147 свиданий
Часть 23 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Немцы — наши враги, — сказал с заднего сиденья маленький сын моего друга.
— Нет, сынок. Они такие же люди, как и мы.
— А враги кто?
— Враги — те, кто делает плохо другим.
— А кто делает плохо другим?
— Те, кому не хватило любви.
Который час? Сегодня в полночь по Москве мой самолет садится в Берлине. Мне очень жаль, что стольким людям пришлось умереть, чтобы мы жили так, как живем. Спасибо Деду за Победу — ты ведь знаешь, правда, мы не можем этого повторить. Мы не должны.
95.
Вот одна девочка Гузель в Казани меня как-то спросила: но ты ведь выдумываешь эти истории? Я удивилась, говорю: разве такое можно выдумать? Я это живу. Ничего нет интереснее жизни. Я записываю происходящее — это моя работа. Доставайте попкорн.
***
«Я думаю, он любит меня — и сейчас тоже. Я к нему прилетела первый раз, смотрю: на полках книги — Достоевский, Толстой. Пластинок целая стена — играет на вечеринках. Ну и я маме говорю: “Он очень простой, но книги читает хорошие, и сам добрый, любит сад, сажает цветы, готовит паэлью”. Мама отвечает: “Ну, может, и хорошо, что он простой. У тебя такие все в Москве непростые были, и тебе было непросто”. (Это правда, моя подруга в Москве всегда выбирала себе отменных мудаков, за которыми оставались следы в виде кредитов за “вольво” и вообще. — Р.) А он так ухаживал романтично, у нас очень нежные были отношения. Вот тот случай, когда “на руках носил” — без преувеличения.
Я думала, у меня будет здесь хороший круг, понимаешь?.. Я же никогда в маленьком городе не жила, а это даже не Барселона — окрестности. В доме семья часто выкупает весь подъезд. Мы живем через квартал от родителей — это большой шаг к самостоятельности. Но у них есть ключи, и они приходят в любой момент, прикинь. Если ты голая, моешь полы, или йога, или бардак, или всё это вместе — никого не волнует, они скажут “Ола, всё нормально, продолжай” — и просто войдут и станут “помогать” по дому (мне лично кажется милой эта черта. — Р.))
Я раньше думала: это только в кино бывает, когда выходишь белье вешать на балкон, а дома телефон звонит и муж твоей соседки твоему говорит: “Моя жена сказала: твоя вешает белье, а ведь будет дождь!” Им до всего есть дело: кто кому что сказал, как посмотрел, как выглядит, как говорит с ребенком. Меня постоянно обсуждают все — в глаза и за глаза.
Я жила между двумя городами, когда узнала, что забеременела. Он говорит: “Делай аборт”. Я ему отвечаю: “Да пошел ты! Тебе 41 год. Ты что, в 50 собираешься заводить детей? Не хочешь, не женись, я останусь в Москве”. Он женился, рожали в Барселоне вместе — 50 часов. Его так перекрыло, он ходил по городу и кричал: “Она такая сильная, моя жена, она такая сильная! Невероятно”. Через три дня его отпустило.
У него не очень большая зарплата, но общий счет с отцом. Тут у тех, кому сейчас около 70, высокие пенсии (сейчас таких не дают), и пожилые родители, кроме того что хорошо одеваются и путешествуют, все помогают детям. Он меня спрашивает:
— Почему твоя мама нам не помогает?
Я так смеялась, думала, это шутка.
Потом стала отдавать ему часть денег от аренды квартиры моей в Москве.
А у нас тут дом двухэтажный, и на втором — холодно, и он там курит. Так неуютно, я почти не хожу. А он иногда там сидит часами, ну сидит и сидит. Там же библиотека — может, читает человек. В какой-то момент стала замечать, что у него настроение часто меняется. Подумала, может быть, он наркотики там понемногу употребляет. Стала искать — нашла. Поговорили, ухожу и смотрю снова на книги эти. Беру Достоевского с полки, спрашиваю:
— Как тебе?
Он отвечает:
— Да я не читал, это бывшая подруга оставила.
(Смеется сама над собой.)
Ну и еще футбол этот, они же все постоянно пьют под него пиво. Я сказала ему об этом, он стал считать, сколько пьют его друзья, и говорить, что пьет меньше всех. Но его ведь везет от одной кружки уже, это же алкоголизм.
Тут из поколения, кому сейчас под сорок, вообще мало у кого высшее образование есть — было не нужно. Они же пэтэушники все.
Раньше он работал, ну и как-то вечера и выходные мы всегда придумывали, что делать. А когда сын родился, ему дали отпуск месяц по уходу (тут мужчинам дают). Так он месяц почти просидел на втором этаже. Периодически он меня спрашивает: “Почему ты не работаешь?” )))) Я учу испанский, чтобы найти работу, но пока сыну чуть больше месяца, я никуда не пойду, конечно.
Когда он родился, родные со стороны мужа пришли в гости. Смотрят на ребенка, говорят:
— Вот пальцы у него такие... длинные.
Я говорю:
— Ну так хорошо же. Красиво. На фортепиано будет играть.
А они между собой поговорили, и мать его серьезно так говорит:
— Но у нас у всех короткие пальцы.
И я смотрю — точно, у всех короткие.
Он пошел делать тест ДНК. Оказалось, ребенок не его».
96. Измена меняет всё
Я помню свою первую измену. Как это случилось?
Ну как это случается. Сначала вы смотрите друг на друга чуть дольше, чем это принято. Выбор сделан, и есть контакт — игра началась. Потом вы как-то выделяете друг друга в пространстве — положением тела, жестами, взаимодействием. Вы подтверждаете второму взаимность выбора. В принципе, уже тут мог бы войти адвокат и пристрелить вас обоих, так как на самом деле всё уже произошло. Серьезно: я всегда знаю, что если я тут — всё уже случилось. Если я сделала это в своей голове — это произойдет. Потом вы «случайно» остаетесь вдвоем (неважно — вдвоем за занавеской, за дверью, в коридоре, за деревом), и вас срывает. Чаще всего (кроме исключений с «двойной ложью», когда обманывают и того, кому изменяют, и того, с кем) оба участника измены знают, что поступают «плохо».
И я знала. Когда я вышла из дома, то ожидала, что вместо асфальта у меня под ногами окажется кипящая лава, огонь и черти уже тянут свои лапы, — мир рухнул, жизнь моя кончена, я — в персональном аду, но, знаете, что? Солнце светило, птицы пели, машины ехали, люди шли по своим делам. Я сделала шаг — асфальт под моим ботинком не разверзся. «Вот это да, — подумала я. — Удивительно. Мир на том же месте. Навстречу мне идут люди. Они не знают! Никто не знает, что я — самый ужасный человек на земле! Вот это да!»
Прошло время, прежде чем он узнал. На дискотеке в клубе один мальчик увидел меня с другим и сказал третьему. Я могла бы соврать, что этого не было. Я могла бы сказать, что он ошибся. Я могла бы придумать, что это просто друг, и поцелуи ему показались, и мы вообще всегда так танцуем. Я ничего из этого не сделала.
Мальчик стоял в подъезде, смотрел на меня и повторял одно единственное слово:
— Почему.
Это не был даже вопрос. Просто слово. Он сжимал губы, он раскачивался, он мотал головой. Он ударил стену кулаком, а это был очень сдержанный мальчик.
Я не сводила с него глаз — смотрела завороженно, как в кино случайный убийца смотрит на жертву. Как дети смотрят на разбившуюся птицу. Я впервые видела это:
Р — разочарование.
***
Привет! Сегодня 16 мая, я пишу тебе из самолета Москва — Казань. Вчера была на свидании N102, с бывшим мужем Ваней. Он рассказал, как не смог принять полиаморию, хотя любил. Я рассказала, как и я не смогла. Прошлой осенью я встретила человека, который оказался свободнее меня (ага). Я уже писала тебе, как веточка хлопка торчала у меня из ключицы. Но не писала, как я лежала в воде и не понимала, что остыла вода. Как ночью он сказал: «Я люблю тебя», а утром: «Извини, если это было слишком». Как он учил меня любви в моменте, без истории и перспективы. Как он говорил:
— Если ты пойдешь на свидание, и тебе будет хорошо, и ты захочешь продолжения — продолжай. Будь свободна в том, чтобы быть счастливой.
«Вот это да, — думала я. — Впервые я встречаю человека, который говорит мне такое».
Как он переживал, когда ему показалось, что на свидании с другим мне захотелось продолжения. Как он проверял чат каждые две минуты и смотрел на часы. Как он просил меня признаться и сказать правду. Как я не могла признаться, потому что мне было не в чем.
Как потом он говорил мне: «Приходила О. Мы валялись, разговаривали, было так хорошо. Я думаю, я хотел бы быть ближе».
Как я отвечала ему: «Я так не умею, но нет никакого способа научиться, кроме как давай попробуем, давай я научусь». Как он приучал меня к этой мысли, готовил, вёл. Как он привел. Как я приняла. Как я думала: «Ему хорошо. Не этого ли я хотела? Не должна ли я радоваться»? Как у меня почти получилось. Как я смотрела их фотографии с общих событий. Как я пошла на другое свидание. Как другой мужчина сказал мне: «Я хотел бы быть честным с тобой. Сегодня я встречаюсь с женщиной, единственной, которой говорил “люблю”». Как меня сорвало и как я его остановила, а потом остановила того, второго. Как я почувствовала себя женщиной, с которой говорят о других женщинах. Как я поняла, что не хочу быть такой. Как я разозлилась, а злость для меня — чувство за гранью отчаяния. Как написала текст «Мудрость как наебательство». Как я решила, что полиамория не для меня) Как я поняла, что не чувствую себя достаточно свободной для этого)))
***
На неделе я провела время с друзьями — это близкие мне парни, оба два. Отношения у нас платонические: в них нет сексуальности, но есть крепкая связь, которая переживает всё и не перестает. Мы проснулись, позавтракали и стали заниматься своими делами: я совещалась по скайпу, Вова отвечал на письма, Глеб сидел в ноутбуке за столом. Я смотрела на них и думала: вот они, мои друзья, люди, которые меня любят, и я люблю, которые меня защищают, поддерживают, с которыми мы ржем и плачем, делаем важное и глупости. Ведь когда у кого-то из них был секс, я не ревную их — я радуюсь. Выходит, за друга ты рад, а за «своего человека» — нет. Другу можно, а тому — нет, нельзя. Откуда, почему?
***
Агния, 32 года, двое детей, муж, благополучие и успех:
«Понимаешь, если бы я знала, что вот мой муж, у него будет просто с кем-то другим для разнообразия и остроты ощущений секс, и ему будет хорошо, а потом он вернется ко мне, и у нас будет всё хорошо, то ведь не вопрос. Ведь не сам же по себе страшен факт сексуальной связи. Но вдруг эта связь будет развиваться, расти и заменит, вытеснит нашу?»
97.
Я на Камчатке, у меня +9 часов к твоему времени, и интернет только в кафе. Ветер адский, сносит младенцев и малолитражные автомобили. Город похож на декорации к «Левиафану» или к «Географ глобус пропил». Из еды — краб. Из мужиков — одни рыбаки (может быть, стоит довериться миру — и вот оно счастье мое). Видела пару хипстеров в единственном дизайнерском магазине на весь полуостров, в принципе могу их усыновить. Инспектор местного заповедника Дарья Михална рекомендовала бар с заезжими женихами (даже не знаю). ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ.
***
Океан тихий, а я — нет.
***
Купила розовый купальник, пришла в ночной бассейн «Фламинго». Потом расскажу.
***
Специфический контингент. На Камчатке полно военных, но их не видно: они на секретных базах. Например, они на секретной базе «Огонек», что заставляет воображать о них лучшее (+ недоступность = идеальное страдание). Еще на Камчатке есть научные сотрудники, но их не видно: они в заповедниках изучают фауну и флору. Например, они заметили, что птица зимородок ныряет в воду на скорости и не разрушается, а японский скоростной поезд мчится вперед и разрушается. Они сделали ему носик, как у зимородка, — и тип-топ! Называется бибиомимикри, но это не точно. Еще на Камчатке есть бизнесмены, но их не видно: они заняты делом — возделывают кожу лосося. Серьезно, а не как рыбий мех. Мне сказал это очень уважаемый и женатый человек.
***
В бассейн сходила почем зря. Такой стресс — быть женщиной в розовом купальнике. Единственной женщиной в ночном бассейне «Фламинго», я имею в виду. А, еще забыла рассказать. Я на днях в Казани с водителем UBER ввела феминистический тон (как зеркало на гендерное неравенство), и он два раза на меня оглянулся и смотрел внимательно. Я ему говорю: «На дорогу смотрите, пожалуйста», — а он отвечает: «ОК, сэр».
***
Оставаться на Камчатке или что? Дальше лететь?
***
— Нет, сынок. Они такие же люди, как и мы.
— А враги кто?
— Враги — те, кто делает плохо другим.
— А кто делает плохо другим?
— Те, кому не хватило любви.
Который час? Сегодня в полночь по Москве мой самолет садится в Берлине. Мне очень жаль, что стольким людям пришлось умереть, чтобы мы жили так, как живем. Спасибо Деду за Победу — ты ведь знаешь, правда, мы не можем этого повторить. Мы не должны.
95.
Вот одна девочка Гузель в Казани меня как-то спросила: но ты ведь выдумываешь эти истории? Я удивилась, говорю: разве такое можно выдумать? Я это живу. Ничего нет интереснее жизни. Я записываю происходящее — это моя работа. Доставайте попкорн.
***
«Я думаю, он любит меня — и сейчас тоже. Я к нему прилетела первый раз, смотрю: на полках книги — Достоевский, Толстой. Пластинок целая стена — играет на вечеринках. Ну и я маме говорю: “Он очень простой, но книги читает хорошие, и сам добрый, любит сад, сажает цветы, готовит паэлью”. Мама отвечает: “Ну, может, и хорошо, что он простой. У тебя такие все в Москве непростые были, и тебе было непросто”. (Это правда, моя подруга в Москве всегда выбирала себе отменных мудаков, за которыми оставались следы в виде кредитов за “вольво” и вообще. — Р.) А он так ухаживал романтично, у нас очень нежные были отношения. Вот тот случай, когда “на руках носил” — без преувеличения.
Я думала, у меня будет здесь хороший круг, понимаешь?.. Я же никогда в маленьком городе не жила, а это даже не Барселона — окрестности. В доме семья часто выкупает весь подъезд. Мы живем через квартал от родителей — это большой шаг к самостоятельности. Но у них есть ключи, и они приходят в любой момент, прикинь. Если ты голая, моешь полы, или йога, или бардак, или всё это вместе — никого не волнует, они скажут “Ола, всё нормально, продолжай” — и просто войдут и станут “помогать” по дому (мне лично кажется милой эта черта. — Р.))
Я раньше думала: это только в кино бывает, когда выходишь белье вешать на балкон, а дома телефон звонит и муж твоей соседки твоему говорит: “Моя жена сказала: твоя вешает белье, а ведь будет дождь!” Им до всего есть дело: кто кому что сказал, как посмотрел, как выглядит, как говорит с ребенком. Меня постоянно обсуждают все — в глаза и за глаза.
Я жила между двумя городами, когда узнала, что забеременела. Он говорит: “Делай аборт”. Я ему отвечаю: “Да пошел ты! Тебе 41 год. Ты что, в 50 собираешься заводить детей? Не хочешь, не женись, я останусь в Москве”. Он женился, рожали в Барселоне вместе — 50 часов. Его так перекрыло, он ходил по городу и кричал: “Она такая сильная, моя жена, она такая сильная! Невероятно”. Через три дня его отпустило.
У него не очень большая зарплата, но общий счет с отцом. Тут у тех, кому сейчас около 70, высокие пенсии (сейчас таких не дают), и пожилые родители, кроме того что хорошо одеваются и путешествуют, все помогают детям. Он меня спрашивает:
— Почему твоя мама нам не помогает?
Я так смеялась, думала, это шутка.
Потом стала отдавать ему часть денег от аренды квартиры моей в Москве.
А у нас тут дом двухэтажный, и на втором — холодно, и он там курит. Так неуютно, я почти не хожу. А он иногда там сидит часами, ну сидит и сидит. Там же библиотека — может, читает человек. В какой-то момент стала замечать, что у него настроение часто меняется. Подумала, может быть, он наркотики там понемногу употребляет. Стала искать — нашла. Поговорили, ухожу и смотрю снова на книги эти. Беру Достоевского с полки, спрашиваю:
— Как тебе?
Он отвечает:
— Да я не читал, это бывшая подруга оставила.
(Смеется сама над собой.)
Ну и еще футбол этот, они же все постоянно пьют под него пиво. Я сказала ему об этом, он стал считать, сколько пьют его друзья, и говорить, что пьет меньше всех. Но его ведь везет от одной кружки уже, это же алкоголизм.
Тут из поколения, кому сейчас под сорок, вообще мало у кого высшее образование есть — было не нужно. Они же пэтэушники все.
Раньше он работал, ну и как-то вечера и выходные мы всегда придумывали, что делать. А когда сын родился, ему дали отпуск месяц по уходу (тут мужчинам дают). Так он месяц почти просидел на втором этаже. Периодически он меня спрашивает: “Почему ты не работаешь?” )))) Я учу испанский, чтобы найти работу, но пока сыну чуть больше месяца, я никуда не пойду, конечно.
Когда он родился, родные со стороны мужа пришли в гости. Смотрят на ребенка, говорят:
— Вот пальцы у него такие... длинные.
Я говорю:
— Ну так хорошо же. Красиво. На фортепиано будет играть.
А они между собой поговорили, и мать его серьезно так говорит:
— Но у нас у всех короткие пальцы.
И я смотрю — точно, у всех короткие.
Он пошел делать тест ДНК. Оказалось, ребенок не его».
96. Измена меняет всё
Я помню свою первую измену. Как это случилось?
Ну как это случается. Сначала вы смотрите друг на друга чуть дольше, чем это принято. Выбор сделан, и есть контакт — игра началась. Потом вы как-то выделяете друг друга в пространстве — положением тела, жестами, взаимодействием. Вы подтверждаете второму взаимность выбора. В принципе, уже тут мог бы войти адвокат и пристрелить вас обоих, так как на самом деле всё уже произошло. Серьезно: я всегда знаю, что если я тут — всё уже случилось. Если я сделала это в своей голове — это произойдет. Потом вы «случайно» остаетесь вдвоем (неважно — вдвоем за занавеской, за дверью, в коридоре, за деревом), и вас срывает. Чаще всего (кроме исключений с «двойной ложью», когда обманывают и того, кому изменяют, и того, с кем) оба участника измены знают, что поступают «плохо».
И я знала. Когда я вышла из дома, то ожидала, что вместо асфальта у меня под ногами окажется кипящая лава, огонь и черти уже тянут свои лапы, — мир рухнул, жизнь моя кончена, я — в персональном аду, но, знаете, что? Солнце светило, птицы пели, машины ехали, люди шли по своим делам. Я сделала шаг — асфальт под моим ботинком не разверзся. «Вот это да, — подумала я. — Удивительно. Мир на том же месте. Навстречу мне идут люди. Они не знают! Никто не знает, что я — самый ужасный человек на земле! Вот это да!»
Прошло время, прежде чем он узнал. На дискотеке в клубе один мальчик увидел меня с другим и сказал третьему. Я могла бы соврать, что этого не было. Я могла бы сказать, что он ошибся. Я могла бы придумать, что это просто друг, и поцелуи ему показались, и мы вообще всегда так танцуем. Я ничего из этого не сделала.
Мальчик стоял в подъезде, смотрел на меня и повторял одно единственное слово:
— Почему.
Это не был даже вопрос. Просто слово. Он сжимал губы, он раскачивался, он мотал головой. Он ударил стену кулаком, а это был очень сдержанный мальчик.
Я не сводила с него глаз — смотрела завороженно, как в кино случайный убийца смотрит на жертву. Как дети смотрят на разбившуюся птицу. Я впервые видела это:
Р — разочарование.
***
Привет! Сегодня 16 мая, я пишу тебе из самолета Москва — Казань. Вчера была на свидании N102, с бывшим мужем Ваней. Он рассказал, как не смог принять полиаморию, хотя любил. Я рассказала, как и я не смогла. Прошлой осенью я встретила человека, который оказался свободнее меня (ага). Я уже писала тебе, как веточка хлопка торчала у меня из ключицы. Но не писала, как я лежала в воде и не понимала, что остыла вода. Как ночью он сказал: «Я люблю тебя», а утром: «Извини, если это было слишком». Как он учил меня любви в моменте, без истории и перспективы. Как он говорил:
— Если ты пойдешь на свидание, и тебе будет хорошо, и ты захочешь продолжения — продолжай. Будь свободна в том, чтобы быть счастливой.
«Вот это да, — думала я. — Впервые я встречаю человека, который говорит мне такое».
Как он переживал, когда ему показалось, что на свидании с другим мне захотелось продолжения. Как он проверял чат каждые две минуты и смотрел на часы. Как он просил меня признаться и сказать правду. Как я не могла признаться, потому что мне было не в чем.
Как потом он говорил мне: «Приходила О. Мы валялись, разговаривали, было так хорошо. Я думаю, я хотел бы быть ближе».
Как я отвечала ему: «Я так не умею, но нет никакого способа научиться, кроме как давай попробуем, давай я научусь». Как он приучал меня к этой мысли, готовил, вёл. Как он привел. Как я приняла. Как я думала: «Ему хорошо. Не этого ли я хотела? Не должна ли я радоваться»? Как у меня почти получилось. Как я смотрела их фотографии с общих событий. Как я пошла на другое свидание. Как другой мужчина сказал мне: «Я хотел бы быть честным с тобой. Сегодня я встречаюсь с женщиной, единственной, которой говорил “люблю”». Как меня сорвало и как я его остановила, а потом остановила того, второго. Как я почувствовала себя женщиной, с которой говорят о других женщинах. Как я поняла, что не хочу быть такой. Как я разозлилась, а злость для меня — чувство за гранью отчаяния. Как написала текст «Мудрость как наебательство». Как я решила, что полиамория не для меня) Как я поняла, что не чувствую себя достаточно свободной для этого)))
***
На неделе я провела время с друзьями — это близкие мне парни, оба два. Отношения у нас платонические: в них нет сексуальности, но есть крепкая связь, которая переживает всё и не перестает. Мы проснулись, позавтракали и стали заниматься своими делами: я совещалась по скайпу, Вова отвечал на письма, Глеб сидел в ноутбуке за столом. Я смотрела на них и думала: вот они, мои друзья, люди, которые меня любят, и я люблю, которые меня защищают, поддерживают, с которыми мы ржем и плачем, делаем важное и глупости. Ведь когда у кого-то из них был секс, я не ревную их — я радуюсь. Выходит, за друга ты рад, а за «своего человека» — нет. Другу можно, а тому — нет, нельзя. Откуда, почему?
***
Агния, 32 года, двое детей, муж, благополучие и успех:
«Понимаешь, если бы я знала, что вот мой муж, у него будет просто с кем-то другим для разнообразия и остроты ощущений секс, и ему будет хорошо, а потом он вернется ко мне, и у нас будет всё хорошо, то ведь не вопрос. Ведь не сам же по себе страшен факт сексуальной связи. Но вдруг эта связь будет развиваться, расти и заменит, вытеснит нашу?»
97.
Я на Камчатке, у меня +9 часов к твоему времени, и интернет только в кафе. Ветер адский, сносит младенцев и малолитражные автомобили. Город похож на декорации к «Левиафану» или к «Географ глобус пропил». Из еды — краб. Из мужиков — одни рыбаки (может быть, стоит довериться миру — и вот оно счастье мое). Видела пару хипстеров в единственном дизайнерском магазине на весь полуостров, в принципе могу их усыновить. Инспектор местного заповедника Дарья Михална рекомендовала бар с заезжими женихами (даже не знаю). ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ.
***
Океан тихий, а я — нет.
***
Купила розовый купальник, пришла в ночной бассейн «Фламинго». Потом расскажу.
***
Специфический контингент. На Камчатке полно военных, но их не видно: они на секретных базах. Например, они на секретной базе «Огонек», что заставляет воображать о них лучшее (+ недоступность = идеальное страдание). Еще на Камчатке есть научные сотрудники, но их не видно: они в заповедниках изучают фауну и флору. Например, они заметили, что птица зимородок ныряет в воду на скорости и не разрушается, а японский скоростной поезд мчится вперед и разрушается. Они сделали ему носик, как у зимородка, — и тип-топ! Называется бибиомимикри, но это не точно. Еще на Камчатке есть бизнесмены, но их не видно: они заняты делом — возделывают кожу лосося. Серьезно, а не как рыбий мех. Мне сказал это очень уважаемый и женатый человек.
***
В бассейн сходила почем зря. Такой стресс — быть женщиной в розовом купальнике. Единственной женщиной в ночном бассейне «Фламинго», я имею в виду. А, еще забыла рассказать. Я на днях в Казани с водителем UBER ввела феминистический тон (как зеркало на гендерное неравенство), и он два раза на меня оглянулся и смотрел внимательно. Я ему говорю: «На дорогу смотрите, пожалуйста», — а он отвечает: «ОК, сэр».
***
Оставаться на Камчатке или что? Дальше лететь?
***