Айседора

Айседора сразу заметила секундное замешательство Элиаса. Он быстро оглядел Ису и сжал челюсти, щёки покрыл румянец.

— Бесполезно взывать к человеку, которого больше не существует, — ответил Элиас.

Айседора холодно улыбнулась.

— Разве? Не знаю. Ты очень на него похож. Помню, как увидела тебя впервые. Как ты меня рассмешил. Я не смеялась много лет.

— Айседора, это не сработает…

Не обращая внимания на замечание, она продолжила:

— Ради того мужчины я бы сделала что угодно. Нужно было лишь попросить. Знаешь, насколько редко подобное происходит, Элиас? Ты видишь, что я такое. Как думаешь, перед сколькими мужчинами я опускалась на колени? Но для тебя я преклоняла их охотно.

— Прекрати, — предостерёг он, отворачиваясь к двери и прижимаясь лбом к дереву.

— Прекратить стоит тебе. Ведёшь себя, словно забыл, кто ты такой. Кто я такая.

Элиас резко повернулся к Исе.

— Я понятия не имею, кто ты.

— Нет, имеешь. Только один мужчина знает меня так же хорошо, как ты. Только один, Элиас. Осознай. Подумай о моём возрасте — и знаете меня лишь он и ты. Это о чём-нибудь говорит?

Элиас бросился к Айседоре, и та почувствовала радость от маленькой победы над его твёрдой решимостью.

— Говорит. Ты пытаешься залезть ко мне в голову.

— Когда мы были вместе, я скорее лезла к чему-то пониже твоей головы. Я помню, и ты помнишь.

Элиас выругался.

— Я не собираюсь тебя отпускать только потому, что когда-то засовывал в тебя член. У меня есть миссия. У меня есть цель.

— Ах да. Повтори, какая? Убить меня? Пытать? А зачем? Можешь по крайней мере объяснить зачем, прежде чем вырезать моё сердце? — Клыки Айседоры выдвинулись, и Элиас прищурился. Она почувствовала новую эмоцию — сожаление. — Ты не хочешь этого делать, правда? Поэтому медлишь. Трудно убить того, кого знаешь? — Элиас будто потерял над собой контроль: он вцепился рукой в волосы Исы и наклонился к её лицу. — Того, в ком однажды растворился? Мне всегда нравилось трахать тех, кого хотелось оставить в живых. Такая перспектива возбуждает гораздо сильнее.

Взгляд Элиаса блуждал по лицу Айседоры. Она напомнила себе, что он враг, несмотря на желание вновь забыться в его руках.

— Я убью тебя, — пообещал Элиас.

Она облизала нижнюю губу и осмелилась произнести:

— Нет, не убьёшь.





Айседора была словно видение, от которого невозможно отвести глаз. Уверенность Элиаса пошатнулась, руки задрожали. Он разжал хватку и, оттолкнув Айседору, выпрямился.

— Ты бредишь, если считаешь, что останешься в живых из-за того, что мы трахались.

Иса опустила ресницы и прошептала:

— Элиас, мы значили друг для друга гораздо больше. В первую очередь именно поэтому я и ушла.

— Замолчи, — ответил он, не желая вспоминать их ужасное расставание.

— Но…

— Я. Сказал. Замолчи. Разве не понимаешь? Причина ухода не имеет значения. Не важно даже, что я тебя когда-то знал. Важно, что мы то, что мы есть.

— И что же?

— Мы… — Элиас чуть не проболтался, а когда взглянул на Айседору, понял, как умело она им манипулировала.

Он провёл рукой по волосам и, резко развернувшись, собрался уходить, но тут в дверь постучали, а следом повернули ручку.

Элиас не смог предотвратить невозможное: дверь широко распахнулась, в проходе появился один из его ближайших друзей — архивариус музея Парис Антониу.

— Элиас, отлично. Я надеялся найти… — Парис замолчал, как только его взгляд скользнул за спину друга.


Элиас сглотнул и шагнул в сторону, закрывая собой Айседору. Он надеялся, что Парис не обратит внимания, но следовало бы подумать лучше.

— А-а… кто это?

Решив сменить тему, Элиас спросил:

— Зачем я тебе понадобился?

— А, да. Лео. Ты говорил, сегодня он выйдет на работу. Нужно, чтобы он спустился и встретился со мной по поводу макета купален. Похоже, вчера кто-то к нему влез. Может, уборщики, может, ещё кто. Модели раскиданы повсюду.

Элиас пытался придумать ложь, объясняющую пропажу куратора, но ничего не приходило в голову. Лео разрушил весь намеченный порядок событий, и из-за этого Элиас не смог рассказать Парису, что он тот самый третий в уничтожении расы вампиров.

Да, такое за утренним кофе обсуждать не станешь.

— Наверное, Лео не вернётся ещё как минимум пару дней.

— О. — Парис нахмурился и почесал за ухом. — Я подумал…

— Ты подумал неправильно. Я отправлю кого-нибудь вниз на помощь тебе.

Элиас шагнул к Парису, собираясь выпроводить того из комнаты, но тут в кабинете послышался женский голос.

— Элиас. Разве ты нас не представишь?

Когда до Париса донёсся елейно-медовый голос Айседоры, молодой человек обошёл Элиаса и ахнул.

Проклятье. Не так рассчитывал Элиас начать свой день. Он плотно захлопнул дверь и запер её на замок. Появилось ощущение, что дальнейшие события не принесут ни лёгкости, ни радости.





Парису Антониу нравилось считать себя беззаботным. Он умел хранить спокойствие в напряжённой обстановке и не поддаваться стрессу. Тем не менее, в последнее время случилось так много странной фигни, что вся беспечность сходила на нет.

С момента пропажи Лео несколько недель назад всё казалось немного… неправильным. Элиас вёл себя странно. Они втроём дружили десять лет, и давно знали всех знакомых и близких друг друга. Но внезапно в их жизни начали появляться новые личности из… чёрт возьми, из ниоткуда.

Парис уставился на хрупкую женщину, привязанную — да, привязанную — к стулу Элиаса. Он прервал какую-то извращённую сексуальную сцену между начальником и этой дамой?

«А она довольно привлекательна, — подумал Парис, — если только вам нравится мертвенная бледность».

Женщина широко улыбнулась, её глаза засияли.

— И кто же ты такой, красавчик?

Соблазнительный голос окутал Париса. Он почти шагнул навстречу, но Элиас удержал его за запястье.

— Парис, надо поговорить.

— Парис, viens ici, — промурлыкала женщина.

— Прекрати, — отрезал Элиас. — Он не говорит по-французски.

Парис прищурился, глядя на обычно спокойного друга. Элиаса буквально трясло от напряжения.

— Расслабься, Элиас, — проворковала незнакомка. — Мы просто развлекаемся. Правда, Парис?

— Перестань с ним говорить.

— Элиас, — наконец вмешался Парис. — Не стоит грубить.

— Ты не знаешь, о чём говоришь.

— Ну так почему бы тебе не объяснить? — предложил парень, вырывая руку из хватки. Он потёр запястье и, отвернувшись от женщины, шёпотом спросил: — Почему она привязана к стулу?

За его спиной Айседора рассмеялась:

— Хороший вопрос. Элиас, почему я привязана к стулу?

Парис обернулся к женщине и спросил:

— Как она меня услышала?

— Ну… — начал Элиас, а потом вздохнул.