Алгоритм безумия

Лорейн быстро оглянулась на дверь и вдруг испуганно всплеснула руками:

— Кто-то идет! Если меня обнаружат, обеим несдобровать.

С этим словами она погасила фонарь. Дверь скрипнула, щелкнул замок. Тэсса снова осталась одна в промозглой темноте. А надежда была так близка.

В ожидании возвращения Дит, она снова задремала, точнее, забылась беспокойным, похожим на галлюциногенный бред, сном. В нем ее тело горело в голубом огне, и человек, который казался родным, но был незнаком ей нынешней, держал ее за руку и говорил, что это ради блага всего мира. Потом она вновь оказалась одна в бесконечной, наполненной холодом, пустоте, где пролетающие мимо ослепительно яркие звезды жалили ее тело, оставляя на нем кровоточащие порезы. Тэсса кричала, кричала так громко, как только могла, но голос тонул в бесконечности равнодушной вселенной.

— Заставь ее замолчать!

Вместе с грубым окриком, на Тэссу обрушилась тяжелая оплеуха. Голова беспомощно мотнулась в сторону. Кто-то схватил девушку за волосы, заставляя смотреть вверх, в то время как игла вошла в плечо.

— Оставьте нас.

— Но сейчас не время…

— Вон я сказала!

В который раз за последнее время хлопнула дверь. Тэсса, превозмогая слабость и дурноту, держала голову поднятой, хотя, казалось, тяжесть была неимоверной.

— Прости, не надо было снова вкалывать тебе эту дрянь, по крайне мере, не сегодня. Знаешь, этот момент, момент истины, если хочешь, так сладок, что его стоило столько ждать. Но здесь немного темно для серьезного разговора. Включить свет?

— Не надо, — тихо проговорила Тэсса. Она не желала видеть. Это было слишком больно.

Лампа над головой тихо зажужжала, а после ярко вспыхнула. Ослепительный свет хирургической лампы заставил мозг пленницы буквально взорваться на тысячи вопящих от боли кусочков. Тэсса вскрикнула и до крови закусила губу.

— Отлично. Теперь мы поболтаем наедине как в старые добрые времена. Подружка.

Лиенн обворожительно улыбнулась, поправила лампу так, чтобы она светила только на нее, и сложила руки на груди. Она всегда была склонна к некоторой театральности, и сейчас не могла отказать себе в маленькой радости видеть выражение разочарования на лице лучшей подруги. Бывшей лучшей подруги. Впрочем, похоже, Лиенн вообще не слишком верила в дружбу.

В тот первый раз, когда лицо Цоминь мелькнуло перед залитым кровью глазами, Тэсса убедила себя, что была под влиянием наркотика. Но постепенно суровая реальность открылась для нее во всей своей уродливости.

— Что? Нечего мне сказать? — Лиенн усмехнулась. — А вот мне есть. Я бы даже дневник завела, чтобы годами записывать туда все проклятия, которые я бы тебе с удовольствием высказал лично. Но, увы, для этого я слишком неусидчива. Ну, ты же знаешь.

О, Тэсса знала! Во сколько авантюр она ее втравливала, не счесть. Но всякий раз помогала, если Тэссе требовалась помощь, всегда была рядом в тяжелые минуты. А теперь это будто два разных человека.

— Я ненавижу тебя, Тэсса, — ласково произнесла Лиенн. — Ненавижу всей душой. Мечтаю, чтобы ты сгнила в этой клетке, как лабораторная крыса, которой ты и являешься. Жаль, что я не могу избавиться от тебя собственными руками, но даже просто видеть твои мучения для меня уже счастье.

Каждое слово Лиенн вонзалось в мозг Тэссы отравленными иглами. В них было столько злобы, что она, точно яд, отравляла даже сам воздух.

— За что? — слезы проникали в голос, делая его сиплым и срывающимся. — Мы же всегда были вместе…

— Да, черт побери! Я подпустила тебя к себе, потому что ты жалкая! Ты как милый домашний зверек в аквариуме, мне нравилось чувствовать себя твоей хозяйкой. Но ты оказалась той еще змеей. Помнишь красавчика Бонне? Я думала, что он просто посмеется над тобой, но ты оплела его своей паутиной. Как, я не понимаю, как тебе удается привлекать мужчин, которые должны были достаться мне?

Глаза Лиенн наполнились злыми слезами, но она решительно смахнула их и продолжила, не дожидаясь реакции своей ошарашенной слушательницы.

— Ты выпила из него все соки, но тебе было мало, да? Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы отвадить его от тебя. Запугивание — не мой любимый метод, но красавчик Макс оказался редкостным трусом и сбежал даже быстрее, чем я предполагала, стоило только намекнуть, что теперь его жизни угрожает опасность. Тогда ты принялась мучить Николаса, — Тэсса вздрогнула, услышав это имя. — Я терпела из последних сил, чтобы не прибить тебя еще тогда.

— Но ты же смеялась над ним! — перебила Тэсса. — И сама подталкивала меня к нему.

— Мне пришлось, — с явной неохотой призналась Лиенн. — Таков был план. Но Лейфгунд с ролью не справился, и ты все же уехала с тем сталкером.

— План?

— Заткнись уже! — рука Лиенн взметнулась для удара, но замерла в сантиметрах от лица Тэссы. — Черт! Даже сейчас своим нытьем выводишь меня из себя.

Цоминь достала зеркальце, поправила челку, и только после этого, успокаивающего нервы действия продолжила как ни в чем не бывало:

— Когда я увидела Алгарда, поняла, что он мне нужен. И ты не могла мне помешать, ведь всем было видно, как он к тебе отнесся. Но ты и тут отличилась. Бегала за ним как последняя шлюха. Я слышала, как шептались ханжи из института. Я была вне себя от злости. Но мне нужно было приглядывать за тобой, и тут ты сбежала с ним. Честно говоря, я тебя даже чуточку зауважала после этого, правда пришлось срываться с места и ехать за вами, на Хьорне в таких деликатных делах надежды мало, хотя он, конечно, хорош. Впрочем, я отвлеклась.

Ребята из КАС свою часть работы выполнили из рук вон плохо, но мне не пришлось за ними подчищать, хищники сделали все за меня. Было бы, конечно, лучше, если бы Николасу все же перерезали горло, но пришлось довольствоваться малым. Я на самом деле вовсе не такая уж плохая, как ты, наверное, про меня думаешь. Я приглядывала за тобой, потому что мне так велели, но это не всегда раздражало меня. Давно хотела сказать тебе спасибо. Не удивляйся, это от чистого сердца. Не знаю, в курсе ты или нет, но Алгард Хелмин — это просто нечто! Огонь, а не мужчина! Дикий и страстный, как я люблю. Хотя на тебя он, наверное, смотрит исключительно с жалостью, и переспал с тобой тоже из жалости. Но тебе, уверена, и этого хватило на всю оставшуюся жизнь.

Лиенн замолчала, не сводя с пленницы пристального насмешливого взгляда. Тэсса же пыталась осознать то, что ей пришлось выслушать, всю эту грязь и мерзость, в которой она жила столько лет и которую принимала за чистую правду. Неужели, она была такой наивной? Как могла не заметить ненависть, которая ее окружала ежедневно?

— Эй, ты еще в сознании? — Цоминь легонько шлепнула Тэссу по щеке. — Думаешь, я закончила? Или тебе не интересно слушать про наши с Хелмином игры? О, прости, ты же в него втрескалась по уши, у тебя же каждый раз большая и светлая любовь, вот только сама ты маленькая и грязная потаскушка. Ненавижу тебя.

Тэсса задыхалась. Ей казалось, что Лиенн заколачивает гвозди в ее гроб, и с каждый ударом-словом становится все тяжелее и тяжелее дышать. Но Ал… Нет, разве он мог так поступить с ней? И та их ночь, разве она не была полна настоящей, искренней любви? Тэсса судорожно всхлипнула, давясь рыданиями. Луч надежды погас под гнетом обрушившейся на нее тьмы.

— О, прости, — Лиенн бросила взгляд на крохотные наручные часики, и на ее лице расцвела довольная ухмылка. — Я еще не все сказала, но спасибо, что внимательно выслушала. Это то единственное в тебе, мелкая ты дрянь, что мне всегда нравилось. А теперь мне пора встречать гостей. Еще загляну, без тебя все равно ничего не начнется.

Она повернулась, чтобы уйти, и Тэсса, едва разлепив пересохшие губы, спросила:

— Каких гостей? Что не начнется без меня? Ли…


— Не произноси моего имени, — раздельно произнесла Лиенн и, обернувшись, ожгла Тэссу ледяным взглядом. — Но если тебе так любопытно, то скоро сюда заявятся твои спасители, при условии, конечно, что доживут. Но не переживай, Алгарда я приказала доставить живым. Убью его здесь и положу рядом с тобой. Умильная получится картина.

Оставшись одна, Тэсса не смогла больше сдерживаться. Запрокинув голову, она закричала из последних сил, вкладывая в крик всю боль, и физическую, и моральную, которую испытывала. Когда голос охрип, и легкие сдавило тисками, девушка беззвучно заплакала и плакала так до тех пор, пока ее не сморил тяжелый, не приносящий облегчения сон.



Лиенн разрывало на части от эмоций, она упивалась ими, как страждущий, набредший на долгожданный источник, но при этом они же причиняли ей ни с чем не сравнимую боль, которой она наслаждалась. Столько лет держать в себе такую бездну ненависти, изображать участие и тепло, раздавать фальшивые улыбки — все это было пыткой, повторяющейся изо дня в день. Тэсса была жалкой и ни к чему не годной, таких, как она, следовало давить еще в колыбели. Лиенн остановилась посреди полутемного узкого коридора, не замечая, что грязная вода на полу пачкает мысочки ее остроносых туфелек, и мечтательно улыбнулась сама себе. Ей определенно повезло с покровителем. У них общие цели, общие идеи, и, к тому же, у него есть деньги и связи. Он обещал помочь Лиенн осуществить ее месть, а взамен попросил о сущей малости. Цоминь была азартной по натуре и с радостью заключила сделку.

— Госпожа Цоминь! Госпожа Цоминь!

Лиенн вернулась мыслями обратно, в тесный коридор заброшенного завода, и сердито одернула спешащего к ней мужчину в белой потрепанной хламиде:

— Не ори, это раздражает.

— Госпожа, Хьорне опять пропал.

Цоминь досадливо поморщилась:

— Вы объяснили ему задачу?

— Да, госпожа. Дали четкие указания, как вы велели.

Лиенн задумалась — поведение беловолосого становилось все более странным, впрочем, от него иного и не ждешь. Но покровитель Лиенн доверял ему и держал близко к себе, пожалуй, даже ближе, чем саму Лиенн.

— Никуда он не денется, — наконец, ответила она. — Он подчиняется нам во всем. Возвращайся на пост.

В последний раз, когда Цоминь видела Хьорне, он показался ей чуть более задумчивым, чем обычно, хотя на его лице практические невозможно было увидеть хоть какие-нибудь чувства.

— Просто еще одна лабораторная крыса, — презрительно выплюнула Лиенн, не желая даже самой себе признаваться, что странный подчиненный внушает ей трепет. И вместе с тем ей невыносимо хотелось пробудить в нем человеческие эмоции — восхищение и вожделение в равной степени, что и ярость и отчаяние. Он нес Тэссу на руках, постоянно следил за ней, лишь упоминание ее имени рождало в его глазах проблески интереса. А все, что принадлежит Тэссе, должно принадлежать Лиенн.

Стремительно ворвавшись в свой временный кабинет, Цоминь с размаху опустилась специально для нее привезенное кожаное кресло и, забросив на стол длинные ноги, обтянутые узкой юбкой, обратилась к терпеливо ожидавшему ее посвященному адепту:

— Все готово?

— Да, госпожа.

— Алгарда Хелмина не трогать, приведите его живым.

Посвященный кивнул:

— Да, госпожа. Но позвольте напомнить, что наш мастер придерживался иного плана.

Лиенн напряглась, но постаралась придать голосу легкости и уверенности:

— Мы больше не можем ждать, другого шанса не подвернется. Он не связывался с нами уже неделю, так что временно вы будете подчиняться только моим приказам. То, что мы захватили Тэссу раньше, чем собирались, сыграет нам только на руку. Мы одним махом избавимся от всех помех.

От одной мысли об этом Цоминь разрумянилась и сложила пухлые губы в блаженной улыбке. Адепт уважительно склонил голову, его задача заключалась в том, чтобы обеспечить поддержку с помощью принадлежащего ему мощного артефакта, а вовсе не в том, чтобы наставлять выше стоящих. Лиенн мысленно перевела дух. Похоже, что даже из собственной ошибки она смогла извлечь выгоду.

— Вот и славно, — пропела она. — Можешь быть свободен. Мне надо отдохнуть и приготовиться.

Оставшись одна, Цоминь резко сбросила ноги со стола, прошипела сквозь зубы ругательство и с большим трудом сдержалась, чтобы не швырнуть что потяжелее в закрывшуюся за адептом дверь. Да, она нарушила прямой приказ ничего не предпринимать без разрешения хозяина. Он мог отстранить ее, но Лиенн была достаточно изворотливой, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу. При мысли о лице Тэссы, когда та слушала монолог Цоминь, по телу пробежала сладкая дрожь. Это было волшебно, нереально! Такое облегчение после долгих лет осточертевшей лжи. Теперь-то уж каждый получит именно то, что заслужил.

Лиенн не сомневалась, кто из них больше достоин счастья.





Глава 16




Алгард не дал Николасу возможности оправдаться. Обнаружив разбитое окно пропажу Тэссы, он потерял контроль над собой, кровавая пелена заслонила собой все, и сейчас, спустя сутки, сталкер не мог точно вспомнить, что происходило в его голове в тот момент. Просто мозг взорвался ослепляющей яростью, которая не оставляла места даже для горя. Задыхаясь от этого чувства, Алгард едва мог соображать и, когда ему на глаза попался Лейфгунд, он увидел в нем виновника трагедии.

— Подонок! — он сгреб Николаса за грудки и дернул на себя. — Убью!

Он кричал что-то еще, тряся испуганного Лефгунда, обвинял невесть в чем, пока не вмешался Беккер.

— Оставь его в покое, — холодно и твердо приказал он, и Алгард отчего-то сразу разжал руки. — Что произошло?

— А ты не знаешь? — глухо выдавил из себя Ал.

Известие о похищении Тэссы не удивило доктора.