Адвокат моей любви

Я сидела в кресле, скинув туфли и подогнув под себя ноги. Уже привыкла к непредсказуемости шефа и давно перестала бояться его сюрпризов. Максиму я верила безоговорочно, и посмотрела на него, приподняв бровь.



— Ты хочешь, наконец, открыть «великую тайну», обещанную уже давно?



Шеф широко улыбнулся.



— Два в одном… Я собираюсь уйти из «Напряжения».



От неожиданности я вскочила на ноги. Это невозможно! Максим — это и есть «Напряжение»!



— Нет! Максим! Без тебя нет «Напряжения»! Ты сошёл с ума?



— Оксана, — шеф встал и, положив руки мне на плечи, усадил назад в кресло, — я искал ненормального креативного руководителя…



— Спасибо, дорогой…



— …чтобы сделать «Напряжение» чуть более женским. Когда Марат сказал, что его бывшая жена пишет эротику…



«М…Марат?..» — я не произнесла это вслух, потому что потеряла дар речи. Но по мелькнувшей улыбке Максима видела, что он понял.



— …я нарушил первое правило — не брать на работу друзей, родственников, родственников друзей и друзей родственников. Но из меня все вьют верёвки!..



— Из тебя надёжные верёвки получаются… — я отвечала на собственные мысли, унёсшиеся из этого кабинета в вагончик на участке, который купил Марат.



— …Твои успехи в Москве меня впечатлили. С места — в карьеру ты нырнула просто головокружительно. И ты отличный руководитель. Но коль скоро ты станешь женой Андрея…



Кажется, я приоткрыла рот — предложения мне никто не делал. Да и слова провидицы с новой силой зазвучали в памяти.



— …и членом нашей семьи, я хочу свесить на тебя «Напряжение».



Я с трудом понимала, что шеф имел ввиду. Меня буквально захватили его слова «скоро станешь женой Андрея», ненадолго затмив вопросы о причастности Марата к…



— То есть — свесить женой?.. Я не могу! А… Марат?



Максим расхохотался, откинувшись на спинку кресла.




— Давай по-порядку. Свесить — значит назначить тебя генеральным директором. У тебя есть такой опыт. И ты сумасшедшая — то, что нужно для «Напряжения». Мы с тобой одной крови...



— Да, Каа…



— Молчи, бандерлог, когда тебя гипнотизируют! Второе, что значит — «не могу»? Это о чём?



— Я не могу замуж… Мне провидица сказала…



— Предсказание — тонкая материя. Никогда не знаешь, где у него точка отсчёта. А быть замужем — это самоощущение, а не штамп в паспорте.



Я выпрямилась. Максим прав. Он всегда прав. Я встала и, забыв обуться, босиком заметалась по кабинету. Меня забила нервная дрожь: так и есть — точка отсчёта! Всё перевернулось, когда мы пришли к провидице. Марат забыл о предсказании уже по пути домой, и только я накручивала себя, пока не сбежала от себя… от боли, которой бы не было. Это я выстроила цепочку событий… и подарила мужу сына… Моя вина и есть то самоощущение замужества за Маратом… И несколько мужчин — Марат, Андрей и… Максим… но муж — один. Тонкая материя… «Привет, моя»… «Я не твоя… Но называй меня так всегда»… Моя рука, вложенная Маратом в ладонь Андрея…



Нонна права.



Я подскочила к Максиму и бросилась на шею со слезами .



— Ты — самый главный мужчина в моей жизни! Ты! Дотошный мелкий негодяй! Самая надёжная верёвка!



Сунув ноги в туфли, я выскочила из его кабинета и бегом бросилась к офису «Сэнсэя».





* * *


— Марат, как сам?



— Отлично, Макс. Когда уезжаешь?



— В октябре.



— Куда на этот раз?



— На Палау. Я слышал, там объявили год защиты акул. И у белауанцев[1] удивительные семейные традиции — никогда точно не известно, кто чей отец и сын. Мне они весьма интересны с точки зрения антропологии, психологии и сексологии.



— Ясно. Андрей что-то планирует на выходные. Я получил приглашение с курьером.



Максим улыбнулся. Планирует. В пятницу Оксане можно будет снять повязки и надеть на палец кольцо. Неудачно она, конечно, с правой рукой расправилась. Но ничего, до свадьбы заживёт. А пока брат готовил невесте флэш-моб в своей танцевальной школе и решал, кому её передать.



— Ты бы поговорил с Андреем о Лене. Он ищет, кому спихнуть танцевальную студию. А Лена вроде бы танцевала когда-то.