1972
Часть 14 из 24 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну, так нельзя, Мохаммед! – нарочито укоризненно заявил ведущий, стрельнув в меня быстрым взглядом, и я понял: подготовлено. Специально сделали так, чтобы свести меня и Мохаммеда Али. И раздуть из этого скандал. Известно – скандалы, это двигатели шоу. Хочешь поднять рейтинг – раздуй скандал, о котором будет говорить вся страна.
– Майкл, а кто может победить Мохаммеда Али? – не унимался ведущий – Кто из боксеров может его уложить?
– Никто! Никто не сможет меня уложить! – Мохаммед Али вскочил с места, и запрыгал на месте – Я величайший! Я непобедимый!
Он сделал несколько ударов по воздуху, и вдруг прыгнул ко мне:
– Ты расистское дерьмо! Факинговая русская обезьяна! Ты убил наших братьев, подло, в спину! Ты проклятый расистский факинговый сукин сын! Я могу убить тебя голыми руками! Я фак тебя! Фак твою мать! Фак твоих детей!
Он не договорил. Я изобразил удар в челюсть, и когда придурок уклонился от этого удара (в реакции ему не откажешь!) – врезал ему ногой в пах. Мохаммед Али охнул, согнулся крючком и попятившись, уселся на свое место.
– Ну вот видишь, а ты говорил – непобедимый! – усмехнулся я и оглянулся на замершего с открытым ртом Джонни Карсона – Вы меня пригласили, чтобы набить морду этому придурку?
– Нет-нет! – «разморозился» ведущий – Мохаммед, ты всегда можешь уладить свои дела с Майклом на ринге! Мое шоу не место для драк!
Ах ты ж негодяй! – подумалось мне – Ведь на что-то подобное ты и рассчитывал. И кстати – убил я одного из его «братанов» совсем не в спину. Я ему в задницу выстрелил. И не моя вина, что кольт сорок пятого калибра оказался таким мощным, вынеся задницу вместе с передницей. Не надо было на меня нападать! Ни тогда, ни сейчас.
– Я встречусь с ним на ринге! – снова вскочил с места Али. Он был бледен, лицо перекошено – Если, конечно, этот факинговый сукин сын не трус! Но он трус. А жаль! Я бы выбил ему мозги!
– В любой момент, когда захочешь – усмехнулся я – Только драться будем без правил. Никаких тебе, придурку, боксерских правил. Бои без правил! И тогда увидим, кто из нас факинговый сукин сын, ты, тупая обезьяна!
Охрана ждала, точно. Али схватили за руки, когда он рванулся ко мне, повели за кулисы. Он вырывался, что-то кричал, но сделать ничего не смог. Я бы смог. Только зачем?
– Какой у нас сегодня фантастический эфир! – восхищенно выдохнул Джонни – Я и подумать не мог, что все так закончится! Теперь будем ждать – будет ли бой между чемпионом Олимпийских игр, одним из величайших боксеров нашего времени и до этого года неизвестного никому русского писателя-фантаста Майкла Карпофф! Вы посмотрите, какая интрига! Вы посмотрите, какие страсти кипят! Элвис, ты за кого – за Майкла, или за Мохаммеда? За кого будешь болеть?
– Я сомневаюсь, что этот бой будет – пожал плечами Элвис – Но если он будет, я буду болеть за Майкла. Ведь он не оскорблял Мохаммеда, он назвал его величайшим. А тот как злой пес бросился, и начал кусать. Это нехорошо. Это неправильно. Так что если Майкл надает по заднице этому… величайшему хаму – это будет правильно.
– Вот как – глубокомысленно кивнул Джонни – Но вернемся к тому, с чего начали. Элвис, ты хочешь узнать свою судьбу? Майкл ведь не откажет, и расскажет нам о твоей судьбе?
– Я не верю в предсказания – улыбнулся Пресли – Но если Майкл расскажет о моем будущем, я буду ему благодарен. Например, назовет дату, когда я умру.
– Ты уверен, что хочешь знать свое будущее? – я повернулся к Пресли и посмотрел ему в глаза – Элвис, ты на самом деле хочешь знать, когда ты умрешь? Ну вот представь – я тебе сказал, и ты каждый день думаешь об этом, считаешь дни, мучаешься, зная, в какой день, в какой год придет твоя смерть. И это тебе нужно?
– Хмм… – Пресли поднял брови, наклонил голову, задумавшись – Наверное, нет. Не хочу.
– Если хочешь, я расскажу тебе о твоем будущем. Но только наедине. Не перед миллионами зрителей. И возможно, ты сумеешь его изменить… Будущее не предопределено, каждый может его изменить, если захочет, конечно. Или – если сможет.
– Нет-нет, предсказывай здесь, Майкл! – азартно закричал ведущий шоу – Мы должны все знать! А вдруг ты соврешь? И как мы тогда проверим?! Просим, Майкл! Давай, предсказывай! Просим! Просим! Просим!
Вся студия – оркестр, что сидел на возвышении, зрители за барьером – все стали хором в такт словам Джонни скандировать: «Просим! Просим! Просил!», и поднялся ужасный шум. А я недоверчиво помотал головой, попытался перекрыть этот шум, не смог и поднял руку – «Остановитесь!»
Постепенно крики утихли и я сумел говорить, не повышая голоса. Микрофоны на длинных удочках висели над нами, и один из них спустился ко мне поближе.
– Я не буду этого делать без разрешения Элвиса! – четко и громко заявил я – Это его частная жизнь, и я не имею права ее разглашать. Вот если он лично попросит меня рассказать все, как есть – я может быть и расскажу. Хотя я и против этого. Но Элвис взрослый человек, и ему решать – нужно это, или нет.
– Элвис, просим! – снова радостно завопил ведущий – мы же должны поймать Майкла на вранье! Мы ведь как и все богобоязненные люди не верим во всякое там колдовство, в том числе и предсказания будущего!
– Я не против. Предсказывай, Майкл! – улыбнулся Пресли.
– Только если пообещаешь мне подарить диск с твоими песнями и с твоим автографом – тоже улыбнулся я.
– Обещаю! – кивнул улыбающийся Пресли – Но только хорошо предсказывай!
– А вот этого обещать не могу – сразу увял я – И прости, я врать не могу. Скажу все, как есть. И если ты мне поверишь, исправишь свою жизнь – все будет хорошо. Наверное – хорошо. Итак, ты готов?
– Хмм… наверное… готов! – как-то запиналась выдавил из себя явно разволновавшийся Пресли.
– Тогда приступим – бесцветным голосом сказал я, и прикрыл глаза, якобы заглядывая в будущее. Надо же как-то изобразить колдовское действо!
Молчание в студии. Тишина такая, что слышно, как работают вентиляторы в телекамерах, слышно сдавленное дыхание людей вокруг меня.
– Ты умрешь шестнадцатого августа тысяча девятьсот семьдесят седьмого года от передозировки лекарств, которые ты не признаешь наркотиками, и без которых уже не можешь жить. Ты не признаешь их наркотиками потому, что они продаются в аптеке по рецепту врача. Какие-то бессовестные врачи выписывают тебе эту гадость, и ты пьешь лекарства. У тебе депрессия, больной желудок, глаукома, из-за которой ты вынужден ходить в темных очках. В следующем году ты расстанешься с женой, она уйдет от тебя к тренеру, которого ты сам к ней приведешь. Здоровье твое будет ухудшаться, ты наберешь вес, станешь рыхлым, страшным, и закончится все это плохо. Весь мир будет по тебе скорбеть. Поклонники не поверят, что ты умер, раскопают твою могилу и попытаются вытащить из гроба твое тело.
Тебя назовут королем рок-н-ролла, и после твоей смерти твои диски будут расходиться так же хорошо, как и при жизни. Вот только тебя уже не будет. Я думаю, этого достаточно.
– Какое страшное пророчество! – нарочито-скорбно помотал головой ведущий – И что, будущее никак не изменить?
– Я же сказал – можно изменить. Элвис должен прекратить принимать психотропные лекарства, очистить свою кровь и больше никогда не принимать эту дрянь. Заняться спортом, заняться своим здоровьем. Заняться своей семьей. На время прекратить выступать, заняться собой. И тогда, возможно, прогноз не сбудется. А если не сбудется – вы сможете меня обругать за плохой прогноз. Мне бы так хотелось. Я очень не хочу смерти Элвиса, он один из любимых моих певцов. А если измениться не сможет – запомните дату: 16 августа 1977 году. Он накачает себя леракрствами, и… все.
– Грустная какая история! – живчиком подскочил ведущий – мы, конечно, не верим в такое черное предсказание, у Элвиса все впереди! Но если хоть что-то из того, что предсказал Майкл верно – может Элвису и в самом деле заняться своим здоровьем? Майкл, а что скажешь насчет твоего недруга? Мохамммеда Али? Он покинул телекомпанию, обещая прислать к тебе своего агента, вызвать на бой. Что думаешь по этому поводу?
– А что я могу думать? – усмехнулся я – Драться с каким-то там придурком я буду только по моим правилам. А точнее – без правил. Кстати, предлагаю создать новый вид спорта: «Бои без правил», или если сокращенно – «ММА». Ринг, закрытый сеткой, входят два бойца, выходит один. Калечит не надо – смертельные удары запретим. Но это будут смешанные единоборства без учета специализации бойца. Главное – победа! Ну а вы будете вести репортажи с таких соревнований. И это будет не рестлинг, который по сути просто глупый спектакль, это будет настоящий бой, как греческий панкратион. Вот по этим правилам я и предлагаю бой с Мохаммедом Али. Раз вызвал он – значит выбор оружия дуэли за мной. И еще – приз. Без приза неинтересно. Если бой организует NBC – приз выставляет она. Например – миллион долларов победителю. Не так уж и много, правда? Но зрителям это понравится.
– А судьбу Али можешь предсказать – Джонни был просто счастлив – Что с ним будет?
– В бою со мной? Он проиграет. Не такой уж он и величащий. Никогда не говори, что великий – встретишь более великого! Это из одной старой сказки. А проживет он долго, но не очень хорошо. Деньгиего растащат всяческие прилипалы, друзья и родня. У него будет болезнь Паркинсона, и до конца жизни Али будет ходить и трястись. Результат многочисленных пропущенных ударов по голове. Боксеры долго не живут. Умрет он в 2016 году, хотите верьте, хотите нет. Ну вот и все, что могу сказать.
– Да ну! Сказал, так сказал! – засмеялся ведущий – а не хочешь сказать обо мне? Что будет со мной?
– Ты проживешь долго, твоя передача войдет в книгу Гиннеса, и будет существовать тридцать лет. Ты в следующем году разведешься с нынешней женой, и женишься на другой. Но ненадолго. У тебя будет еще две жены. Умрешь ты в 2008 году, в собственном доме, в Малибу. И эпитафией тебе будет твоя любимая фраза: «Не уходите, я скоро вернусь!»
Мне показалось, но в глазах разбитного ведущего мелькнул страх. Он замер, приоткрыв рот, и стоял так секунды три. Потом справился с собой и натужно улыбаясь, похлопал в ладоши:
– Ну что же, как и всегда, предсказания невозможно проверить, пока они не сбудутся. Поаплодиируем Майклу! И уйдем на рекламу. Не уходите, я скоро вернусь!
Глава 6
Шоу продолжалось еще с полчаса, или чуть побольше. Мне задавали стандартные вопросы, типа: действительно ли в России мешают водку с молоком и дают детям, ходят ли по улицам медведи и могу ли я выпить залпом бутылку водки. Совершенно идиотские вопросы, ровно в стиле такого шоу. Я не удивлялся, зная менталитет американцев, которые интересуются отнюдь не политикой, как наша публика, а более приземленными вещами: дом, дети, еда, секс. Не хочу сказать, что это все приближено к чему-то животному, ну как обезьяны, которым только жрать, да совокупляться – на самом деле все люди на свете одинаковы, и никакая политика не заменит им самого насущного. И вообще, считаю – наши люди, что советские, что из двухтысячных годов излишне политизированы. Но тут было что-то особенное, что-то аутичное – здешним абсолютно плевать на то, что происходит в мире, если только это не касается их жизни и благосостояния.
Кстати, на этом я и попытался внедрить в головы американцев более-менее разумные мысли, направленные, само собой, против руководства США. Продравшись через запойных младенцев и скачущих на медведях сибирских казаков, я наконец дождался дельного вопроса.
– Майкл, скажите, ядерная война будет? Вы же провидец! («Хи-хи-хи!» – это Карсон) Вы должны знать, будет она, или нет! Надо строить противоядерные бункеры нашим гражданам, или нет? Запасать продукты?
– Ядерной войны не будет – равнодушно ответить я, глядя на скучающего рядом, и по-моему уже засыпающего Элвиса Пресли. Может он под наркотой? А что, вполне может быть. Элвис… он еще тот – Элвис! Кстати – поздние костюмы его это верх пошлости, безвкусия и тупости. Не знаю, кто ему посоветовал нашить такую дрянь, но я бы того, кто это придумал, заставил бы сожрать такую мерзость. Вряд ли это был сам Пресли. Особенно мерзко он смотрелся в них в последние свои годы жизни – страшный, опухший, рыхлый. Не дай бог вот так закончить свои дни… и ведь молодой совсем! Сорок два года – да это не возраст, это еще юность! Гори! Фонтанируй энергией! Искрись! И вот так закончить… валяться на полу в ванной и распухать… нет, мне его искренне жаль. Мне кажется, он все-таки был хорошим парнем. Вернее – пока еще есть.
– Но как так?! – не унимался Карсон – Советы накопили столько оружия! Ядерного оружия! Да и наши ястребы вечно скрежещут когтями, мечтают вас разбомбить – и ты говоришь, что ничего не будет?! Ну хоть морды-то побьем друг другу?!
– Нет. Так, слегка по яйцам врежем, исподтишка. На спину плевать будем, и соплю о спину вытирать – а чтобы полноценную войну, это никогда! – ухмыльнулся я – Они же не дураки, ваши военные! Им надо из бюджета деньги сосать! Показали страшного русского, который своей балалайкой может побить полк американских коммандос, а то еще и медведя натравить, и давай пугать народ! Давай наезжать на конгресс! «Нам деньги нужны! Скорее, скорее! Мы слабы! У них балалайки – вон, какие здоровенные! А мы только на банджо играем, бренчим – слабые, убогие! Денег! Дайте денег!»
Я нарочно загнусил нарочито противным голосом это «Дайте денег!», а еще протянул вперед руку, будто жалкий попрошайка, и скорчил умильную рожу хлопая глазами. Карсон остолбенел, а потом начал истерически хохотать, вытирая глаза запястьем и приговаривая:
– Ну в точности как пентагоновские генералы на слушаниях в конгрессе! В вас, Майкл, пропадает талант актера! Вы не пробовали себя в какой-нибудь голливудской роли?
– Скоро попробую – уже нормально улыбнулся я – В начале следующего года начнутся съемки восьмисерийного фильма по моему Гарри. Ну и я там сыграю небольшую такую роль…
– Самого себя! Ты сыграешь самого себя! – захохотал Джонни – Знаю, знаю, от Джонни ничего не скроешь, проклятый колдун! Будешь играть самого себя! Волшебника, колдуна и специалиста по боевым искусствам! Кстати, а ты серьезно вызвал Мохаммеда Али на поединок? Рассчитываешь выиграть? Считаешь, что его репутация дутая?
Ах ты ж провокатор… ишь, как раздул тему! Сейчас к телевизорам приникли миллионы зрителей Америки, и не только в США! Ну щас я вам выдам! Щас там возле экрана Кассиус исплюется!
– Я не считаю его репутацию дутой. Это было бы просто глупо. Он один из величайших боксеров нашего времени. Ему бы только еще ума… (хохот в зале). А еще – воспитанности. Впрочем – это тоже зависит от ума. Я уважаю его как боксера, но не уважаю, как человека. Не люблю дураков, вот в чем дело! Ну сами представьте, можно ли уважать человека, который верит, что на Земле была только черная раса, и что белых людей произвел какой-то там сумасшедший ученый Якуб шесть тысяч лет назад! Вначале сделал евреев – по ошибке (смех в зале) – а потом от них пошли все остальные. Так и хочется сказать – Кассиус, ты что, дурак?! Ты во что веришь?! Ты хоть немного поучись, почитай умные книжки! Может это тебе и на ринге поможет? Мне стыдно за него. А что касается победы в бою… все в руке божьей, разве нет? Я вам расскажу из истории моей родины, России. Только тогда она называлась… никто не знает, как она называлась. Историки называют ее Русью, но на самом деле тогда не было никакого государства. В глухих лесах, на широких степях – у вас они называют «прерии», жили наши предки, славянские племена. И было этих племен много – лесные славяне, степные славяне. Кто они были такие, откуда пришли – разве сейчас узнаешь? Кто-то говорит, что это потомки скифов, кто-то считает, что это те же этруски, что даже перекликается по названию – «этруски» – «русские». Неважно. Важно вот что: был у них такой обычай – у всех: если люди не могли решить, кто прав, кто виноват, если людской суд не разрешал спора – устраивали так называемый Божий суд. В Европе было нечто подобное, когда двух спорщиков выводили на ринг с дубинками в руках, и они мутузили друг друга – кто победил, тот и прав. Но на мой взгляд это не совсем верно, хотя… доказывает, что народы Европы и славяне если не близкая родня, то по обычаям уж почти родня – точно. Так вот, славяне выставляли в круг, то есть на ринг двух самых сильных бойцов, и те бились до победы. Пока не погибал один из бойцов, или пока не признавал свое поражение. Ну вот я и предлагаю устроить Божий суд! Если Кассиус – я намеренно назвал его настоящим именем – уверен в правотесвоей веры, если он считает, что его бог ему поможет – пусть выходит на Божий суд и докажет, что бог с ним, и на самом деле – мы, белые, это такие свиньи, которых вывел сумасшедший черный ученый. А если я набью морду Клею – значит, он не прав, значит, бог его не поддерживает и вся его теория полное дерьмо! Кстати, сразу скажу – я не расист, если кто-то так подумал. Я испытываю отвращение к расизму, какого бы цвета кожи он ни был. Для меня, советского, русского человека все люди равны. И если кто-то провозглашает, что некая нация – черная, или белая – выше других, я хочу набить ему морду! Да так, чтобы он месяца два питался только бульоном, всасывая его через трубочку! Кстати – очень действенный способ похудеть, советую! (хохот в студии, даже кислый Пресли улыбнулся). Итак, я вызываю Кассиуса Клея, который именует себя Мохаммедом Али – на Божий суд. Каждый дерется, как умеет. До победы. Сколько угодно раундов. Условие только одно: глаза не выдавливать, глотку не рвать, в общем – не калечить. Впрочем – если Кассиус предложит смертельный поединок, абсолютно без правил – я согласен. А ваш канал, Джонни, мог бы и простимулировать поединок, заодно – эксклюзивное право на репортаж поединка. А стимуляция выразится, к примеру… сто тысяч проигравшему, и миллион долларов победителю. Или три миллиона – это уж как ваш канал решит.
– О! – Джонни вскочил с места и буквально забегал перед своим столом – Я обязательно доведу твое предложение до сведения руководства! И мы дадим ответ! Да что я говорю – руководство канала сейчас, уверен, как и миллионы зрителей прильнуло к экранам своих телевизоров, и уже принимает решение! Уверен, оно будет положительным, или я не Джонни Карсон! А теперь мы уходим на рекламу! Не уходите, я еще вернусь!
Карсон плюхнулся на свое место и вытер пот, потом недоверчиво помотал головой:
– Майкл, ты камикадзе. Но надеюсь – знаешь, что делаешь. А еще надеюсь – что он тебя не убьет. Представляю, в какой он сейчас ярости. И вот еще что – как бы нам не вызвать массовые волнения черных! Осторожнее с высказываниями в их адрес, хорошо?
– А белых можно пинать? – усмехнулся я.
– Белых? – задумался Карсон – Тоже осторожнее! Представь, что ты идешь по тросу над Ниагарой.
– Представляю.
– Внимание! – голос из динамика в студии – пошел отсчет… пять… четыре… три… два… эфир!
– Итак, я никуда не убежал, в студии никого больше не побили, русский не стукнул меня балалайкой! Кстати, а что такое балалайка, Майкл?
– Ну это национальный русский инструмент. Вроде как гитара, на которой играет Элвис, только маленькая. Кстати, Джонни, ты будешь не против, если я задам пару вопросов Элвису?
– Элвису? – слегка растерялся Карсон – Да нет проблем! Элвис, готовься, сейчас тебя будет душить русский медведь! Сразу сознавайся – где нахулиганил?
Пресли вроде как проснулся, заморгал, повернулся ко мне и в его глазах зажегся огонек интереса. Сдается, Карсону с ним сегодня туго пришлось. Не смог он его как следует «возбудить».
– Элвис, ты любишь оружие? – спросил я, заметив, как топорщится куртка певца слева в подмышке.
– Очень! – Элвис довольно кивнул головой – Особенно пистолеты. С винтовкой неудобно ходить, не спрячешь, а вот пистолет – запросто.
– Хорошо стреляешь?
– Неплохо – усмехнулся певец, и посмотрел мне в глаза – Популярному человеку иногда приходится защищать свою жизнь и здоровье от всяких психов. Телохранители само собой, но лучше уж иметь оружие.
– Согласен – кивнул я – Мне очень нравится американский кольт М1911, хорошая машинка! Друзья мне подарили золотой кольт! Я бы тебе его показал, но он у меня в поместье, в Нью-Джерси. Там у меня тир, мы там тренируемся – я, мои друзья, моя подруга. Не хочешь приехать в гости, пострелять в тире? Я мог бы тебя кое-чему научить.
– Майкл, а кто может победить Мохаммеда Али? – не унимался ведущий – Кто из боксеров может его уложить?
– Никто! Никто не сможет меня уложить! – Мохаммед Али вскочил с места, и запрыгал на месте – Я величайший! Я непобедимый!
Он сделал несколько ударов по воздуху, и вдруг прыгнул ко мне:
– Ты расистское дерьмо! Факинговая русская обезьяна! Ты убил наших братьев, подло, в спину! Ты проклятый расистский факинговый сукин сын! Я могу убить тебя голыми руками! Я фак тебя! Фак твою мать! Фак твоих детей!
Он не договорил. Я изобразил удар в челюсть, и когда придурок уклонился от этого удара (в реакции ему не откажешь!) – врезал ему ногой в пах. Мохаммед Али охнул, согнулся крючком и попятившись, уселся на свое место.
– Ну вот видишь, а ты говорил – непобедимый! – усмехнулся я и оглянулся на замершего с открытым ртом Джонни Карсона – Вы меня пригласили, чтобы набить морду этому придурку?
– Нет-нет! – «разморозился» ведущий – Мохаммед, ты всегда можешь уладить свои дела с Майклом на ринге! Мое шоу не место для драк!
Ах ты ж негодяй! – подумалось мне – Ведь на что-то подобное ты и рассчитывал. И кстати – убил я одного из его «братанов» совсем не в спину. Я ему в задницу выстрелил. И не моя вина, что кольт сорок пятого калибра оказался таким мощным, вынеся задницу вместе с передницей. Не надо было на меня нападать! Ни тогда, ни сейчас.
– Я встречусь с ним на ринге! – снова вскочил с места Али. Он был бледен, лицо перекошено – Если, конечно, этот факинговый сукин сын не трус! Но он трус. А жаль! Я бы выбил ему мозги!
– В любой момент, когда захочешь – усмехнулся я – Только драться будем без правил. Никаких тебе, придурку, боксерских правил. Бои без правил! И тогда увидим, кто из нас факинговый сукин сын, ты, тупая обезьяна!
Охрана ждала, точно. Али схватили за руки, когда он рванулся ко мне, повели за кулисы. Он вырывался, что-то кричал, но сделать ничего не смог. Я бы смог. Только зачем?
– Какой у нас сегодня фантастический эфир! – восхищенно выдохнул Джонни – Я и подумать не мог, что все так закончится! Теперь будем ждать – будет ли бой между чемпионом Олимпийских игр, одним из величайших боксеров нашего времени и до этого года неизвестного никому русского писателя-фантаста Майкла Карпофф! Вы посмотрите, какая интрига! Вы посмотрите, какие страсти кипят! Элвис, ты за кого – за Майкла, или за Мохаммеда? За кого будешь болеть?
– Я сомневаюсь, что этот бой будет – пожал плечами Элвис – Но если он будет, я буду болеть за Майкла. Ведь он не оскорблял Мохаммеда, он назвал его величайшим. А тот как злой пес бросился, и начал кусать. Это нехорошо. Это неправильно. Так что если Майкл надает по заднице этому… величайшему хаму – это будет правильно.
– Вот как – глубокомысленно кивнул Джонни – Но вернемся к тому, с чего начали. Элвис, ты хочешь узнать свою судьбу? Майкл ведь не откажет, и расскажет нам о твоей судьбе?
– Я не верю в предсказания – улыбнулся Пресли – Но если Майкл расскажет о моем будущем, я буду ему благодарен. Например, назовет дату, когда я умру.
– Ты уверен, что хочешь знать свое будущее? – я повернулся к Пресли и посмотрел ему в глаза – Элвис, ты на самом деле хочешь знать, когда ты умрешь? Ну вот представь – я тебе сказал, и ты каждый день думаешь об этом, считаешь дни, мучаешься, зная, в какой день, в какой год придет твоя смерть. И это тебе нужно?
– Хмм… – Пресли поднял брови, наклонил голову, задумавшись – Наверное, нет. Не хочу.
– Если хочешь, я расскажу тебе о твоем будущем. Но только наедине. Не перед миллионами зрителей. И возможно, ты сумеешь его изменить… Будущее не предопределено, каждый может его изменить, если захочет, конечно. Или – если сможет.
– Нет-нет, предсказывай здесь, Майкл! – азартно закричал ведущий шоу – Мы должны все знать! А вдруг ты соврешь? И как мы тогда проверим?! Просим, Майкл! Давай, предсказывай! Просим! Просим! Просим!
Вся студия – оркестр, что сидел на возвышении, зрители за барьером – все стали хором в такт словам Джонни скандировать: «Просим! Просим! Просил!», и поднялся ужасный шум. А я недоверчиво помотал головой, попытался перекрыть этот шум, не смог и поднял руку – «Остановитесь!»
Постепенно крики утихли и я сумел говорить, не повышая голоса. Микрофоны на длинных удочках висели над нами, и один из них спустился ко мне поближе.
– Я не буду этого делать без разрешения Элвиса! – четко и громко заявил я – Это его частная жизнь, и я не имею права ее разглашать. Вот если он лично попросит меня рассказать все, как есть – я может быть и расскажу. Хотя я и против этого. Но Элвис взрослый человек, и ему решать – нужно это, или нет.
– Элвис, просим! – снова радостно завопил ведущий – мы же должны поймать Майкла на вранье! Мы ведь как и все богобоязненные люди не верим во всякое там колдовство, в том числе и предсказания будущего!
– Я не против. Предсказывай, Майкл! – улыбнулся Пресли.
– Только если пообещаешь мне подарить диск с твоими песнями и с твоим автографом – тоже улыбнулся я.
– Обещаю! – кивнул улыбающийся Пресли – Но только хорошо предсказывай!
– А вот этого обещать не могу – сразу увял я – И прости, я врать не могу. Скажу все, как есть. И если ты мне поверишь, исправишь свою жизнь – все будет хорошо. Наверное – хорошо. Итак, ты готов?
– Хмм… наверное… готов! – как-то запиналась выдавил из себя явно разволновавшийся Пресли.
– Тогда приступим – бесцветным голосом сказал я, и прикрыл глаза, якобы заглядывая в будущее. Надо же как-то изобразить колдовское действо!
Молчание в студии. Тишина такая, что слышно, как работают вентиляторы в телекамерах, слышно сдавленное дыхание людей вокруг меня.
– Ты умрешь шестнадцатого августа тысяча девятьсот семьдесят седьмого года от передозировки лекарств, которые ты не признаешь наркотиками, и без которых уже не можешь жить. Ты не признаешь их наркотиками потому, что они продаются в аптеке по рецепту врача. Какие-то бессовестные врачи выписывают тебе эту гадость, и ты пьешь лекарства. У тебе депрессия, больной желудок, глаукома, из-за которой ты вынужден ходить в темных очках. В следующем году ты расстанешься с женой, она уйдет от тебя к тренеру, которого ты сам к ней приведешь. Здоровье твое будет ухудшаться, ты наберешь вес, станешь рыхлым, страшным, и закончится все это плохо. Весь мир будет по тебе скорбеть. Поклонники не поверят, что ты умер, раскопают твою могилу и попытаются вытащить из гроба твое тело.
Тебя назовут королем рок-н-ролла, и после твоей смерти твои диски будут расходиться так же хорошо, как и при жизни. Вот только тебя уже не будет. Я думаю, этого достаточно.
– Какое страшное пророчество! – нарочито-скорбно помотал головой ведущий – И что, будущее никак не изменить?
– Я же сказал – можно изменить. Элвис должен прекратить принимать психотропные лекарства, очистить свою кровь и больше никогда не принимать эту дрянь. Заняться спортом, заняться своим здоровьем. Заняться своей семьей. На время прекратить выступать, заняться собой. И тогда, возможно, прогноз не сбудется. А если не сбудется – вы сможете меня обругать за плохой прогноз. Мне бы так хотелось. Я очень не хочу смерти Элвиса, он один из любимых моих певцов. А если измениться не сможет – запомните дату: 16 августа 1977 году. Он накачает себя леракрствами, и… все.
– Грустная какая история! – живчиком подскочил ведущий – мы, конечно, не верим в такое черное предсказание, у Элвиса все впереди! Но если хоть что-то из того, что предсказал Майкл верно – может Элвису и в самом деле заняться своим здоровьем? Майкл, а что скажешь насчет твоего недруга? Мохамммеда Али? Он покинул телекомпанию, обещая прислать к тебе своего агента, вызвать на бой. Что думаешь по этому поводу?
– А что я могу думать? – усмехнулся я – Драться с каким-то там придурком я буду только по моим правилам. А точнее – без правил. Кстати, предлагаю создать новый вид спорта: «Бои без правил», или если сокращенно – «ММА». Ринг, закрытый сеткой, входят два бойца, выходит один. Калечит не надо – смертельные удары запретим. Но это будут смешанные единоборства без учета специализации бойца. Главное – победа! Ну а вы будете вести репортажи с таких соревнований. И это будет не рестлинг, который по сути просто глупый спектакль, это будет настоящий бой, как греческий панкратион. Вот по этим правилам я и предлагаю бой с Мохаммедом Али. Раз вызвал он – значит выбор оружия дуэли за мной. И еще – приз. Без приза неинтересно. Если бой организует NBC – приз выставляет она. Например – миллион долларов победителю. Не так уж и много, правда? Но зрителям это понравится.
– А судьбу Али можешь предсказать – Джонни был просто счастлив – Что с ним будет?
– В бою со мной? Он проиграет. Не такой уж он и величащий. Никогда не говори, что великий – встретишь более великого! Это из одной старой сказки. А проживет он долго, но не очень хорошо. Деньгиего растащат всяческие прилипалы, друзья и родня. У него будет болезнь Паркинсона, и до конца жизни Али будет ходить и трястись. Результат многочисленных пропущенных ударов по голове. Боксеры долго не живут. Умрет он в 2016 году, хотите верьте, хотите нет. Ну вот и все, что могу сказать.
– Да ну! Сказал, так сказал! – засмеялся ведущий – а не хочешь сказать обо мне? Что будет со мной?
– Ты проживешь долго, твоя передача войдет в книгу Гиннеса, и будет существовать тридцать лет. Ты в следующем году разведешься с нынешней женой, и женишься на другой. Но ненадолго. У тебя будет еще две жены. Умрешь ты в 2008 году, в собственном доме, в Малибу. И эпитафией тебе будет твоя любимая фраза: «Не уходите, я скоро вернусь!»
Мне показалось, но в глазах разбитного ведущего мелькнул страх. Он замер, приоткрыв рот, и стоял так секунды три. Потом справился с собой и натужно улыбаясь, похлопал в ладоши:
– Ну что же, как и всегда, предсказания невозможно проверить, пока они не сбудутся. Поаплодиируем Майклу! И уйдем на рекламу. Не уходите, я скоро вернусь!
Глава 6
Шоу продолжалось еще с полчаса, или чуть побольше. Мне задавали стандартные вопросы, типа: действительно ли в России мешают водку с молоком и дают детям, ходят ли по улицам медведи и могу ли я выпить залпом бутылку водки. Совершенно идиотские вопросы, ровно в стиле такого шоу. Я не удивлялся, зная менталитет американцев, которые интересуются отнюдь не политикой, как наша публика, а более приземленными вещами: дом, дети, еда, секс. Не хочу сказать, что это все приближено к чему-то животному, ну как обезьяны, которым только жрать, да совокупляться – на самом деле все люди на свете одинаковы, и никакая политика не заменит им самого насущного. И вообще, считаю – наши люди, что советские, что из двухтысячных годов излишне политизированы. Но тут было что-то особенное, что-то аутичное – здешним абсолютно плевать на то, что происходит в мире, если только это не касается их жизни и благосостояния.
Кстати, на этом я и попытался внедрить в головы американцев более-менее разумные мысли, направленные, само собой, против руководства США. Продравшись через запойных младенцев и скачущих на медведях сибирских казаков, я наконец дождался дельного вопроса.
– Майкл, скажите, ядерная война будет? Вы же провидец! («Хи-хи-хи!» – это Карсон) Вы должны знать, будет она, или нет! Надо строить противоядерные бункеры нашим гражданам, или нет? Запасать продукты?
– Ядерной войны не будет – равнодушно ответить я, глядя на скучающего рядом, и по-моему уже засыпающего Элвиса Пресли. Может он под наркотой? А что, вполне может быть. Элвис… он еще тот – Элвис! Кстати – поздние костюмы его это верх пошлости, безвкусия и тупости. Не знаю, кто ему посоветовал нашить такую дрянь, но я бы того, кто это придумал, заставил бы сожрать такую мерзость. Вряд ли это был сам Пресли. Особенно мерзко он смотрелся в них в последние свои годы жизни – страшный, опухший, рыхлый. Не дай бог вот так закончить свои дни… и ведь молодой совсем! Сорок два года – да это не возраст, это еще юность! Гори! Фонтанируй энергией! Искрись! И вот так закончить… валяться на полу в ванной и распухать… нет, мне его искренне жаль. Мне кажется, он все-таки был хорошим парнем. Вернее – пока еще есть.
– Но как так?! – не унимался Карсон – Советы накопили столько оружия! Ядерного оружия! Да и наши ястребы вечно скрежещут когтями, мечтают вас разбомбить – и ты говоришь, что ничего не будет?! Ну хоть морды-то побьем друг другу?!
– Нет. Так, слегка по яйцам врежем, исподтишка. На спину плевать будем, и соплю о спину вытирать – а чтобы полноценную войну, это никогда! – ухмыльнулся я – Они же не дураки, ваши военные! Им надо из бюджета деньги сосать! Показали страшного русского, который своей балалайкой может побить полк американских коммандос, а то еще и медведя натравить, и давай пугать народ! Давай наезжать на конгресс! «Нам деньги нужны! Скорее, скорее! Мы слабы! У них балалайки – вон, какие здоровенные! А мы только на банджо играем, бренчим – слабые, убогие! Денег! Дайте денег!»
Я нарочно загнусил нарочито противным голосом это «Дайте денег!», а еще протянул вперед руку, будто жалкий попрошайка, и скорчил умильную рожу хлопая глазами. Карсон остолбенел, а потом начал истерически хохотать, вытирая глаза запястьем и приговаривая:
– Ну в точности как пентагоновские генералы на слушаниях в конгрессе! В вас, Майкл, пропадает талант актера! Вы не пробовали себя в какой-нибудь голливудской роли?
– Скоро попробую – уже нормально улыбнулся я – В начале следующего года начнутся съемки восьмисерийного фильма по моему Гарри. Ну и я там сыграю небольшую такую роль…
– Самого себя! Ты сыграешь самого себя! – захохотал Джонни – Знаю, знаю, от Джонни ничего не скроешь, проклятый колдун! Будешь играть самого себя! Волшебника, колдуна и специалиста по боевым искусствам! Кстати, а ты серьезно вызвал Мохаммеда Али на поединок? Рассчитываешь выиграть? Считаешь, что его репутация дутая?
Ах ты ж провокатор… ишь, как раздул тему! Сейчас к телевизорам приникли миллионы зрителей Америки, и не только в США! Ну щас я вам выдам! Щас там возле экрана Кассиус исплюется!
– Я не считаю его репутацию дутой. Это было бы просто глупо. Он один из величайших боксеров нашего времени. Ему бы только еще ума… (хохот в зале). А еще – воспитанности. Впрочем – это тоже зависит от ума. Я уважаю его как боксера, но не уважаю, как человека. Не люблю дураков, вот в чем дело! Ну сами представьте, можно ли уважать человека, который верит, что на Земле была только черная раса, и что белых людей произвел какой-то там сумасшедший ученый Якуб шесть тысяч лет назад! Вначале сделал евреев – по ошибке (смех в зале) – а потом от них пошли все остальные. Так и хочется сказать – Кассиус, ты что, дурак?! Ты во что веришь?! Ты хоть немного поучись, почитай умные книжки! Может это тебе и на ринге поможет? Мне стыдно за него. А что касается победы в бою… все в руке божьей, разве нет? Я вам расскажу из истории моей родины, России. Только тогда она называлась… никто не знает, как она называлась. Историки называют ее Русью, но на самом деле тогда не было никакого государства. В глухих лесах, на широких степях – у вас они называют «прерии», жили наши предки, славянские племена. И было этих племен много – лесные славяне, степные славяне. Кто они были такие, откуда пришли – разве сейчас узнаешь? Кто-то говорит, что это потомки скифов, кто-то считает, что это те же этруски, что даже перекликается по названию – «этруски» – «русские». Неважно. Важно вот что: был у них такой обычай – у всех: если люди не могли решить, кто прав, кто виноват, если людской суд не разрешал спора – устраивали так называемый Божий суд. В Европе было нечто подобное, когда двух спорщиков выводили на ринг с дубинками в руках, и они мутузили друг друга – кто победил, тот и прав. Но на мой взгляд это не совсем верно, хотя… доказывает, что народы Европы и славяне если не близкая родня, то по обычаям уж почти родня – точно. Так вот, славяне выставляли в круг, то есть на ринг двух самых сильных бойцов, и те бились до победы. Пока не погибал один из бойцов, или пока не признавал свое поражение. Ну вот я и предлагаю устроить Божий суд! Если Кассиус – я намеренно назвал его настоящим именем – уверен в правотесвоей веры, если он считает, что его бог ему поможет – пусть выходит на Божий суд и докажет, что бог с ним, и на самом деле – мы, белые, это такие свиньи, которых вывел сумасшедший черный ученый. А если я набью морду Клею – значит, он не прав, значит, бог его не поддерживает и вся его теория полное дерьмо! Кстати, сразу скажу – я не расист, если кто-то так подумал. Я испытываю отвращение к расизму, какого бы цвета кожи он ни был. Для меня, советского, русского человека все люди равны. И если кто-то провозглашает, что некая нация – черная, или белая – выше других, я хочу набить ему морду! Да так, чтобы он месяца два питался только бульоном, всасывая его через трубочку! Кстати – очень действенный способ похудеть, советую! (хохот в студии, даже кислый Пресли улыбнулся). Итак, я вызываю Кассиуса Клея, который именует себя Мохаммедом Али – на Божий суд. Каждый дерется, как умеет. До победы. Сколько угодно раундов. Условие только одно: глаза не выдавливать, глотку не рвать, в общем – не калечить. Впрочем – если Кассиус предложит смертельный поединок, абсолютно без правил – я согласен. А ваш канал, Джонни, мог бы и простимулировать поединок, заодно – эксклюзивное право на репортаж поединка. А стимуляция выразится, к примеру… сто тысяч проигравшему, и миллион долларов победителю. Или три миллиона – это уж как ваш канал решит.
– О! – Джонни вскочил с места и буквально забегал перед своим столом – Я обязательно доведу твое предложение до сведения руководства! И мы дадим ответ! Да что я говорю – руководство канала сейчас, уверен, как и миллионы зрителей прильнуло к экранам своих телевизоров, и уже принимает решение! Уверен, оно будет положительным, или я не Джонни Карсон! А теперь мы уходим на рекламу! Не уходите, я еще вернусь!
Карсон плюхнулся на свое место и вытер пот, потом недоверчиво помотал головой:
– Майкл, ты камикадзе. Но надеюсь – знаешь, что делаешь. А еще надеюсь – что он тебя не убьет. Представляю, в какой он сейчас ярости. И вот еще что – как бы нам не вызвать массовые волнения черных! Осторожнее с высказываниями в их адрес, хорошо?
– А белых можно пинать? – усмехнулся я.
– Белых? – задумался Карсон – Тоже осторожнее! Представь, что ты идешь по тросу над Ниагарой.
– Представляю.
– Внимание! – голос из динамика в студии – пошел отсчет… пять… четыре… три… два… эфир!
– Итак, я никуда не убежал, в студии никого больше не побили, русский не стукнул меня балалайкой! Кстати, а что такое балалайка, Майкл?
– Ну это национальный русский инструмент. Вроде как гитара, на которой играет Элвис, только маленькая. Кстати, Джонни, ты будешь не против, если я задам пару вопросов Элвису?
– Элвису? – слегка растерялся Карсон – Да нет проблем! Элвис, готовься, сейчас тебя будет душить русский медведь! Сразу сознавайся – где нахулиганил?
Пресли вроде как проснулся, заморгал, повернулся ко мне и в его глазах зажегся огонек интереса. Сдается, Карсону с ним сегодня туго пришлось. Не смог он его как следует «возбудить».
– Элвис, ты любишь оружие? – спросил я, заметив, как топорщится куртка певца слева в подмышке.
– Очень! – Элвис довольно кивнул головой – Особенно пистолеты. С винтовкой неудобно ходить, не спрячешь, а вот пистолет – запросто.
– Хорошо стреляешь?
– Неплохо – усмехнулся певец, и посмотрел мне в глаза – Популярному человеку иногда приходится защищать свою жизнь и здоровье от всяких психов. Телохранители само собой, но лучше уж иметь оружие.
– Согласен – кивнул я – Мне очень нравится американский кольт М1911, хорошая машинка! Друзья мне подарили золотой кольт! Я бы тебе его показал, но он у меня в поместье, в Нью-Джерси. Там у меня тир, мы там тренируемся – я, мои друзья, моя подруга. Не хочешь приехать в гости, пострелять в тире? Я мог бы тебя кое-чему научить.