50 и одно дыхание легче

— Ты самая сексуальная и развратная девственница, которую я встречал в своей жизни, Мишель Пейн, — тяжело дыша, говорит Николас и целует меня в губы.

Огни продолжают играть над нами, изредка задевая нас своим свечением. Я смеюсь, и Ник тоже. Музыка разливается возбуждающими мотивами, а мы целуемся. Снова и снова, словно это всё первый раз. И ведь, правда, каждый день — это маленькая жизнь, которую мы проживаем так, чтобы было о чём вспомнить.



Двадцатый вдох

Подпевая себе под нос, улыбаюсь Линде и отдаю ключи от студии.

— У кого-то сегодня намечается интересный вечер? — Усмехается она.

— У меня каждый вечер интересный. До завтра, — подмигиваю ей и, поправляя ставшую теперь огромной и довольно тяжёлой сумку с фотоаппаратом, спускаюсь вниз.

Получаю свои деньги и направляюсь к машине. Бросаю все свои вещи на заднее сиденье и обдумываю варианты ужина, которым встречу Ника у себя.

Вчерашняя ночь была безупречной. Настолько идеальной, бурной, страстной и нежной, особенно когда мы лежали в ванне и наслаждались друг другом, что я поняла одну очень простую истину — всё, действительно, в твоих руках. Буквально всё. Ты можешь и горы свернуть, и подняться после сильного потрясения, и улыбаться после утраты близких людей, и любить, словно впервые. Жизнь продолжается вне зависимости от того, что происходит внутри тебя. Планета крутится дальше, и ты тоже вместе с ней, хотя не замечаешь этого. Время нужно оставлять и на жалость к себе, и на горе, и на слёзы, но не забывать, что в жизни есть достаточно причин, чтобы очнуться и продолжать дышать. А главная причина — ты сама. Никто другой не сможет изменить тебя, полностью понять, узнать твои мысли, увидеть твои желания. Нет волшебников, которые придут и решат за тебя все проблемы. Они находятся глубоко в тебе и только в тебе. Если у тебя что-то не получается, то это лишь твоя вина. Нельзя перекладывать её на чужие плечи. Необходимо иметь смелость, чтобы жить и взять ответственность за свою судьбу.

Размышляя о том, что я приготовлю на ужин сегодня, завожу мотор, но двигатель слишком громко и странно ревёт, а затем раздаётся хлопок, от которого я испуганно подпрыгиваю на месте и вылетаю из «Мерседеса». С ужасом смотрю на небольшую струйку дыма и кривлюсь. Да, ладно?

Машина весь день стояла под солнцем, как и вчера, как и, вообще, все летние месяцы, пока я работала. Может быть, проблема в этом? И сейчас она стряхнёт пыль, и заведётся?

Забираюсь обратно, оставляя дверь открытой, и делаю ещё одну попытку завести мотор. Но он издаёт какие-то непонятные щелчки, и всё. Ещё раз поворачиваю ключ. То же самое.

Поднимаю голову к потолку и раздражённо стону, ударяя по рулю.

Я ни черта не разбираюсь в машинах. Вообще, не смыслю в них, знаю только, как водить их и куда заливать жидкость для омывания стёкол. На этом мои «обширные» познания заканчиваются.

Открываю бардачок и достаю руководство в кожаном чехле. Копаюсь в нём и нахожу несколько бумаг, на которых стоят печати и номера телефонов салона, в котором покупалась машина.

Набираю им и жду, когда меня соединят со службой поддержки. Быстро объясняю им, что мой отец покупал у них машину, и теперь она не заводится. И я неглупая, правильно кручу ключ в замке зажигания, а она просто пыхтит и щёлкает. У меня спрашивают номер страхового договора, а у меня его нет. Я не продлевала его, как и отец. Я даже не могу ответить, когда в последний раз отдавала машину на осмотр, потому что не знаю. Мне сообщают, что они не несут ответственности за неисправность машины, так как владелец игнорировал все предупреждения о том, что автомобиль нужно каждый год сдавать на полдня в салон для тщательной проверки и осмотра. Мне предлагают прислать эвакуатор и отогнать машину в ремонт, для проведения диагностики, после которой сообщат, смогут ли они помочь или же не возьмут на себя ответственность. Соглашаюсь хотя бы на эвакуатор и диагностику. Завершаю звонок и набираю Нику.

— Привет, крошка. Я уже выезжаю, — говорит он.

— Привет. А ты мог бы и меня забрать? У меня здесь случилась неприятность, — кривлюсь я.

— Что такое?

— С машиной что-то. Не заводится. Был хлопок, а теперь она только тарахтит и возмущается на отсутствие заботы о ней. Я уже вызвала службу, которая заберёт её в ремонт, но официальный дилер отказывается брать на себя ответственность, так как я езжу без страховки и ни разу не сдавала машину на осмотр, о котором они, оказывается, кого-то предупреждали. Думаю, что они звонили на папин номер, но… вряд ли дозвонились, — шумно вздыхаю и потираю лоб.

— Понятно. Ничего, не волнуйся. Я сейчас приеду за тобой. Если там, действительно, какая-то неисправность, которая требует больших вложений, то проще купить новую и оформить её по всем пунктам. Я займусь этим, Мишель.

— Я не хочу новую, Ник. Я к этой привыкла, и, надеюсь, что она просто перегрелась. Я жду тебя на парковке возле работы, — произношу я.

— Уже еду. Укажи мои данные при оформлении, когда будут забирать машину. Я сам за всем прослежу.

— Оно тебе надо? Брось, у тебя достаточно своих проблем на работе. Я уже взрослая и должна сама ответить за это упущение, — откидываюсь на сиденье и покачиваю ногой, свисающей вниз.

— Мне надо всё, что связано с тобой, крошка. Решим. Это пустяк.

— Спасибо. Жду тебя.

— Скоро буду.

Отключаю звонок и снова вижу пропущенный от Сары и Амалии. Сообщения их сразу же удаляю. Я до сих пор не готова говорить с ними и выслушивать упрёки о том, что я высказала своё мнение, которое отличается от их. Я попросту не желаю разрушать наши отношения с Ником из-за их резко изменившихся ценностей. Мне хорошо вот так.

Жуя крекеры, просматриваю своё расписание на следующую неделю и планирую два выходных в четверг и пятницу. В выходные делать этого не стоит, потому что заказов в эти дни намного больше, чем в будни. Это невыгодно для меня. И в то же время невыгодно для Ника, который решит не ходить в офис, а решать всё по телефону, чтобы побыть со мной.

Замечаю машину из службы эвакуации и выхожу из машины. Достаю свои вещи и сумку с новым фотоаппаратом. Заполняю документы и указываю свои данные и номер телефона для связи. Оплачиваю услугу эвакуации, и в этот момент подъезжает Ник. Улыбаюсь ему и указываю взглядом на то, как погружают мою машину и закрепляют её.

— Что сказали? — Интересуется он.

— Только после диагностики смогут сделать какой-то вывод. Они просто забирают её, и всё, — пожимаю плечами.

— Ничего, у меня много машин, можешь выбрать любую, — предлагает он и, забирая мои вещи, передаёт их Майклу.

— Даже «Ламборгини»? — С надеждой интересуюсь я.

— О, нет, не думай. Не в городе точно, — категорично отрезает Ник.

— «Астон-Мартин»?

— Так, крошка, я тебя обожаю, но вот прекрати пугать моих малышей своей жаждой их объездить, — смеётся Ник, помогая мне сесть в машину.

— Ты жадина, Николас Холд. Тогда я забираю себе Майкла, — цокаю я.


— Думаю, он будет не против. Придумаем что-то, и я всё же предлагаю тебе отличный вариант — купить новую машину именно для тебя, — Ник целует меня в губы и закрывает дверь.

— Это дорого, — произношу я, пока он не слышит, как и Майкл.

— Едем к тебе?

Киваю и придвигаюсь к Нику. Он обнимает меня и целует в макушку.

— Я не выспалась, — шепчу я.

— И это моя вина? — Усмехается он.

— Точно твоя. Ты настолько сексуален, что это не даёт мне нормально спать.

— Ладно спать, из-за тебя я сегодня даже работать не мог. Так что всё равноценно, крошка. Так и видел тебя, раздевающейся передо мной, твои красные губы и твой рот на моём члене, — вспыхиваю от воспоминаний, которые Николас шепчет мне на ухо.

— Когда следующий сеанс? — Интересуется он.

— Не хочу тебя баловать. Пусть останется тайной, — хихикаю я.

Мы доезжаем до моего дома и направляемся ко мне.

— Чёрт, я же хотела в супермаркет. У меня холодильник пуст, — вспоминаю я.

— Сейчас пошлю Майкла. Что ты хочешь на ужин?

— Стейк. Очень хочу стейк и салат.

— Отлично, — Ник, стоя со мной у подъезда, звонит шофёру и передаёт ему пожелания, добавляя, что это нужно выполнить немедленно.

Закатываю глаза от его приказа, и мы поднимаемся ко мне. Принимаем душ вместе, омывая друг друга. Это уже стало привычкой, которая мне очень нравится. Своего рода забота друг о друге.

Майкл привозит для нас ужин из ресторана и бутылку красного вина. Мы располагаемся за столиком. Отказываюсь от вина, наливая себе воду. Мне нравятся такие вечера с Николасом. Всё спокойно и тихо. Никакой спешки, мы обсуждаем то, что было сегодня. Я рассказываю, какие новые функции фотоаппарата для себя открыла, а он напоминает о том, что нам нужно подписать контракт и начать работу над его новым бизнесом. Сообщаю ему о выходных. И мы решаем, что именно в эти дни я и сфотографирую портфолио еды для сайта.

— Ты помнишь, что завтра приём в честь помолвки Райли и Сары? — Интересуется Ник, когда я забираюсь в постель.

— Да, — пожимаю плечами и отвожу взгляд.

— Что не так?

— У нас с девочками вышло недопонимание. Точнее, мы поругались, наверное. Я не знаю, — грустно усмехаюсь и придвигаюсь к Нику спиной. Он откладывает документы и немного выпрямляется.

— Из-за чего?

— Знаешь, у меня такое чувство, что они осуждают нас с тобой, — признаюсь и сажусь на кровати, поворачиваясь к Нику.

— Осуждают? За что? — Удивляется он.

— Им сделали предложение, а мне нет. И я пыталась им сказать, что для меня это не важно. Это такая ерунда, но они настолько снисходительно со мной говорили, отчего я разозлилась. Разве они имеют право оценивать наши с тобой отношения? Нет. И нам же комфортно, правда? Вот это и стало камнем преткновения, — рассказываю я.

— Мишель, ты не хочешь идти, потому что будешь себя ощущать обделённой? — Хмурится Ник.

— Нет… нет, — беру его за руку и подношу её к своим губам.

— Дело не в том, что я завидую им или же хочу быть на их месте. Абсолютно нет. Я не созрела, понимаешь? Я не готова ко всему этому и вряд ли буду готова ещё минимум лет десять. У них всё стабильно в жизни, а у меня? Я не получила образования. Я работаю и не могу висеть на твоей шее, как они. Для меня всё это неправильно. А они заставляют меня искать в тебе и во мне что-то недостающее, то, что делает нас с тобой какими-то не такими. Это обидно, потому что я довольна нашими отношениями. Я хочу увидеть мир, а не заниматься приготовлениями к свадьбе и быть миссис Холд. Чёрт, мне нравится то, что мы вместе, и в то же время у каждого из нас есть время на собственные увлечения. А их словно подменили. Они говорят, что я так думаю, потому что ты просто не хочешь брака, но ведь дело не только в тебе, но и во мне тоже. Сейчас я живу полноценно, не ограничивая себя ни в чём. Они меня не понимают, — шумно вздыхаю и смотрю на Николаса.

— Крошка, каждый для себя выбирает то, что будет для него комфортно. Не всегда то, что нравится другим, должно нравиться нам. Я, вообще, в ужасе от этих свадеб. Куда они спешат? Зачем? Они боятся не успеть? Но чего? Быть счастливыми? Так это не зависит от наличия кольца на пальце.

— Вот, и я об этом говорю. Они все словно с ума посходили. Они не понимают того, что хорошо для них, для тебя и меня — нет. И убедить их в этом я не смогла. Я встала и ушла. Девочки звонили и писали мне, но я удаляю их сообщения, а на звонки не отвечаю. Я не хочу снова слышать какие-то упрёки от девушек, считающих себя лучше меня. И из-за чего? Из-за того, что они выходят замуж, а я нет. Но они не слышат того, что я, чёрт возьми, не готова к такой ответственности, а они о ней не подозревают. Такое ощущение, будто они думают, что вместе с браком все ссоры исчезнут, а проблемы испарятся. Но ведь это не так, да?

— Нет, это не так, Мишель. Брак накладывает серьёзные обязательства на обоих. Но это их выбор, ни ты, ни я не имеем права осуждать за него, — говорит Ник.

— Я и не осуждаю, а они на меня косо смотрят. Представляешь, Николас, они жалеют меня. Меня! Я не была несчастной вчера и сегодня. И к тому же у нас с тобой серьёзные трудности с пониманием брака. И у тебя, и у меня был плохой пример перед глазами. Я не хочу повторить судьбу своей матери и стать такой же, как она.

— Ты не станешь такой же, как она, крошка. Ты отличаешься от неё. И да, ты права, у нас плохой пример. Но это не причина, чтобы мы с тобой чувствовали себя обделёнными. Если ты счастлива, то счастлив и я. И наши отношения — это только наше дело, а не их, — Николас притягивает меня к себе, и я ложусь на его грудь.

— Вообще, мне кажется, что мы самые нормальные среди них, а они свихнулись, — бурчу я.

— Видишь, ты уже считаешь меня нормальным, а когда-то доказывала мне, что я болен, — тихо смеётся он.

Поднимаю взгляд на Ника и цокаю.

— В нашей болезни мы нормальные, а они не входят в число заражённых. И мы самые правильные извращенцы в мире. Мне нравится, — улыбаюсь я.