Альянс мусорщиков

Изверг рассмеялся.

— Нет смысла отрицать очевидное, Блейз. Все мы наблюдали за твоей рукой, пока ты стояла. Ты не двигала ей, потому что не можешь этого сделать. Я как представитель альянса от манхэттенского подразделения подаю жалобу в общее правосудие на Блейз от Сопротивления за многомесячное сокрытие информации о бесполезной руке и за навязывание Ханне своей работы. Кто поддержит мою жалобу?

— С моей рукой ничего страшного, — прокричала я, пока никто не успел ответить. — Смотри!

Я наклонилась и схватила правой рукой целый кувшин воды, затем встала, подняв его над головой.

Изверг зашагал ко мне, шипя от нетерпения.

— Другая рука, Блейз.

Стоя на столе, я впервые в жизни оказалась выше Изверга. С улыбкой посмотрев на него сверху вниз, я опустила кувшин, перенесла его из правой руки в левую и вновь подняла высоко над головой.

— Ты имеешь в виду эту руку, или мы говорим о третьей?

Со всех сторон послышался смех. Призрак крикнул из бруклинского угла:

— Непохоже, что у Блейз есть проблемы с руками, но я по-прежнему вижу шрам на твоей, Изверг. Следы зубов маленькой девочки!

Все обратились взглядами к шраму на обнаженной правой руке Изверга и буквально взревели от смеха. Он в бешенстве посмотрел на меня. Я заметила движение на территории Манхэттена. Ханна вновь встала. Она глядела на меня, прижав ко рту правую руку. Ее лицо побледнело от шока.

Сделав усилие, я вернулась взглядом к Извергу.

— Ханна долго шпионила за Сопротивлением для тебя, не так ли, Изверг? Ты угрожал ей. Заставлял ее делать все, что хотел. И не только шпионить. Шесть лет назад ее поймали на краже лекарств. Она брала их какое-то время. И отдавала все тебе.

По комнате разнеслись судорожные вздохи.

— Ты делился хоть чем-нибудь с членами манхэттенского подразделения? — спросила я. — Или придерживал все для личного пользования?

Блок молчаливо наблюдал за происходящим с территории манхэттенского подразделения. Сейчас он внезапно и решительно вскочил на ноги.

— Манхэттену ничего не известно об украденных лекарствах!

Я заметила движение в рядах Острова Квинс. Их мятежник, Бродяга, взбирался на стол. Его фигура в футболке с короткими рукавами в желтую, зеленую и черную полоску бросалась в глаза.

— Изверг хвастался, что быстро выздоровел после зимней простуды, — воскликнул он. — Теперь мы знаем причину такого чуда. Пока другие люди умирали, Изверг лечился украденными таблетками.

Я поразилась, что Бродяга присоединился к моей атаке. Я посмотрела на него, и он ответил мне яростной улыбкой. Его кожа была несколько темнее, чем у Лютера, ему не хватало классической красоты последнего, но буйная энергия била через край.

Майор, очевидно, не одобрял поведения подчиненного. Он глядел на Бродягу так, будто с радостью придушил бы его, но тот, совершенно не обращая внимания на главу своего подразделения, оглядывал комнату. Бродяга явно знал, что Изверг помог Майору устроить ему такое жестокое наказание. И теперь пользовался возможностью дать сдачи.

Изверг посмотрел на Бродягу.

— Ложь! — рявкнул он. — Всего лишь пустая ложь. У меня нет ни шпионов, ни склада украденных лекарств. Блейз внушила Ханне, будто страдает от проблем с рукой, и заставила ее покинуть Сопротивление. Ханна рассказала мне свою историю, и я тоже оказался так глуп, что поверил.

Последовало напряженное молчание. Блок намеренно выступил в защиту Манхэттена, а не самого Изверга. Бродяга присоединился к моим обвинениям. Теперь все остальные оглядывались и ждали, что заговорит кто-то другой, не рискуя вступить самим. Призрак, лидер Бруклина, сидел с расчетливым видом охотника, прикидывающего, не пора ли поразить стрелою дичь.

Доннел до сих пор стоял неподвижно, с хмурым видом наблюдая за событиями, но сейчас двинулся ко мне. Я поймала его взгляд и энергично покачала головой. Отец не должен в это вмешиваться.

Теперь требовалось сказать несколько слов. Я с надеждой ждала их от Призрака, но он просто откинулся в кресле.

Я прикусила губу. Лишь Бродяга поднялся со мной против Изверга. Мятежник из Квинса, никогда не пользовавшийся любовью главы подразделения, не входил в число представителей альянса и не мог сказать этих слов. Значит, мне придется произнести их самой.

Я прокричала во весь голос:

— Я взываю к общему правосудию против Изверга из Манхэттена. Он виновен в хранении украденных лекарств и шантаже с целью заставить члена Сопротивления работать на него.

Изверг засмеялся.

— Ты не можешь пожаловаться на меня в общее правосудие, малышка.

— Блейз — офицер Сопротивления и имеет право обращаться к правосудию, как любой другой представитель альянса, — наполнил комнату голос Бродяги. — Хватит ли смелости другим представителям альянса поддержать ее, или все вы — последние трусы?

Несколько секунд простояла тишина, затем я услышала ритмичный звук справа. Я повернула голову и увидела Раэни, которая стучала кулаками по столу перед собой. Через мгновение звук стал громче — это присоединились к ней Нацуми и Химеко, — а затем внезапно распространился по комнате и достиг оглушительной силы. Женщины Сопротивления и оставшихся четырех подразделений барабанили по столам, одни — руками, другие — башмаками или кувшинами с водой.

Стук резко прекратился. Я увидела, что на стол лезет Лед. Его лицо вспыхнуло глубоким красным цветом.

— Я взываю к общему правосудию против Изверга!

Я не верила, что Изверг мог шантажировать Льда, и все еще понятия не имела, какими угрозами выродок пробил его броню, но приходилось признать, что это правда. Я родилась в лондонском подразделении и одиннадцать лет прожила под властью Льда, не увидев в нем и намека на эмоции. Но сейчас его лицо наполняла смесь гнева и стыда.

— Два представителя от двух подразделений, — прокричал Бродяга. Он взмахнул руками, словно дирижер, и стук возобновился и затих только тогда, когда из-за столов Манхэттена выдвинулась Ханна.


— Блейз сказала правду, — дрожащим голосом произнесла она. — Изверг заставлял меня красть для него лекарства. Я не виновата. Я…

Ее голос потонул в словах Аарона.

— Я взываю к общему правосудию против Изверга.

Меня поразило откровенное бешенство в голосе офицера, но затем я поняла, что я дура. Украденные лекарства помогли Извергу быстро излечиться от зимней простуды, а жена Аарона умерла.

— Три представителя от двух подразделений взывают к общему правосудию против Изверга! — Бродяга выжидательно оглядел комнату.

Призрак встал.

— Я взываю к общему правосудию против Изверга.

— Четыре представителя от трех подразделений, — воскликнул Бродяга. — Кто из вас хочет отдать последний почетный голос, чтобы поручить Изверга правосудию?

Ему ответили несколько голосов. Бродяга бросил триумфальный взгляд на Раэни, а та радостно улыбнулась ему в ответ. Изверг помог Майору подвергнуть Бродягу процессу общего правосудия. Теперь самому выродку светила та же участь.

Я почувствовала, что стол подо мной задрожал. Это Доннел вскарабкался на него и встал рядом.

— Необходимые пять представителей альянса, включая посланников трех различных подразделений, подали в общее правосудие жалобу на Изверга, — сказал он. — По правилам альянса, Изверг предстанет перед официальным судом в семидневный срок.

Он помолчал.

— Все желающие высказаться в пользу обвинения или защиты, должны предупредить меня, по крайней мере, за час до начала процесса. Учитывая природу обвинений, я хочу прояснить, что тем, кто заявит об угрозах Изверга, не придется рассказывать о сути угроз.

Ханна быстро повернулась к Доннелу.

— Я сказала правду. Подтвердила историю Блейз, чтобы помочь довести Изверга до суда. Теперь ты должен попросить Блока отпустить меня обратно в Сопротивление.

Доннел пожал плечами.

— Я почувствовал, как ты изменила мнение в самый последний момент, когда увидела, что общее мнение уже обратилось против Изверга, но приму любое решение Блейз.

Я вспомнила, как Ханна помогла Извергу поймать меня в западню. А потом стояла и наблюдала мои страдания. Вспомнила плаксивые слова горе-подруги, мол, в произошедшем виновата я, а не она. Я не понимала, злопамятность или простой здравый смысл повлияли на мое решение, но не стала приглашать ее обратно в Сопротивление.

— Ты предпочла Манхэттен Сопротивлению, Ханна. Ты сделала этот выбор, полностью осознавая, что другие подразделения требуют верности на всю жизнь. Теперь ты принадлежишь к Манхэттену.

— Но…

Я перебила, повысив голос, чтобы заглушить ее.

— Сопротивление не примет тебя обратно, Ханна. Теперь ты принадлежишь к Манхэттену.

— Ты слышала решение, Ханна, — сказал Доннел. — Возвращайся к выбранному тобой подразделению. — Он повернулся к Извергу. — Ты тоже, Изверг. Ты заходишь на территорию Сопротивления. Покинь ее, пока я тебя не пристрелил.

Изверг взглянул под ноги. Возможно, он так увлекся нашим спором, что не заметил, как прошел последние важнейшие пару шагов и оказался среди столов Сопротивления. Секунду я думала, Изверг настолько разъярен, что откажется уйти, но он отодвинулся, повернулся и направился в угол Манхэттена. Ханна бросила на меня последний жалобный взгляд, но последовала за ним. Я увидела, как Блок вышел навстречу этим двоим.

— Почему ты меня не защитил? — требовательно спросил Изверг.

— Защитил? — рассмеялся Блок. — Я запру тебя до суда и не скажу ни слова в твою пользу. Если бы правила общего правосудия позволяли главе подразделения подать жалобу против своего подчиненного, я бы сделал это годы назад.

После этого Блок ударил Изверга. жфяячх Я не стала наблюдать за продолжением драки, поскольку чувствовала, что гораздо важнее перенести Тэда с носилок в настоящую кровать в Святилище. В любом случае, не было необходимости смотреть схватку, потому что я точно знала, чем она закончится. Блок получил свою прозвище за то, что удар оказывал на него такое же слабое влияние, как на бетонную стену. У Изверга не было шансов.





Глава 31




На пике зимней простуды пара сотен больных лежала на матрасах в общем зале, но сейчас ситуация вернулась к норме. Больничная территория Святилища состояла из трех больших палат с восемью кроватями в каждой, и Феникс с Брейденом были единственными пациентами в одной из них.

Когда я вошла в комнату, Надира, самая опытная наша медсестра, стояла рядом с Феникс. Она взглянула на меня, затем заметила Лютера и Аарона, внесших в комнату Тэда на импровизированных носилках.

— Положите его туда, — указала Надира на кровать рядом с Феникс.

Лютер и Аарон послушно перенесли Тэда в постель.

— Как другие иномирцы? — спросила я.

Волосы Надиры покрывал красный с золотом шелковый шарф, но одна длинная седеющая прядь выскользнула из-под него. Сестра убрала локон на место и вздохнула.