50 и одно дыхание легче

— Хорошо, сейчас позвоню и узнаю, какое время у него свободно. И ты у меня получишь, обещаю тебе, Мишель. Ты напросилась, — угрожает он.

— Да хватит, Николас! Я всё понимаю! Я не маленькая девочка, но я заперта здесь! В этих стенах! Даже свежим воздухом подышать не могу, а о том, что мне нужно к врачу уже не заикаюсь, ведь ты орёшь на меня! И я испугалась, потому что раньше такого не было! Мог бы проявить немного сочувствия, потому что мне некому больше позвонить и даже поговорить об этом! Хватит с меня! Я не пленница! Это ты меня запер! — Раздражённо и обиженно кричу я и бросаю трубку.

Он не понимает, что я, действительно, сильно боюсь того, как чувствую себя сейчас. А он меня наказать собрался. И это раздражает! Раньше надо было наказывать, а не сейчас! Всё, время уже прошло! Я, чёрт возьми, его ребёнка пытаюсь спасти!

Плюхаюсь на кровать и стираю слёзы.

Ник же не знает ни о чём, а я виню его в том, что мне приходится скрючиться от боли и застонать. Мне становится стыдно за то, в чём я обвинила его. Ему и так несладко, а здесь ещё и я с беременными заскоками. Чёрт!

В моей руке звонит мобильный, и я бросаю на него взгляд.

— Прости меня, я… не хотела, — тихо бормочу в трубку.

— Записал тебя на шесть вечера. Заеду за тобой, и тебе об этом сообщат, — сухо бросает он и отключается.

Обиделся. Я бы тоже обиделась.

— Проваливайте отсюда, — цежу я, распахивая двери и смотря на охрану.

— Да-да, проваливайте к чёртовой матери из этой тюрьмы! Проваливайте, я сказала! Вы меня бесите! — Я выплёскиваю злость на саму себя на ни в чём не повинных людей, которые защищают меня. Но сейчас я этого не понимаю. Меня всё злит, а особенно то, что мне предстоит очередная ссора с Ником.

С яростью закрываю двери, грохая ими, и забираюсь в постель. Я не должна нервничать. Вбиваю в поисковик, как облегчить боль, и кусая губу, читаю о всякой ерунде. Конечно, если поговорить с животом, то сразу же рожу. Бред. Не думать о плохом. Не думать о плохом.

Закрываю глаза и пытаюсь глубже дышать, но боль никуда не уходит. Она становится постоянной, когда я слышу, как Кирк возвращается с собаками. Он в полтона обсуждает то, что случилось, и отправляет охрану обратно.

— Мисс Пейн? — Кирк стучится в двери.

— Оставь меня одну, — отвечаю, стараясь абстрагироваться от этого чёртового мира.

Проверяю время и снова закрываю глаза. Считаю до ста. Медленно. Это раздражает. Я сама себя раздражаю.

Снова смотрю на часы и направляюсь в ванную. Проверяю нет ли выделений, о которых писали в статьях. Нет. Слава богу. Возвращаюсь и ложусь обратно.

Считаю до ста, а потом опять и опять, пока дремота не берёт верх надо мной. И даже во сне я кричу и вижу кровь… много крови на своих ногах. Распахиваю глаза и сажусь на кровати, моргая и глубоко дыша.

— Мисс Пейн, внизу вас ожидает машина, — сообщает Кирк.

Поднимаюсь с постели и беру сумочку, бросаю туда мобильный, и приглаживаю волосы. Плевать.

Выхожу из спальни, ловлю напряжённый взгляд Кирка и прохожу мимо, не произнося ни слова. Лифт уже ждёт меня, предусмотрительно вызванный Кирком. Нажимаю на кнопку паркинга и вспоминаю, что не положила обратно ключи от машины Ника. Отдам лично. Хотя разумом я понимаю, что поступила крайне плохо и обидела Николаса, но внутри меня всё настолько напряжено и напугано, что не собираюсь сдаваться и просить прощения. Может быть, я не права. Скорее всего, это так. Но иначе сейчас чувствовать себя не могу.

Пропускаю мимо ушей приветствие Майкла и забираюсь в машину. Даже не смотрю на сидящего рядом Ника. Сразу же отворачиваюсь к окну. Мы выезжаем из комплекса под гнетущую тишину, которая вот-вот взорвётся к чёртовой матери.

— Майкл, мне нужно поговорить с Мишель наедине, — резко произносит Ник. Немного поворачиваю голову, заинтересованная, как же выполнит этот приказ Майкл. Он достаёт из кармана бируши и вставляет в уши. Прекрасно.

— Я имела право кричать на тебя, как и ты. Я не чувствую никакой вины за собой. И мне не о чем с тобой сейчас говорить, — отрезаю я и достаю из сумки ключи от машины и кладу между нами.

— Зато мне есть что сказать, Мишель. И ты выслушаешь меня. Ты должна понимать, что я делаю всё, ради твоей безопасности, а ты так халатно ко всему относишься. Это не игрушки. Это серьёзно, — цедит Ник.

— Моё здоровье тоже серьёзно, а тебе на него наплевать. Тебе на всё наплевать, кроме секса, и твоих наказаний. А я сыта ими по горло. Я ни в чём не считаю себя виноватой и нормально ко всему отношусь. Я, словно рабыня, запертая в твоей квартире, и именно ты обращаешься со мной, как с игрушкой. Принеси, подай, уйди, не мешай. Вот что я увидела за три дня. И я прекрасно осознаю, как тебе сложно. Я благодарна, но имею право съездить к чёртовому врачу без твоего одобрения, — поворачиваю к нему голову и зло смотрю в его глаза.

— Ты считаешь, что у меня на первом месте стоит секс? Мишель, ты рехнулась? Я пытаюсь дать тебе всё, что ты хочешь. И ты виновата. Ты взяла ключи от машины без спроса. Ты хотела подвергнуть свою жизнь опасности! Раз тебе наплевать на всё, то мне нет! И как только всё это закончится, можешь идти на все четыре стороны! Я больше не держу! — Он даже не кричит, а орёт так громко, что оглушает меня, а потом ударяет по дверце машины, отчего я вздрагиваю.

— Окей, договорились. Уйду, — обиженно отворачиваюсь, и так больно. Из-за чего ссора? Из-за попытки уберечь единственное, что у меня останется от него? Да, да, миллион раз, да. Жизнь моего ребёнка у меня на первом месте. И я извинилась, когда Ник позвонил, а он не соизволил сделать это.

Стираю слезу, и мне так неприятно, что Ник это сказал. Он не должен был такого говорить. Вероятно, и я что-то лишнее сболтнула.

Мы подъезжаем к знакомой клинике, и я жду, когда охрана выйдет. В молчании нас ведут внутрь, а оттуда наверх, к кабинету Пирса.

— Я сама. Как-нибудь без тебя здесь справлюсь. Безопасно, правда? Или же там тоже киллеры будут прятаться, чтобы прикончить меня? — Едко произношу я, поворачиваясь к Нику, и вхожу в кабинет, хлопая дверью.

— Мишель, добрый вечер, — Пирс, озадаченный моим грубым появлением, поднимается с места, и я зло бросаю взгляд на медсестру.

— Ни черта он не добрый. Я хочу, чтобы мы остались наедине, — моё поведение отвратительно, я знаю. Но я в такой ярости сейчас, а боли не утихают.

— Хм, оставь нас, — кивает он медсестре.

Только она открывает дверь, как девушку чуть с ног не сбивает Николас.

— Я буду здесь. Нравится тебе или нет, чёрт возьми, но я буду находиться здесь! — Рычит он, указывая на меня.

— Выйди отсюда. Тебя не интересовало моё здоровье раньше, так сейчас это лишь фарс. Выйди, Ник. Иначе я просто сбегу отсюда и пойду туда, где смогу говорить со своим лечащим врачом наедине без тебя, — так же отвечаю ему.

— Только попробуй, поняла? Ты издеваешься надо мной, Мишель! Да иди ты к чёрту! — Захлопывает за собой дверь, а мои глаза снова наполняются слезами.


Так и будет. Я выберу ребёнка, а он вышвырнет меня.

Пирс, стоя за моей спиной прочищает горло, и я глубоко вздыхаю, заставляя себя думать только о малыше. Вытираю рукой нос и слёзы.

— Что происходит? — Интересуется он, когда я разворачиваюсь к нему.

— Вы же помните о клятве Гиппократа и о врачебной тайне, верно? — Уточняю я.

— Да, конечно, — кивает он, опускаясь в кресло, и я сажусь на стул.

— И все, о чём мы будем здесь говорить, не выйдет за пределы этого кабинета?

— Не выйдет.

— Даже если Николас будет угрожать, вы ему ничего не скажете, потому что если он узнает, то случится катастрофа. А вы видели, каким может быть Николас Холд в гневе, — напоминая о той драке, предостерегаю Пирса.

— Я понял, Мишель. Так что случилось?

Делаю ещё один вздох.

— Я беременна, — шепчу и оглядываюсь, проверяя закрыта ли дверь.

— Ещё раз.

— Я беременна. Я была в больнице, и мне поставили срок семь недель, вроде бы. Но сегодня у меня начались боли внизу живота. В интернете я прочитала о том, что это симптомы выкидыша, а я его не хочу. Я прошу о помощи, — едва слышно произношу я.

— Ты не сделала укол?

— Нет. Я забыла. Из головы вылетело, вот и результат. Но я не жалею и поэтому прошу вас, Пирс, помочь мне сохранить ребёнка и пока не говорить Нику. Вы видели, у нас сейчас довольно сложные отношения, да ещё и покушения. Они с ума сводят, — сдавленно говорю я.

— Так. Ты сдавала анализы? — Спрашивает он.

— Нет. Я думала об аборте, и мне выписали направление, но я отказалась от этого, — отрицательно мотаю головой.

— Нам придётся взять у тебя кровь и сделать анализ мочи. Это займёт не больше двадцати минут, за это время я тебя осмотрю.

— Хорошо. Только ему, пожалуйста, ни слова. Он и так весь на нервах, да и я поступаю не самым понимающим образом. Не могу контролировать злость и ярость. Она вспыхивает внутри меня, а потом слёзы. Это… меня выматывает, как и боли. Мне страшно, — шёпотом признаюсь я.

— Я понял. Ничего ему не скажу, но тебе придётся в этом признаться, Мишель. Ребёнок — это не просто. Это намного серьёзнее, чем ты думаешь…

— Я знаю. Только не сейчас. Я не могу сделать это сейчас, — перебиваю его, умоляюще смотря на Пирса.

— Сейчас я вызову медсестру и попрошу взять у тебя кровь, дам тебе баночку для анализа мочи. Гормоны, проверим гормоны для Николаса, — он поднимается со стула, и я быстро киваю.

Пирс проходит мимо меня и открывает дверь. Он зовёт медсестру обратно, и я слышу голос Ника.

— Пирс, что случилось? Что с ней? — Его голос напуган, и мне теперь так стыдно за то, что я накричала на него. Любимый мой…

— Ничего страшного. Болезненные месячные, это её испугало. Нам нужно сделать пару анализов и посмотреть, какие лекарства выписать ей сейчас, чтобы ослабить спазмы. Видимо, какой-то гормон зашкаливает, а какого-то не хватает. Всё в порядке нормы, такое случается у большинства девушек, которые делают противозачаточные уколы, — облегчённо вздыхаю, когда Пирс лжёт ради меня.

— Понятно.

Медсестра входит в кабинет, и меня ведут к дальнему углу, где сажают на кушетку и берут кровь. Мне передают баночку, и Пирс рассказывает, где находится туалет. Киваю ему и выхожу из кабинета. Ник оборачивается, а я замираю.

— Прости меня, я…

— Всё в порядке. Я тоже дура, — шепчу, медленно подходя к нему.

— Крошка, прости, я боюсь, что ты, правда, решишь сбежать и не выдержишь этого напряжения. Прости меня, я не отпущу тебя. Со зла сказал, — Николас обнимает меня и целует в макушку. Боже, если бы я могла быть честной сейчас. Но не в силах…

— Мне нужно сдать анализ, — тихо произношу я.

— Я буду здесь ждать тебя.

Бреду к туалету и собираю «материал». Мою руки и возвращаюсь в кабинет. Передаю баночку медсестре.

— Тебя смотрели на кресле или сделали УЗИ? — Спрашивает Пирс.

— УЗИ.

— Хорошо, ложись. Подними платье и опусти немного бельё.

Устраиваюсь на кушетке, и Пирс выдавливает мне на живот гель, а затем водит по нему датчиком.