1972. СОЮЗ нерушимый

Всех мятежных чекистов согнал в конференц-зал, заковали в наручники и оставив стеречь их троих курсантов и двух следаков, так же организованно, на автобусе отправились брать райотдел милиции.

Я не знаю, кто их предупредил, вот только к нашему прибытию райотдел был уже наглухо закрыт, а из окон, заделанных в решетки торчали автоматные стволы. Если сейчас начать штурм – курсанты погибнут, если не все, то часть – это точно. Дверь придется подрывать гранатами, а потом идти внутрь – без бронников, без щитов. Нет уж, погодим со штурмом.

Первым делом лишили ментов телефонной связи, хотя скорее всего это было запоздавшим решением. Кому нужно уже позвонили. И теперь следовало ожидать развития ситуации в самом худшем ее варианте. Звонок в райком партии, райком истерически требует от командира ближайшей воинской части помощи в защите партийно-хозяйственных органов и всего, чего к этим органам прилагается. А ближайшая часть может нагнать сюда бэтэров с пулеметами, и пару батальонов пограничников, ребят крепких, решительных и умелых. Скажут им, что террористическая группа пытается приступом взять райотдел милиции, и разнесут они нас на молекулы – даже не вспотеют. Скорее всего, подмога ментам уже сюда едет.

Ну что же…первым делом – переговоры. А пока я переговариваю…здание милиции двухэтажное, на втором этаже решеток нет. Но есть слуховое окно и выход на крышу. Пусть ребята развлекаются, их в общем-то кое-чему учили.

Отдаю приказ Самураю, тот молча кивает, и тут же исчезает в зарослях кустарника рядом с райотделом. Хорошо, когда есть декоративная изгородь – за ней всегда можно спрятаться!

Достаю носовой платок (да, да, вот такой я интиллихент!), помахивая им в воздухе, иду к дверям райотдела. По мне никто не стреляет. Да и глупо стрелять, если человек не вооружен, да еще и с «белым флагом». Уж на то пошло – время работает на них. По крайней мере – они так думают.

В дверях – окошко-кормушка, в нем появляется широкая красная физиономия, по которой стекают капли пота. Звания не видать, но похоже что это какой-то начальник.

– Кто вы и чего хотите? – задыхаясь спрашивает он – Почему окружили райотдел?!

– А с чего вы решили, что мы вас окружили? – удивляюсь я, и демонстрирую «корочки» полковника милиции – следственно-оперативная группа из Москвы. Будем ваши безобразия разоблачать. Вот ты чего заперся? Ты что думаешь, отсидишься? Ну что за глупость такая?

– Ничего вы не сделаете – мрачнеет лицо в окошке – Сейчас начальство все порешает. Не вы первые, не вы последние. Шли бы вы отсюда, пока из пулемета не положили! Вон, в окошке, видишь? Вот! Вы бандиты, вы напали на охраняемый объект – сейчас мы вас тут и порешим.

– Мужик, ты спятил? – искренне удивляюсь я – ты положишь группу из Москвы, из МВД СССР, и считаешь, что тебе это сойдет с рук? Мужик, ты идиот?!

Лицо задумалось, еще больше погрустнело. Потом послышался глубокий вздох, и голос, в котором слышалось дребезжание, сказал:

– У меня приказ. Мы вас не подпустим. А скоро сюда прибудет подмога. Из райкома партии сообщили, что вы террористическая группа, которая уже совершила нападение на управление КГБ. Потому – шли бы вы отсюда, пока мы не начали стрелять. Уж очень не хочется крови!

– А как мне-то ее не хочется! – вздохнул я, раздумывая, не выстрелить из «Стрелки» в доброе лицо мента, но решил – нет, не выстрелить. Зачем? Они все равно долго в осаде не просидят.

И тут глаза мента закатились, красное лицо исчезло. Вместо него появилось бесстрастная физиономия Самурая:

– Готово, командир! Райотдел взяли. Потерь нет.

– Менты?

– Все живы.

Я облегченно вздохнул – хорошая новость! И вовремя – по улице ехали четыре бронетранспортера, за ними крытые брезентом грузовики. Все-таки вызвали пограничников, как я и предполагал.

Дверь за мной закрылась, стальная дверь. Но…это все иллюзия. Пистолет эту дверь не пробьет, автомат тоже, а вот тяжелый пулемет… Ни стены, ни дверь не удержат! КПВТ прошьет все здание навылет – только куски кирпича полетят. И куски плоти….

Ситуация поменялась. Теперь я выглядывал из «кормушки», а к двери шел майор в полевой форме. И в руке он держал носовой платок.

– Эй, террористы! Выходи на переговоры! – крикнул он небрежно помахивая своим платочком – Иначе разнесем все к чертовой матери!

Я выглянул, потом решительно открыл могучий стальной засов и шагнул наружу. Майор, щурясь на солнце, присмотрелся, и…. лицо его вдруг изменилось:

– Да ладно?! Не может быть! Парень, тебе никто не говорил, что ты похож на Карпова? На писателя Карпова?

Я подошел к майору, тоже присмотрелся – ему за тридцать, крепкий, лицо темное, загорелое, с морщинками у глаз. Боевой офицер, не какой-то там штабник. И похоже что дело знает. Этот точно разнесет!

– Майор, я Карпов и есть – усмехнулся, кивнул – Слушай, давай с тобой поговорим сидя на скамеечке. Вот там, в тени. Время у нас есть – раз вы приехали, значит надо все обсудить. Надеюсь, ты не считаешь меня агентом зарубежных разведок.

– Не знаю… – хмыкнул майор – Может и считаю. Нам сообщили, что группа неустановленных лиц захватила управление КГБ и сейчас движется захватывать райотдел. Пока собрались…вы уже как вижу все захватили. И что нам остается делать?

– Во-первых, если вы начнете штурм – погибнут и менты, что находятся внутри – резонно заметил я – Во-вторых, прежде чем отдать приказ о штурме, может следует выслушать командира спецгруппы? И кстати – для всех я не Карпов, я Мишутин. Тебя обманывать не хочу, раз ты меня узнал. Но потом если что откажусь. Меня тут не было. Вот, смотри: это документ прикрытия, тут я полковник милиции. А тут – полковник КГБ. Я и есть полковник КГБ. Внутри находится спецгруппа КГБ со следователями, которые будут чистить этот гадюшник. Скажу тебе по секрету – по самому настоящему государственному секрету – начинается чистка всего края. До самого Медунова. Этот гадюшник (я кивнул на райотдел) будет очищен в первую очередь. Ты же знаешь, насколько они погрязли в коррупции. Поборы, взятки – тут каждого первого мента начни просвечивать – и лет на пять можно набрать. Руководство страны взялось за чистку МВД и КГБ. Полетят головы до самого верха. И мы – оперативная группа, которая этим как раз и занимается. Теперь скажи, кто тебе позвонил и приказал выдвинуться?

– Хмм…мой командир. Командир части. А кто уже ему позвонил – не знаю!

Майор задумался, посмотрел на меня, посмотрел на здание райотдела и крякнул:

– Мдаа! Вот же задача! И сам Карпов! Я смотрел концерт к Дню победы…и не верю, что ты можешь быть агентом вражеских разведок. Человек, который сочинил такие песни, который ТАК их поет…нет, не верю. А вот в то, что ты комитетчик – поверю на раз-два. Я еще когда про тебя первый раз услышал, подумал – неспроста за ним фэбээр охотилось, ей-богу! Наш человек, разведчик! Между нами – разведчик ведь? Я не ошибся?

– Не ошибся – усмехнулся я, ничуть не погрешив против истины. Служил же я в разведвзводе, значит, кто? Разведчик!

– Вот! Соображаю! – восхитился майор, и помолчав, добавил – Давно надо было этот гадюшник вычистить. Грешным делом я даже хотел слегка обождать, чтобы террористы вначале поубивали всех в райотделе к чертовой матери, а уж потом мы такие приехали – опоздавшие. Но раз так…только и скажу: удачи, полковник. Выверни их наизнанку!

Майор встал со скамьи, протянул мне руку. Я ее пожал. Рука его была жесткой, мозолистой и сильной. Подумалось – вот на таких как этот майор армия и держится.

– Не беспокойся, майор – приказ будет отменен. Уже звонят в Москву. Так что плохих последствий не будет.

Майор кивнул, бросил руку к виску и пошел к бэтэру, кровожадно шевелившему стволом КПВТ. А я вдруг вспомнил, что не спросил имени этого майора – а зря. Таких людей надо запоминать. Но ничего, узнать будет совсем не сложно – расследование впереди.

Бэтэры и машины тронулись с места и скоро исчезли, свернув на одной из улиц. Я проводил их взглядом и снова уселся на скамью под магнолией. Все хорошо, что хорошо кончается, а ведь могло кончиться совсем по-другому…


Двери райотдела открылись, вышли Самурай, Аносов и Орел.

– Ну что, вроде будем жить – усмехнулся Аносов, и подойдя к скамейке сел рядом со мной – А я как-то уже и не рассчитывал. Думал – это есть наш последний, и решительный…

– Будем жить! – устало бросил я, разглядывая небо, облака, которые прикрыли солнце, и девятиэтажку, которая стояла метрах в трехстах от райотдела. На крыше девятиэтажки что-то сверкнуло, и я усмехнулся – как линза снайперского прицела! И тут же, не успев ничего сообразить, совершенно автоматически бросился вперед и сбил Аносова со скамьи. Спину рвануло, обожгло, ощущение было таким – будто меня в лопатку ударил кузнечный молот. Я почти потерял сознание, но только – почти. И уже на земле поймал следующую пулю – в голову. Как всегда и боялся.





Глава 7




– Что-о?! – Шелепин привстал со стула, оперся руками о стол и нагнувшись вперед посмотрел в лицо Семичастному – Ты чего такое говоришь?! Как это – при смерти?! Как ты допустил?! Как это вообще могло случиться?! У нас до визита Никсона считанные дни, а ты допустил, чтобы Карпову разнесли башку?! Ты офанарел?! И это в преддверии съезда партии!

Шелепин в ярости (что бывало очень редко) почти что перешел на уличный жаргон. Оно и понятно – случай не просто из рук вон, это…почти катастрофа!

– Виноват, товарищ Генеральный Секретарь! – Семичастный встал, вытянув руки по швам – Не доглядел!

Шелепин выдохнул, махнул рукой, будто отгонял от лица дым, и тяжело опустился в кресло. Лицо его стало строгим, даже мрачным. И было от чего!

– Рассказывай в подробностях – кто, почему, как так вышло. И вообще – какого черта ты отправил его в Геленджик.

– Он сам попросился в Геленджик – Семичастный продолжал стоять, и Генеральный показал ему рукой: «Садись!» – Карпов должен был закончить серию экспериментов с закреплением в сознании человека нужных посылов. А также – он обещал вскрыть сеть коррупционеров с низов и до самого Медунова.

– Вскрыл? – мрачно спросил Шелепин.

– Вскрыл – кивнул Семичастный – Вот здесь отчет, вычистили управление КГБ по Геленджику, и в Краснодар дошли. Загнили они там у себя, на югах. А милиция так вообще превратилась в бандитское гнездо. Поборы, взятки, как выражается Карпов – крышуют незаконный бизнес.

– Кто стрелял?

– Не знаем. Стрелка не взяли. Ушел. Пока суетились с Карповым – он и сбежал. Осталась винтовка СВД – новейшая, номер спилен – И стреляные гильзы.

– Это из твоей конторы – Шелепин покусал нижнюю губу – Это твои работали. Не милиция же! Кто-то знал – что из себя представляет Карпов и хотел его убрать.

– Убрать хотели Аносова – с вероятностью девяносто девять процентов – бесстрастно пояснил Семичастный – Аналитики дали именно такой расклад.

– Аносова?! – Шелепин поднял брови – Не понимаю.

– Аносов – генерал. Он везде фигурирует как начальник отдела «Омега», директор тренировочной базы, то бишь Дачи. И в поездке Аносов номинально был старшим. Карпов вроде как при нем. Потому некто, кого мы пока не знаем, решил, что убирать надо Аносова, а не Карпова. По описанию свидетелей – Карпов что-то заметил, бросился к Аносову и сбил его с ног, получив пулю в лопатку. Потом – пулю в голову. Пуля прошла по касательной, мозг не задела, но контузия тяжелая. Ему буквально вспороло череп – только кости полетели. Чудо, что он выжил. Большая потеря крови – он практически истек кровью. Любой другой на его месте не мог выжить. Карпов выжил. И я думаю – выживет. Другое дело – каким он вернется…

– То есть? Куда вернется?

– Ну…оттуда вернется – Семичастный показал пальцем вверх – С того света. Может потерять память. Может вообще остаться инвалидом – тяжелые ранения головы бесследно не проходят. У него куска черепа нет. Собрали, что могли…но я же говорю – только кости полетели. Вот такая ситуация.

– Хреновая ситуация! – снова разъярился Шелепин – Он нам нужен! Он все равно нам нужен, и я в этом убеждаюсь каждый день! Кроме его сведений о будущем, у него голова работает как…ЭВМ! Агент влияния, каких еще поискать! Легализовавшийся, в авторитете у властей США! И вот – все прахом! По твоей вине!

– Это случайность – поморщился Семичастный – Мы работаем в этом направлении. Карпов жив, стабилен. Врачи…врачи прогнозов не дают.

– А ты? Ты даешь прогнозы? – холодно осведомился Шелепин.

– Даю – кивнул Семичастный – Считаю, что Карпов будет жить. И скорее всего – восстановится полностью. Или почти полностью. В череп вставят пластинку – живут люди с пластинкой, и ничего. Да, бои без правил и всякий такой бокс для него закрыт, ну и что? Ничего страшного.

– Да с чего ты решил, что он точно выживет? Откуда такая уверенность?

– Был прецедент – Карпов получил пулю в сердце. С разорванным сердцем, с практически полной кровопотерей – выжил. Он упоминал о Гомеостазе, который позволяет ему выживать. Карпов не болеет никакими болезнями, травмы у него заживают в считанные часы, а то и минуты. Так что…

– Он в сознании?

– Нет. Его сразу отправили в Москву. Сейчас он лежит в госпитале, под охраной наших сотрудников.

– Выживет – больше никаких войн, никаких опасных ситуаций. Запрет!

Шелепин замолчал, задумался. Потом поднял взгляд на Семичастного и прищурил глаза:

– Это ведь ты нарочно гнездо разворошил, так? Тебе плевать на ворюг-расхитителей! Ты хотел добраться до крота у себя в ведомстве! И кто это все придумал? Этот черт Карпов?

– Ну…он подал идею, и я подумал – почему бы и нет? Сразу скажу – я не мог поверить, что они решатся устранить Карпова и Аносова физически! Думал…

– Думал – они приставят к ним девиц и те их залюбят до смерти? – Шелепин злобно фыркнул – Карпов, Карпов! Надо отправлять его в Штаты к чертовой матери, пока здесь снова во что-нибудь не вляпался, пока его у нас не грохнули! У него мерзкая привычка совать нос туда, куда совать его не нужно! Всем дырам затычка! Его задача – советовать! Давать информацию! А не бегать с пистолетом в руках как оголтелому оперу! Вот как теперь объяснить народу ранение писателя я с мировым именем, певца и композитора любимца миллионов людей нашей страны и зарубежных стран?! Приехал на родину, и тут его подстрелил мятежный комитетчик?! Вы чем там думали?! Задницами?!

– Версия для народа и для печати – попал в аварию из-за плохой видимости, тумана. Подобрали «жигули», похожие на те, что он купил, разбили их, вымазали кровью Карпова и поставили возле управления ГАИ. Персонал госпиталя предупрежден, с них взята подписка о неразглашении. Под страхом увольнения и возбуждения уголовного дела. Их телефоны прослушиваются, прослушка стоит и в ординаторской, и в кабинете главного врача. В общем – все плотно сидят под наблюдением. Карпов пока без сознания, очнется – предупредим его. Заходит к нему ограниченный круг людей – медсестра, врач, его секретарь Ольга Фишман. Ну и мои люди – тоже ограниченный круг. Ну вот…в общем-то и все.