
— Скоро будем, поняла?
Анна поняла. Повертев в руках сотовый, нашла в телефонной книге номер отца, набрала… но решительно сбросила.
— А ты много выступаешь? — Светлана с любопытством разглядывала новую знакомую. В ней всё казалось диковинным: от жестких скрученных дредов до занятия. Надо же — настоящая рок-звезда!
— До «звезды» еще очень и очень далеко, — отрезала Анна, пошла в кухню и плеснула себе еще кружку чая. — Ты, кстати, чай вкусно завариваешь.
Света безразлично пожала плечами, отозвалась:
— Обыкновенно. Это травы в основном.
— Местные?
— Конечно, — девчонка оскорбилась. — За поселок уходим, на курганы.
— А я люблю облепиховый чай, — Анна мечтательно зажмурилась, усаживаясь на колченогий табурет. — Облепиху блендером взбиваешь, добавляешь сахар, половину лимона с цедрой, несколько цветков гвоздики, палочку корицы, именно палочку, не перемолотую. Кориандр. Все это заливаешь водой, ставишь на огонь. Получается такая кисло-сладкая бодрящая и ароматная штука! От простуды хорошо помогает. И горло лечит махом. У нас, вокалистов, горло — слабое место. Чуть сквозняк, то сразу связки сипят, — она отхлебнула душистый напиток.
Светлана сосредоточенно запоминала рецепт, когда в кухню, где она расположилась с гостьей, зашла старшая сестра.
Высокая, под стать Тимофею, она с удивлением и интересом оглядела Анну, поздоровалась с некоторым раздражением:
— О чем болтаете? — поинтересовалась. Она поставила белый пакет из супермаркета на стол: ароматный багет вывалился и скатился на стол. Светлана тут же подхватила и откусила хрусткую краюху.
— Хтыхи пышем! — рассыпая золотистые крошки, сообщила Светлана. Она ждала этого момента с самого утра — впечатлить сестру, когда та вернется из магазина. При появлении Марины она приосанилась, придвинулась ближе к «невесте» брата, всем видом изображая причастность. На столе перед ними лежали исписанные и исчерканные листы из блокнота, сотовый. Из динамиков плотным, густо окрашенным потоком лилась незнакомая Марине музыка. Мощный ритм, взрывной бас. «Под это еще и петь?», — мелькнуло в голове.
Девушка покосилась на дреды гостьи, мазнула взглядом по татуировке кровожадной паучихи на шее москвички, потом — на исчерканные листки, скептически хмыкнула:
— «Хтыхи пышем» — это, типа, «стихи пишем»? — Светка кивнула в ответ, дожевывая батон, потянулась за добавкой. Марина ловко шлепнула по руке. — И ты, что ли, пишешь?
— Да-а! Я целую строчку придумала, — сестра потянулась к одному из листков, продекламировала: «Напишут книги о тебе, тома любви, надежды».
Аня закусила губу, вспоминая что-то важное. Что-то, что словно птица сирин вертелось у самого уха. Что-то, что она никак не могла ухватить.
Включив минусовку с самого начала, она разложила перед собой исписанные страницы, размашисто собирая нужные фразы на чистый тетрадный лист.