007 и черные дыры
Часть 17 из 29 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я вам клянусь, что проглотив микроба,
Его в покое не оставлю никогда.
Да ты хоть гвоздь забей мне в крышку гроба,
Достойно я отвечу: «Не беда!»
Ангина стрептококка,
Не будь ко мне жестока.
Не будь ко мне жестока,
Жестока не будь!
Ведь я по воле рока
В одно мгновенье ока,
Взглянув на мир широко
Готов принять на грудь!203
Заставив Агента 007 в уме повторить клятву Гиппократа204, его взяли на работу консультантом с испытательным сроком и даже предоставили в его распоряжение небольшую комнату для бесед.
Поправив очки, директор клиники – толстенький, розовый, лысый коротышка-кентавр, которого звали профессор И-го-го, стоял в нескольких шагах от 007 и с интересом разглядывал его. Хлопнув себя руками по передним коленкам, он захохотал и телепатически произнёс:
– Что за смешное у Вас имя – 007!
Затем, посерьёзнев, он поздравил нового сотрудника с поступлением на работу, но подчеркнул, что научно-исследовательскую деятельность доверить новичку не сможет из-за отсутствия у того марсианских свидетельств о среднем и высшем образовании.
– Работа Ваша будет заключаться в лечении тяжелобольных, – сообщил И-го-го и, убедившись, что никто, кроме кота, его не слышит, мысленно продолжил:
– Да, для начала обращаюсь к Вам с личной просьбой. Не в службу, а в дружбу, коллега, попробуйте помочь моей старшей внучке!
– Сделаю всё возможное, профессор И-го-го, – с готовностью пообещал 007. – Кстати, я больную ни разу не видел, но готов осмотреть прямо сейчас. Наверно, такая же симпатичная, как её дедушка, – дипломатично добавил он.
Польщенный директор несколько смутился:
– Нельзя ли не распространяться о моей просьбе? Знаете, пойдут разговоры…
Разведчик понимающе кивнул, показывая, что тайны хранить умеет.
Пациентка
Пора было приступить к работе. В комнату для бесед прискакала Ба-би-ба, держа за среднюю руку молодую марсианку с голубой кожей, растрёпанными оранжевыми волосами, четырьмя копытами, обутыми в белые тапочки, тремя руками и мокрым от слёз лицом. Две её руки были расположены, как у нас, по бокам, а третья росла из середины груди. Очень удобно!
Вероятно, пациентка вызовом к врачу была застигнута врасплох. Она громко всхлипывала, шмыгая носом, и сосредоточенно разглядывала свои восемнадцать ногтей. На её руках было по шесть пальцев.
Ба-би-ба мысленно передала 007 имя больной – Ю-ю-ю – и подвела пациентку к окну. Скорее всего, непроизвольно Ю-ю-ю встала так, чтобы её изысканный профиль выглядел особенно эффектно на фоне жёлтой бархатной шторы. Отодвинув занавес, 007 смог при дневном свете разглядеть девушку получше. Он распахнул окно, и поток прохладного воздуха начал лениво перебирать её оранжевую гриву. Агент, неравнодушный к очаровательным дамам, залюбовался экзотическим зрелищем, хотя и отметил про себя, что оранжевая причёска не вполне подходит к голубому лицу Ю-ю-ю. Девушка бросила на консультанта быстрый взгляд, истолкованный им как обещание перекраситься.
Звенящим голосом, со скорбной интонацией Ю-ю-ю телепатически исполнила душещипательную песню205, сочиненную, по-видимому, на мотив какого-то эстрадного марсианского хита206:
Дева юная рыдает:
– Не пойму я, что со мною.
Ах, твой образ вызывает
Страстный жар в моей крови!
Сладко сердце замирает —
Задыхаюсь я от зноя!
Ведь в груди костёр пылает
Жадным пламенем любви!
Друг желанный, Марс-Ик милый!
Как своё я горе скрою?
Сердце занято тобою,
И тоскою я полна.
Я обижена судьбою —
Самый свет – мне мрак унылый!
Но тебе я не открою
То, что знаю я одна!
Едва закончив пение, марсианка бросилась на пол, отчаянно забила ногами и горько заплакала.
Насколько же некстати в этот момент в дверь просунул голову директор И-го-го, произнеся:
– Как наша больная?
Голова исчезла, когда 007 испуганно замахал на неё лапами.
Теперь у консультанта, ошеломлённого вспышкой буйного темперамента Ю-ю-ю, возникли вопросы: «Почему пациентка скрывала свои чувства от возлюбленного? Что, если он также влюблён и просто прятал от Ю-ю-ю свои чувства?»
Как бы то ни было, следовало воспользоваться представившейся возможностью и проверить данную гипотезу.
Пациент
Прежде всего, консультант принял решение дать указание Ба-би-бе:
– Возьми пипетку и отмерь для нашей Ю-ю-ю двадцать пять капель валерьянки!
Затем он велел Ю-ю-ю подождать в коридоре и передал Ба-би-бе, что хочет видеть марсианина, о котором мечтает внучка директора И-го-го.
Вскоре перед 007 появился некий Марс-Ик, невысокий, четвероногий и трёхрукий абориген207 с мощными бицепсами208. На его синем лице были написаны пережитые им тяжкие душевные муки.
Юный кентавр поднял заплаканные глаза на 007 и с новым запасом энергии зарыдал. Консультант без труда определил, что у марсианина комплекс неполноценности209 и нервное расстройство.
«Очевидно, от избытка чувств», – подумал 007 и решил провести очную ставку210.
В комнату для бесед снова привели Ю-ю-ю. Оставаясь у двери, она безучастно смотрела на пациента, и тут 007 телепатически услышал, как Марс-Ик запел на мотив, ранее использованный Ю-ю-ю:
Умоляю: Дева рая!
О, одно лишь только слово!
Его в покое не оставлю никогда.
Да ты хоть гвоздь забей мне в крышку гроба,
Достойно я отвечу: «Не беда!»
Ангина стрептококка,
Не будь ко мне жестока.
Не будь ко мне жестока,
Жестока не будь!
Ведь я по воле рока
В одно мгновенье ока,
Взглянув на мир широко
Готов принять на грудь!203
Заставив Агента 007 в уме повторить клятву Гиппократа204, его взяли на работу консультантом с испытательным сроком и даже предоставили в его распоряжение небольшую комнату для бесед.
Поправив очки, директор клиники – толстенький, розовый, лысый коротышка-кентавр, которого звали профессор И-го-го, стоял в нескольких шагах от 007 и с интересом разглядывал его. Хлопнув себя руками по передним коленкам, он захохотал и телепатически произнёс:
– Что за смешное у Вас имя – 007!
Затем, посерьёзнев, он поздравил нового сотрудника с поступлением на работу, но подчеркнул, что научно-исследовательскую деятельность доверить новичку не сможет из-за отсутствия у того марсианских свидетельств о среднем и высшем образовании.
– Работа Ваша будет заключаться в лечении тяжелобольных, – сообщил И-го-го и, убедившись, что никто, кроме кота, его не слышит, мысленно продолжил:
– Да, для начала обращаюсь к Вам с личной просьбой. Не в службу, а в дружбу, коллега, попробуйте помочь моей старшей внучке!
– Сделаю всё возможное, профессор И-го-го, – с готовностью пообещал 007. – Кстати, я больную ни разу не видел, но готов осмотреть прямо сейчас. Наверно, такая же симпатичная, как её дедушка, – дипломатично добавил он.
Польщенный директор несколько смутился:
– Нельзя ли не распространяться о моей просьбе? Знаете, пойдут разговоры…
Разведчик понимающе кивнул, показывая, что тайны хранить умеет.
Пациентка
Пора было приступить к работе. В комнату для бесед прискакала Ба-би-ба, держа за среднюю руку молодую марсианку с голубой кожей, растрёпанными оранжевыми волосами, четырьмя копытами, обутыми в белые тапочки, тремя руками и мокрым от слёз лицом. Две её руки были расположены, как у нас, по бокам, а третья росла из середины груди. Очень удобно!
Вероятно, пациентка вызовом к врачу была застигнута врасплох. Она громко всхлипывала, шмыгая носом, и сосредоточенно разглядывала свои восемнадцать ногтей. На её руках было по шесть пальцев.
Ба-би-ба мысленно передала 007 имя больной – Ю-ю-ю – и подвела пациентку к окну. Скорее всего, непроизвольно Ю-ю-ю встала так, чтобы её изысканный профиль выглядел особенно эффектно на фоне жёлтой бархатной шторы. Отодвинув занавес, 007 смог при дневном свете разглядеть девушку получше. Он распахнул окно, и поток прохладного воздуха начал лениво перебирать её оранжевую гриву. Агент, неравнодушный к очаровательным дамам, залюбовался экзотическим зрелищем, хотя и отметил про себя, что оранжевая причёска не вполне подходит к голубому лицу Ю-ю-ю. Девушка бросила на консультанта быстрый взгляд, истолкованный им как обещание перекраситься.
Звенящим голосом, со скорбной интонацией Ю-ю-ю телепатически исполнила душещипательную песню205, сочиненную, по-видимому, на мотив какого-то эстрадного марсианского хита206:
Дева юная рыдает:
– Не пойму я, что со мною.
Ах, твой образ вызывает
Страстный жар в моей крови!
Сладко сердце замирает —
Задыхаюсь я от зноя!
Ведь в груди костёр пылает
Жадным пламенем любви!
Друг желанный, Марс-Ик милый!
Как своё я горе скрою?
Сердце занято тобою,
И тоскою я полна.
Я обижена судьбою —
Самый свет – мне мрак унылый!
Но тебе я не открою
То, что знаю я одна!
Едва закончив пение, марсианка бросилась на пол, отчаянно забила ногами и горько заплакала.
Насколько же некстати в этот момент в дверь просунул голову директор И-го-го, произнеся:
– Как наша больная?
Голова исчезла, когда 007 испуганно замахал на неё лапами.
Теперь у консультанта, ошеломлённого вспышкой буйного темперамента Ю-ю-ю, возникли вопросы: «Почему пациентка скрывала свои чувства от возлюбленного? Что, если он также влюблён и просто прятал от Ю-ю-ю свои чувства?»
Как бы то ни было, следовало воспользоваться представившейся возможностью и проверить данную гипотезу.
Пациент
Прежде всего, консультант принял решение дать указание Ба-би-бе:
– Возьми пипетку и отмерь для нашей Ю-ю-ю двадцать пять капель валерьянки!
Затем он велел Ю-ю-ю подождать в коридоре и передал Ба-би-бе, что хочет видеть марсианина, о котором мечтает внучка директора И-го-го.
Вскоре перед 007 появился некий Марс-Ик, невысокий, четвероногий и трёхрукий абориген207 с мощными бицепсами208. На его синем лице были написаны пережитые им тяжкие душевные муки.
Юный кентавр поднял заплаканные глаза на 007 и с новым запасом энергии зарыдал. Консультант без труда определил, что у марсианина комплекс неполноценности209 и нервное расстройство.
«Очевидно, от избытка чувств», – подумал 007 и решил провести очную ставку210.
В комнату для бесед снова привели Ю-ю-ю. Оставаясь у двери, она безучастно смотрела на пациента, и тут 007 телепатически услышал, как Марс-Ик запел на мотив, ранее использованный Ю-ю-ю:
Умоляю: Дева рая!
О, одно лишь только слово!