Звезды Берега
Часть 34 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— В каком смысле — славные? — попытался уточнить Скрипач.
— Во всех. Они… ну, как бы не совсем такие, как в поселении, из которого Таенн. Наверное, надо чаще к ним заглядывать, — самокритично признала Оливия. — Я вам про них не говорила, потому что не думала, что вам Пропащие могут показаться интересными. Ну, до Таенна мне так казалось. Иногда я к ним наведываюсь, душой отдохнуть.
— А ты не предлагала им переселиться в ту же Золотую Бухту, раз они тебе так нравятся? — поинтересовался Ит. — Шестеро? Не страшно им там?
— Да вроде бы нет. Но они никуда не полетят, точно, — заверила Оливия. — У них там всего два домика, да площадь маленькая. В одном домике спальни, в другом — место собраний и техника какая-то. Тот же передатчик. Мола там нет, поэтому там только вплавь…
— Бред какой-то, — проворчал практичный Скрипач. — Они что, не могут лодку у трансфигураторов попросить? Ладно, хорошо. Возьму сам, надувную. И там же оставлю. Берег крутой?
— Да, но там есть лестница.
Дальше стали обсуждать технические детали. Сколько лёту? Два часа, при хорошей погоде, с заходом не дальше «беты». По две капсулы уйдет, ну, по три, если ветер. Ночевать там смысла нет, но, если потребуется, то во втором домике можно. Наверное. Нет, сама Оливия там не ночевала ни разу. Что им привезти? Можно нашего пива, наверное, которое здешнее, и фруктов с деревьев, которые растут у домов людей. Они почему-то очень ценят именно то, что «настоящее», в их понимании, конечно. Что тут вообще настоящее… Еще любят что-то, сделанное руками, но со сделанным руками у нас не очень.
— Могу пирожков напечь самостоятельно, — предложил Скрипач. — Или еще что сварганить.
— А ты умеешь готовить? — удивилась Оливия. Скрипач кивнул и ухмыльнулся. — Здорово. Я вот не очень умею.
— Еще он может подбить чайку, и ее поджарить, но я бы не советовал пробовать то, что получится, — предупредил Ит.
— Я сейчас тебя подобью вместо чайки, — отмахнулся Скрипач. — Вот еще. О! Идея! Могу варенья сварить из тех же фруктов, и часть в пирожки, а часть так привезем. Как вам такая мысль?
— Они обрадуются, — с уверенностью ответила Оливия. — Точно говорю. А ты за сегодня успеешь всё сделать?
— Конечно, чего там успевать-то. За фруктами только схожу, попрошу у народа. Тогда еще хлеба испечь можно, сделаю, — пообещал Скрипач. — А пирожки утром. Полный абсурд, конечно. Зачем это всё, когда есть трансфигураторы? Они сделают что угодно, и где угодно.
— Ну, вот видишь, значит, для кого-то это важно, — пожала плечами Оливия. — Пойду к Ветру, предупрежу, что мы завтра летим.
* * *
Вылетели утром, по часам Ита и Скрипача — около восьми. До этого клятвенно пообещали Ветру и Софии, что вернутся сегодня же. Тем более что кому-то надо присматривать за Таенном. Да еще и Ветер совершенно справедливо сказал, что минус три машины на два дня явный перебор. А если тьма? А если рыбы?
— А как же вы до нас-то справлялись? — ехидно поинтересовался тогда Скрипач.
— До вашего появления… в общем… Рыжий, черт возьми, но это уже перебор получается по совпадениям, если это совпадения, конечно. В общем, у нас трое пропали во тьме, — Ветер отвернулся. — А потом появились вы двое. Но они не сейчас пропали, не думайте. Задолго до вас. И потом опять же долго не приходили ни люди, ни машины. А потом вы. Нам очень людей не хватало. С вами комплект, почти что. До вас получалось сложно.
— Ясно, — кивнул тогда Скрипач. — Будем считать, что это не связано.
— Только оно связано, — беззвучно проговорил Ит. — Еще как связано. Вот же чертовщина. Проверить нужно потом.
…Первой взлетала Оливия, следом Скрипач, Ит стартовал последним. Всю ночь, а затем и утро его не оставляло какое-то странное предчувствие, которое он никак не мог истолковать или осмыслить. Оно не было ни хорошим, ни плохим. Просто — было. Словно вот-вот должно произойти некое событие, не имеющее ни знака плюс, ни знака минус. Он старался понять, когда и при каких обстоятельствах чувствовал подобное, но всё никак не получалось. То, что Ит чувствует себя странно, заметил почему-то только Таенн, к которому Ит перед дорогой пришел с новой порцией заказанных лекарств и наставлениями.
— Ты чего такой? — спросил тогда Таенн.
— Такой — какой? — рассеянно ответил Ит.
— Пришибленный какой-то. Или витаешь где.
— Видимо, витаю, — Ит попытался улыбнуться. — Прости, задумался.
— О чем?
— Кабы я сам знал.
Самолеты нагрузили изрядно, с погрузкой даже пришли помогать другие пилоты. В кабине самолета Оливии находилось несколько объемистых баклаг с пивом, кабина Люси, разумеется, благоухала выпечкой — Скрипач расстарался, а Иту досталась самая полезная вещь: к нему кое-как впихнули свернутую резиновую лодку и баллон для ее быстрой накачки. Когда Ит увидел эту конструкцию, он поинтересовался у Эдди, нельзя ли было сделать покомпактнее. Эдди подергал правый ус, и ответил, что, наверное, можно, но он не знает, как, поэтому трансфигураторам объяснил так, как понял.
— Ты никогда не видел надувную лодку? — деланно изумился Ит.
— Ну, видел, но…
— Понятно. Идиотская шутка. От рыжего набрался?
— Да ладно тебе, — хмыкнул Эдди. — Ну, пошутил.
— Ты соображаешь, как я это собирать и надувать буду?! Ладно, шутник, припомню я это тебе, — проворчал Ит. — Привезу этот баллон обратно, и под дверь поставлю.
— Ну давай я до таверны дойду, и новый закажу, — Эдди, кажется, понял, что шутка не удалась. — Какой-то ты смурной сегодня.
— Да, я смурной, — проворчал Ит. — Бегом давай, мы через десять минут стартуем.
* * *
Оливия и Скрипач о чем-то переговаривались по связи, а Ит полдороги молчал — думал. Вроде бы хорошо думать вот так, под ровное гудение двигателей, над идеально спокойным морем, и в безветрие. Вроде бы. Но не в этот раз. Все в этот раз получалось иначе, и мысли приходили отнюдь не веселые. Словно появление Таенна сломало некий барьер, и принялось перекраивать пространство, в котором они только-только прижились. Слишком много информации. Слишком много откровений. Слишком много противоречий и откровенной бессмыслицы. Слишком много невозможного, а ведь еще месяц назад скажи кто, что тут, на Берегу возможно это невозможное, он бы рассмеялся говорящему в лицо.
Ри Нар ки Торк? С собакой? Здесь? Ри, пытающийся нас убить, приказывающий девушке в нас стрелять, насылающий на нас змей, холод, и ветер, Ри, способный перерезать веревку… Ри — против нас? Как? Какой-то невообразимый чудовищный абсурд. Он не мог. Он бы никогда не смог такого с нами сделать! И, самое главное, у него нет, и быть не могло повода с нами что-то делать! Может быть, он и не понимал нас и нашу семью, может быть, в нем действительно была какая-то предвзятость, и против рауф, как расы, и против них самих, как гермо, в частности, но — это ведь не повод враждовать, и, тем более, убивать? За что Ри — убивать нас? Ненавидеть нас? Строить нам козни, и развернуть весьма обширную агентурную и информационную сеть.
Кстати…
Машину качнуло, Ит понял, что чуть не ушел с курса, и выправил Грея. Скрипач и Оливия, судя по веселым голосам, затеяли что-то вроде соревнования, поэтому Ит чуть отстал — пускай побалуются в свободном небе. Не все же мотаться на вылеты по заданиям, и не тьму с рыбами гонять.
Значит, сеть, которую они вчера начали вычислять. Да, да, именно что только начали. Потому что только вчера удалось увязать воедино множество событий, вроде бы незначительных, вроде бы случайных.
«Случайностей не бывает». Закон Линца. Прямо как в молодости. Ит усмехнулся. Это кем надо быть, чтобы попасть на тот свет, и вляпаться в самую настоящую отработку. Вот же угораздило! Кажется, мы с рыжим неисправимы.
— Чего молчишь? — спросил по связи Скрипач.
— Думаю, — откликнулся Ит.
— Ладно, думай. Как вторая до половины догорит, поворачиваем.
— Понял. Вы поосторожнее там.
— А чего нам сделается.
…Так что же, если серьезно и в сухом остатке, у нас получается? Первое. Нас отслеживали не только там, в реальности. Красиво, кстати, отследили, и взяли грамотно — с гарантией. Такая туча кораблей, невероятно просто. Встреча выше всех похвал. Почему с такой перестраховкой? Да потому что знали, с кем имеют дело. Ну, разумеется, знали; мало того, у официальной полно наших считок, кусков нашей памяти… да и не нашей тоже. Есть слабая надежда, что Саб и Эри все-таки сумели уйти. Призрачная такая надежда. Один шанс на миллион, если учесть количество ловцов. Кто такая Эри — конечно, уже давно вычислили, и знают. Собственно, одного нашего панического бегства с Сода, когда ее, по сути дела, выкрали, было довольно, чтобы понять, что дело нечисто. Значит, знают. Ушли мы тогда красиво, надо признать. Еще и парк этот чертов в пойме подчистую разнесли… но не суть важно. Важно тут другое. Когда мы вывезли Эри с Сода, пусть и в мертвом виде, мы не просто «позвонили у двери», мы вошли в эту самую дверь, и врезали хозяину дома по башке. А именно — мы признали факт того, что встретились с неким явлением, которое нас испугало, и заставило действовать едва ли не панически быстро.
Значит, пока мы метались от мира к миру с ее телом, в надежде найти помощь — нас уже начали ловить. Или, точнее, искать. А вот дальше не очень понятно — потому что, получается, все это время мы, как известно, проходили мост за мостом, стремясь к цели, которую даже сейчас не осознаем окончательно. Потому что цель ставила Эри, она же Айрин, она же — некое связующее всё и вся звено. Нулевая точка в формуле фрактала.
Так, значит, кто-то вычислил еще и мосты, которые способна выстраивать, как мы думали, только Эри? Вычислил, и пошел следом за нами — сперва на Мелтин, потом на Node, потом во времена, когда Терра-ноль называлась просто Земля, потом — туда, куда привел последний мост…
Стоп, тут же осадил себя Ит.
Вычислил. Да. Но пройти не смог. Именно поэтому нас и не ловили в тех фрагментах фрактала (а мы уже признали, как данность, то, что именно фрактал мы это всё время и проходили), которые были недоступны. Они, эти кто-то, могли вычислить точки, в которых мы были, и векторы движения — как раз они-то и есть мосты — но воспользоваться построением не сумели, оно для них так и осталось теорией. Именно поэтому нас и ловили там, где могли поймать — а это означает, что последний мост Эри привел нас на выбранную точку, в одном шаге от достижения задачи, и в этой точке нас как раз и ждали.
«А теперь подумай сам, кто способен производить подобные исчисления, и, в принципе, способен воспринять такую теорию не как набор разрозненных факторов, а как данность, — произнес бесстрастный голос в голове у Ита. — Ты ведь знаешь. Знаешь, и боишься ответа. До дрожи боишься, до одури. Боишься, потому что понимаешь: признай ты сейчас очевидное, и твой мир изменится раз и навсегда, бесповоротно и окончательно, потому что в этом мире есть столпы, есть нечто незыблемое, и сейчас это незыблемое рассыпается, как песочный замок. Умом ты понимаешь, что это он, и что Таенн прав, и что все так, как он говорил. Умом — понимаешь. А сердцем — не хочешь. Ни понять, ни принять. Потому что тебя до этого момента никогда не предавали те, кого ты считал близкими».
Всё бывало в жизни, вообще всё, что верно, то верно. Но не это. Да, конечно, тот поступок Джесс, видимо, был первой ласточкой того, что происходит сейчас, но… Ее вполне можно оправдать. Тяжело ранен муж, отец ее ребенка, горячо любимый и обожаемый. Тяжело ранен друг, старинный, проверенный; друг, который ни один и ни два раза помогал и спасал. Помощь высокого уровня могут оказать только одному, второй остается умирать на попечении тюремной больницы.[1] Кого выберет любящая женщина? Ответ очевиден. Конечно, Джессика выбрала любимого мужа, но… но. Это «но» царапало, как засевшая в ране заноза. Потому что она не просто выбрала. Она — Ит, разумеется, знал об этом только со слов жены — даже вопросов о том, что происходит с ним, Итом, не задавала, и лишь вежливо кивала, когда Берта пыталась ей что-то объяснить. Берта, Кир, Скрипач, Фэб — вся мобильная часть их семьи моталась в госпиталь, навещала, проведывала. А сама Джессика, разумеется, ни разу не приехала в те же «Поля», где пытались лечить Ита. Ромка, сын Джессики, и тот проявил больше участия и интереса, чем она сама. Да, пару раз Джесс за компанию заезжала к ним, в полуразрушенную квартиру, и даже вынесла несколько мешков с мусором, но потом переехала в другое место, и приходить перестала.
Ладно, это дела прошлые, но та ситуация, она нет-нет, да возникала почему-то в памяти. Тридцать с лишним лет прошло, прикинул Ит, а всё равно, сидел где-то в глубине этот ржавый гвоздь, эта заноза. И вот опять вылез, черт бы его побрал.
Ладно. Будем продолжать разрабатывать ситуацию дальше. И держать ухо востро.
— Ты там заснул? — раздраженно спросил по связи Скрипач. — Поворот! Готовься, сейчас Сирин скажет…
…вы описываете несколько более чем интересных моментов. Аналитический отдел сейчас работает с ними. Он в ярости, но, разумеется, причина этой ярости мне неизвестна. По всей видимости, там происходит что-то, что тормозит программу. Знаете, Иникус, откровенно говоря, я догадываюсь, чем Он занят в «Обратной стороне», но рассказать вам об этом не имею права. Даже приватно. Могу лишь сказать, что ярость Его связана с тем, что часть расчетов, безусловно верных, сейчас замедлилась из-за каких-то внутренних факторов, внутри системы. А Он торопится. И замедление Его раздражает.
Теперь отвечу, пожалуй, на заданный вами вопрос. Я долго думал, почему Он позволил тогда отпустить корабль и пассажиров. Догадался лишь позже — эта машина одна из трех, построенных по его проекту. Он невероятно прозорлив, я поражен в очередной раз Его умом и прагматичностью. Разумеется, Он может в любой момент определить местоположение машин, которые построил сам, поэтому никакой проблемы в том, что корабль ушел, нет. Мало того, уже рассчитана последняя точка, финал маршрута.
Иникус, ответьте мне на один вопрос. У Д.П. были в багаже боксы-крионики? И если да, то сколько? Учтите, этот вопрос исключительно личный, поэтому в официальном ответе упоминания о нем быть не должно.
(из письма второго заместителя руководителя проекта «Азимут»)
[1] Эти события описаны в книге «Дар», последнем томе трилогии «Горькие травы». В данном абзаце все пересказано предельно подробно, поэтому книгу читать не обязательно. Но если станет интересно — то вполне можно. Тем более что «Дар» — на редкость позитивная книга, пусть и с темным началом.
Глава 9 (часть 1)
9
Пушистые звезды
— То есть нам вон туда? — Скрипач показал на верхушку длинной лестницы. — Со всем барахлом? Сирин, это заговор? Скажи, честно, это правда ведь заговор? Причем против нас с ним вот? — он ткнул пальцем в Ита. — Или это такой местный прикол? Я начну заказывать у трансфигураторов детали, и соберу вертолет. Правда, соберу. Вот увидишь. Потому что я уже больше не могу без вертолета!!!
Оливия слушала его, молча, склонив голову к плечу. Молчание ее было выразительнее всяких слов. Дослушав, она подхватила одну их четырех плетеных корзин, одну из шести баклаг с пивом, и направилась к лестнице.
— Во всех. Они… ну, как бы не совсем такие, как в поселении, из которого Таенн. Наверное, надо чаще к ним заглядывать, — самокритично признала Оливия. — Я вам про них не говорила, потому что не думала, что вам Пропащие могут показаться интересными. Ну, до Таенна мне так казалось. Иногда я к ним наведываюсь, душой отдохнуть.
— А ты не предлагала им переселиться в ту же Золотую Бухту, раз они тебе так нравятся? — поинтересовался Ит. — Шестеро? Не страшно им там?
— Да вроде бы нет. Но они никуда не полетят, точно, — заверила Оливия. — У них там всего два домика, да площадь маленькая. В одном домике спальни, в другом — место собраний и техника какая-то. Тот же передатчик. Мола там нет, поэтому там только вплавь…
— Бред какой-то, — проворчал практичный Скрипач. — Они что, не могут лодку у трансфигураторов попросить? Ладно, хорошо. Возьму сам, надувную. И там же оставлю. Берег крутой?
— Да, но там есть лестница.
Дальше стали обсуждать технические детали. Сколько лёту? Два часа, при хорошей погоде, с заходом не дальше «беты». По две капсулы уйдет, ну, по три, если ветер. Ночевать там смысла нет, но, если потребуется, то во втором домике можно. Наверное. Нет, сама Оливия там не ночевала ни разу. Что им привезти? Можно нашего пива, наверное, которое здешнее, и фруктов с деревьев, которые растут у домов людей. Они почему-то очень ценят именно то, что «настоящее», в их понимании, конечно. Что тут вообще настоящее… Еще любят что-то, сделанное руками, но со сделанным руками у нас не очень.
— Могу пирожков напечь самостоятельно, — предложил Скрипач. — Или еще что сварганить.
— А ты умеешь готовить? — удивилась Оливия. Скрипач кивнул и ухмыльнулся. — Здорово. Я вот не очень умею.
— Еще он может подбить чайку, и ее поджарить, но я бы не советовал пробовать то, что получится, — предупредил Ит.
— Я сейчас тебя подобью вместо чайки, — отмахнулся Скрипач. — Вот еще. О! Идея! Могу варенья сварить из тех же фруктов, и часть в пирожки, а часть так привезем. Как вам такая мысль?
— Они обрадуются, — с уверенностью ответила Оливия. — Точно говорю. А ты за сегодня успеешь всё сделать?
— Конечно, чего там успевать-то. За фруктами только схожу, попрошу у народа. Тогда еще хлеба испечь можно, сделаю, — пообещал Скрипач. — А пирожки утром. Полный абсурд, конечно. Зачем это всё, когда есть трансфигураторы? Они сделают что угодно, и где угодно.
— Ну, вот видишь, значит, для кого-то это важно, — пожала плечами Оливия. — Пойду к Ветру, предупрежу, что мы завтра летим.
* * *
Вылетели утром, по часам Ита и Скрипача — около восьми. До этого клятвенно пообещали Ветру и Софии, что вернутся сегодня же. Тем более что кому-то надо присматривать за Таенном. Да еще и Ветер совершенно справедливо сказал, что минус три машины на два дня явный перебор. А если тьма? А если рыбы?
— А как же вы до нас-то справлялись? — ехидно поинтересовался тогда Скрипач.
— До вашего появления… в общем… Рыжий, черт возьми, но это уже перебор получается по совпадениям, если это совпадения, конечно. В общем, у нас трое пропали во тьме, — Ветер отвернулся. — А потом появились вы двое. Но они не сейчас пропали, не думайте. Задолго до вас. И потом опять же долго не приходили ни люди, ни машины. А потом вы. Нам очень людей не хватало. С вами комплект, почти что. До вас получалось сложно.
— Ясно, — кивнул тогда Скрипач. — Будем считать, что это не связано.
— Только оно связано, — беззвучно проговорил Ит. — Еще как связано. Вот же чертовщина. Проверить нужно потом.
…Первой взлетала Оливия, следом Скрипач, Ит стартовал последним. Всю ночь, а затем и утро его не оставляло какое-то странное предчувствие, которое он никак не мог истолковать или осмыслить. Оно не было ни хорошим, ни плохим. Просто — было. Словно вот-вот должно произойти некое событие, не имеющее ни знака плюс, ни знака минус. Он старался понять, когда и при каких обстоятельствах чувствовал подобное, но всё никак не получалось. То, что Ит чувствует себя странно, заметил почему-то только Таенн, к которому Ит перед дорогой пришел с новой порцией заказанных лекарств и наставлениями.
— Ты чего такой? — спросил тогда Таенн.
— Такой — какой? — рассеянно ответил Ит.
— Пришибленный какой-то. Или витаешь где.
— Видимо, витаю, — Ит попытался улыбнуться. — Прости, задумался.
— О чем?
— Кабы я сам знал.
Самолеты нагрузили изрядно, с погрузкой даже пришли помогать другие пилоты. В кабине самолета Оливии находилось несколько объемистых баклаг с пивом, кабина Люси, разумеется, благоухала выпечкой — Скрипач расстарался, а Иту досталась самая полезная вещь: к нему кое-как впихнули свернутую резиновую лодку и баллон для ее быстрой накачки. Когда Ит увидел эту конструкцию, он поинтересовался у Эдди, нельзя ли было сделать покомпактнее. Эдди подергал правый ус, и ответил, что, наверное, можно, но он не знает, как, поэтому трансфигураторам объяснил так, как понял.
— Ты никогда не видел надувную лодку? — деланно изумился Ит.
— Ну, видел, но…
— Понятно. Идиотская шутка. От рыжего набрался?
— Да ладно тебе, — хмыкнул Эдди. — Ну, пошутил.
— Ты соображаешь, как я это собирать и надувать буду?! Ладно, шутник, припомню я это тебе, — проворчал Ит. — Привезу этот баллон обратно, и под дверь поставлю.
— Ну давай я до таверны дойду, и новый закажу, — Эдди, кажется, понял, что шутка не удалась. — Какой-то ты смурной сегодня.
— Да, я смурной, — проворчал Ит. — Бегом давай, мы через десять минут стартуем.
* * *
Оливия и Скрипач о чем-то переговаривались по связи, а Ит полдороги молчал — думал. Вроде бы хорошо думать вот так, под ровное гудение двигателей, над идеально спокойным морем, и в безветрие. Вроде бы. Но не в этот раз. Все в этот раз получалось иначе, и мысли приходили отнюдь не веселые. Словно появление Таенна сломало некий барьер, и принялось перекраивать пространство, в котором они только-только прижились. Слишком много информации. Слишком много откровений. Слишком много противоречий и откровенной бессмыслицы. Слишком много невозможного, а ведь еще месяц назад скажи кто, что тут, на Берегу возможно это невозможное, он бы рассмеялся говорящему в лицо.
Ри Нар ки Торк? С собакой? Здесь? Ри, пытающийся нас убить, приказывающий девушке в нас стрелять, насылающий на нас змей, холод, и ветер, Ри, способный перерезать веревку… Ри — против нас? Как? Какой-то невообразимый чудовищный абсурд. Он не мог. Он бы никогда не смог такого с нами сделать! И, самое главное, у него нет, и быть не могло повода с нами что-то делать! Может быть, он и не понимал нас и нашу семью, может быть, в нем действительно была какая-то предвзятость, и против рауф, как расы, и против них самих, как гермо, в частности, но — это ведь не повод враждовать, и, тем более, убивать? За что Ри — убивать нас? Ненавидеть нас? Строить нам козни, и развернуть весьма обширную агентурную и информационную сеть.
Кстати…
Машину качнуло, Ит понял, что чуть не ушел с курса, и выправил Грея. Скрипач и Оливия, судя по веселым голосам, затеяли что-то вроде соревнования, поэтому Ит чуть отстал — пускай побалуются в свободном небе. Не все же мотаться на вылеты по заданиям, и не тьму с рыбами гонять.
Значит, сеть, которую они вчера начали вычислять. Да, да, именно что только начали. Потому что только вчера удалось увязать воедино множество событий, вроде бы незначительных, вроде бы случайных.
«Случайностей не бывает». Закон Линца. Прямо как в молодости. Ит усмехнулся. Это кем надо быть, чтобы попасть на тот свет, и вляпаться в самую настоящую отработку. Вот же угораздило! Кажется, мы с рыжим неисправимы.
— Чего молчишь? — спросил по связи Скрипач.
— Думаю, — откликнулся Ит.
— Ладно, думай. Как вторая до половины догорит, поворачиваем.
— Понял. Вы поосторожнее там.
— А чего нам сделается.
…Так что же, если серьезно и в сухом остатке, у нас получается? Первое. Нас отслеживали не только там, в реальности. Красиво, кстати, отследили, и взяли грамотно — с гарантией. Такая туча кораблей, невероятно просто. Встреча выше всех похвал. Почему с такой перестраховкой? Да потому что знали, с кем имеют дело. Ну, разумеется, знали; мало того, у официальной полно наших считок, кусков нашей памяти… да и не нашей тоже. Есть слабая надежда, что Саб и Эри все-таки сумели уйти. Призрачная такая надежда. Один шанс на миллион, если учесть количество ловцов. Кто такая Эри — конечно, уже давно вычислили, и знают. Собственно, одного нашего панического бегства с Сода, когда ее, по сути дела, выкрали, было довольно, чтобы понять, что дело нечисто. Значит, знают. Ушли мы тогда красиво, надо признать. Еще и парк этот чертов в пойме подчистую разнесли… но не суть важно. Важно тут другое. Когда мы вывезли Эри с Сода, пусть и в мертвом виде, мы не просто «позвонили у двери», мы вошли в эту самую дверь, и врезали хозяину дома по башке. А именно — мы признали факт того, что встретились с неким явлением, которое нас испугало, и заставило действовать едва ли не панически быстро.
Значит, пока мы метались от мира к миру с ее телом, в надежде найти помощь — нас уже начали ловить. Или, точнее, искать. А вот дальше не очень понятно — потому что, получается, все это время мы, как известно, проходили мост за мостом, стремясь к цели, которую даже сейчас не осознаем окончательно. Потому что цель ставила Эри, она же Айрин, она же — некое связующее всё и вся звено. Нулевая точка в формуле фрактала.
Так, значит, кто-то вычислил еще и мосты, которые способна выстраивать, как мы думали, только Эри? Вычислил, и пошел следом за нами — сперва на Мелтин, потом на Node, потом во времена, когда Терра-ноль называлась просто Земля, потом — туда, куда привел последний мост…
Стоп, тут же осадил себя Ит.
Вычислил. Да. Но пройти не смог. Именно поэтому нас и не ловили в тех фрагментах фрактала (а мы уже признали, как данность, то, что именно фрактал мы это всё время и проходили), которые были недоступны. Они, эти кто-то, могли вычислить точки, в которых мы были, и векторы движения — как раз они-то и есть мосты — но воспользоваться построением не сумели, оно для них так и осталось теорией. Именно поэтому нас и ловили там, где могли поймать — а это означает, что последний мост Эри привел нас на выбранную точку, в одном шаге от достижения задачи, и в этой точке нас как раз и ждали.
«А теперь подумай сам, кто способен производить подобные исчисления, и, в принципе, способен воспринять такую теорию не как набор разрозненных факторов, а как данность, — произнес бесстрастный голос в голове у Ита. — Ты ведь знаешь. Знаешь, и боишься ответа. До дрожи боишься, до одури. Боишься, потому что понимаешь: признай ты сейчас очевидное, и твой мир изменится раз и навсегда, бесповоротно и окончательно, потому что в этом мире есть столпы, есть нечто незыблемое, и сейчас это незыблемое рассыпается, как песочный замок. Умом ты понимаешь, что это он, и что Таенн прав, и что все так, как он говорил. Умом — понимаешь. А сердцем — не хочешь. Ни понять, ни принять. Потому что тебя до этого момента никогда не предавали те, кого ты считал близкими».
Всё бывало в жизни, вообще всё, что верно, то верно. Но не это. Да, конечно, тот поступок Джесс, видимо, был первой ласточкой того, что происходит сейчас, но… Ее вполне можно оправдать. Тяжело ранен муж, отец ее ребенка, горячо любимый и обожаемый. Тяжело ранен друг, старинный, проверенный; друг, который ни один и ни два раза помогал и спасал. Помощь высокого уровня могут оказать только одному, второй остается умирать на попечении тюремной больницы.[1] Кого выберет любящая женщина? Ответ очевиден. Конечно, Джессика выбрала любимого мужа, но… но. Это «но» царапало, как засевшая в ране заноза. Потому что она не просто выбрала. Она — Ит, разумеется, знал об этом только со слов жены — даже вопросов о том, что происходит с ним, Итом, не задавала, и лишь вежливо кивала, когда Берта пыталась ей что-то объяснить. Берта, Кир, Скрипач, Фэб — вся мобильная часть их семьи моталась в госпиталь, навещала, проведывала. А сама Джессика, разумеется, ни разу не приехала в те же «Поля», где пытались лечить Ита. Ромка, сын Джессики, и тот проявил больше участия и интереса, чем она сама. Да, пару раз Джесс за компанию заезжала к ним, в полуразрушенную квартиру, и даже вынесла несколько мешков с мусором, но потом переехала в другое место, и приходить перестала.
Ладно, это дела прошлые, но та ситуация, она нет-нет, да возникала почему-то в памяти. Тридцать с лишним лет прошло, прикинул Ит, а всё равно, сидел где-то в глубине этот ржавый гвоздь, эта заноза. И вот опять вылез, черт бы его побрал.
Ладно. Будем продолжать разрабатывать ситуацию дальше. И держать ухо востро.
— Ты там заснул? — раздраженно спросил по связи Скрипач. — Поворот! Готовься, сейчас Сирин скажет…
…вы описываете несколько более чем интересных моментов. Аналитический отдел сейчас работает с ними. Он в ярости, но, разумеется, причина этой ярости мне неизвестна. По всей видимости, там происходит что-то, что тормозит программу. Знаете, Иникус, откровенно говоря, я догадываюсь, чем Он занят в «Обратной стороне», но рассказать вам об этом не имею права. Даже приватно. Могу лишь сказать, что ярость Его связана с тем, что часть расчетов, безусловно верных, сейчас замедлилась из-за каких-то внутренних факторов, внутри системы. А Он торопится. И замедление Его раздражает.
Теперь отвечу, пожалуй, на заданный вами вопрос. Я долго думал, почему Он позволил тогда отпустить корабль и пассажиров. Догадался лишь позже — эта машина одна из трех, построенных по его проекту. Он невероятно прозорлив, я поражен в очередной раз Его умом и прагматичностью. Разумеется, Он может в любой момент определить местоположение машин, которые построил сам, поэтому никакой проблемы в том, что корабль ушел, нет. Мало того, уже рассчитана последняя точка, финал маршрута.
Иникус, ответьте мне на один вопрос. У Д.П. были в багаже боксы-крионики? И если да, то сколько? Учтите, этот вопрос исключительно личный, поэтому в официальном ответе упоминания о нем быть не должно.
(из письма второго заместителя руководителя проекта «Азимут»)
[1] Эти события описаны в книге «Дар», последнем томе трилогии «Горькие травы». В данном абзаце все пересказано предельно подробно, поэтому книгу читать не обязательно. Но если станет интересно — то вполне можно. Тем более что «Дар» — на редкость позитивная книга, пусть и с темным началом.
Глава 9 (часть 1)
9
Пушистые звезды
— То есть нам вон туда? — Скрипач показал на верхушку длинной лестницы. — Со всем барахлом? Сирин, это заговор? Скажи, честно, это правда ведь заговор? Причем против нас с ним вот? — он ткнул пальцем в Ита. — Или это такой местный прикол? Я начну заказывать у трансфигураторов детали, и соберу вертолет. Правда, соберу. Вот увидишь. Потому что я уже больше не могу без вертолета!!!
Оливия слушала его, молча, склонив голову к плечу. Молчание ее было выразительнее всяких слов. Дослушав, она подхватила одну их четырех плетеных корзин, одну из шести баклаг с пивом, и направилась к лестнице.