Академия Изгнания

Она заметила мой взгляд и ласково, тепло улыбнулась. В горле встал горький ком, а в мыслях за секунду пронеслись те ужасные годы, которые прошли в тоске, страхе и ненависти к себе. Поверить не могу… Все это время она всегда была со мной.

– Родители Вивьен не должны узнать, что их дочь погибла, – решилась высказаться я, чем сразу привлекла взгляды всех собравшихся. – Она – единственный ребенок. Это убьет их.

– Но и оставлять Фриду в академии нельзя, – напомнил ректор. – Другие студенты поймут, что что-то не так.

Господин Дагер округлил глаза и прошелся по каждому из нас холодным взглядом.

– Вы хотите врать родным девочки? Скрывать преступление? Это незаконно!

– А законно ли возвращать погибших к жизни, Киан? – встряла в спор моя мать, и я отчетливо узнала в чужом голосе родные нотки. – Если нет, может, покончим с этим раз и навсегда? Могу сама выйти в окно, если это всем вам облегчит жизнь. Тогда ни у кого не будет проблем с законом.

От такого заявления опешили все. Даже Риган не сдержал возмущения:

– Зачем?! Неужели было мало смертей?

Господин Дагер посмотрел на сына как на предателя. Шумно вздохнул и развел руками:

– Тогда ваша теория должна быть идеальной. Я не хочу быть соучастником, если правда раскроется…

– Ничего не раскроется, – уверенно отрезала моя мать. – Просто ко всем прочим обвинениям Аларика добавьте связь со студенткой. А я останусь в темнице вместе с ним, чтобы разделить наказание, которого тоже заслуживаю.

– Вы хотите опорочить девочку отношениями с ректором? – Брови господина Дагера изогнулись, выдавая удивление.

– Зато это сохранит иллюзию, будто она жива. Или есть другие предложения?

Все молчали, дожидаясь решения господина Дагера. Он задумчиво переводил взгляд то на отца, то на меня, то на Ригана, который тоже оказался на нашей стороне.

– Ладно, – наконец выдохнул мужчина. – Я тоже против новых смертей и скандалов. Пусть будет по-вашему. Но учтите: если во время допроса выяснится, что…

– Обещаю, никто ни о чем не узнает. Смерть этой девушки останется тайной, – склонила голову Фрида, а я восхитилась ее непоколебимой решимостью и уверенностью. – А даже если что-то пойдет не по плану, Киан, я никогда не позволю обвинить тебя.

Господин Дагер по-доброму улыбнулся и чуть поклонился моей матери.

– Фрида, ты совсем не изменилась.

– Как и ты. – Никогда еще улыбка на лице Виви не выглядела так искренне.

Очень скоро старшие охотники обговорили последние детали, и было решено прямо сейчас отправиться к легионерам. Ни отец, ни моя мать не сопротивлялись, когда господин Дагер наносил им на запястья руны пут. Это заклинание не позволит им колдовать и не даст сбежать.

Глава Совета разбил об пол уже знакомый артефакт быстрого переноса, но дал время попрощаться – к легионерам мы с Риганом не отправимся. Отец так и остался стоять у сияющего зева, а мать сделала несколько шагов мне навстречу.

– Киан, – она остановилась возле меня и обернулась к главе Совета, – у меня есть просьба…

– Слушаю, – снисходительно ответил он, и я заметила на лице мага легкую улыбку. Кажется, раньше наши с Риганом родители были хорошими друзьями.

– Защити Асту, – выдохнула она дрогнувшим голосом. – Если моя дочь и правда первая темная чародейка…

– Совет сделает все для ее опеки, – заверил господин Дагер и поклонился нам обеим, выказывая уважение. – Тем более девочка способна лечить темератов. Она – самое ценное, что сейчас есть у Империи.

Фрида довольно улыбнулась и обернулась ко мне. Едва наши взгляды встретились, я больше не видела перед собой Виви. Синие, такие же, как мои, глаза было невозможно не узнать. Они смотрели с теми же теплом и любовью, что и девять лет назад.

– Я всегда буду тобой гордиться, Аста, – сказала она и утерла с моей щеки выступившую слезу.

Мы обнялись, а я крепко зажмурила глаза. На эти несколько секунд я забыла обо всех ужасах, что приключились со мной, выкинула из головы все страхи и боль. Я обнимала маму и видела ее такой же, как в детстве, – высокой, темноволосой, с ярко-синими глазами.

– Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня и отца и сможешь исправить наши ошибки, – отпуская меня из объятий, обронила она. – Мы почти разрушили этот мир, но ты, наша дочь, верю, поможешь ему восстановиться.

Она нежно сжала мою ладонь, а потом вслед за отцом и господином Дагером исчезла в портале.

– Я совсем запутался, – в резко опустевшей комнате раздался голос Ригана.


Я спешно утерла слезы и обернулась к нему. Охотник уже сидел на заваленном шкафу, но все еще прижимал к груди раненую руку. Я улыбнулась сквозь слезы и опустилась рядом с ним.

– Это долгая история, – произнесла, переплетя наши пальцы. – Обязательно расскажу все, как только мы покажем тебя лекарям.

Риган хрипло рассмеялся и здоровой рукой поймал мой подбородок, заставив взглянуть ему в глаза.

– Знаешь, кое в чем я беспрекословно согласен с отцом, – вдруг заявил он и ближе склонился ко мне.

– И в чем же? – плохо сдерживая улыбку, выдохнула ему в губы.

Он прижался своим лбом к моему и, прежде чем поцеловать, произнес:

– Ты действительно самое ценное, что есть у Империи. Ты – самое ценное, что есть у меня.





Эпилог




Академию я окончила досрочно. Новый ректор поставил мне высший балл за практику, которую проходила по-своему – излечивала темератов от метки Тьмы.

Эйлин была первой, кого исцелила, и я никогда не забуду то счастливое сияние в лазурных глазах подруги. В середине зимы она вернулась доучиваться на мастера зелий в свою прошлую академию, но пообещала, что мы обязательно еще встретимся.

– Думаю, темные чародейки тоже нуждаются в хороших эликсирах, – подмигнула Эйлин, когда мы с Риганом провожали ее в зале порталов.

К концу зимы в стенах замка больше не осталось ни одного оскверненного, а академии пришлось пересматривать проведение практики, ведь ни о каких связках между охотниками и темератами речи больше идти не могло.

Риган тоже получил диплом раньше положенного, сдав все экзамены вместе со мной. Мы покинули замок в начале весны и отправились в столицу, где Совет развернул госпиталь темератов.

Так как пока я единственная, кому удалось подчинить Тьму, работы ждет много: Империя погрязла во мраке, который породили мои родители, и мне предстоит исправлять их ошибки.

Отца и мать взяли под стражу и заключили в темницу. Бывший ректор Академии охотников сознался во всех преступлениях, и, едва правда о Тьме и ее природе открылась народу, господин Френель моментально стал изгоем в Империи.

От него не отвернулась только моя мама. Она добровольно осталась в темнице вместе с отцом, став для Империи новой мученицей. Никто так и не догадался, что под личиной Вивьен Томпсон прячется совсем другой человек. Все, даже родители Виви, видели лишь студентку, которую очаровал ректор.

Ну а я никогда не забывала о погибших друзьях. Ради Фрая и Виви пообещала себе искоренить зло, что принесли в мир жажда силы и власти. И я благодарна судьбе, что по этому тяжелому пути иду не одна.

– Приехали! – Риган первый вышел из экипажа и с игривой улыбкой протянул: – Добро пожаловать в Совет, госпожа Навье!

Я засмеялась, чуть запрокинув голову, но внутри все трепетало от волнения и предвкушения.

– Нас ждут великие дела! – подбодрил охотник, и в его красивых глазах, что смотрели на меня с любовью и восхищением, загорелись радостные огоньки.

Он галантно подал ладонь, помогая спуститься из экипажа, и я без капли сомнений приняла его поддержку. Он поймал меня в объятия, легко коснулся моих губ своими и прошептал:

– Главное – не волнуйся. Я рядом.

Эти слова стали для меня самыми необходимыми: Риган со мной, и вместе мы способны на все.

И я не сомневалась – так будет сегодня. Завтра. Всегда.